15. Рыцарский турнир
(часть вторая).
Рыцарь «Монкастро» – победил Маруша из Могача.
После выбывания из турнира великого маршала, остались по три человека с каждой стороны.
Рассматривался вопрос отдельных поединков, но время клонилось к вечеру – нужно было завершать турнир и переходить к пиршественному застолью. Судьи решили провести групповое сражение: трое орденских братьев – против троих гостей. Тевтонцев представляли Генрих фон Плауэн – комтур Нессау; рыцарь «Монкастро» и один из рыцарей из известного древнего рода, который в бою еще не участвовал. Он был записан под именем «Ревнитель веры» – на его щите изображен «крест в воротах».
Сторону гостей представляли: Янош – Владетель Лощины из Вержбны, рыцарь «Востока», и арагонский рыцарь – Хосе Ривера Фернандо Доменик Мендоса дон Карлос.
Кульминационный момент поднял градус напряжения в зрительской толпе и на трибуне, до максимального состояния. Казалось – звенит воздух. Этому способствовало еще и небывалое зрелище в небе: облака вдруг стали очерчиваться в фантастические фигуры, напоминавшие человеческие бородатые лица, а на западе – солнце приобрело багровый цвет.
Кардинал Брачиолли перекрестился, а Ульрих фон Юнгинген произнес натянуто:
– Небеса благословляют Орден к победе в турнире.
– Скорее, уж осуждают! – отозвался папский легат.
Пока шла подготовка к решающему групповому поединку, Завиша Черный отослал посланника к Янушу, передав свой меч.
Польский рыцарь, получив столь ценную поддержку, издалека поклонился, и отсалютовав клинком, уселся на любимца Гнедого.
И вот на ристалище стоят три рыцаря Тевтонского ордена – три бойца закаленные в боях. Генрих фон Плауэн – комтур Нессау прославившийся своими подвигами; рыцарь «Монкастро» – мало известный, но судя по количеству побед в этом турнире – опытный воин, и «Ревнитель веры» – владелец герба «Крест в воротах».
В бою принимали участие и оруженосцы. Рыцарь под именем «Монкастро», воспользовался рекомендацией Генриха фон Плауэна и взял в помощники одного из его воинов. Оруженосец рыцаря, именовавшего себя «Ревнителем веры», – был огромного роста с белокурыми волосами. Вид его вызывал невольный трепет, и зрители выразили это бурными восторгами.
Со стороны гостей вопрос с оруженосцами стоял острее. Януш потерял своего друга Зенека в лесу, а рыцарь «Востока», и вовсе, судя по всему, не имел такового. Польский шляхтич, в силу разных причин не мог задействовать спутников-куронов. Прекрасные воины – они умением рыцарского поединка не владели.
Зындрам из Машковиц и Завиша Черный, посовещавшись, хотели было отправить своих помощников, но из толпы зрителей внезапно вызвались два добровольца. И один и второй были в рыцарских доспехах, точнее в кольчугах, а головы и лица прикрывали шлемы с узкими прорезями для глаз. Это не нарушало правил турнира и зависело от самих рыцарей, участников состязания. Рыцарь «Востока», глянув на крепко сбитую фигуру, согласно кивнул и слегка улыбнулся – впрочем под забралом шлема, этого никто не заметил. Януш, наоборот, окинув взглядом второго добровольца, пришел в замешательство. Перед ним стоял юноша, от силы лет 18-ти, с весьма хрупкой фигурой. К тому же, он был неразговорчив, лишь знаком, подав сигнал вынуть меч, нанес молниеносный удар коротким клинком. От неожиданности польский шляхтич чуть не выронил только что врученный меч Завиши Черного.
– Этого мало, чтобы противостоять опытным воинам! – отреагировал он, и в ту же секунду просвистел кинжал, вонзившись в древко штандарта, стоявшего рядом герольда. Среди рыцарей послышались смешки, а дон Карлос заметил:
– Стоит взять такого помощника, уж очень искусен.
