В мире машин все просто: чем больше у тебя лошадиных сил, тем ты круче.
Хотя никто не знает точно, почему эти силы называются «лошадиными», машины очень ими гордятся и постоянно меряются. Они называют их «лошадками» или просто «лошадьми», и если у какой из машин их совсем мало, или они, эти машины-лузеры, к тому же страдают недостаточностью «рабочего объема», таких ничтожных представителей машинного социума презрительно игнорируют и всячески над ними смеются.
Машинка Та-ёта была очень ухоженной и гламурной моделью, такая вся красная, блестящая, с приятным характером и автоматической коробкой передач. Еще у нее был розовый салон, человек для вождения и сестра Эта-ёта. Сама Та-ёта (Таёта-сама в девичестве) приехала на морском пароме из далекой страны Японии, а сестра осталась на исторической родине и там удачно устроила свою личную автомобильную жизнь: уехала в город со странным названием «Йокосука». Больше они не виделись, поэтому Та-ёта придумала себе более короткий ник и стала просто Ётой.
Потом Ёта познакомилась с очень крутым машином по имени Джипп. Он везде ездил на повышенной скорости и «лошадок» у него был целый табун. По вечерам Джипп заезжал за Ётой, сияя хромированной улыбкой во весь бампер, и они вместе «гонялись»: катались по городу туда-сюда, иногда выпуская своих человеков купить автомобильную косметику для Ёты или диски с шансоном для Джиппа. Когда совсем уже темнело, авто-парочка возвращалась в уютный двухэтажный гараж с возбуждающей диагностикой и оправляла человеков в пристройку к гаражу, называемую «домом», где они, эти человеки, послушно отдыхали в постели – одной на двоих, для экономии места, а Джипп с Ётой наблюдали за ними и шутили смешные шутки про их забавное пыхтение и судорожное маневрирование.
Ётин человек для вождения был небольшого размера, но с красивым всепогодным чехлом из натуральной белой шерсти и белыми же длинными заменителями колес, заканчивающимися острыми шипами для лучшего сцепления с землей. На этих шипах человек иногда передвигался по магазинам и бутикам, а также фитнесам и парикмахерским, чтобы расчесать свой чехольчик, побрызгаться ароматической жидкостью (для создания в салоне Ёты приятной атмосферы), пообщаться с другими человеками для вождения и рассказать им о своей прекрасной хозяйке.
Кроме Ёты и Джиппа в городе жили и другие машины, и тоже ездили везде по своим автомобильным делам, очень разные машины: крутые и некрутые, умные и глупые, иномарки и быдло. Это их Джипп называл – «быдло», когда они ему мешались на дороге.
Ёта тоже их не любила, они были грязные, облупленные и у них воняло из салона.
- Ну куда они едут? – спрашивала она у Джиппа. - Зачем они вообще? Почему они не ездят по специальным дорогам для быдла, где-нибудь под землей или за городом?
- Да лошары они, - отвечал Джипп.
Что такое «лошары», Ёта понять не могла, но догадывалась, что это машины всего с ОДНОЙ (!) «лошадкой». Это было ужасно и противоестественно.
Однажды вечером Ёта долго ждала Джиппа, но тот все не приезжал. Она некоторое время звонила своим человеком по сотовой связи, и тоже безрезультатно, а потом попыталась определить местоположение любимого машина по GPS. Глупый человек для вождения беспомощно тыкал в кнопки и тряс белой шерстью, а Ёта нервно фыркала мотором. Наконец, навигация ожила и показала маркер Джиппа – почему-то за городом, вдалеке от вкусных заправок.
Ёта быстро поехала по маршруту, провешенному ярким пунктиром на карте, томясь нехорошими предчувствиями. Конечно, это все было таинственно и как бы приключение, но, вместе с тем, странно и подозрительно… И уже подъезжая к развязке на шоссе, где черные тучи мрачно нависали над беспомощными авто, как в фильме «Властелин поршневых колец», Ёта увидела скопление разнообразных машин, среди которых были и огромные пожарные фургоны в красно-белом прикиде, и скучно одинаковые кареты скорой помощи, неизвестно с какой целью существующие на свете, и опасные полицейские тачки, которых Ёта всегда побаивалась, одновременно завидуя черной завистью их эпатажной переливающейся бижутерии мигалок.
Ёта потихонечку подкралась к этому скоплению. В центре площадки, освещенной внимательными фарами спецмашин, горел ее Джип… Безжалостный огонь обглодал мощное мускулистое тело цвета майя, мертвые ребра кузова бесстыдно торчали наружу, а его человек для вождения лежал рядом, не двигаясь, и из него вытекала жидкость красного цвета, наверное, такое человеческое масло.
Увиденное так потрясло Ёту, что она, взвизгнув покрышками на повороте, в ужасе бежала прочь от этого страшного места! Она мчалась что есть лошадиных сил, игнорируя разметку и светофоры, чувствуя, как бешено стучит клапанами ее сердце, как неуправляемо виляет трасса под колесами, и когда она влетела в город, силы оставили ее вместе с запасом бензина… Она была такая одинокая и несчастная… Ей даже пришлось унижаться перед каким-то быдлофордом, подержанным до полной потери автомобильной ориентации, чтобы тот поделился живительным бензином. Какой кошмар! думала Ёта… Как низко я пала!...
