- А как тебя зовут?
- я не помню, но кажется, я знаю тебя. Я видел, как ты улыбалась, когда тот вредный, но добрый врач, впервые взял тебя на руки.
- Я этого совсем не помню…
- конечно, не помнишь, глупая. Ты же тогда помещалась в две ладони. Как крохотный котенок, такой же теплый, и такой же грустный.
- А что еще ты помнишь обо мне?
- ты была врединой. Я никогда не видел таких вредных принцесс. Даже когда твой отец впервые взял тебя на руки, в твоих глазах, я прочитал вредность. Мне кажется, она была вызвана тем, что ты не любила «путешествовать» из рук в руки, когда была маленьким кусочком счастья. Может быть поэтому, ты до сих пор не любишь трогать ладонями, другие пальцы?
- может быть. Но мне все, же интересно, что еще ты помнишь о том времени? Я очень хочу узнать о том, какой я была в детстве, ты помнишь? Я знаю, ты помнишь…
- Опять показываешь свою вредность, капризная леди. Но да, я все прекрасно помню. Это трудно забыть, когда твоя память предназначена лишь для одного человека.
- Расскажи мне. А я тебе подарю кое-что ценное, и очень важное, для меня.
- Ну ладно. Только обещай, что этот подарок я смогу запомнить так же, как запоминают дни рождения.
Когда ты родилась, я сразу же сорвался с привычных дел, чтобы на тебя посмотреть. Я помню, как мчался к тебе совсем из другой части города, минуя машины, и оскорбляя каждого своим присутствием. Люди в тот день не очень хотели меня видеть.
Чтобы найти тебя, мне не пришлось долго искать больницу. Мне кажется, об этом даже писали в газетах. Ну, или я их придумал.
Мне открыли окно, когда я постучался. Ты, конечно же, плакала. Ты вредная, вредная, плаксивая принцесса. Рыдала так, как будто у тебя отобрали что-то очень важное, ценное и дорогое. Но знаешь, я тебя прекрасно понимаю. Помню, я сам тогда пролился слезами, от эмоций. А для тебя – впервые видеть этот мир, безусловно, было в новинку.
Твоя мама была тебе очень рада. А твой папа, весь бледный и очень нервный стоял за дверью кабинета, в который его не пускала вредная медсестра. Я слышал, как он пытался с ней сторговаться, чтобы хоть одним глазом посмотреть на тебя. Но та медсестра не соглашалась на деньги, и даже плитка шоколада не помогла. Она мне сразу не понравилась.
Но когда ты впервые заплакала, он сорвался, и чуть не сбил с ног медсестру.
Ворвавшись в кабинет, он растерялся. Я заметил в его глазах неподдельный страх. Мне кажется, он впервые так испугался.
Потом, он осторожно подошел к врачу, который держал тебя в руках. Ты улыбалась и плакала одновременно, и я никогда ничего похожего не видел. Это все равно как смотреть на то, как огонь горит под водой.
Твой отец был очень растерян. Его глаза смотрели то на тебя, то на маму, и когда его взгляд возвращался к тебе, после мамы, он наполнялся облегчением, и я буквально услышал, как уверенно застучалось его сердце.
Доктор сказал: « поздравляю, у вас девочка» и просто отдал тебя на руки твоему отцу.
Я прекрасно помню, как он, испугавшись, отошел было на два шага назад, но потом, успокоившись, шагнул вперед, и, протянув дрожащие руки, осторожно обхватил тебя.
Я никогда еще не видел, чтобы люди так бережно кого-то обнимали. Как будто ты была сделана из дорогого и тонкого золота, и он просто боялся тебя помять своими прикосновениями.
И я бы тоже боялся. Поэтому, решил уйти, чтобы не пугать тебя больше своим шумом.
Тебе нужно было спать, и знаешь, твои родители ясным видом давали понять, что мне там не место.
Я не спорил с ними. Просто ушел.
- И оставил меня одну.
- Нет, глупышка, я оставил тебя наедине с твоей семьей. Твоя мама плакала от счастья. Папа – улыбался так, как будто стал миллионером, выиграв в лотерею. Впрочем – правильно. Он стал богаче, чем когда-либо.
