- Брат мой, ты слышишь солнечный свет?
Это лишь окрик растраченных лет.
Яркий, манящий и жалящий болью
Осколок небес, пропитавшихся кровью.
(Татьяна Зайцева «Брат»)
Чёрный густой дым тяжёлой кипящей тучей нависал над взорванной содрогающейся землею. Спотыкающийся ветер, задыхаясь, приносимым им жаром алеющих за горизонтом зарев, бессильно вяз, тонул в дыму. Каменная плоть городов копотью оседала на серых облаках и проливалась чёрным тёплым дождем, чтобы внизу собраться в окопах и воронках.
Мы сами вырыли себе могилы…
В одно из мгновений угасающей битвы солнечный свет прорвал дымовую завесу.
В образовавшуюся брешь, рассекая на своем пути огненный полумрак, метнулся луч и вонзился в сырую горячую землю. А там - на земле, вжимаясь в дно окопов, захлёбываясь глиняной жижей, лежали несколько кровоточащих боевых единиц живой силы.
Живых, но уже списанных на потери.
Живые искали спасения во взрезанной траншеями земле: живьем врасти в убитую землю - в грунт, стать корнями, закопаться от безразлично убивающего, рушившегося сверху огня и железа.
И только один остался стоять. Луч глянул в его глаза, на миг осветил память бесконечных лет сражений, и погас - утонул в зрачках…
Что мы искали на этих полях?
Мы могли бы стать птицами, а теперь даже черви брезгуют нами…
Мы давили землю своими живыми телами, подобно трупам.
Мы, спасаясь, вгрызались в землю, а следовало спасаться в небе.
Мы шли… за горизонт… за заревом пылающего мира…
а следовало рваться в небо… к свету.
Ослепший командир поднял солдат на штурм неба…