– Да, пожалуй! – отреагировал Януш. – Как зовут столь умелого воина?
– Анджей из Черного Яра! – прозвучало глухо. Голос был и вовсе далек от мужского баритона, но раздались первые сигналы и рыцари стали выезжать на свои половины ристалища.
– Прошу держаться рядом и зря не лезть под удары! – строго приказал Януш. Он был недоволен – очень недоволен, но уже ничего не мог изменить.
И так, три гостя Ордена – против трех лучших тевтонских рыцарей.
Герольд известил имена соперников: на трибуне вначале возникло оживление. Длилось оно недолго и над полем повисла мертвая тишина. Ульрих фон Юнгинген глянул на Куно фон Лихтенштейна с немым вопросом и, тот поняв, сказал негромко:
– Не волнуйся Ульрих, Генрих не подведет.
Какого он имел в виду Генриха? Вопрос? Наверное Генриха фон Плауэна.
– Рыцарь «Монкастро» очень хорош, у меня большая надежда на него! – решил высказать и свое мнение Фридрих фон Валленрод, сохраняя в душе обиду на запрет участия в турнире.
– Надеюсь на его умение! Один человек мне шепнул, что он очень искусный боец! – кивнул великий комтур.
– Да, поможет нам Господь! – закончил их короткий диалог Ульрих фон Юнгинген и перевел внимание на ристалище.
Первая схватка: верхом на лошадях с копьями наперевес. Оруженосцы в этом поединке не участвовали и стояли в стороне; каждый готов в любой момент оказать помощь своему господину.
Зазвучали трубы, ударили литавры и шесть всадников во весь опор понеслись навстречу друг другу.
Грохот щитов и треск ломающихся копий разнеслись жутким сопровождением поединка. Когда рассеялась пыль – все участники остались в седлах и, вернувшись на исходную позицию, взяли из рук оруженосцев новые копья.
Трудно комментировать первое столкновение. Зрители, подняв вначале бурные крики, вскоре утихли.
Сигнал трубы, взмах флажком и вот нарастающий гул копыт вновь разнесся над ристалищем.
Для групповой схватки были свои правила. Выбитый из седла противник, мог продолжать поединок пешим, если в состоянии был сражаться. В этот момент к нему на помощь приходил оруженосец. Соперник, по желанию, мог спешится: в некоторых случаях он имел право продолжать бой верхом на лошади. В силу вступали и правила коллективного боя. Та или иная сторона могла прекратить поединок один – на один и перейти к групповому сражению, как на поле боя.
После второго столкновения на копьях с «Ревнителем веры», лопнула подпруга у дона Карлоса и он, вылетев из седла, удачно приземлился на оруженосца рыцаря «Востока», точнее – тот попросту спас арагонца, приняв его при падении на щит и умело смягчив приземление.
Не все благополучно было с противоположной стороной. Генрих фон Плауэн получил в голову сильный удар от копья рыцаря «Востока», и, пребывая в полубессознательном состоянии, все же удержался верхом, и даже вернулся на исходную позицию… но там плавно соскользнул на руки оруженосцев. Нет, он не был выведен из строя. Какое-то время рыцарь вертел и потряхивал головой, приходя в себя. Удар был сильным, однако через 10 минут, комтур готов был сражаться, взяв в руки палицу, под гул одобрительных возгласов зрителей.
Совсем не пострадали рыцарь «Монкастро» и Януш из Вержбны. В этом противостоянии они выполняли обязательства друг перед другом… если читатель помнит: первый вызвал второго на поединок.
Третий раз решили спешится и сражаться на мечах до первой крови по принципу «стенка на стенку». Для этого уже не понадобилось сигнала герольда – все получилось, как на поле боя.
