Бродяга и путник я поднебесный. Говорят, что родители мои были богами. Что предназначение мне есть. Возможно, нести людям свет. Но я закрываю на весь этот фарс глаза цвета морской волны. И иду туда, где я буду живым. Человек или бог, все одно. В этом мире нет высшей мудрости, чем та, которую тебе нашептывает в дороге ветер. Голос мира отражается от парусов униремы и эхом разносится вплоть до Олимпа. И я его слышу, он ведет меня, поет колыбельные пока я сплю в садах Гипербореи, рассказывает истории о Титанах на моем пути в Афины.
Я странник, мальчишка еще совсем. Так почему же для меня открыты все тайны сфер? Знаю, что я стану для богов лишь пешкой. Глупцы. Даже не догадываются они, сидя вечно на золотом ложе, что настоящие Боги не плетут интриг. Закостенели в своем величие олимпийцы, взгляд их уже не так остр, как прежде. Не видят дальше чаши с амброзией.
А я вижу и слышу песню вселенной, пока путешествую между мирами. Мой посох - опора, а петас - защита от бурь и невзгод. Странствую, но все дороги ведут к Олимпу. Пора принять то, для чего был рожден. У подножия скал мой посох обвили змеи, не Асклепий я, хотя теперь очень похоже. Смешно же. Предстаю перед Богом богов, штормовые глаза отражают азарт и немного холод. Слишком долго бежал я, пора прекращать маскарад .
Смахиваю грязь, на мраморный пол следом летит петас. Некоторые олимпийцы щурятся, какой же все фарс. Стучу сандалиями и расправляю крылья. Слышу Вселенная, ничего не забыл я. Зевс, я думал, что ты будешь более рад встретить посланника, разве не прав? Он улыбается, вот только змеи мои шипят.