- Ты специально меня заговариваешь. Что было после того, как ты ушел?
- Я снова вернулся в ту часть города, где был раньше. Я же не доделал свои дела. И не успел еще, как следует позлить людей.
- Ты всегда такой циничный? Что было дальше?
- Дальше ты повзрослела, принцесса. Я помню каждый твой день рождения. На самый первый, тебя одели в прекрасное белое платье, и ты была похожа на снежинку, которая тает под взглядами близких людей. На твой четвертый день рождения, ты в подарок получила книжку, чтобы читать. Кажется, это были сказки.
Ты никогда не любила сказки. Я помню, как ты спорила со своей мамой, что сказки – для маленьких. Будучи ребенком. Я с каждым разом все сильнее и сильнее убеждаюсь в том, насколько ты вредная.
Все твои дни рождения проходили в особой атмосфере. Мама всегда пекла огромный торт, со свечками, а папа, всегда хотел устроить праздник. Он постоянно вешал разнообразные надувные шарики, всех цветов радуги, на стены твоей комнаты.
Украшал всё длинными пурпурными лентами.
- О да, я всегда срывала и лопала эти шарики, до начала праздника, и папа, всегда на меня злился.
- Он не злился. Совсем не злился.
- Этого ты знать не можешь, не притворяйся.
- На самом деле, могу. Когда тебе исполнилось 14, вы с ним довольно часто ссорились, ты помнишь?
То тебе не понравилось платье, которое он тебе подарил, то тебе не нравится, что он запрещает слушать музыку, на всю громкость. Я же говорю, в детстве ты била все свои рекорды по вредности, принцесса.
Но есть такое, о чем ты не догадываешься. После каждой ссоры, когда ты убегала в свою комната, с криком «оставь меня в покое» и хлопала дверью, твой отец постоянно выходил на улицу, чтобы встретится со мной.
Я всегда ждал его в такие моменты. Ведь ваши ссоры было слышно даже мне.
Он выходил, смотрел на меня, и говорил всего лишь три слова.
« Спасибо за малышку»
- Правда? А я думала, что в такие моменты он был рад, что наши ссоры, наконец- то прекратились.
- Глупышка.
- А ты помнишь тот день, когда я поссорилась с первым парнем?
- Прекрасно помню. Я ведь был рядом тогда. Он мне сразу не понравился.
- Я помню, как ты пел мне песню о том, что сердце похоже на небо, и оно, несомненно, прояснится. Это было так кстати.
- Я всегда знал, что мое появление может тебе помочь. Помнишь, я не приходил довольно долго? Примерно месяц. В тот момент у тебя было очень плохое настроение, и ты постоянно на всех кричала. Я боялся, что если появлюсь в тот момент, тебе станет еще грустнее.
А я так и не научился смотреть на твои слезы.
- А ты добрее, чем я думала…
- Мне приходится иногда быть злым, но ты, же знаешь, что я не специально. У всех случаются плохие настроения.
- Уходишь?
- А разве я мало рассказал тебе?
- Мне всегда будет мало.
- Ты очень изменчива. Знаешь, я не понимаю твоих настроений, и совсем не могу понимать твоих слез. Ты плачешь, ты плачешь, ты плачешь.
Настолько сильно и часто, что я тоже не могу себя контролировать, и слезы текут сами собой. Я бы приходил к тебе каждый вечер, но тогда ты станешь слишком грустной, и мне придется совсем исчезнуть.
Так что – хорошего понемножку.
- Спасибо.
- Ты не думай, что я забыл о том, что ты мне обещала подарок.
- Я не забыла. Просто думаю, что тебе подарить?
- Всего лишь пообещай мне три вещи:
1. Плачь только потому, что пришел я. По другим поводам не смей – я обижусь.
2. Никогда не прячься от меня под своим зонтиком. Ты же знаешь, как я его терпеть не могу? Мне хочется тебя касаться, а ты исчезнешь под этим глухим куполом зонта, и я никак не могу до тебя дотянуться.
3. И… Можно я проведу твой двадцатый день рождения, рядом с тобой?
Читатель, зря ты здесь остался.
Но все равно, безусловно, спасибо.