В поединке сошлись Януш из Вержбны с рыцарем «Монкастро»; дон Карлос с «Ревнителем веры», и рыцарь «Востока» – с комтуром Генрихом фон Плауэном. Оруженосцы бились на коротких мечах рядом со своими баронами. Захватывающее противостояние привело всех без исключения в повышенное возбуждение.
Особенно острым был поединок лидеров состязания: Владетеля Лощины Януша из Вержбны и рыцаря «Монкастро». Клинки сверкали словно молнии; серия ударов с обеих сторон с чередой выпадов, не смогли обмануть ни одного из противников и никому не дали перевеса. Януш, по достоинству оценив умение соперника, стал выжидать, кружа вокруг него. Противник, тоже испытав его силу и умение, уменьшил натиск и внимательно следил за каждым движением. Напряжение нарастало.
Совсем неожиданно завершилось противостояние между доном Карлосом и «Ревнителем веры». Арагонец, атаковав тевтонца, внезапно оступился, и зацепившись шпорой о шпору, на секунду отвел внимание от соперника – этого оказалось достаточно, чтобы «Ревнитель веры» нанес удар… пролилась первая кровь. Ранение было легким, но по условиям турнира дон Карлос выбыл из поединка.
Положение гостей усложнилось, так как представитель тевтонской стороны, взяв щит с изображением «креста в воротах», ухватился и за палицу. Сделав вращательные движения над головой, он напал на Януша из Вержбны. Это не понравилось рыцарю «Монкастро», никак не желавшему помощи, чтобы не ставить под сомнение свое воинское умение. Отбивая очередной удар противника, он подал знак тевтонцу переключиться на оруженосцев и не мешать ему сражаться.
У тех, на удивление, ситуация сложилась несколько иная, чем у баронов. Молодой помощник Януша, перейдя в атаку, первыми выпадами сразу легко ранил оруженосца рыцаря «Монкастро», тем самым, выводя его из боя. Столь стремительное и умелое поведение на ристалище, казалось бы, хрупкого юноши, вызвало гул одобрения среди зрительской массы, а он уже насел на светловолосого детину «Ревнителя веры». Тот, с виду неуклюжий, тем не менее сумел отбить удары и стал теснить его к барьеру. Но подоспел крепыш рыцаря «Востока» и гигант перешел к обороне. К нему на помощь поспешил пока еще мало известный нам «Ревнитель веры». Послушавшись совета рыцаря «Монкастро», он перешел в наступление на оруженосцев противника. Такое, допускалось в групповых схватках и очень часто на ристалище трудно было определить, кто с кем сражается – важен был исход битвы.
Наблюдая за сражением, Ульрих фон Юнгинген не удержался и упрекнул великого комтура:
– Противник сегодня как никогда в ударе. Сумеем ли мы отстоять наше превосходство?
– Ты о чем, Ульрих? – хорошо понял его Куно фон Лихтенштейн, прикинувшись недоумевающим.
– Этот Януш из Вержбны?.. Слышал что-то о нем.
– Владетель Лощины – отважный воин! Ученик Завиши Черного! – лаконично ответил великий комтур.
– Это не из-за него был недавно переполох в лесу?
– Из-за него!
– Что он натворил?
– Вернулся из Империи! Наши шпионы вели его до Нессау – там потеряли во время грозы. – Куно промолчал что потерял и шпиона, вернее того нашли в реке с простреленным горлом.
– Что делал на Западе? – поступил вопрос от Ульриха фон Юнгингена.
– Налаживал контакты с рыцарством от имени Ягайло.
– Кто он?
– Сын покойного Зындрама из Вержбны!
– Я знал его!
– Отец Януша, всегда был опасен для Ордена! Долго пришлось повозиться, пока…
– Слышал эту историю, меня не интересуют те кто были! – Прервал его Гроссмейстер. – Почему сына не убрали? – Он недовольно взглянул на друга. – Девизы в честь своих короля и королевы провозглашает!
– Это не запрещено!
