На иллюстрации работа автора.
Моя подружка приезжала на лето к своей бабушке Марии Ивановне и деду Данилу Григорьевичу. Все «молодые» их семьи (до 50 лет) называли мам-Муся и пап-Даня, хотя они приходились моей подружке прадедом и прабабушкой. Их дом был третий от горы.
Это замечательное жилище заслуживает отдельного описания. Сколько себя помню, дом в разные годы был выкрашен в очень яркие цвета – оранжевый, небесно-голубой, белый, бледно-лимонный. Он не был щеголеватым, он был именно ярким веселым огоньком. Остальные дома ему и в подмётки не годились - ну голубой с белыми ставнями, ну зелёный, ну коричневый – скучно, сдержанно. В этом же доме даже полы внутри были апельсиновые.
Внутри было очень здорово находиться – на кроватях важно возлежали горки подушек, накрытые кружевными накидками, подзоры, лоскутные одеяла, которые можно было рассматривать часами, вышитые рушники обрамляли иконы в красном углу. На подоконниках произрастали в старых кастрюлях целебные столетники и малиновые глоксинии. В межкомнатных проходах вместо дверей висели узкие вышитые гардины. На стенах в рамках под стеклом висели вышитые крестом и гладью «видики». Плюшевые коврики с оленями, лебедями и прекрасными девами на пруду… Какой ещё минимализм в интерьере??? Что там хай-тек??? Всё это отдыхает в сторонке по сравнению с совершенно мексиканским буйством красок в этом доме.
У Наташки была ещё одна бабушка – Татьяна. Она летом жила на Шелундовке, крайний дом. Баба Татьяна не была местной жительницей, просто хотела быть поближе к любимой внучке и летом тоже, поэтому этот дом и был куплен. У женщины не было одной груди и поэтому соответствующая её рука была очень полной - лимфостаз. В молодости её в грудь лягнула лошадь.
Бедную мою подругу бабушки поделили следующим образом – она ночевала и занималась утром заданиями на лето наверху, у бабушки Тани, а после 11 утра она спускалась в Коммунары, где я с нетерпением её поджидала. У бабы Тани было слабое здоровье и она, чтобы не спускаться каждый вечер за Наташкой, выходила на гору и трубила ей в рожок. Слышно было на всю округу… Этот звук разрывал моё сердце – ведь Наташка должна была бежать от меня наверх, ночевать.
Я провожала подружку до полдороги. На мой взгляд, кроме речки, этот, довольно крутой, подъём является визитной карточкой Коммунаров. Дорога в гору каждый год была в ином месте с разницей метров в 7-10. Это до сих пор поражает моё воображение. Когда я приближалась первый раз в году к спуску, мне всегда было интересно угадать – где же она на этот раз? Летом в дождь или в весенне-осеннюю распутицу, этот подъём становится невозможно преодолеть на машине. Да и пешком не просто.
Если идти вверх, справа будет таинственный заброшенный сад – непролазные заросли терна, вишен, боярышника, в котором прячется могилка с выкрашенной в выцветший голубой цвет оградкой. Почему она там оказалась? Кто там похоронен??? В те годы, когда дорога приближалась вплотную к саду, из-за этой могилки нам было жутковато проходить мимо...