И вот она осталась одна. Никто не приезжал к ней по вечерам, поэтому ей пришлось самой рыскать по наиболее оживленным дорогам с многорядным движением в поисках приличного машина, с которым можно было бы связать свою автомобильную судьбу. Частенько Ёта подкатывала к «ресторанам» – большим, ярко освещенным человеческим заправкам, ее человек грустно ковылял на своих шипах внутрь, а Ёта осторожно осматривалась в новом для себя обществе уличных машин, пытаясь завести полезные знакомства. Но машины, внешне приличные и полированные, были все какие-то грубые, да и запах из их салонов отдавал вульгарной синтетикой.
Однажды Ёта, тусуясь возле ресторана, даже решила подружиться хотя бы с такой же машиной – Маздой цвета серебристый металик, которая тоже выглядело одиноко. Ёта не знала, как начать разговор, поэтому просто побибикала несколько раз, как бы напевая веселую песенку.
- Тебе сколько лет, детка? – хрипло засмеялась серебристая Мазда.
- Зачем ты спрашиваешь такие неприличные вопросы? – обиделась Ёта. – Разве по мне не видно?
- Да я плевать хотела, что там на тебе видно,- равнодушно сказала Мазда, - тебе тут ничего не светит. Дура ты, и человек твой – дура и блондинка, валила б лучше отсюда, пока я тебя под ДТП не подвела, после которого тебе останется разве что в деревне какого-нибудь трактора снять и картошку с ним пахать на пару.
Ёта даже приблизительно на могла себе представить, кто такой этот «трактор» и что означает «пахать картошку», но так испугалась, что пронзительно закричала всей своей сигнализацией, а пока ее человек, спотыкаясь, бежал к ней, успела еще услышать от злобной Мазды язвительное напутствие:
- Или самолет закадри, гы-гы-гы!..
Почему-то эти слова про самолет запомнились Ёте. Она заставила своего человека, отвлечься от курения вредных сигарет и плаканья в подушку – и разузнать все о самолетах в компьютерной сети Интернет. Через некоторое время Ёта знала, что самолеты – это такие машины, только с крыльями. Они живут в аэропортах, и они – ЛЕТАЮТ!
Ёта пыталась представить, как это: оторваться от земли и парить надо ночным городом – и невероятное чувство свободы охватывало ее, подсаживая аккумулятор эмоциональным разрядом. И вот Ёта все-таки решилась. Она приехала в аэропорт, долго упрашивала там всяких служебных погрузчиков и топливозаправщиков, чтобы ее пропустили к самолетам, и, наконец, въехала на просторную, просто бескрайнюю и совершенно пустую стоянку. Воздух и свет окружили ее со всех сторон, и хорошие предчувствия наполнили ее младую грудь!
Вдруг мощный рокот прокатился по аэродрому, тревожно заморгали огоньки вдоль широчайшего шоссе, и из фантастического марева над горизонтом показался он – самолет.
Он был огромен и прекрасен. Он был единственной и неповторимой машиной в мире. Рядом с ним все остальные механизмы выглядели ничтожными, дискредитируя саму идею движения машины в пространстве.
Ёта не видела вокруг ничего, кроме самолета. Она даже не пыталась заговорить с ним, просто смотрела восхищенно на белоснежные обводы идеального корпуса, подавляющего своей аэродинамической сексуальностью, на великолепный размах могучих крыльев, а когда к самолету подъехал полноразмерный лимузин с тонированными стеклами, Ёта лишь мельком усмехнулась, так смешон и жалок был этот машинеришка, по сравнению с ее крылатым красавцем. И даже когда ее человек для вождения выскочил без разрешения из Ёты и запрыгнул в лимузин, она не обратила на это никакого внимания – ах! какие пустяки…
Самолет улетал и возвращался, рокоча турбинами, а Ёта ждала его у края взлетной полосы. Конечно же, он не замечал ее и даже не подозревал о ее существовании, но Ёта и не мыслила себя общающейся с таким воплощением совершенства: что я ему скажу? о чем и зачем? даже смешно… Со временем ловкие липкие руки раздели Ёту, освободив от бывших блестящих предметов ее гордости, дождь заливал обнаженное тело, проржавели и рассыпали в прах японские косточки, но последняя искорка уже отсутствующего аккумулятора каким-то образом еще оставалась внутри, питая своим теплом любовь Ёты.
Самолет возвращался все чаще и подолгу стоял рядом с Ётой, закрывая ее своим широким крылом от дождя, только иногда он имел странный призрачный вид, слово часть марева над горизонтом впиталась в его восхитительную конструкцию. Они молчали, слушали ветер и мысли друг друга. Это было счастье.
А потом приехал безразличный погрузчик и, подцепив крюком под ребра, увез Ёту на металлолом. Она даже ничего не почувствовала. Она в это время уже мчалась по взлетной полосе и, оттолкнувшись навсегда от земли – взлетела в пронзительное голубое небо вместе со своим лучшим в мире самолетом по имени Лайнер…
***
Ее застропили удавкой под днище, крановщик подвел груз к железной пасти, нажал кнопку – и Ёты не стало.