– Ни один рыцарь Девы Марии сегодня не провозгласил девиз! Это как? – раздражаясь, упрекнул друга Гроссмейстер.
– Варварский обычай! Время девизов – ушло, пришло время действовать во славу Девы Марии!
– Высокие слова! – отмахнулся Ульрих фон Юнгинген. – Так почему не убрали этого молодого наглеца?
– Пытались! Несколько раз пытались, но безрезультатно. Его оруженосец Зенек, хитрая бестия, такого невозможно провести, да и Януш не по годам умен и в совершенстве владеет оружием.
– Вижу сейчас у него нет оруженосца – где он?
– Удалось убрать в лесу, но тяжелораненный Януш словно сквозь землю провалился. Убил шесть человек, а сам исчез – три раза обыскали место засады!
– Вижу он здоров и готов отобрать у нас победу?
– Ему противостоит умелый воин, так что беспокоиться преждевременно.
– Кто такой, этот рыцарь «Монкастро»?
– О нем мало известно, но за несколько минут он обезоружил всю охрану судей турнира! – усмехнулся Куно фон Лихтенштейн.
– Даже?
– Нас слушают, поговорим после турнира! – заключил великий комтур, заметив, что папский легат перестал наблюдать за ристалищем и несколько раз бросал взгляды в их сторону.
На поле, тем временем, развернулось настоящее сражение.
Рыцарь «Монкастро» несколько раз предпринимал атаку на Януша, но всякий раз вынужден был отступить, переходя к обороне. «Ревнитель веры» с трудом сдерживал натиск оруженосцев гостей, которые вывели уже из сражения всех подручных с тевтонской стороны.
Рыцарь «Востока» превосходил Генриха фон Плауэна и вел бой в половину своих возможностей. Связанно это было с контузией головы комтура Нессау, и он не хотел использовать свое преимущество. Это заметили лишь два человека, один из них – Завиша Черный. Он недоумевал, но своими наблюдениями ни с кем не делился, даже с примасом и Зындрамом из Машковиц. Второй, кто это заметил, был сам Генрих фон Плауэн. Бывалый воин, рыцарь до мозга костей, он еще вначале турнира обратил внимание на столь искусного незнакомца и именно тогда, в первые часы противостояний, у него закралось подозрение… Впрочем, подождем! Битва еще не завершилась, не будем спешить!
Януш, наверное, тоже смог бы подметить столь странное поведение своего союзника по битве, но он был занят поединком, который все больше его удивлял, причем, совсем по другой причине. Молодой воин, несмотря на свои немногие годы, участвовал во многих сражениях и турнирах, но такого сильного соперника еще не встречал. Дважды, он мог бы нанести удары, возможно, сделавшие бы его победителем, однако, тоже дважды, Януш допустил легкий промах и заметил, что этим не воспользовался рыцарь «Монкастро». Может прозевал? Да, нет! Заметил, но не воспользовался. Столь благородное поведение в поединке, не могло быть не оценено противником.
Рыцарская честь, понятие столь глубокое, что переступить его, значить уничтожить «я» своей сути. Не все исповедовали эти духовные ценности, точнее сказать, соответствовали этим критериям, но были такие, которые рыцарскую честь подняли на уровень морали общества. Она переродилась, модернизировалась и превратилась в конце XVII – XIX веках в своеобразный этикет поведения, разделив мужчин на «джентльменов» и «подонков», а женщин на «леди» и «легкомысленных» особ. Почему так? Ответ прост: понятие чести и достоинства, как наследие рыцарства сохранилось в Европе, в том числе и Восточной, до нынешнего времени, то есть 3-го тысячелетия, тогда как в Московии, затем Российской империи и нынешней России – эти критерии так и не прижились. Этот конгломерат угро-фино-азийских народов, возвел вероломство и бесчестие в ранг государственности и моральной сути данного общества. Трудно представить, что «правда» объявляется вне закона, а «бесправие», «изуверство», «пьянство», «наркомания» и «обман», замешенные на фашистских идеях превосходства, стали предметом «гордости» своей низостью!
