«Записки волонтера» 2006 год.
В палате острого отделения больницы им. Алексеева, бывшей Кащенко, было оживленно. Какая-то старушка рассказывала, как Мэр Лужков вручал ей памятную медаль
Защитницы Ленинграда. У нас в отделении уже были: жена сатирика Задорнова, дочь министра, профессиональная гадалка, алкоголички, наркоманки, просто психические больные и много женщин, находящихся под арестом для установления их вменяемости.
Выслушала ее рассказ и с иронией спросила:- А как Вам нравится жена Мэра? Жена- то ей, не нравилась совсем. И вот , в свободное время, когда из палат всех выгоняют в коридор, в туалет не пускают и актовый зал заперт, мы познакомились. Ее звали Ирина Александровна Юдович, возраст-80 лет. Одна из всей семьи, она выжила в блокаду. После освобождения Ленинграда воевала до победной весны. Затем приехала в Москву с твердым намерением учиться. В Ленинграде из родных никого, от дома осталась одна воронка.
В Москве, как раз набирали рабочих в цех по обработке мрамора для строящегося метро. Прораб, старый еврей, посмотрел на ее хилое тельце, пожалел и взял работать в контору. Училась она на вечернем отделении, жила в общежитии.
На одном из праздников познакомилась с парнем из вывезенных в союз испанских детей. Случилась большая любовь, но по законам того времени с иностранцами не расписывали. Муж окончил институт, родилась дочь. Потом браки разрешили и даже дали квартиру на улице Марии Ульяновой. Они работали, дочь росла. Стали выезжать за рубеж, конечно, они были членами КПСС, а он еще и вынужденным эмигрантом. Они объездили много стран, где непременно рассказывали о преимуществах советского строя, о гуманном поступке правительства СССР, спасшего детей из воюющей Испании.
Ирина Александровна была любознательна от природы и ее память сохранила многое из увиденного в те годы.
Неожиданно умер муж, осталась красавица дочь, которая не окончив институт, выскочила замуж за заурядного, с точки зрения тещи, субъекта. Была куплена кооперативная квартира, в те годы это было просто и доступно и молодые зажили отдельно. Детей не было, согласия тоже. Время шло , пенсия, перестройка, перезагрузка мозга…
Не раз дочь предлагала матери продать ее квартиру. Якобы муж угрожает разводом, ему нужны деньги. А у нее любовь!
Но мать хотела дожить жизнь в своей квартире, ссорились…
Ирина всю жизнь лечилась в поликлинике для ветеранов войны, туда же ее клали на профилактическое лечение. Так было и в этот раз, но палатный врач предложила более интересный вариант:- Мы можем отправить Вас в санаторий! Она согласилась.
Когда пришла в себя, оказалась в темной комнате, где лежали еще какие-то люди. Они стонали, стоял запах человеческих испражнений. Кричать не было сил, кто-то вошел, ощупал ее лицо, вынесли какое-то тело, дверь закрылась.
Так продолжалось 3 дня. Потом ее, еле живую, перевели в отделение для освидетельствования на вменяемость. Это и был санаторий.
Зря эта женщина выжила в блокаду и прошла войну. Характер ее закалился, живой ум искал выход из положения. Дочь не навещала. Выход не находился…
Она осознала, что предана дочерью окончательно и бесповоротно, но не теряла присутствие духа. Каждое утро она начинала с зарядки, безропотно принимала горсть таблеток и со страхом ждала освидетельствования. Иногда она разгадывала в коридоре кроссворды, чем очень веселила персонал- смотрите, она еще и кроссворды отгадывает-дура малахольная! Кроссворды она решала артистически- быстро и красиво. Это была эрудированная женщина.
На все отделение, острое по названию, была одна врач-Татьяна Краснославна.
Вот к ней и обратилась Ирина Александровна с вопросом:-«Доктор, что со мной будет? Мне 80 лет, я сама себя обслуживаю. Может и жить мне осталось год или два. Сделайте так, чтобы меня признали дееспособной и скоро моя дочь все получит.»
Ничего не сказала рыбка, Горько плакала старушка, ожидая отправки в специнтернат.
Извечный вопрос: кто виноват и что делать не задают обреченные на такое лечение бесправные люди в психиатрических клиниках.
« Записки волонтера» часть вторая.
Таня, или как просто попасть в психиатрическую больницу.
У медсестры Тани умерла мать и они с сестрой после похорон поминали усопшую.
Мать жила с Таней, болела долго и тяжело. Таня лечила, не спала ночи, но мать так и не уберегла.
Сестра жила отдельно и замкнуто, помощи от нее не было.
Во время поминок раздался звонок в дверь, приехала милиция и скорая помощь. Переговорив с сестрой, медики забрали Таню в скорую и отвезли в дурку, где за протестное поведение в приемном покое ей поставили фигал под глаз и диагноз-алкоголизм.
21 день Таня лежала в палате для неходячих, пила одурманивающие лекарства, а сестра «чистила» родительскую квартиру.
Валя, или как просто потерять жилплощадь.
