Бабушка приехала из Ярославской области в Москву в 1923 году с двумя дочками и утюгом. Дед умер от брюшного тифа на год раньше…
С той поры у бабушки сохранилось много знакомых и подруг, которые приезжали летом к нам на Новое шоссе в гости. Летом бабушка собирала для них черную смородину из нашего сада-огорода, который завели в военную голодную пору около дома. Я очень не любила собирать смородину, когда соседские дети играли совсем рядом. Это было ужасно обидно.
У всех этих подруг бабушка жила какое-то время, пока не получила для себя и дочек маленькую квартиру в 23 метра из 3-х комнатушек на северной окраине Москвы, где и прошло наше детство.
Приезжала дама Эсфирь Львовна в шляпке с вуалеткой с Малой Бронной. Она водила нас с братом гулять в парк и учила:- Дети, не рвите цветы и листья. Если каждый из гуляющих сорвет листик, парка просто не станет.
Мы любили, когда приезжала Маруся Стрельбицкая- Пескова. Она тоже жила в центре на Арбате с дочерью в коммуналке. Маруся привозила нам из Смоленского Гастронома
удивительные пироги, в виде лебедя, рыбы, зайца. Они были румяные с глазом- изюминкой. Еще привозила копченую треску. Жаль, что она бывала редко.
Марусина дочь- Заря была больная, очень больная девочка. В детстве она упала в открытый канализационный люк и стала инвалидом. Пенсия была ничтожная и Маруся стала шить на дому, заказы брала у заказчиц, но домой к ней никто не мог прийти. Заря была совершенно невменяемая. Она росла, Маруся шила, соседи по коммуналке писали анонимки в разные инстанции. Приходила комиссия, Марусю ругали за надомную работу, иногда, Зарю брали в больницу на 2 месяца. Только тогда мать и могла приехать к нам в гости.
Шли годы, Заря достигла тридцатилетнего возраста и влюбилась в соседа. Как мать не уследила, не известно. Она выбралась из комнаты, подползла к соседней двери и стала звать мужчину воем. Она никогда не умела говорить, ходить, ухаживать за собой.
Но какой-то животный инстинкт, видимо, остался у этой бедняги.
Так прожили мать и дитя 40 лет. Отец бросил семью сразу после несчастья. Как хватало сил у бедной матери в одиночку ухаживать за больной, часто агрессивной дочерью, убирать за ней, мыть- понять трудно.
После смерти дочери, Маруся почти ослепла и обезножела. Ее поместили в инвалидный интернат. Соседи заняли комнату. А она писала, что никогда в жизни не жила так хорошо и спокойно.