Оставив отступление, вернемся на ристалище. Солнце клонилось к закату. Генрих фон Плауэн не сдавался, но чувствовал себя все хуже! Тяжелые мечи заменены, на короткие, однако комтур Нессау держался из последних сил. Ему на помощь пришел «Ревнитель веры», но после четвертого удара клинка рыцаря «Востока», вынужден был признать себя побежденным – его плечо обагрила кровь. Рана была неглубокая, но болезненная.
Бой между Янушем и рыцарем «Монкастро» достиг опасной остроты и два противоположных удара одновременно нанесли раны обоим противникам. Рука рыцаря «Монкастро» обагрилась кровью и щит упал на землю, а правый наплечник доспеха польского рыцаря – отлетел в сторону, открыв довольно глубокую рану на плече. Януш перехватил меч в левую руку и выжидающе посмотрел на рыцаря «Монкастро».
– Кажется, ваши конь и доспехи останутся с вами! – негромко вымолвил тот и устало улыбнулся.
– Как и ваши, монсеньор! – отреагировал польский шляхтич и приподнял клинок в знак уважения.
К ним поспешили оруженосцы и стали хлопотать возле ран, пытаясь остановить кровь. Анджей из Черного Яра, умело промыв рану водой из фляги, смазал ее бальзамом из небольшой бутыли. Наложив временную повязку, он помог оруженосцу Генриха фон Плауэна, проделать ту же процедуру с рукой рыцаря «Монкастро».
Пока судьи решали, что делать дальше, рыцарь «Востока» при очередном ударе клинков, негромко предложил комтуру Нессау:
– Не люблю тевтонцев, но вы, монсеньор, уважаемы среди истинных рыцарей – предлагаю ничью!
Генрих фон Плауэн внимательно посмотрел на него и, кивнув, вымолвил:
– Принимаю и благодарю, принц Бронемил, за сохраненную честь.
– Рыцарь «Востока»! – усмехнулся тот.
– Пусть будет рыцарь «Востока»! – согласился комтур. – Советую на пир не оставаться – вас могут узнать!
– Спасибо! У Ордена есть кому пировать и без меня!
Они прекратили сражение и одновременно подняли мечи в верх. Судьи признали их «Равными по силам».
Турнир завершился. После долгих совещаний главный судья граф Реджинальд Йоркский вынес вердикт:
– По количеству побед и военному мастерству – признать победителем турнира четырех рыцарей: Владетеля Лощины Януша из Вержбны, участника под именем рыцарь «Востока», рыцаря «Монкастро» и комтура Нессау – Генриха фон Плауэна. Им присуждаются призы: лошади арабской породы и рыцарские доспехи с золотыми насечками на панцире и шлеме.
Зрители отреагировали шумно и по-разному. Многие, в основном горожане и цеховые ремесленники, склонялись к тому, что должен быть один победитель турнира и пальму первенства отдавали Владетелю из Лощины. Но зажиточное сословие купцов Ганзы и женская половина решили, что более достойным, является таинственный рыцарь «Монкастро», и уж, как это ни странно: рыцарское сословие и верхушка Ордена – прочили рыцаря «Востока» и самого Генриха фон Плауэна, на титул Первого рыцаря турнира. В общем мнения разделились.
Как бы там не было, а судьи для того и избираются, чтобы вынести свое решение и оно было вынесено.
