Тучи очернили пространство, видимое насколько позволял глаз, укрывая величественным покоем уютный домик в самом сердце горной долины. Просыпалась, лениво постанывая рождающимся где-то в глубинах небес горловым гулом, успевшая изрядно соскучиться по Кавказским просторам, буря...
Согбенный старик, умудрённый годами отдаления от людей, полюбивший всем своим естеством эту мирную, размеренную жизнь на фоне живого, бьющего ключом воображения,
что-то яростно писал, ёрзая на кедровом стуле. В памяти всплывали одни за одним полузабытые картины прошлого, почти выгоревшие в пожаре времён. Встававшие перед глазами звёздной мириадой на вечернем небе насыщенного прожитого века, подходящего к заслуженному ночному обретению умиротворения, эти картины временами вызывали в нём безудержный смех, звенящий в тёмной комнатушке, тускло освещённой парой свечей на столе. Противопоставляя себя молниеносной весёлости, иногда на старика находила скорбная печаль по ушедшим порам детских мечтаний, беззаботно гуляющих в рассветном уме. Вспомнил он строгость отца и снисходительную улыбку матери, как в юности подрался из-за девушки, которую впервые полюбил...
Распахнувшееся окно заставило оторваться от ностальгических мыслей .
На стол хлестнуло с дюжину крупных капель, а ворвавшийся ветер забрал с собой два слабых огонька. Потемнело. Старик вслепую нащупал болтающиеся на ветру створки, быстро их закрыл, поёрзал и, найдя огниво, с трудом зажёг свечу слева от исписанных крупным почерком листов.
Экая буря зачинается!- не без восторга воскликнул человек, любивший разгул стихии и поджег второй источник
освящения. Вновь сел за стол, но странное чувство, охватившее нутро, заставило
позабыть о ностальгических записях. За окном прогремело. В три шага он пересёк комнату, открыл дверь и позвал:
Андаватшан*! Сегодня ночуешь в доме.
Взлохмаченный пёс с восторгом воспринял радостную весть, весело выпрыгнул из уютной, но обдуваемой всеми ветрами конуры, презрительно гавкнул вдаль, будто собирающейся непогоде и, утвердительно виляя хвостом, ответил согласием на приглашение. Хозяин наполнил миску оставшимися после ужина костями:
– На рассвете пойдём на охоту. Поди соскучился?
Не найдясь с ответом, верный друг лизнул руку хозяина. Тот потормошил пса за ухом. Поливающий снаружи дождь настраивал на вдохновение:
Полночь. Тьма. Чернеет за окном.
Ветер гладит древ склонённый пик.
Лунный взгляд объят туманным сном,
Свой земле не отдавая блик.
Мир погас, как будто не светил
Кровью пламенеющий закат...
Месяц, призывающий стихир,
Отзывает их теперь назад...
Миг застыл в преддверии броска.
Из глубин ночных встаёт стеною
Тень дождя, начав издалека,
Щедро давши скрыться с головою...
Волчья песнь не льётся в этот час.
Длань Ваагна* правит эту пьесу!
Молний звон и грома тучный бас
Подхлестнёт того, кто сух и пресен!...
*(Ваагн)Бог грома и молнии.
*(Андаватшан)Верный по-армянски.