Валя жила с братом в коммуналке. Оба пенсионеры, всю жизнь работали на заводе «Маяк». Соседнюю комнату купил приезжий с Кавказа. Затем он перевез к себе семью.
Стало тесно везде: в ванной, на кухне, в коридоре. Валя с братом убрали столик из кухни в комнату, потом вешалку из коридора. Потом приехала милиция и забрала Валю с братом в ту же больницу. Для освидетельствования их состояния, т.к. они нарушили правила общежития , со слов соседей, захламили места общественного пользования и вели себя неадекватно.
В больнице все разрешилось очень быстро, брат и сестра отбыли в неизвестность, признанные идиотами.
«Записки волонтера» (из дневников).
Только кажется, что жизнь больницы однообразна и беспросветна. Утро, например, начинается с подъема и массового переселения в коридор, не исключая лежачих больных. Их выволакивают и сажают на кресла, где они вынуждены находиться до вечера:- «Это чтобы лучше видеть тебя», сказал волк Красной шапке.
Палаты запираются, туалет тоже и сидят рабы медицины в ожидании завтрака и разнарядки на уборку территории, палат и уборных.
Обыски в палатах проводят очень тщательно. Вот была минералка для питья- так вот нет ее и не было!
Особый садизм- прием лекарств перед едой, дается сразу горсть таблеток и вода. Выпить больной должен сразу залпом иначе вырвет, а это очень возбуждает персонал. И язык покажите, шире рот!
После принятия пищи, которую трудно назвать этим словом - мытье металлической посуды со звоном и криком.
Цыганка, которая себя не знала, попросила закрыть дверь в палату, чтобы звон посуды не мешал ей спать. Врач и две сестры сделали укол и оттащили несчастную в карантинную палату для особо агрессивных.
Дурочка Женя любит весь персонал и просит каждую сотрудницу стать ее мамой. Взамен обещает любить сильно, пресильно и не нарушать режим. А ее пнут в ответ-пошла вон, дурра! Она не обижается. Вот завтра дежурит Нина Ванна - она хорошая, она будет моей мамой!
В отделении 4 типа палат: для буйных, для лежачих, для подследственных (там можно все: еда, мобильники, посещения адвокатов и родственников) и просто для дураков.
Передачи не приносят или не доносят, или покажут и заберут на хранение вечное. Могут просто выбросить.
Есть раз в 10 дней посещения, они проводятся в актовом зале. Вот туда и несут родные больных кастрюльки и баночки, авоськи и коробки, чтобы покормить.
Но вначале проверка на наличие колюще-режущих предметов и денег, деньги лучше сразу отдать персоналу, чтобы войти в этот дом скорби.
Есть телефон в кабинете врача. Разрешается звонить под наблюдением сестры по вечерам из расчета 5 руб. за минуту разговора. Хорошо тем кто, принимая адскую смесь лекарств, еще помнит номер нужного телефона. Таких немного, поэтому услуга предлагается очень навязчиво.
Обход врача носит чисто формальный характер, как может быть иначе, если он один, а больных 60 рыл? Это с подследственными ведутся долгие беседы, им надо ставить диагноз, от которого зависит приговор.
Остальные, в основном хроники, у которых есть родные. Многие матерятся, молятся и воруют все подряд, особенно чай и сигареты.
Картина: помойное ведро в нем окурки вперемешку с мусором. Вокруг ведра на корточках сидят 5 человек и тщательно сортируют бычки, ковыряясь в этом грязном ведре в туалете.
«Жена Задорнова» неопрятная женщина, неопределенного возраста постоянно просит докурить или чай. Не дают, дерется и плачет.
Женя- все время читает детектив на одной и той же странице, не знает, где находится.
Любимый вопрос психиатра:- «Скажите, какое сегодня число, месяц, год и время года?» Его боятся больше всего те, кто надеется на выписку. Но ответить могут только светлые головы, не нашпигованные препаратами. Есть больные, утратившие интерес ко всему, кроме еды и сна.
Применяется электрошок, не разрешенные Минздравом препараты. Для их регистрации и реакции на них больных, которую просто никто не наблюдает, ведется «Журнал для апробации лекарственных средств».
Ремонт в коридоре-столовой. Зачистка, грунтовка, покраска стен и потолка производилась в присутствии больных.
Нельзя не отметить сестру-хозяйку, больную алкоголизмом садистку.
Каждый банный день она выдавала рваные рубашки и халаты, стригла ногти портняжными ножницами и загоняла нагишом по 7 человек в ванную, где 1 ванна и 2 душа. На жалобы, что холодно, мокрый пол- она кричала на все отделение:-«Быстро моемся, б..ди!».
Должна признаться честно, что нигде и никогда не встречала вместе столько умных и самобытных женщин, как в дурке. Это относится к подследственным мошенницам и проходящим освидетельствование на вменяемость.
Владимир Высоцкий написал песни: «В психбольнице», «Жертва телевидения»,
«Про канатчикову дачу». Они намного веселей моих записок, но так же реальны.