За лучший бой, присужден специальный приз: меч и шпоры освященные покойным папой Бонифацием IX – Владетелю Лощины Янушу из Вержбны. Он победил одного из лидеров турнира – Черного рыцаря, провел все бои с высоком воинским умением и без замечаний со стороны судий, а последний, самый напряженный бой с рыцарем «Монкастро», судьи признали, как «Равным по силам». Фактически, польский шляхтич стал победителем турнира, но тактичный граф Реджинальд Йоркский, уважая хозяев турнира и память умершего Гроссмейстера Конрада фон Юнгингена, объявил соревнующиеся стороны «Равными по силам». Такое решение устроило всех, а Ульрих фон Юнгинген от имени Ордена вручил свои собственные призы Владетелю Лощины Янушу из Вержбны, рыцарю «Монкастро» и дону Карлосу де Мендосе: седла украшенные золотыми стременами и по золотой стреле – символу быстроты. Арагонец был признан лично Гроссмейстером, как самый доблестный и умелый рыцарь в сражении на мечах.
Получив награды, Януш передал их куронам, а стрелу вручил Анджею из Черного Яра.
– Хотелось бы узнать ближе моего оруженосца-героя, но, коль вы хотите остаться неизвестным – не буду настаивать! Вы бились отважно и заслужили эту награду!
Молодой воин лишь поклонился и собрался удалиться, но Януш поинтересовался:
– Если понадобятся услуги, вашей милости, как мне вас найти или подать знак? Где, и в каком селении, замке?
– Проследите за раной – она не пустяшная! – прозвучал в ответ нарочито низкий голос, не отвечая на вопрос, но затем последовало: – Мы еще увидимся! – и, отсалютовав золотой стрелой, загадочный оруженосец растворился в толпе поздравлявших рыцарей, друзей и товарищей по оружию.
Объятия Завиши Черного отвлекли Януша от мыслей об оруженосце, а официальное поздравление с победой из уст архиепископа гнезненского и примаса Польши Михала Куровского с Зындрамом из Машковиц, заставили и вовсе на время забыть о нем.
– Весь в отца! – воскликнул Завиша, разжимая крепкие объятия.
– В кого же ему быть, как не в моего теску Зындрама из Вержбны!.. Не тискай его так – Янек ранен! – улыбнулся мечник и бережно похлопал шляхтича по здоровому плечу.
– Знатный ты бой устроил! – похвалил Завиша. – Давно не видел таких поединков.
– Куда мне до моего учителя и наставника! – улыбнулся в ответ Януш.
– Не говори так! Ты был совсем недавно мальчиком, а теперь стал зрелым воином! – уже серьезно произнес рыцарь и, окинув теплым взглядом сына своего покойного друга, добавил: – Поговорить надо, но ты ранен! Сейчас лекарь смажет рану бальзамом и перевяжет. На пиру сядешь возле меня и примаса.
– На пиру он сядет вместе с остальными победителями, если позволит рана.
– Да, она неглубокая! – отреагировал Януш. – Мой таинственный оруженосец уже смазал ее чем-то и перевязал!
– Где он, кстати? – Завиша оглянулся.
– Исчез, только вас увидел! – немного огорченно отреагировал Януш.
– Жаль, наградил бы юношу!.. Хорошо сражался: я наблюдал и удивлялся! – хмыкнул рыцарь.
– Сказал: встретимся еще! – улыбнулся молодой воин.
– Давай переговорим немедля, у меня в комнатах! – предложил Зындрам из Машковиц, шепнув что-то Михалу Куровскому.
В это время Януша кто-то тронул за локоть, он оглянулся и к своему удивлению, увидел рыцаря «Востока».
– Могу чем-то послужить доблестному рыцарю? – извинившись взглядом перед учителями, отвлекся на минуту Януш.
– Мой оруженосец хочет вам, монсеньор, что-то сообщить! – сказал рыцарь «Востока» и слегка улыбнулся.
Янушу показалось, что он где-то уже видел эту улыбку. Он внимательно всмотрелся в лицо и пришел к выводу, что точно знает этого рыцаря, но...
– Я вас знаю? – решил он уточнить.
– Охотно отвечу вашей милости, но вначале выслушаем моего, волею случая, оруженосца.
– К вашим услугам! – отреагировал Януш, видя, что примас, Завиша и Зындрам из Машковиц уже беседуют с Ульрихом фон Юнгингеном и у него есть немного времени.
Подошел крепкого телосложения оруженосец – его лицо по-прежнему закрывал шлем. Поистине сегодняшний день был для молодого шляхтича днем загадок. Но в этой фигуре он заметил вдруг то, что заставило его сердце учащенно забиться. Во время противостояния на ристалище, многое воспринимается отвлечено, потому что внимание приковано к противнику, но сейчас…
– Я могу поздравить моего сеньора с победой? – прозвучало из-под шлема.
– Твоего сеньора? – глянул на рыцаря «Востока», Януш.
– Да, мой сеньор! Прибыл продолжить свою службу! – послышалось в ответ и оруженосец снял шлем: на него глянули лукавые глаза Зенека из Дембно, а рот того расплылся до ушей.
– Ты-ы?.. – только и смог произнести Януш. – В следующую секунду он обнимал своего оруженосца, товарища по оружию, друга и… впрочем об этом позже. – Ты жив?
От напряжения, вернее из-за объятий, из плеча пошла кровь, но Януш не видел этого, он не верил глазам и переводил взгляд с рыцаря «Востока», на Зенека.
Первые минуты, первые вопросы – все следовало в одном потоке эмоций. И вдруг Януш прервал их и обернувшись к рыцарю «Востока», произнес:
– Княжич Бронемил, вам опасно здесь находится! – он все вспомнил. До этого времени шляхтич воспринимал события в Нессау со слов князя Супора, теперь же, все встало перед глазами, словно было вчера – память полностью вернулась. – Генрих фон Плауэн может вас узнать! – констатировал он.
– Уже узнал! – улыбнулся княжич.
– И?..
– Посоветовал на пир не являться – могут узнать другие!
– Я слышал о благородстве этого воина, но вы его победили?
– Нет, мы «равны по силам»! – отреагировал Бронемил.
– Так определили судьи… – улыбнулся Януш, – и вижу: правильно сделали!
Взяв руку Зенека в свою, он спросил:
– Мать леса спасла тебя?
– Кто? – не понял тот.
– Мать леса и белая волчица?
– Меня спас и выходил княжич Бронемил! – недоуменно отреагировал Зенек.
– Ничего не понимаю! – покачал головой Януш. – Но ты же вызвался в оруженосцы к монсеньору, как незнакомый воин?
– Почему ваша милость так решили? – ухмыльнулся Зенек, но его господин, не отвечая, переспросил:
– А кто тогда твой напарник?
– Кого имеет ввиду мой сеньор? – поинтересовался Зенек.
– Не прикидывайся! Кто твой напарник?
– И зачем вашей милости это? Был – и нет его! Мало ли кто мог сослужить службу! Возможно, его высочество знает? – глянул он на Бронемила.
Тот молча наблюдал за их диалогом, но когда поступил вопрос, только и ответил:
– Придет время, мы все узнаем, а сейчас, ваша милость, нам нужно несколько минут переговорить наедине.
Они отошли в сторону и Януш услышал лишь две фразы. Первая: имя – «Николас фон Ренис». Вторая: «При королевском дворе короля Владислава – есть агент Ордена». Встреча с загадочным посланником состоялась – информацию он получил.
– Только для ушей первого лица – вашего сюзерена. Это тот человек, который нужен королю. Никто более не должен слышать о нем. Кто узнает – убейте!
– Вы серьезно? – удивился Януш.
– Вполне! Если сам король не укажет, на того, кто может слышать эти слова!
– Благодарю, и доложу лично его величеству!
– Хорошо! По совету нашего друга комтура Нессау, я на пиру не буду присутствовать, но отец и я будем вас ждать два дня в условленном месте! – кивнул княжич.
– Приведу дела в порядок со своими наставниками и сразу к вам! – улыбнулся Януш и они тепло пожали друг другу руки.
продолжение следует: