Григорий Павлович Воловой родился в 1954 году в городе Бендеры.
После службы в армии и окончания Одесского политехнического института продолжает работать в городе. В 1990 году был избран депутатом Бендерского горсовета и Республики Молдова. Активный политик, имеющий свой взгляд на многие стороны нашей жизни. Участник почти всех важных событий, происходивших в Приднестровье, Бендерах и Республике Молдова.
СОДЕРЖАНИЕ:
От автора
Накануне
19 июня. Начало.
20 июня. Война.
22 июня. Время испытаний
24 июня. Перелом
1 июля. Боль
ОТ АВТОРА
Можно по-разному объяснять, как это произошло. Но умудренные жизненным опытом люди знают - история рассудит. Она не только рассудит, но и осудит тех, кто вверг Молдавию в пучину горя, слез и несчастья.
Вроде бы совсем недавно начиналась сессия Верховного Совета МССР, где принимались поделившие всех, нас, законы о языках. И не так страшно то, что это были законы. Страшно было, как они принимались - в атмосфере полного неприятия мнения жителей всей республики. Рушилась Вавилонская башня: одно насилие заменялось другим. Мы все вдруг заговорили на разных языках, как бы не слыша друг друга. Пришедшие к власти идеологи и организаторы народного фронта Молдовы, НФМ, успешно проводили в жизнь "свои" постановления и законы, не считаясь ни с чьим мнением. С государственной трибуны звучали фразы о единой национальности - румыны, о необходимости устранения "исторической несправедливости" - разъединенности двух румынских государств. А всех, кто был против, в газетах, на улицах ждал лозунг - "Чемодан, вокзал, Россия!" Началось деление людей на коренных и не коренных. Нарушать свою же Конституцию в Молдове стало нормой. А преступивший закон единожды, как известно, теряет право судить других.
Как начиналась трагедия в Бендерах? Что ей предшествовало, какие события?
Я не ставил перед собой задачу досконально проанализировать ситуацию. Разделить всех на правых и неправых. Многое и так хорошо известно жителям нашего города. Просто хотелось, чтобы читатель взглянул на войну изнутри, глазами тех, кто ее пережил. Можно по-разному относиться, ко многим свидетельствам - словам, впечатлениям, мнениям; тем более, что в городе Бендеры установился очень хрупкий мир и я не имею никакого морального права называть настоящие имена и фамилии большинства людей, согласившихся рассказать правду о войне. Но поверьте мне, эти люди живут среди нас и только благодаря им я смог написать эту книгу. Для более полной достоверности абсолютное большинство фактов, событий было проверено и перепроверено. Хотя сомневаться в правдивости слов тех, кто пережил кровавое лето 92 года, нет оснований. История - это суд людей, и они должны его вершить сами.
Григорий Воловой
НАКАНУНЕ
Сложившееся противостояние Молдовы и Приднестровья из фазы политической перешло в фазу военно-политическую. В Дубоссарах война шла практически не переставая. И хотя по остальной линии Приднестровского рубежа в целом было относительно спокойно, нередко стороны O6виняли друг друга в разного рода провокациях, развязывании перестрелок боевых действий.
После первоапрельской трагедии, когда бронетранспортеры с опоновцами вошли в город со стороны села Гербовцы, и были обстреляны автобусы с рабочей сменой и горожанами, а также подъехавшие члены рабочего отряда содействия милиции и сами милиционеры, Бендеры ощетинились бетонными блоками и заграждениями. Вокруг города возникли посты, возле которых вначале были стычки с националистами, желающими навести свой "порядок" в городе, но потом все это почти прекратилось. Проезжая мимо таких постов, можно было услышать только одно предложение: "Скорее бы договорились!"
В Парламенте Молдовы группа депутатов от Приднестровья не работала, это было связано с первоапрельским расстрелом в Бендерах. Но когда наметилось определенное понимание руководством Молдовы и ПМР необходимости разрешения военного конфликта парламентским путем, депутатов собрал Председатель Верховного Совета ПМР Г.Маракуца. Он сказал, что пришло время еще одной попытки решения этого политического кризиса именно в Кишиневе. После чего около сорока депутатов выехали на сессию. Политически решение было верным. Оно, как потом стало ясно, выбило почву из-под ног у тех политических кругов Молдовы, которые готовили еще один вариант карательной экспедиции против "неуступчивого" Приднестровья. Кроме этого, возвращение депутатов в Парламент было положительно оценено правительствами многих государств мира, международной общественностью, всеми, чье внимание было приковано тогда к этой горячей точке почти в центре Европы.
Вспомним, что в том же апреле Бендерский Совет народных депутатов пошел на деблокирование города. На совместные посты встали депутаты городского и районных советов, дежуривших с милицией и полицией. После долгого периода такого дежурства их заменили посты объединенных наблюдателей из России, Украины, Молдовы и Румынии. Они взяли под свой постоянный контроль ситуацию в городе и на выезде из него. Фактически городу были даны международные гарантии безопасности. Прецедент был создан. Для стран бывшего СССР это был бесценный опыт прекращения прямого военного противостояния и перевода его в область политического решения. Поэтому так высоко было оценено возвращение приднестровских депутатов в Парламент Молдовы.
18 июня Парламент принимает постановление о разрешении конфликта только мирными средствами и создает смешанную комиссию по его выполнению. Состав комиссии был пропорциональным. В нее входили как представители Молдовы, так и Приднестровья. Одним из ее руководителей избирается депутат от Бендер Гимн Пологов. В комиссию включили даже
военных от каждой из противоборствующих сторон для более эффективной работы по разводу вооруженных формирований. Учитывая необходимость этой срочной работы, члены комиссии начали заседать в тот же день. И 18-го же июня они выехали по разным направлениям. Часть депутатов отправилась в Бендеры, где оставалось опасное противостояние: городской Совет и горожане - отдел полиции. Но в целом ситуация, как тогда казалось, не внушала особых опасений...
Г. ПОЛОГОВ, депутат Республики Молдова, Приднестровской Молдавской Республики, Бендерского горсовета.
Уже к концу дня 18 июня на комиссии мы договорились, что завтра в ее заседании будут участвовать представители военных организаций на уровне заместителей и по два-три специалиста от каждого ведомства для решения вопросов по совместным постам. Я потом уже договорился с Президентом ПМР И. Смирновым о том, кто же конкретно будет присут-ствовать со стороны Приднестровья. На следующий день собрал всех их в Тирасполе и выехал в Кишинев. Когда приехали, оказалось, что от МВД Молдовы присутствует замминистра В. Катан, а двух специалистов нет. Один непонятно почему не явился, а у другого - заболела жена, так нам объяснили. От Министерства обороны Молдовы был заместитель министра Крянгэ и только один специалист, другого не было. От Министерства национальной безопасности - Табуйко, заместитель А.Плугару.
Мы начали работать после обеда, в 14 часов. Во время совещания наметили по карте, где должны были быть поставлены посты. Крянгэ и Катан постоянно куда-то выходили. Но в любом случае мы договорились о следующей встрече в Дубоссарском районе в субботу в 10 часов утра с представителями всех вооруженных формирований. Опыт развода частей в Бендерах нужно было использовать там с максимальной эффективностью. Вот почему в этом районе планировалось разместить штаб по разводу сторон и организации постов. Часто заместителю Внутренних дел Катан звонили, затем он вышел еще раз и после возвращения заявил, что в Бендерах гвардейцы атакуют полицию. Я сразу ответил, что в Бендерах есть депутаты Парламента, они поехали разобраться, тут явно что-то не то, скорее всего это провокация. Предложил немедленно сесть в машины и выехать туда, чтобы узнать все на месте. Катан не поехал. Не поехали и другие представители со стороны Молдовы. Мы срочно отправились в Бендеры. Имея богатый депутатский опыт, из Кишинева выбирались окольными путями. Потом я понял, что это было правильное решение, так как недалеко от Новых Анен идущую за нами машину, в которой были командир Республиканской гвардии В.Лосев и зам. начальника штаба гвардии ПМР В.Атаманюк, неожиданно задержал пост полиции из пяти полицейских, стоящих с оружием возле двух машин. Раньше там никогда поста не было. Я спросил, в чем дело? Видно было - полицейские не знали, что с нами делать. Подъехали еще несколько легковых машин. Их тоже остановили. Продемонстрировав наши удостоверения членов парламентской комиссии, подписанные заместителем председателя Парламента В.Пушкашем, мы еще раз спросили, в чем дело? Полицейские вынуждены были нас отпустить.
Когда мы прибыли в исполком Бендерского горсовета, события приобрели практически необратимый характер. Уже была информация об идущих в город волонтерах.
В. КОГУТ, председатель исполкома Бендерского горсовета.
В первой половине дня в горсовет приехали В.Катан, В.Шова, О.Запольский. С ними были еще члены комиссии по разрешению конфликта, утвержденные Парламентом 18 июня, накануне. Мне бросилось в глаза, что зам.министра Внутренних Дел Катан нервничал и был возбужден. Когда я его спросил о причинах его волнения, он мне ответил, что провокации против полиции достигли такой степени, что полицейские могут не сдержаться. Я ему возразил, что зам.министра способен выполнить решение Парламента о мирном разрешении конфликта и для того он, надеюсь, я добавил, здесь и присутствует. После переговоров депутат В.Шова решил задержаться в городе, тем более, что на завтра намечалось продолжение работы комиссии.
Пожелав всем успеха, я отправился в Тирасполь, где в 15 часов начиналось заседание Президиума Верховного Совета ПМР. Во время перерыва меня срочно пригласили к телефону. Звонил В.Харченко, первый заместитель председателя исполкома Бендерского горсовета. Сообщил, что в городе происходит что-то непонятное, постоянно стреляют, "идет катавасия", как он сказал. Когда я положил трубку телефона, подумал - очередная стычка. Председатель Парканского сельсовета М.Кириченко, поинтересовавшись у меня что случилось, сказал, - постреляют и успокоятся. Никто не мог и предположить, что надвигается катастрофа. Мы все тогда находились в плену гипноза обещанных гарантий четырех государств и присутствовавших в городе объединенных наблюдателей. Однако я выехал в Бендеры. В кабинете у себя увидел В.Харченко, Г.Волового, В.Шову, Г.Пологова, В.Лосева, В.Атаманюка и других.
В. АТАМАНЮК, зам. начальника штаба гвардии ПМР.
Нас обнадеживали перемены, видимо направленные на прекращение вооруженного противостояния. Со своей стороны мы предлагали совместные акции, способные закрепить начавшийся процесс развода вооруженных формирований.
К примеру, 17 июня в кабинете у Председателя Парламента Молдовы А.Мошану была проведена встреча солдат обеих воюющих сторон. Я честно привез на неё первых попавшихся мне под руку ребят с наших позиций. В Кишиневе же, очевидно, со своей стороны провели отбор. Почему? Да просто нет здравомыслящих людей среди солдат, говорящих, что они собираются умереть. Практически все они говорили о сепаратизме, об антиконституционности наших действий, о том, что они покончат с этим любой ценой. Сам А.Мошану задавал тон в этом направлении, начал разговор и старался вести его на румынском языке. Лишь один парень, попался более совестливый и честно сказал, что они не хотят воевать. Это в принципе говорили и наши ребята, которые считали, что все проблемы нужно решать мирным путем, переговорами, нельзя политикам перекладывать свои нерешенные проблемы на плечи солдат.
После этой встречи я понял, что молдавское руководство не пойдет на обширные контакты обеих воюющих сторон. Мне стала ясной необходимость через листовку обратиться к молдавским солдатам и сказать им, что политики ведут нечестную игру. Наш редактор Н. Воробьева 18 июня обработала этот текст и обещала, что к обеду 19 июня листовка будет изготовлена в Бендерской типографии.
Ф. ДОБРОВ, председатель рабочего комитета г. Бендеры
Все началось с того, что в рабочий комитет зашли "четырехсторонние" наблюдатели. А до этого у нас был Ю.Костенко, командир второго батальона республиканской гвардии, размещенной в Бендерах. Разговорились. Костенко говорил об ухудшающейся ситуации, о том, что уже есть военнослужащие Молдовы, нелегально находящиеся в городе. Сказал, что он задержал трех таких военнослужащих армии Молдовы. А до этого была задержана еще одна группа, но ее отпустили. Поэтому комитет предложил наблюдателям в 18 часов прибыть в казарму гвардии по ул. Бендерского восстания, чтобы убедиться во всем лично. Те согласились. Когда все разъехались, я позвонил в Тирасполь. Попросил, чтобы контрразведка прислала своих представителей в казарму к Костенко, так как у него есть задержанные из армии Молдовы. Предложил им взять магнитофон, так как встреча планировалась в присутствии наблюдателей. Оттуда обещали приехать и приехали в начале пятого вечера. Решили от нас позвонить Костенко. Его не было. Тогда приехавшие сказали, что у них есть заказ в типографии, и им необходимо его забрать. Наши ребята еще им говорили - куда вы едете, там полиция сидит, а вы в военной форме? Предлагали не ехать. Но те особенно не волновались. Мы им дали провожатого Мишу П., и они уехали в типографию.
19 июня. НАЧАЛО
К городской типографии подъехал автомобиль Республиканской гвардии "Москвич 2141" N 01-04 РГ, в которой находились: майор И. Ермаков, прапорщик Ю. Грекул, гвардеец Кулаков и водитель Н. Рябоконь с целью забрать заказанную продукцию (листовки о ходе переговоров).
Когда прапорщик Грекул и рядовой Кулаков зашли в типографию, на оставшихся в автомобиле напали полицейские с целью захвата.
В.ГУСЛЯКОВ, комиссар городского отдела полиции.
Примерно в четверть пятого вечера к нам позвонил, не назвавшись, мужчина. Он мне лично на русском языке сказал, что на типографию намечается нападение. Мы в типографии посты выставляли только на ночь. Поэтому, когда туда подъехал "москвич" и двое людей в военной форме зашли в типографию, мои люди подошли к оставшимся в машине и попросили документы. Водитель выполнил команду "оружие на сиденье!". Второй, майор Ермаков, предъявил свой пистолет. Он вышел из машины и на грубость полицейского сказал: "Ты что, не видишь, я из контрразведки". В это время со стороны Агробанка по ним началась стрельба. И.Ермаков вместе с водителем сами побежали ко мне в кабинет.
МИХАИЛ В., горожанин.
Я с ребенком отдыхал на скамейке возле памятника Пушкину, недалеко от типографии. Неожиданно услышал крики. В районе типографии около десяти человек скрутили военного, находившегося рядом с "москвичом", стоявшем напротив входа в типографию. Я заметил, что захваченного затащили внутрь типографии. После этого один из полицейских, отойдя недалеко от входа, поднял автомат вверх и выпустил всю обойму. Немного спустя внутри началась суматоха. Слышны были крики, шум. Мне показалось, что кто-то убежал. Тем более, что выбежал из типографии человек с автоматом, добежал до угла и внимательно смотрел в сторону района полиции.
Спустя некоторое время подъехала на РАФиках милиция. Милиционеры залегли, но огонь не открывали. По ним ударили из автоматов со стороны типографии, завязалась перестрелка. Вместе с ребенком мне удалось спрятаться в ближайшем дворе.
Чуть больше чем через час после стрельбы, я выглянул. Один милиционер прикрывал лежа тыл со стороны обувной фабрики, другой, раненый, по-моему, в руку, отползал и кричал, что здесь убили двоих и его зацепили. Просил его прикрыть. Понял с его слов, что с тыла выскочила грузовая машина с пулеметом на кузове и расстреляла их.
СЕРГЕЙ А., командир патрульно-постовой роты милиции.
Развод закончился. Я обратил внимание милиционеров на то, что в школах начинаются выпускные вечера, попросил регулярно патрулировать эти районы. Нашим вооружением были резиновые дубинки. Когда началась стрельба, несколько милиционеров, успевшие взять оружие, сели в РАФик и выехали к типографии.
Автобус оставили напротив библиотеки. Начали перебегать от дерева к дереву. Мы не стреляли. Только тогда, когда по нам открыли огонь, стали отвечать. Со строящегося здания типографии вели интенсивную стрельбу. Я пробрался на крышу библиотеки, сориентировался в обстановке.
АНАТОЛИЙ Е., работник Агропромбанка, находящегося напротив типографии.
В половине шестого в банке осталось девять сотрудников. То, что с Агробанка не стреляли, я уверен, так как сам был там. Во входные двери постучали полицейские. Мы не открыли.
Я стал звонить в милицию, в крепость, в исполком, чтобы нас отсюда эвакуировали. Чуть позже выглянул в окно и увидел, что стучавшие к нам полицейские заняли позицию у входа прямо за ступеньками и вели огонь в направлении библиотеки. Во всяком случае, угрозы для них с тыла, судя по их поведению, не было. Неожиданно раздался стук в двери с "черного" входа. Мы подошли, спросили, кто стучит. За дверью ответили, - вы же сами нас вызывали, мы из милиции. Их было пять человек. Судя по действиям, они ситуацией не владели, так как хотели сразу выйти через парадную дверь, однако, их предупредили, что там залегли полицейские.
Когда мы перелезали через забор со стороны типографии, по нам открыли огонь, и только тогда милиционеры прикрыли нас огнем из своего оружия. А один из них снял компенсатор и, пользуясь тем, что автомат без него звучал как пулемет, одиночными выстрелами имитировал его работу.
Перебегая через дорогу возле здания горкома партии, я заметил, что под елями лежат несколько человек без движения, подумал, - убитые. Позже видел, как со стороны Суворовской горы летели ракеты "Алазань", оставлявшие за собой яркий след. Ракеты падали где-то в городе и взрывались. Становилось жутко.
Милиции оставаться в Агробанке не имело смысла. Патроны быстро закончились, поэтому, как только работники банка ушли, они тоже покинули здание. И вовремя. С противоположной стороны, думая, что там скрываются большие силы, ударили по банку из гранатометов.
Находящийся рядом детский садик был подвергнут обстрелу из автоматов. Воспитатели успели спуститься с детьми в подвал.
КЛАРА Н., работник детского сада N 5.
Вечером девятнадцатого дети гуляли во дворе. Когда началась перестрелка, мы их завели в вестибюль садика. Дети испугались, да и нам было не по себе. У нас оставалось к тому времени 16 детей. Вскоре пули стали попадать в здание, залетать в вестибюль. Дети и воспитатели спустились в подвал. В это время по садику со стороны полиции велся сильный огонь. Звенели разбитые стекла, сыпалась штукатурка. С нашего здания никто не стрелял, я в этом уверена. Кроме нас и детей в нем никого не было. Как только стрельба немного стихла, мы вывели детей на соседнюю улицу, где разместили их у живущих там людей. Так, в течение двух дней воспитатели с детьми находились у них, пока всех детей не разобрали родители.
Мы очень боялись за детей, ведь в такой перестрелке все могло случиться.
Г. ПАЛЬЧИК, врач скорой помощи.
В самом начале стрельбы поступил вызов из района СШ N 13. Это на Борисовке, достаточно далеко от места начала активных действий. Не было еще и шести вечера. Между школой и домами есть футбольное поле. Причем оно со всех сторон окружено зданиями. Шальной пуле или осколку туда не залететь. Ребята играли в футбол и вдруг заметили, что один из них согнулся от боли в ноге. Когда мы приехали, ему уже первую помощь оказала медсестра школы. Было сильное кровотечение. Ранение - пулевое. Очевидно, кто-то из соседних домов стрелял в ребенка. По-другому это объяснить невозможно.
В. ГУСЛЯКОВ, комиссар горотдела полиции.
В 17.30, после усиления стрельбы, я связался с министром внутренних дел Молдовы К.Анточем. Сообщил, что в ход пошли минометы и гранатометы. У нас уже был первый убитый, младший лейтенант Зудин, погибший без оружия, в гражданской одежде, который перебегал во двор СШ № 2, чтобы помочь спасти находившихся там детей. Мы предложили прекратить огонь с обеих сторон и отдать И.Ермакова. Однако бой усиливался. По нашим данным, огонь из минометов велся со стороны стадиона и казарм гвардии. Со второго этажа детского сада № 5 по гинекологическому отделению роддома и типографии гвардейцы вели огонь. Дети в то время были в садике. Их было человек 20. Я лично дал команду по садику не стрелять. Наши хлопцы кричали, чтобы нападающие ушли из садика. Где-то в начале семи вечера я лично попросил помощи у Анточа. Отвечая на мои просьбы, он говорил: "Держись, не поддавайся на провокации, 6epeги людей, мы ведем переговоры." Несмотря на то, что через 15 минут информация поступала к дежурному МВД в Кишинев, я через каждые полчаса докладывал обстановку министру. Чуть позже отдал приказ начальнику отдела Мунтяну собирать людей на помощь. После этого он к 19 часам включил на Варнице сирену. В Варницком отделении полиции находилось 32 автомата. Ими вооружили людей, и они пешком пошли к нам на помощь.
Д., полицейский.
Наша неопределенность длилась уже давно. Уже тогда, в самом начале, когда пришли депутаты, чтобы перевести горотдел полиции в подчинение городу, у нас наметился разброд. Ну а потом, полностью окруженные гвардейцами, мы, как говорится, сломались. Еще минут 15, и ребята ушли бы из полиции. Но почему-то гвардию сняли, так ничего и не добившись. Добавило сомнений и тяжелых раздумий первое апреля. Нас вооружали. До этого на самосвалах, якобы со щебенкой, завезли на территорию полиции ящики с автоматами и боеприпасами. Щебенку высыпали, а оружие и все остальное - сами понимаете. Заместитель комиссара полиции майор Л.Ника в то время энергично действовал.
Я знал, что еще до этого он и Гусляков разрабатывали операцию по захвату моста через реку Днестр. Это была часть плана захвата города. Были приготовлены белые повязки и форма, отличающая нас от гвардейцев и ТСО. Отрядом должен был командовать майор полиции Райляну. В то время главной ударной силой считался батальон патрульно-постовой службы. Им командовал один из замов комиссара - Вакарь. У них в составе было много молодых ребят, приехавших из близлежащих сел, поэтому они проявляли рвение в отличие от тех, кто жил в городе и представлял всю двусмысленность ситуации, в которой мы оказались.
Первого апреля нас подняли по тревоге и лишь потом, когда узнали о провале операции, расстрелянных людях, ехавших на работу, постарались об этом плане забыть. 19 июня во время начавшейся стрельбы я увидел, как завели задержанных гвардейцев, арестованных у типографии. Краем глаза заметил, что их начали сильно бить.
Вы спрашиваете, где все это время был комиссар полиции? Почти не выходил из кабинета. Там были его брат и заместитель - майор Л.Ника. Я видел, как погиб Зудин. Он вместе с группой УГРО выбегал на позиции, которые следовало занимать по плану обороны. Бежал по гражданке без бронежилета, его пуля и свалила. Так что, это было не во второй школе, да и детей там не было. Запомнил, что почти сразу после того, как его убили, В.Гусляков по рации стал просить помощь.
Ситуация обострялась. Стрельба в районе полиции, несмотря на предпринимаемые меры, усиливалась. По телефону сообщили, что на Варнице звучит сирена, идет срочный сбор волонтеров, которым поставлена задача идти на выручку в полицию. Связаться с комиссаром полиции Гусляковым сразу не получилось. Времени на раздумья не было. Было принято решение обратиться к населению и Вооруженным силам по громкоговорящей городской сети. Когда включили радио, В. Когут сказал, повторив дважды: "Исполком городского Совета народных депутатов призывает немедленно прекратить огонь. Не допустить разрастания конфликта. Гвардейцам отойти от полиции. Полиции прекратить огонь."
По связи искали командира 2-го батальона республиканской гвардии Ю.Костенко, чтобы отдать ему приказ. Однако дежурный в батальоне гвардии сообщил, что его нет. Тогда попросили начальника штаба майора Дюбу или кого-либо из офицеров подойти к телефону. Но никого из них не оказалось в расположении казармы. Шел бой. Дежурный получил от председателя распоряжение связаться с командиром батальона и передать приказ немедленно прекратить боевые действия. После получения данных о просачивающихся в город вооруженных группах с Варницы В.Когут связался с председателем Варницкого сельсовета А.Куконеску и потребовал, чтобы тот прекратил собирать людей.
В.КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
Я спросил, кто его уполномочил это делать, ведь у нас идут переговоры и присутствуют объединенные наблюдатели. В конце разговора подчеркнул, что вся ответственность ложится на него, на что Куконеску ответил, - посмотрим! Было ясно, что я говорил с очень уверенным и находящимся в состоянии эйфории человеком, который не прислушается ни к одному моему слову. Осталось выйти на республиканское руководство гвардии. Нашел дежурного в Тирасполе и попросил передать руководству, что у нас идет бой, связаться с Костенко и приказать ему отвести гвардейцев от полиции. В это время прибыли военные руководители объединенных наблюдателей. Сжато обрисовав обстановку, я рассказал о предпринятых мерах. Спросил их, что будем делать? Военные наблюдатели, посоветовав-шись, приняли решение о необходимости отпустить захваченных полицией гвардейцев. Для начала только нужно об этом договориться, затем прекратить огонь и по громкоговорящей сети объявить об их передаче.
Пока В. Когут дозванивался в полицию, мы лихорадочно соображали, пытались представить себе, что происходит, и старались предугадать дальнейшее развитие событий. Было ясно, что началась крупномасштабная провокация, последствия которой могут быть непредсказуемы. Кто-то высказал мысль, что, скорее всего в Кишиневе произошел переворот, и министр обороны И.Косташ вместе с министром национальной безопасности А.Плугару приходят к власти, пользуясь неразрешенностью ситуации в Приднестровье. Советовались, стоит ли объявлять всеобщую тревогу и мобилизацию рабочих отрядов. Не спровоцирует ли это дальнейшее перерастание провокации в военное вторжение? Вопросов было много, и во многом приходилось опираться на политическую интуицию. Однако решение могло быть принято в соответствии с тем, к чему приведет разговор председателя исполкома горсовета В.Когута с комиссаром полиции В.Гусляковым.
В. КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
Долго звонили в полицию. Комиссара полиции никак не могли найти, как будто он разъезжал по всему городу, а, не находился в здании отдела полиции. Вместо него подошел подполковник Поятэ - один из заместителей В.Гуслякова. Говорил, что у них идет бой, есть раненые и убитые. Огонь прекратить не могут, так как их постоянно атакуют. Я передал ему решение военных наблюдателей, которое он категорически отказался выполнять, сославшись на то, что гвардейцы убьют задержанных товарищей
и обвинят в этом полицию. Стало ясно, что сам В.Гусляков не отдаст приказа прекратить огонь. Естественно, что в этой ситуации полиция могла подчиниться только приказу вышестоящего руководства. Начали искать В.Катана и К.Анточа. Министра внутренних дел Молдовы К.Анточа нашли к 19 часам. К этому времени перестрелка стихла. Очевидно, усилия, предпринятые по оттягиванию наших сил от района типографии и полиции, принесли первые результаты. К.Анточу объяснили положение, а также передали рекомендации военных наблюдателей. Я попросил от имени присутствовавших здесь депутатов и командиров военных наблюдателей употребить свое влияние и возможности на то, чтобы конфликт не разрастался и был прекращен. Особенно подчеркнул - нет необходимости посылки в Бендеры дополнительных вооруженных подразделений, ситуация относительно стабилизируется.
Министр ответил, как отрезал: он в курсе происходящего, ему доложили. По остальному он тоже ничего не может предпринять, так как там, в полиции, гибнут люди и его не поймет гражданское население (?). Дословно сказал: "Я должен их защищать".
При стихающей стрельбе было понятно, что это провокация, и запущен в действие заранее предусмотренный механизм интервенции. Настолько ясно все было, что никто в это не мог до конца поверить. Я немедленно проинформировал об этом руководство ПМР.
Г.Пологов попытался "выйти" на Президента Молдовы М.Снегура. Бесполезно. По различным неофициальным каналам мы получили информацию, что тот не желает разговаривать на эту тему и уклоняется от телефонного общения. Поговорить еще с кем-либо из руководства Молдовы было также невозможно. Руководители "пропали" на своих рабочих местах. Причем удивительно, что никто не знал их местонахождения. Единственный, кто вышел на связь с горсоветом, был В.Берлинский, председатель комиссии Парламента по борьбе с преступностью. Он осведомился об обстановке в городе. Ему объяснили, что стрельба стихает и нужно сделать все, чтобы конфликт пошел на спад. Попросив не волноваться, и не сказав ничего конкретного, он положил трубку.
Постоянно поступала информация о проникновении в город разными путями вооруженных групп.
Доклад правозащитного центра "Мемориал".
...По сообщению начальника городской полиции, он звонил городским властям и в Тирасполь начальнику управления обороны ПМР Ш.Кицак, прося прекратить огонь. Около 18 часов депутат Парламента Молдовы примар (руководитель администрации) Каушанского района Е.Пыслару по просьбе начальника полиции В.Гуслякова пытался связаться с Бендерским исполкомом, но по его словам телефоны не отвечали. Примерно через час после начала огня начальник полиции по телефону попросил помощи у руководства МВД Молдовы.
Н. МУНТЯН, "Новое время", N69, 8.08.92г.
Люди пришли на отчетный концерт ансамбля "Червона калына" под руководством Раисы Плевчук, но не успели местные артисты переступить порог Дворца культуры, как раздались автоматные очереди. Поначалу этому не придали значения. Концерт набирал свои обороты, кажется, была взята самая высокая нота. Артистам и зрителям уже не мешают выстрелы, они все во власти музыки. И вдруг песня обрывается. Рядом с эстрадой с треском разрывается мина. В ту минуту никто не знал, что это началась война, и что ее развязала Молдова. Было 19 часов 10 минут.
СЕРГЕЙ Б., гвардеец.
По плану, в случае тревоги мы должны были выехать для контроля на Каушанскую трассу в район автозаправки - это выезд из города. У нас там стояли несколько машин, одна из которых была с подъемным краном. Вдруг с горы по автотрассе к посту подъехала легковая машина. Из нее вышел мужчина и, обращаясь ко мне, сказал, чтобы я сделал вид, будто проверяю у него документы. За это время он рассказал, что буквально неподалеку отсюда стоит колонна бронетехники и танки. Сказал, что он сам бендерский и просит, чтобы я известил об этом исполком, да и мы с ребятами были наготове.
Нас на посту было семеро. Я сразу же поехал в казарму гвардии, где сообщил, что на город идет техника. Получив патроны и десять касок, я поехал на пост. По дороге побывал в исполкоме. Там повторил свой рассказ, но мне сказали, что это дезинформация, и я уехал. Помню, мы только успели каким-то КАМазом с сеялкой в кузове и автомобилем с краном перекрыть дорогу, когда с Суворовской горы пошла техника. Первым шел БТР, начавший стрелять по частным домам. Видели, как он из пулемета изрешетил дом возле АЗС. Взвизгнула раненая собака. Слышал позже, что в этом доме зацепило всю семью. Из идущего за ним танка по КаМАЗу с сеялкой ударил снаряд, потом раздался еще выстрел. Машину разнесло в клочья. Мы противостоять этому не могли, и укрывались то за стенами домов, то перебегали огородами. Мимо нас, к кинопрокату, пошла колонна. В ней, кроме бронетранспортеров и танков, были несколько КаМАЗов с десантом, одетым в форму защитного цвета. Причем, все военные на голове или на касках, как и на рукавах, имели белые повязки. В это время с горы начали бить орудия и на город полетели первые снаряды.
Когда стемнело, по полю, на котором росла кукурузы, мы выбрались к микрорайону "Ленинский", а затем пробрались в казармы нашего батальона, где уже шел бой.
ТАТЬЯНА С., медсестра гвардии.
К четырем часам вечера комбат Ю.Костенко уехал. Мы тоже собрались домой отдыхать. Была пятница. Ребята, свободные от дежурства, сидели перед казармой на скамейках, курили. Я уже была дома, когда услышала первые звуки боя. Поэтому срочно вернулась в расположение. К этому времени на казарму началось наступление бронетехники и опоновцев.
ОЛЕГ Б., гвардеец.
Со стороны Протягайловки, по дороге, что выходит прямо на нашу казарму, выскочили два бронетранспортера, сходу открывшие огонь по казарме и МТЛБ, стоявшей на перекрестке. МТЛБ сразу вывели из строя.
Наши успели завести большой артиллерийский тягач (БАТ), обшитый стальными листами, и погнали его прямо на БТРы. Этих тягачей у нас было только два, но вид у них - устрашающий, к тому же мощные танковые шасси. Вот такая махина "подлетела" к бронетранспортерам и с разгону затолкала их во двор магазина N 29, где и заблокировала. Когда сидевшие в БТРах опоновцы увидели БАТ, мчащийся на них, все повысыпали из машин и убежали. Мы потом затащили технику к себе и с ее помощью защищали казарму и район. Кстати, на спидометре машин было 900 километров - новые, как с завода. Уже к этому времени район обстреливали минами. Было много раненых и убитых среди мирных жителей.
Данила МАТЧИН, председатель колхоза "Дружба" (село Протягайловка).
Вернувшись в правление колхоза, я увидел, как со стороны села Гербовцы к нам подъехали два бронетранспортера, а затем несколько машин, из которых выпрыгивали солдаты. Небольшими группами они перебегали через огороды сельчан и занимали позиции у кладбища. Солдаты были мальчишками по 18-19 лет. Как только бронетранспортеры захватили гвардейцы, эти "вояки" по полю, стреляя вверх, очевидно от страха, начали убегать в сторону Гербовецкого леса. После этого все ключевые позиции захватили гвардейцы. Больше у нас в таком количестве подразделения Молдовы не появлялись.
Утром ко мне приехал заместитель председателя Гербовецкого колхоза, а также примар села Гербовцы со своим заместителем. Выясняли, что же дальше будет. Я им сказал, что ничего хорошего от такого развития событий не жду. Можно села Протягайловка и Гербовцы взять и удержать, но город не сдастся, и за это будет пролито много невинной крови. Вид у них был растерянный, они очень сожалели о том, что произошло. Нашему селу, Протягайловке, тоже потом досталось. Начиная с 20 июня, оно обстреливалось артиллерией Молдовы. По ночам там кидали осветительные мины. Со стороны птицефабрики поставили гаубицы и били по городу. Затем на окраине села стали появляться два КаМАЗа и желтый УАЗик. В кузовах КаМАЗов были установлены минометы, а в УАЗике сидел расчет. Кинут мины в город, и тут же снимутся с позиции.
Сельчане народ мирный, но после бомбежек, когда стали появляться убитые и раненые, многие уходили в город, в гвардию и на предприятия за оружием для защиты родного села.
В нескольких кварталах от типографии находился штаб территориального сводного (спасательного) отряда - ТСО. Как только началась стрельба, его бойцы кинулись на подмогу милиции и гвардейцам.
Из сводок боевых действий подразделений ТСО.
19.06.92г. Первый взвод под командованием младшего лейтенанта А.Ф.Ющенкова после наступления темноты вступил в бой с отрядом полиции в районе роддома и СШ N 2. Под напором превосходящих сил противника вынуждены были, не прекращая огонь, отступить к казармам республиканской Гвардии. Тяжело ранен младший лейтенант Юшенков и убит сержант А.Н. Мельцов.
КОНСТАНТИН М., командир подразделения ТСО.
Когда у наших бойцов закончились патроны, а было их всего по два рожка на автомат, они отошли в расположение Бендерского ТСО по улице Коммунистической. К восьми вечера стало известно, что по этой улице в нашу сторону движутся два бронетранспортера с десантом и боевая машина пехоты. Мы срочно приготовили специальные мины МОН-100 и привязали их к деревьям в парке имени Горького. Когда БТРы с десантом проходили мимо, мины были взорваны. Взрывом и осколками десант смело с брони. У них было много жертв. Я заинтересовался, а где же БМП? Выслал разведку, которая нашла машину у продовольственного магазина напротив фабрики "Флоаре" - экипаж "героически" грабил магазин. Подразделение имело всего 50 автоматов, а к моменту начала провокации возле типографии многие ребята отсутствовали, ведь была пятница - предвыходной день. Кое-кто из ребят успел прибежать из дому. Когда в город начала входить техника, мы отошли в район исполкома и рабочего комитета, где заняли оборону.
Число раненых и убитых возрастало. Первыми, куда обращалась воюющие стороны за помощью, была служба "скорой помощи", работавшая на линии огня и постоянно поэтому подвергавшаяся опасности. Ее работники с самых первых минут конфликта рисковали жизнью, но это их не останавливало.
А. ШАРИКОВ, врач скорой помощи.
Поступил вызов из полиции от находившихся там медсестер. У них есть раненые, один умер. Мы до этого уже работали очень активно. В районе улицы академика Федорова было человек 10 раненых и убитых. Поэтому попросил В.Гуслякова к телефону и договорился с ним, что я приеду к полиции на двух машинах марки "РАФ" к условным местам со стороны консервного завода, где нас встретят его люди и будут сопровождать. Наш водитель еще сомневался, что так оно и будет. Мы выехали и, подъехав к консервному заводу, остановились, как и было договорено. Никто нас не встречал. Мы ждали, другая машина поехала через кинотеатр "Дружба", остановилась там и тоже ждала. По рации мы поддерживали связь. Никого не было. Неожиданно раздался выстрел с находящегося недалеко от нас админкорпуса консервного завода. Стреляли либо с верхних этажей, либо с чердака. Пуля пробила стекло между водителем и мной. Развернувшись, я по рации передал распоряжение другой машине, чтобы и она возвращалась на базу. Как только мы вернулись, из полиции начали звонить. Я их спросил, не видели ли они нас? Видели - отвечают. Умоляли приехать еще раз и забрать раненых. У фельдшерицы была просто истерика: у нее нет бинтов, нет обезболивающих средств и т.д. Чем оказывать помощь, она не знает. Но я поставил условие: пока не будет обеспечена безопасность, мы туда не выедем. В конце концов, устав от уговоров, я позвонил в исполком. Трубку взял заместитель председателя Н.Мехтиев. Объяснил, что с обеих сторон есть раненые, огонь не прекращается. На вопрос, как быть, Мехтиев ответил, что надо ждать особого указания и повесил трубку.
После этого нашим диспетчерам звонили из полиции и говорили, что,
если они вырвутся из этого кольца, то первыми рассчитаются с нами. Один раненый потом рассказывал, что ему передавали полицейские: пусть не выезжают, это будет последний их выезд.
А., врач скорой помощи.
На вызов из казармы гвардии мы выехали сразу. Это от нас недалеко. Разобраться в обстановке было сложно: огонь велся постоянно. Мы заехали в казарму, в машину перенесли по очереди два трупа. Я сказал гвардейцам, что вести трупы нет смысла. Затем принесли раненого. Развернув машину, мы поехали, но недалеко, так как раненый скончался. Возвращаемся в гвардию, берем еще одного раненого в ногу. В машину сели еще женщина и двое гвардейцев. Все категорически настаивали, чтобы мы их везли только в Тирасполь. Мы поехали через кинопрокат, проскочили МЭЗ, возле которого стоял бронетранспортер с надписью на латинице "BARS". У кинопроката заметили несколько танков, КАМАЗов и бронетранспортеров. Гвардейцы кричали: "Включайте мигалку и жмите вперед!". Военные растерялись и пропустили нас. Стемнело. Уже когда мы ехали по мосту через Днестр, нас обстреляли. После нас по мосту уже сообщения не было. Поэтому 20 и 21 июня вывозили раненых в Тирасполь с переднего рубежа села Парканы.
ЧЕБАН В., врач скорой помощи.
Вечером поступил вызов на улицу Тираспольскую. Кто-то из жильцов получил огнестрельное ранение. Мы хотели проехать через мост, но в районе крепости началась стрельба, и пришлось в город ехать по окружной дороге через микрорайон "Ленинский". На улице Совхозной нас остановила группа военных. Подошел один раненый и приказал нам вести его в Новые Анены. Я им объясняю, что можем отвести раненого в нашу больницу, тем более, что она рядом. Мне с угрозой повторили: только в Новые Анены. Потом они стали нас упрекать, что скорая помощь не желает им помогать. Я возразила, сказав, что мы оказываем помощь всем, но не всегда это возможно из-за обстрела наших машин. Раненого мы отвезли и по дороге, недалеко от Анен, встретив колонну, передали его врачам.
ВЛАДИМИР Л., горожанин.
Было около девятнадцати часов. Из-за стрельбы автобусы уже не ходили, и я пошел домой по улице Коммунистической, мимо крепости. Навстречу мне попадалось много бегущих людей. Видно было, что они возвращаются с огородов. Подойдя к повороту, я увидел, что на дуге железной дороги, огибающей крепость, стоит дизель поезд, а из него выскакивают вооруженные люди, где-то человек 100. Большинство из них были с белыми повязками на рукавах. Они разделились, причем, одна группа побежала к мосту через Днестр, другая начала продвигаться в сторону станции Бендеры-1, постоянно стреляя. Огонь был плотный, но ответного я не замечал. Было видно, как постепенно стрелявшие, пройдя мимо мебельной фабрики, вошли в город.
19 июня
19 часов 30 минут. Из района северной части Варницы отмечено появление вооруженных людей на двух автобусах. 19 часов 33 минуты. Из района села Хаджимус выехало несколько машин с вооруженными людьми.
20 часов 00 минут. Наблюдается концентрация бронетехники в районе Суворовской горы.
20 часов 30 минут. Через Варницу проследовали две артиллерийские батареи.
В начале восьмого вечера В.Когуту стали звонить горожане, сообщая о том, что в город входит техника Молдовы. Поэтому к двадцати часам по радио прозвучал его призыв ко всем жителям: встать на защиту города, идти к исполкому. Чуть позже стали слышны разрывы снарядов. Депутаты Г.Пологов, В.Шова вместе с В.Когутом постоянно звонили то в Кишинев, то в Тирасполь, пытаясь выяснить складывающуюся ситуацию.
А. ВИШНЯКОВ, командир городской военизированной пожарной части.
Стрельба все больше разгоралась. Темнело, в пожарное депо прибежал гвардеец и вызвал меня к Ю.Костенко в рабочий комитет. Комбат сразу сказал, чтобы я заправлял пожарную машину бензином для поджога им здания полиции. Я объяснял, что у машины струя бьет на пятнадцать метров. И насос качать не будет -полетят все сальники и т.д. На что Костенко отвечал: "Не бери в голову, новую машину купим". После этого его куда-то вызвали, и я ушел, решив не испытывать судьбу.
Д. УЛЬЯНОВА, горожанка.
Я работаю в Тирасполе, а живу в Бендерах, в районе автовокзала. В пятницу, 19 июня, как обычно вечером, вернулась с работы домой. На часах - начало седьмого. Не успела выйти из автобуса, как услышала стрельбу. Отдаленную, вроде бы с другого конца города. Вспомнила, что дома нет хлеба, и, не заходя в квартиру, отправилась в магазин, благо он находился совсем рядышком...
Стрельба все усиливалась и, кажется, приближалась, причем очень быстро, буквально по минутам. Вдали показались бегущие по улице люди. Их лица были искажены страхом и волнением. Они кричали, что стреляют уже в районе исполкома, что на улице находиться опасно. Естественно, что ни о каком хлебе не могло быть и речи. Я вернулась домой.
Стрельба нарастала, и на улице стало больше бегущих. Причем бежали они так, что было ясно: пули свистят где-то около них, над головами... В этот день, сразу в трех бендерских школах должны были состояться выпускные вечера. Поэтому неудивительно, что среди бегущих были нарядные мальчишки и девчонки. Страшно и больно было видеть, как одна из выпускниц, собравшаяся на свой первый в жизни взрослый бал, запуталась в длинном подоле бального платьица, разорвала его, упала, потеряла туфельки...
В тот момент я еще не понимала, откуда ведется огонь, поняла это позже. Дело в том, что в нашем районе целый квартал занимают общежития, а напротив заднего фасада нашего дома строится здание молдавской школы - оно готово уже процентов на семьдесят: подняты стены и положены перекрытия. Так вот, стрельба, по-моему, велась как из общежития, так и с новостройки.
Люди, устав бежать, прятались за их углами. Я не выдержала, спустилась вниз, стала звать их в подъезд - все-таки там безопаснее. Не знаю, как в других подъездах, а в нашем укрылись многие. Не верилось, что все это надолго, думали: вот еще немного и все стихнет. Но время шло, а стрельба не стихала. Наоборот, становилась все сильнее, автоматные и пулеметные очереди перемежались гулкими разрывами снарядов и мин. На улице совсем стемнело. Я с соседями снова спустилась вниз.
В подъезде прятались разные люди: пожилые и молодые, разных национальностей. Была мама с 20-летним сыном, молдоване из сел Гыски, Хаджимуса. Мы пригласили их к себе ночевать. Разместили на полу, что называется, вповалку. Мест спальных на всех не хватило. Одно время пальба вроде бы стала стихать, а может, так нам только казалось.
ВЛАДИМИР Л., горожанин (граница района с. Варница - крепость).
Только я собрался выйти из дома, как со стороны Варницы возле поворота на мост, ведущий к железнодорожной станции Бендеры-2, увидел около 10 подъезжающих КаМАЗов. Некоторые были пусты, а в остальных - человек пятнадцать вооруженных людей. Они повыпрыгивали из машины и залегли за насыпью. Несколько КАМАЗов проследовали дальше, в сторону памятника Русской славы, но очень быстро вернулись. Водители посовещались, затем подняли кузова пяти самосвалов вверх, создав импровизированное укрытие-заграждение, а остальные вернулись на Варницу. Примерно через полчаса они привезли человек тридцать с гранатометами. Видно было, что это местные, варницкие волонтеры. Почти сразу же они открыли огонь в направлении ПМС-130 и вдоль крепости. Ответная стрельба была тоже интенсивной. Около двадцати часов со стороны Варницы появилась первая БМП. Я начал более внимательно наблюдать. Примерно через четверть часа к этому району подошли еще десятка два МТЛБ и БТРов. Люди, сидевшие в них, были одеты в защитную цвета хаки армейскую форму. Техника стала впритык, одна машина возле другой. Затем, в основном МТЛБ, отправлялись по направлению центра города.
К 20 ч. 30 мин. на тягачах были подвезены две артиллерийские батареи по 6 пушек. К этому же времени предыдущая колонна боевой техники ушла в город вместе с волонтерами. На их месте разместились пушки. Попозже подвезли минометную батарею из шести стволов. Никакой суеты, напряженности среди военных я не заметил. Наоборот, чувствовалось легковесное отношение ко всему, как будто они пришли не воевать, а на прогулку. В этот момент по городу, со стороны Суворовской горы и Паркан были выпущены ракеты "Алазань". Одна ракета попала в казарму крепости, другая взорвалась в тени дома по улице Лазо, еще одна - в пятиэтажный дом по улице Советской, напротив базара, и убила, как я потом узнал, сидевшего на кухне мужчину. Другие ракеты подожгли вагончики ПМС-130. По моим подсчетам выпущенных ракет было двенадцать. Начались пожары. В наступающей темноте красные языки пламени высоко взметались в небо, изредка трассирующие пули рассекали ночное пространство, и где-то вдалеке я заметил проблеск сигнального огня пожарной машины.
В. БУЗИЯН, пожарный.
Когда мы получили из исполкома сигнал, что горит АЗС-51, находящаяся возле крепости, выехали сразу. По дороге взяли двух гвардейцев, с ними спокойнее, да и, как нам казалось, безопаснее. Подъехали к району АЗС и убедились, что с ней все в порядке, а горят вагончики ПМС-130, что расположены на другой стороне, за железнодорожными путями. Естественно, поехали туда по узкому, старому автомобильному мосту - так дорога короче. Как всегда на вызов, мы двигались с мигающим маячком, да и машину пожарную тяжело перепутать с какой-нибудь другой. Только начали подниматься на мост, как попали под автоматный обстрел опоновцев и волонтеров, лежавших на мосту и на насыпи. Наш старший, Бурыкин, громко закричал: "Стой!". Мы повыскакивали из машины и залегли. Хорошо, что гвардейцы соскочили еще раньше, до моста. Бурыкин остался стоять у двери машины. Кто-то из наших крикнул, давайте, мол, спрыгнем с моста, на что в ответ с другой стороны прозвучало - мы вам спрыгнем! Приглядевшись, увидели, что впереди залегли опоновцы в сферах-касках, бронежилетах, армейском камуфляже, немного подальше были видны волонтеры. Все стреляли не только в нас, а также в сторону города, железнодорожной станции. Чуть позже Бурыкин заговорил с кем-то из их командиров. Он кричал ему, что здесь пожарные, а не военные, и бояться нас нечего. Тот подошел ближе и посоветовал побыстрее убраться, в противном случае - расстрел. Но радиатор машины был пробит. Мы кое-как спустили машину с моста к заводу "Электрофарфор" и там оставили. Затем побежали прятаться. Зашли в один дом, постучали, нас не пустили. В конце концов, нас приютил пожилой мужчина, у которого в доме уже собралось человек десять, как потом выяснилось, сошедших с пригородного поезда прямо под обстрел. До следующего утра мы просидели во времянке, а затем перебрались домой к нашему сослуживцу, откуда и позвонили в пожарную часть.
А. ПРОСКУРИН, начальник пожарного поезда. "Новое время", N 97, 15.10.92 г.
В ПМС-130 загорелись два жилых вагончика. Наш пожарный поезд выехал туда. Пожар был виден хорошо - пылали вагоны, но проехать было невозможно: путеукладочные машины перегородили дорогу. С большим трудом приготовились к схватке с огнем. Но тут заработали пулеметы и автоматы, моментально пробив обшивку вагона насосной станции. Пули продырявили бензобак мотопомпы, и бензин полился на пол. Достаточно было одной искры - и начался бы пожар у нас. Даю команду выключить мотопомпы. Пулеметная очередь снова бьет по вагону. Пули низко ложатся над нашими головами, рубят ветки деревьев, цокают по обшивке горящих вагонов. С остановкой мотопомпы пожар вновь начал набирать силу.
Пули не давали поднять голову, местность простреливалась со всех сторон. Дал команду ползком собирать рукавную линию. Благополучно привел пожарный поезд на станцию Бендеры-1. Люди радовались, что остались живы. Огонь же в ПМС-130 еще долго буйствовал, сгорели 9 вагонов. Нас душила досада и горечь. Но что можно было сделать - война.
Ситуация, судя по поступавшим данным, становилась непредсказуемой. Депутаты, находившиеся в кабинете председателя горсовета, требовали поднять рабочие отряды и милицию. В.Когут сам такое решение принять не мог. Поэтому он собрал всех, кто оказался в это время на месте, членов Совета обороны города и исполкома и провел короткое совещание. Г.Егоров, О.Запольский, В.Харчеико, В.Когут, К.Каранов, В.Яровой и другие приняли решение поднимать людей. Но оговорили, что их нужно сконцентрировать в местах дислокации пока без каких-либо перемещений. Егоров тут же начал звонить на предприятия. Была пятница, день заканчивался, и сбор проходи л очень тяжело.
В городе в это время стрельба почти прекратилась. Стало так тихо, что никто не мог предположить, что мы все уже находимся в центре крупного военного конфликта, который вскоре во многом поменяет нашу жизнь.
Находившиеся в кабинете объединенные наблюдатели заявили, что они проинформируют свое руководство о происходящих событиях и, так как ход их развития не позволяет им выполнять свои функции, то они вынуждены покинуть посты и собраться в гостинице "Нистру". Там они и находились несколько дней.
Г. ПОЛОГОВ, депутат Молдовы, ПМР и Бендерского горсовета.
Во время разговора с министром внутренних дел Молдовы Анточем я постоянно спрашивал, кто здесь командует войсками? Он честно ответил: "Вы знаете, - не я." Я ему объяснял, что в исполкоме женщины, дети, депутаты. Что нам нужно найти конкретного командира для того, чтобы договориться о прекращении огня. Анточ сказал мне, что полицейские силы участвуют в составе.
Раз в составе, то ищи премьер-министра в этом случае. Уж он-то знает. Звоню в Совет министров. В.Муравского не было. Зато был К.Оборок, его заместитель. Задаю ему те же вопросы. Он начал нам читать мораль. Мол, вы сами вызвали это, вы убиваете полицейских, мы наведем порядок... В это время, как потом оказалось, шло заседание Совета безопасности и, очевидно, К.Оборок уже догадывался о его возможных результатах. Кто командует войсками, он не сказал.
Вот кого я нашел сразу, так В.Берлинского, председателя парламентской комиссии, но и тот не мог ответить, кто отдал приказ нарушить постановление Парламента и ввести войска, а также, кто командует ими. Сплошные загадки. Собственно, какие там загадки. И так все ясно, кто играет первую скрипку.
Сразу стал звонить М. Снегуру. Секретарша отвечала, что он на заседании Совета национальной безопасности. Звонил еще три раза, совещание продолжалось. После одного из звонков мне ответили, что, когда закончилось совещание, Президент вышел так быстро, что ему не успели доложить.
В. КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
Было понятно, что начавшаяся переброска и ввод вооруженных сил в Бендеры предусматривают не только защиту полиции, а преследуют цель захвата города. Поэтому вероятность атаки на исполком, горотдел милиции, казармы гвардии, штаб гвардии и рядом размещенный рабочий комитет была очень большой. Нужно было готовиться к се отражению. Серьезных сил для обороны города не имелось. Рабочие отряды только собирались, а т.к. оружие было по последнему соглашению сдано в казарму гвардии, то получить его, в лучшем случае, как впоследствии и оказалось, смогли отряды с машиностроительного и опытно-экспериментального ремонтного заводов, единственных предприятий, находившихся в том районе. По просьбе исполкома из горотдела милиции прислали пять вооруженных милиционеров. Руководство ПМР также предпринимало по-пытки помочь городу имеющимися в то время силами. Большим успехом можно считать прибытие к 21 часу успевшего проскочить мост через Днестр отряда Тираспольских казаков, присланного командиром республиканской гвардии Ш. Кицаком. Отряд состоял из 31 казака и был вооружен кроме автоматического оружия, пятью гранатометами и пятнадцатью гранатами к ним. Вот, в принципе, все силы, которыми располагало руководство горсовета для обороны здания исполкома, на котором развевался флаг Приднестровской Молдавской республики.
В. БЕРЛИНСКИЙ, председатель комиссии Парламента по борьбе с преступностью.
В Парламенте в тот вечер я задержался чисто случайно. Беседовал с коллегой по поводу одной публикации, когда мне сообщили о том, что творится в Бендерах. Чтобы узнать подробности, позвонил туда. Для меня все это было полной неожиданностью...
"Я считаю, что органы полиции действовали правомерно. Ввод сил ОПОНа оправдываю, но армии - не знаю, не хочу вмешиваться.
Ведь по смыслу своему армия нужна для защиты от внешнего врага. Во всем остальном порядок должны наводить полиция и карабинеры.
К четырем часам вечера Президент Молдовы М. Снегур проводил заседание совета безопасности. Я в нем участвовал. Он дал обстановку, рассказал о текущем моменте. Объяснил, что наши подразделения контролируют весь город. Больше подробностей не помню, все слишком было сумбурно.
Когда ОПОН наступал на исполком, я поддерживал связь с комиссаром полиции Гусляковым. О том, что там есть еще командир ОПОНа, подполковник Гомурарь узнал 20 июня к вечеру, получив от него информацию, что полицию атакуют танки.
Почему подполковник Карасев с подразделениями из-под Бельц так быстро оказались в Бендерах? Возможно они были в то время в Бульбоках...
А вообще, танков у нас не было. Национальной армии их и не переда-
Имел ли право Президент санкционировать это?
Почему вы говорите о правах только одной стороны. А какие имели права те, кто нарушил целостность Молдовы, создав, так называемую "республику ПМР"?
19 июня.
21 ч. 12 мин. Бронетранспортеры ведут огонь по казарме, 2 батальона гвардии из пулеметов.
21 ч. 40 мин. Из района пивзавода выдвигается колонна МТЛБ и БТР в сторону ул. Бендерского восстания.
21 ч. 45 мин. БМП на ул. Коммунистической ведут огонь и продвигаются к зданию полиции.
21 ч. 47 мин. С Каушанского направления в город вошли 3 танка.
21 ч. 57 мин. Со стороны ул. Ермакова движутся машины с опоновцами. Их 250-300 чел.
22 ч. 38 мин. В Варницу, со стороны с. Гура-Быкулуй, вошло 10 МТЛБ и 6 БТР.
22 ч. 48 мин. У здания полиции сосредоточено 3 БТРа, 4 БМП, 2 автобуса и 2 грузовых автомобиля с людьми.
22 ч. 53 мин. В Варнице замечено 10 машин с орудиями.
23 ч. 25 мин. Два автомобиля, два БТР, два бронированных КАМАЗа заехали во двор полиции.
23 ч. 55 мин. У кафе "Ласточка", со стороны Кишинева, движется колонна техники - 16 единиц.
23 ч. 57 мин. Обстрел горисполкома из автоматов и БТР.
ВЛАДИМИР С, атаман казаков.
Казачество 19 июня, как всегда, несло свою службу. Неожиданно прибыл кошевой атаман Сороколетов и сказал, что нужно срочно прибыть в штаб. Когда пришли, там уже находился походный атаман Дриглов, часть казаков штаба и атаманской сотни. Примерно в восемь вечера позвонил председатель управления обороны ПМР Ш.Кицак и поставил задачу срочно выехать в Бендеры и, взяв максимум людей, прибыть в распоряжение Бендерского исполкома. Собрали всех, кто был: 21 человек из атаманской сотни, 10 человек из управления и, заехав в республиканскую гвардию, получили 5 гранатометов и 15 снарядов к ним. По мосту через реку Днестр прорывались уже под пулями. Нам вдогонку, охранявшие мост бойцы ТСО, кричали: "Вы куда? Там стреляют!"
К исполкому подъехали в девятом часу вечера. В городе слышались автоматные очереди и разрывы. Возле горисполкома мы застали около сотни мужчин и молодых парней. Они, завидев нас, обрадовались и начали просить оружие. К сожалению, помочь им мы не могли, однако попытались уговорить их не идти за вооружением в химбатальон 14-й армии, размещавшийся напротив автовокзала, так как некоторые, махнув рукой, туда направились.
Мы нашли руководство города. Объяснять было нечего, так как сразу после нашего приезда по исполкому был открыт огонь. В подвале, где находился штаб, звонили телефоны. Жители предупреждали о вползающей в Бендеры бронетехнике Молдовы. Атаман разбил ребят на пятерки. Я и двенадцать казаков поднялись на разведку с крыши исполкома. Кроме того, нам надо было уяснить возможность обороны исполкома с крыши. Поняв, что это не реально из-за высокого парапета, быстро перебежали на главпочтамт, высокое здание которого находилось рядом. На главпочтамт со мной пошли семь казаков и милиционер. В это время походный атаман Дриглов со своей группой взял два гранатомета и шесть снарядов к ним. Их задачей было уничтожить бронетехнику, которая уже расстреливала кварталы города.
К полуночи на площадь, со стороны ул. Калинина, въехал бронетранспортер и на ходу из бойниц и крупнокалиберного пулемета, обстрелял здание исполкома. Затем повернул на улицу Советскую и атаковал рабочий кабинет, штаб гвардии, обстрелял городской музей и легковые машины, находившиеся поблизости. После этого стрельба стихла, но ненадолго. Со всех сторон город начали атаковать вооруженные до зубов части национальной армии и отрядов полиции особого назначении. На набережную, что заканчивается мостами через Днестр, вкатилась колонна бронетехники, в составе которой были "Шилка", БТР, МТЛБ. По улице Суворова, магистральной для города, с Каушанского направления челноками засновали бронетранспортеры и МТЛБ, выбрасывая десант, стреляя во все стороны. С Кишиневского направления, а также с Варницы пошли колонны техники, солдат и полицейских на захват мостов через Днестр и усиления атаки на центр города. Почти одновременно была атакована казарма гвардии. Вспыхнули локальные бои. Защитники горсовета размещались на втором, третьем, четвертом этажах. Было видно, как напротив, возле продовольственного магазина, на улице Суворова опоновцы пытались установить зенитную пулеметную установку для прикрытия выброшенного десанта. Заметив людей в окнах горсовета, некоторые из них показывали неприличные жесты. Однако автоматный огонь рассеял десант и заставил убраться пулеметчиков.
Главной улицей, по которой бронетехника двигалась практически с двух направлений, была улица Суворова. Магистраль, почти напрямую ведущая к Каушанам, прорезала город через центр.
Казаки группы Дриглова разместились во дворе магазина, имевшего выходы наулицы Суворова и Советская. Среди них был О. Оттингер, по национальности немец, но считавший себя казаком, т.к. казак, говорил он, - это не нация, а понятие интернациональное. Именно этому парню удалось подбить из гранатомета вначале один, затем другой бронетранспортеры, прорывавшиеся к исполкому.
Его в это время прикрывал Дриглов. Однако, когда Оттингер пытался добить убегавший БТР, с крыши 9-этажного дома напротив выстрелил снайпер и убил его. Затем в Дриглова метнули две гранаты. Этот храбрый человек поднял первую гранату и отбросил ее в сторону, вторую успел поднять и замахнуться, но она разорвалась у него в руке. Дриглов упал на Оттингера, и так вместе они и лежали. Рядом находившийся казак Сороколетов был тяжело ранен и успел заползти в подъезд.
где его укрыли в квартире. Один из этой группы, казак Ергиев, был скошен пулями крупнокалиберного пулемета с опоновского БТРа, когда перебегал к зданию исполкома, и упал замертво под елью. Рядом с ним погиб еще и ополченец. У защитников исполкома не было нужного для обороны количества гранат. Отсутствовали даже бутылки с зажигательной смесью, патронов всего по 3 рожка на автомат. Чувствуя, свою безнака-занность, бронетехника опоновцев и национальной армии выскакивала на площадь перед исполкомом, открывала огонь по окнам, вестибюлю, почему только можно было. Стрельба ни на минуту не прекращалась.
Шел бой, тяжелый, смертный. Одни пришли установить в городе свой "конституционный порядок", другие боролись за свободу, за человеческие права, за право быть равными среди равных.
Вся парадоксальность ситуации заключалась в том, что, объявляя о необходимости "восстановить конституционный порядок", Президент Молдовы обманывал людей. Ведь согласно Конституции Молдовы, в республике не должно быть не префектур, ни мэрий, ни примаров и др. Там по-прежнему конституционно были закреплены Советы народных депутатов. Исходя из этого, примар в Каушанах антиконституционен, а в Бендерах действующие структуры власти законны. К сожалению, бывший партократ М.Снегур, которого коричневая пена национализма подняла на самую верхушку власти в Молдове, перенес все методы одурманивания людей из прошлого, попирая законы. Регулярно, день за днем "Месаджер" и средства масс-медиа кричали о сепаратистах, раскалывающих республику. А в это время в "правовом" государстве топтали ногами конституцию.
Естественно, что многие из брошенных в пекло, практически не знали на что они идут, но верили в то, что успела им вбить националистическая пропаганда. Отрезвление в такой ситуации способно было принести только кровь и смерть.
...Со стороны поликлиники прорвалась МТЛБ и, проехав по улице Лазо, расстреляла подряд все, что могла. По ней ударили из гранатомета, но не попали. Она так безнаказанно и ушла. По улице Ткаченко проехала бронеколонна в направлении гостиницы "Приетения". Затем, неподалеку от гостиницы, был открыт огонь по мосту через Днестр. Били из орудий БМП. На всех машинах колонны на бортах белой краской красовались надписи на латинице. Так колонна и передвигалась - вперед, назад, ведя интенсивный огонь.
В районе ресторана "Нистру" на набережной Днестра ополченец Владимир Шефир атаковал самоходную установку "Шилка", выстрелив по ней из гранатомета "Оса". По национальности он был немец. Накануне этих событий получил визу в ФРГ. Но как только зазвучал сигнал тревоги, он сразу стал в ряды защитников города. К сожалению, выпущенная им граната только скользнула по броне. "Шилка" развернула стволы и сразу из всех четырех расстреляла его в упор.
ЛАРИСА А., горожанка.
Володю я знала раньше. Прекрасный был парень. Видела его поздно вечером, когда он с ребятами стоял в обороне на набережной. Я тогда начала готовить им горячий чай. Пока все это готовилось, он попросил воды. Тогда всех интересовало, что же творится в городе и когда все это кончится. Попив воды, Володя, помню, сказал, что если до утра Бендеры выстоят, то выстоит и Приднестровье. Затем, взяв чайник, он побежал к ребятам. Я тогда подумала, что они защищают не только этот район, а если посмотреть шире, и все Приднестровье.
Подполковник Е., оперативный дежурный воинской бригады в крепости.
Я, когда все это начиналось, находился на командном пункте. На первый КПП вдруг пришли милиция и казаки. Их поначалу не пустили. Но, когда пошла техника Молдовы, они прошли на территорию крепости. Что было делать? Я уже было отдал приказ приготовить плавсредства из автомобильных камер, чтобы переправить их на левый берег. Но тут позвонил в крепость генерал Т.Дабижа, командующий армейскими подразделениями Молдовы на этом направлении. Он спросил есть ли у меня приднестровцы? Я ответил, что есть, но мало - человек двадцать. На самом деле их было в несколько раз больше. Затем я сказал, что они все находятся в казарме и никуда не выйдут. На что Дабижа предупредил меня - если не уберу их в течение часа с территории, он откроет огонь по крепости.
Я сразу позвонил командующему 14-й армии генералу Неткачеву и доложил обстановку. Пока он принимал решение, минут через пятнадцать, на крепость упали первые снаряды. В начале был обстрелян склад ГСМ понтонеров. Он запылал гигантским костром. Затем склад бригады. Я с двумя офицерами и 8 солдатами побежали тушить пожары, ведь от обстрела загорелся и машинный парк. Кое-как потушили, а у понтонеров склад горел целые сутки. У нас сгорели две машины. К счастью, никто не пострадал. Командующий, узнав обстановку, дал приказ открывать огонь. Нужно сказать, что до этого у нас было только одно его указание - вооружения не давать и не ввязываться.
20 июня. ВОЙНА
00.02. На автомобильном мосту через р. Днестр идет бой.
00.05. По ул. Ермакова, со стороны Кишинева прошло пятнадцать БТР.
00.40. В районе 778 АРЗ (крепость) движется колонна бронетехники с 10 орудиями и 6 минометами.
00.45. По ул. Коммунистической, в сторону полиции прошли три БТР, у проходной завода МЭЗ несколько БТР с десантом.
01.40. В районе фабрики "Флоаре", на высоте развернуты 2 пушки МТ-12.
02.55. У въезда в центр города (пост ГАИ), заняли позицию шесть МТЛБ с четырьмя пушками МТ-12.
03.30. От попадания "Алазани" возник пожар на промкомбинате.
04.15. Обстрел подстанции у завода "Молдавкабель" (район шелкового комбината).
04.30. Обстрел горисполкома, рабочего комитета, узла связи, пожары в городе.
В темноте начинавшегося двадцатого июня наши наблюдатели засекли с Суворовской горы вспышки выстрелов "Алазани", артиллерийских орудий. Более серьезная, чем были, операция началась. Обстрел города велся постоянно. Всеми доступными военными средствами планировалось задушить его сопротивление. Первый снаряд упал в районе межшкольного комбината, второй и третий попали в девятиэтажку по улице Суворова, 5. Еще несколько выстрелов - снаряды и ракеты влетают в пятиэтажное здание по ул. Гагарина.
Скорее всего, это была попытка бомбить автомобильный мост, чтобы отрезать город от Тирасполя. Что в принципе подтвердилось последующей атакой в сторону с. Паркам силами национальной армии.
Было еще темно, когда в исполком со стороны церкви пробился, рабочий отряд с завода "Прибор". Они смогли в гвардии получить вооружение и долго окольными путями шли в центр города, потеряв по дороге товарища. С собой они принесли патроны и гранаты. А так как перед этим около десяти бойцов ТСО вместе с В.Шереметом пришли на защиту исполкома, то нас стало значительно больше. В последствии, по списку - 96 человек.
Из сводок боевых действий подразделений ТСО.
20.06.92 г. 00 часов. Отряд по приказу Комитета обороны республики был отведен и занял оборону в помещении завода "Днестр" на углу улиц Московской и Советской, хлебного магазина, рабочего комитета и возле здания исполкома. Ждали подхода подкрепления.
В то время защитники исполкома с надеждой ждали любую помощь. Очень сильной была вера в то, что 14-я армия не бросит пас на произвол судьбы. Поэтому три ополченца, услышав рев двигателей, побежали, прячась между елями, выяснить кто это движется.. Двое погибли сразу, срезанные автоматными очередями, а третий, с криком «Румыны!», прибежал назад в исполком.
Это шли два грузовых автомобиля ЗИЛ ГЯ с людьми в кузовах, и тянувших две зенитные пушки. За ними следовали три автомобиля ГАЗ-53 и МАЗ, тащившие на прицепах зенитные пулеметы ЗУ 23-2. На передних машинах в зеленой форме сидели человек двадцать в касках, поверх которых был нанесен белый крест, а на рукавах у них виднелись белые повязки. ЗИЛы с пушками выехали па площадь и, как ни в чем не бывало, проехали, видимо на установленные им позиции, по улице Калинина. Автомашины с пулеметными установками окружали исполком, заходя с тыла. Мне рассказывали, что милиционеры и казаки на крыше слышали команды проводников на русском языке. Милиционеры даже узнали в проводниках некоторых местных полицейских. Среди них был заместитель комиссара полиции Л.Ника. В их задачу, очевидно, входило отрезать исполком с тыла и не дать возможности его защитникам эффективно обороняться и маневрировать.
Но полицейские просчитались. Для них полной неожиданностью было то, что на крыше главпочтамта находились восемь казаков и сержант милиции. Как только МАЗ с боеприпасами и зенитной установкой подъехал к перекрестку улиц Лазо и Суворова, он сразу попал под их огонь, а также под огонь милиции, находившейся на крыше одного из зданий. Автомобиль вспыхнул. Начали рваться боеприпасы. Рядом с ним стояла еще одна машина с газобаллонной установкой. От попадания трассирующих пуль взорвался баллон и машина тоже загорелась.
Казаки имели лишь один гранатомет. Чтобы уничтожить такое количество техники, конечно, этого было мало. Поэтому, насколько это было возможно, все быстро начали метать вниз гранаты. От ударной волны автомашина, которая прорвалась к училищу по улице Суворова, перевернулась.
От рвущихся боеприпасов и горящих автомобилей полетели осколки, которые подожгли газетный киоск, побили все стекла в близлежащих домах, сеяли вокруг смерть и разрушения. Рядом с киоском запылал подбитый из гранатомета автомобиль с пулеметной установкой, который пытался проскочить по улице Лазо в сторону базара. Пылал страшный костер. Разрывы были настолько мощными, что всем, кто находился в подвале исполкома, казалось, будто идет массированный обстрел всего центра города из тяжелых орудий.
Те, кто пришел силой восстанавливать свой порядок, спешно отступали, кроме оставшихся на поле боя, кому этот порядок был уже не нужен. Возле училища лежал убитый в военной форме. Ноги - сплошное месиво. В военном билете было записано, что этот молодой парень имеет двоих детей. Что он для них завоевал в Бендерах?
Возле светофора, без одного сапога лежал полицейский, которому тоже война была уже не нужна. Ради чего они погибли? Вряд ли кто и сейчас сможет объяснить это их семьям.
ВЛАДИМИР С, атаман казаков.
Когда запылали машины, мы перешли на правую сторону почтамта и начали закидывать гранатами технику и разбегающихся полицейских. Запылал гигантский костер. Стало ясно, что мы эту колонну разгромили. Тогда ребята сели на крыши в круг и запели под грохот рвущихся боеприпасов "любо, братцы, любо, любо, братцы, жить..." Немного погодя на нас тоже стали падать осколки. Случиться могло, что угодно. Поэтому, чтобы не подвергать ребят опасности, я приказал им спуститься на четвертый этаж и занять оборону.
Ф. ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
Ю.Костенко появился у нас часам к семи вечера. Был в Тирасполе, как он сказал. Только что пытался прорваться к себе в казарму батальона на улицу Бендерского восстания - посетовал он. Не получилось. Пришлось вернуться обратно. В рабочем комитете в то время было человек шесть, из которых оружие имели лишь четверо. В комендатуре напротив - одиннад-цать вооруженных гвардейцев. Вооружена была также охрана Костенко из пяти человек, да двое казаков-григориопольцев, которые сразу начали держать оборону на углу улиц Советской и Московской. Позже подошли пятнадцать бойцов ТСО, отошедшие от полиции. Вот и все силы, которые у нас были.
Помню, Ю.Костенко звонил в казарму и говорил начальнику штаба батальона майору Дюбе, чтобы тот выслал отряд по каналу, который он, мол, знает. Тут Т.Зенович его поддел - нам говоришь, что не можешь пройти, а какую-то лазейку таишь! После чего Ю.Костенко ушел, но минут через двадцать вернулся, сказав, что пройти не может никак.
...Первый же БТР Молдовы расстрелял всю технику, что стояла перед комитетом на дороге. Из строя были выведены четыре УАЗика, КаМАЗ и "Нива". Позже его пулемет заклинило и БТР, чуть поодаль от нас, выбросил свои пулеметные ленты.
Постоянно звонили в комитет рабочие со всех заводов, предлагали помощь. Мы советовали им пробираться в казарму гвардии на улицу Бендерского восстания. Только там было оружие. Человек 40 с завода "Прибор" добрались до казармы, несмотря ни на какие трудности. Позвонил майор Дюба, спрашивал, что делать? Они требуют оружия. Ответили однозначно - есть излишки, давай! В.Дюба сказал, что понял и разговор прервался. Появился Костенко, с порога услышавший последние слова. Он сразу зашумел, какие, мол, излишки, у меня все расписано.
Обращались мы в Тирасполь за помощью к начальнику управления обороны Ш.Кицаку. Тот не верил нам, убеждал, что это провокация. Ну что тут было сказать? К 23 часам мы развернули у себя медсанбат. В это время зашел подполковник Чернев, представитель комитета обороны ПМР.
В 4 часа 11 минут началась атака. Помню это хорошо, потому что Чернев посоветовал запомнить время её начала. Чем могли мы им ответить? Стрельбой из автоматов? Это уже потом наши ребята убили опоновца и взяли его пулемет. Он нам здорово помог. Чернев стрелял из него отлично, отбивая атаки техники. Но боеприпасы кончались. В 14 часов Ю.Костенко по всей линии обороны передал приказ стрел ять одиночными, кто выстрелит очередью - расстрел. Тут-то мы стали считать каждый патрон. Потом еще невесело шутили, что если они пойдут на нас, или мимо, то бить уже их будет нечем.
Утром мы обнаружили женщин, оставшихся со второй смены на заводе "Днестр". Кое-как, дворами, вывели их.
Вообще-то, состояние было полной безысходности.
СЕРГЕЙ, работник милиции.
Мимо крепости шла большая колонна бронированной техники: двенадцать МТЛБ и БТР-80, четыре автобуса, битком набитые полицейскими. Двигались уверенно, считая, по предыдущим действиям военных, находившихся в крепости, что те не будут вмешиваться в бой, полагали, что с боеприпасами не все в порядке. Все карты спутала милиция, которая к тому времени находилась в крепости, и армейские офицеры. Они ударили из гранатометов и автоматов как раз по проходящей возле КПП-2 колонне настолько профессионально, что последствия, как говорится, были необратимы.
МИХАИЛ., работник милиции.
Хорошего вооружения у нас не было. Идти за ним в химбат, что напротив крепости, было бесполезно, - у них давно все вооружение изъяли и отправили в крепость.
Вечерело. Вместе с сослуживцами пошли в крепость, где находилась ракетная бригада. Зашли в штаб, где собрались офицеры. Рассказали им все, что знали, убедили их, что на город совершено нападение, затем спросили, будут или нет они воевать за город? В ответ прозвучало общее -"да!" Я подошел к командиру и потребовал оружия, он отказал. Тогда я передернул затвор и говорю - "не дашь, расстреляю!" Договорились позвонить его начальнику. Тот говорит "раз так - берите всю ответственность на себя". Мы вскрыли склады, выдали офицерам гранатометы, патроны. Тут же к нам подходили солдаты и заявили, что если не дадим им оружие, то они уйдут из крепости. Выделили и им. Каждому солдату досталось по рожку. Это рассказывать быстро, а тогда время тянулось вечность, когда слышал, как в городе идет война, и понимал, что без оружия не устоим. Уже к началу нового дня разбросали людей по позициям и приготовились к бою.
Когда увидели колонну техники, поразились, насколько плотно следовали машины друг за другом. Впереди - МТЛБ, за ней БТР-80, очевидно являвшийся машиной связи. Из гранатомета первый МЛТБ подбили сразу. БТР на полном ходу обогнул ее и ушел по трассе. Помню, что еще несколько бронированных машин остановили выстрелами. Автобусы, за-полненные до отказа солдатами, постигла та же участь, хоть некоторые из них успели вывернуть по дороге и добраться до памятника Русской Славы, но и там их расстреляли и сожгли. Было много убитых и раненых. Часть бронетехники смогла проскочить в район развилки дорог и арки моста, где уже происходила концентрация сил национальной армии. Спустя некоторое время к ним присоединилась вторая колонна из четырех "Шилок", трех КаМАЗов и четырех ГАЗонов, тянувших противотанковые пушки "Рапира".
Насколько я мог видеть, четыре МТЛБ выскочили на автомобильный мост через р. Днестр и двинулись в атаку на Парканские позиции. Оттуда ударили из орудия и подбили одну машину, после чего они все вернулись назад.
Думаю, что это была атака для захвата моста и плацдарма на левом берегу. Скорее всего она являлась пробным камнем для проверки крепости стоящих там сил.
К. КАРАНОВ, зам. председателя исполкома горсовета.
Как только к городу начала приближаться техника и вспыхнули бои, я вышел на связь с армейскими структурами и Ш.Кицаком. У нас к этому времени во втором батальоне республиканской гвардии, командиром которого был Ю.Костенко, насчитывалось 400 человек и 500 автоматов. По последнему соглашению оружие хранилось в казарме гвардии. Взять его оттуда по обстановке представлялось маловероятным, но рядом находящиеся рабочие отряды с заводов БМЗ и БОЭРЗ смогли это сделать, как и дружина с завода "Прибор". Руководить боевыми действиями было сложно, ввиду того, что они распались на массу уличных боев и локальных стычек. Поддерживая связь с командиром батальона Ю.Костенко, мы договорились ждать рассвета, чтобы уточнить ситуацию, а до этого времени защищаться всеми средствами.
Ранним утром вышли на минометчиков 14-й армии, они уже были развернуты. Со стороны левого берега готовился прорыв. Необходимые координаты для стрельбы мы дали. Однако понимали, что без поддержки с этой стороны прорваться будет трудно. Связался с командиром нашей зенитно-ракетной бригады В.Бирюковым. Говорю, помоги, поруби расче-ты зенитных установок. Тот отказался. Ответил, что он держит нейтралитет и защищает только себя.
Единственное, что сделали минометчики — выпустили несколько мин в район моста по позициям национальной армии. В то же время подразделениями Молдовы по исполкому наносились все более ощутимые удары.
В районе пожарного депо, напротив исполкома разворачивали орудие, Там же стояла БМП (бортовой N 301). Прицельно вести огонь им мешали кроны деревьев. Однако, было выпущено три снаряда, из которых два попали в исполком, а один в жилой дом. Нападавшие стремились попасть во флаг ПМР, но ни снаряды, ни пули его не брали, и он развевался, символизируя, что Советская власть держится.
От снарядов и пуль особенно сильно пострадал вестибюль и второй этаж исполкома. Число раненых и убитых в исполкоме начало увеличиваться.
АЛЕКСАНДРА Л., 19 лет.
Волею случая оказалась вместе с подругой в исполкоме. Начавшиеся бои уже не давали возможности оттуда выйти. Я закончила медучилище, а моя подруга Эвелина проходила государственную практику в реанимации и была без пяти минут медсестра. Мы подошли к В.Когуту и предложили свою помощь. Внизу, в подвале, не было мало-мальски готового помещения под медицинскую часть, как и не было медикаментов. Поэтому, когда депутат горсовета Л.Лопухина принесла бинты, вату, раствор фурацилина, 8 бутылочек йода и с десяток одноразовых шприцев, мы почувствовали себя более уверенными.
Обстрел усиливался. Расшатывались плиты перекрытия, падала штукатурка, было пыльно. Автоматные очереди сильно отдавались в подвале. Здание сотрясалось.
Стало страшно. От нервного напряжения нас стало колотить, мы заплакали. Мысли были не о себе, страшно было за тех, кто остался в городе.
Рано утром прибежали ребята, привели с собой контуженного парня. Его звали Володя. У него начинался бред, сильно тошнило, и он почти не слышал. Мы начали лечить его как могли. Уложили на стулья, создали покой. Потом пришел еще один парень, державшийся за уши. Его контузило взрывной волной, но он отделался более легче, чем Володя.
Следующим был мужчина в военной форме. Ему на голову упало оконное стекло. Успели вынуть массу мелких осколков и обработать раны йодом.
Вдруг Володя, первый контуженый, повернулся на бок. У него стал западать язык и пошла пена изо рта. Пока искали карандаш или ручку, успела вставить в рот ему два пальца, чтобы он не задохнулся. Я ему кричала, видно было, что он слышит и пытается выполнить то, что я прошу, но все равно чуть не откусил мне пальцы. Только помогли восстановить дыхание, как он начал отекать. Прямо на глазах вздувались руки и ноги. Срочно нужно было что-то мочегонное. Позвонили в реанимацию городской больницы, попросили врача подсказать какой-нибудь простой способ, так как у нас нет нужных лекарств. Он ответил, что ничего такого не знает. Что было делать? Решили поднять вверх руки и ноги - отечность начала спадать, но его стало знобить. К счастью, в это время к исполкому со стороны церкви подъехала машина "скорой помощи" и врач оказал ему квалифицированную помощь. Я попросила у них что-либо обезболивающее - они не дали. Зато пока фельдшер смотрел по сторонам, Эвелина утащила немного лекарств. Парня с собой они не взяли, боялись, что по дороге полиция или волонтеры расстреляют.
Слава богу, с верхних этажей нам передали аптечку с лекарствами, да присоединился к нам, по-моему, Женя С., студент второго курса медучилища. Он пришел к нам в белом халате и стал помогать.
К утру стало известно, где находится раненый казак Сороколетов. В фойе собрали группу добровольцев. Но как пройти через площадь под прицельным огнем? И тут, прямо через нее, к нам подходит, как ни в чем ни бывало, пожилой мужчина с хозяйственной сумкой. Спрашивает, прячетесь, мол, а я вот хожу, не боюсь. Ему ответили, что в гражданском и без оружия можно, но в защитной форме с автоматом - гиблое дело. Тогда он предложил свою помощь. Попросили его пройти к месту гибели казаков и уточнить обстановку. Он согласился, но перед тем как уйти, достал из сумки бутылку водки и предложил ребятам - выпейте. Казаки и ополченцы отказались.
Через всю площадь он шел свободно, и даже завернул за дом, беспрепятственно подошел к лежащим во дворе. Но только наклонился к ним, как был убит выстрелом снайпера.
Казаки и ополченцы все-таки прорвались через площадь. Найдя в рабочем комитет одеяло, и прорубив проход прямо из квартиры в продовольственный магазин , они принесли тяжелораненого Сороколетова в исполком.
АЛЕКСАНДРА Л., 19 лет.
Когда Сороколетова принесли на одеяле, мы обнаружили у него сквозное ранение брюшной полости и ранение в межреберное пространство. Состояние было критическим, необходимо было спустить мочу. Но где взять катетер? Я придумала - телефонным кабелем. Нашли провод, вынули все изнутри, смазали кремом и ввели. Моча пошла с кровью и гноем. Ему полегчало, но видно было, что начинается перитонит. Глаза блестели, координация движений нарушилась. Сороколетов и в это время не терял мужества. Пытался разговаривать, спрашивал, где живем, хотел после войны встретиться. Чуть позже приехала машина "скорой помощи". Они опять побоялись его взять - раненых в военной форме расстреливают прямо в машине. Тогда Женя С. снял свои брюки и отдал Сороколетову, а сам одел его. "Скорая" увезла раненого в больницу. Позже мы узнали, что он все-таки умер.
Спустившись в подвал, нашел телефон и заказал срочный разговор с Фалештами. Там жил. один из лидеров группы депутатов-аграрников Д. Моцпан. Телефонный звонок поднял его с постели. Объяснил ему что происходит. Несколько раз повторил о нарушении Косташем и Анточем условий соглашения, принятого накануне. Предлагал одно - созвониться руководителям депутатских клубов и потребовать на следующий день хотя бы заседания Президиума Парламента Молдовы. Д.Моцпан выслушал и ответил, что разберется.
Кому я только в ту ночь не звонил! Депутатам В.Солонарю, В.Крылову, Л.Покатиловой, Л.Лащенковой и многим другим. Они, в свою очередь, по цепочке начали поднимать других, обращаться в прессу. Происшедшее, что называется, пошло прямо из первоисточника в средства массовой информации. ИТАР-ТАСС уже в последующем ориентировалось на эти данные.
Группа депутатов утром пришла к Президенту М. Снегуру с просьбой принять - отказ. Молдова, как парламентская республика, существовала номинально.
Кто-то дал мне телефон посла России в Кишиневе.
Звонил несколько раз. Он то ужинал, то еще не пришел, но в конце-кон-цов связались. Долго объяснять ситуацию ему не надо было. Многое он знал, кое-что я ему дорассказал. А в конце разговора выставил трубку в окно, откуда посол мог услышать все остальное. Он обещал уточненные данные, правда, дипломатично, передать "наверх", согласившись, что ситуация крайне сложная. Но это мы и без него знали.
Собравшись с мыслями я сел за стол и начал писать заявление народных депутатов Республики Молдова к гражданам Республики и всего мира. Как только его подписали все депутаты, мы начали рассылать копии по телеграфным агентствам.
Обращение
Гражданам Республики Молдова, всем гражданам мира!
Народные депутаты Республики Молдова, члены смешанной парламентской комиссии прибыли в Бендеры для урегулирования конфликта и оказались в самом центре злодейского нападения вооруженных сил и полицейских Молдовы, которые беспощадно расстреливают город и здание исполкома, в котором мы находимся. Фарисейство и ложь в заявлении Президента М. Снегура, пославшего войска на убийство мирных жителей и разрушение города, должно быть осуждено и не избежит наказания и презрения всего народа Молдовы. Люди добрые! В здании горисполкома находятся женщины, дети, депутаты всех уровней. Поднимитесь на защиту наших горожан, спасите их жизни и город от варварского уничтожения. Мы надеемся на ваш разум, на победу правды. Прекращаем деятельность в работе смешанной комиссии до решения Парламента Молдовы по этому злодейскому случаю.
Народные депутаты Республики Молдовы: Г.Пологов, Г.Воловой, О.Запольский, А.Ефанов, А.Сафонов.
А. ПРОСКУРИН, начальник пожарного поезда. "Новое время", 15.10.92 г.
В 4 часа утра артиллерийский ураган обрушился на железнодорожную станцию Бендеры-1. Запылали 125-тонная цистерна с бензином и вагоны с лесом. На станции скопилось много вагонов с нефтепродуктами, цистерны с газом, горючие, взрывоопасные и ядовитые грузы. Пожар угрожал распространиться на фабрику "Тигина", жилые дома и хозяйственные постройки. Снова для пожарного поезда вызвали тепловоз. Он прибыл быстро. -Готовлю людей, но уже отбираю добровольцев. Под пули и снаряды на свою ответственность пожарников вести не решаюсь. Убеждаю только, что помочь в тушении пожара нам никто не может. Пошли шесть добровольцев: начальник караула Георгий Пантелеевич Гилаш, Виктор Васильевич Сырбу (старший стрелок-пожарный), Петр Адреевич Флоря, я, зам. начальника команды по пожарно-технической части, машинист тепловоза Андрей Леонтьевич Кетросян, составитель поездов Вячеслав Михайлович Мантя. Быстро подали пожарный поезд на восьмой путь, к горящим цистернам и вагонам с лесом, быстро проложили рукавные линии. Надо небольшим числом победить огонь. Сбиваем пламя с горящей цистерны. Тушим вагоны с лесом и охлаждаем цистерны. Пожар локализован. Пробитые цистерны вывезены за территорию станции. Цистерну с газом увели в безопасное место, куда обстрел не достает. Уже рассветало, и работать стало легче. Утром на помощь подоспел караул N 3: начальник караула А. С. Калалб, стрелки-пожарные И. И. Время и С. Г. Тодерашко. Эти три смельчака поднялись прямо на вагоны с лесом и поливали лес до тех пор, пока он не перестал дымиться.
Затем к нам в караульное помещение пришли раненые казаки, и наши стрелки-пожарные перевязали их. Нам было предложено освободить станцию и здание пожарной части, которое заняло воинское формирование. Уходя, я просил беречь пожарный поезд - он большая опора городу. Но не уберегли: снаряд разворотил крышу вагона и котельную, повредил обору-дование.
Е. ВОЛОВАЯ, подполковник милиции.
Как только мы поняли, что идут серьезные боевые действия, что началась война, то сразу же вместе с женщинами, служащими в милиции, пошли прятать в условных местах основные документы Бендерского ОВД. Когда вернулись в отдел, там царила страшная неразбериха. А в городе стрельба усиливалась со всех сторон, слышался гул моторов тяжелой техники. Ко мне подошли и попросили аналогично спрятать видеокамеру убитого оператора Бендерского кабельного телевидения В.Воздвиженского, так как он запечатлел начало войны, что может быть в последствии вещественным доказательством. Мы камеру спрятали. Но спустя некото-рое время меня вызвало руководство и сказало, что ее нужно забрать обратно, так как за ней приехали из Приднестровского МВД. Пришлось сходить, принести ее назад и передать ее приехавшим.
Вскоре руководство отдало приказ эвакуироваться из отдела, как было сказано через Днестр, в с. Парканы. Мы покинули отдел и перебежками пробрались к старому пивзаводу. Потом через огороды вышли к реке. Там уже ждали два катера, работавшие раньше на перевозке людей на пляж. Мы на них погрузились и поплыли. Плыть было невесело. По катерам били снаряды, свистели пули.
Слышала потом, что некоторые ребята, не успев на них, переправлялись через реку вплавь.
На той стороне нас уже ждала грузовая машина, которая отвезла всех в город Тирасполь, на какую-то турбазу, где мы и разместились.
Д. УЛЬЯНОВА, горожанка.
А на рассвете началось что-то страшное: я человек невоенный, но даже мне стало ясно, что началась спланированная и подготовленная бойня. И вот почему я так думаю: сначала раздавался оглушительный заливистый свист, потом поднималась бешенная стрельба, продолжалась минут пятнадцать и стихала до очередного свиста. Ею явно кто-то дирижировал, если не кощунственно применить такой термин к такому страху. А особенно жутко стало, когда полетели - поймите меня правильно, я не знаю что это было - какие-то ярко огненные шары. Они летели, и было такое впечатление, что летят прямо в тебя, в твою квартиру. Стоишь и не знаешь, что делать, и просишь только Бога, только его, потому что больше некому тебя спасти.
Когда стрельба ненадолго стихала, со стороны общежития доносились... песни, выкрики "Ура". Подтвердить это могут многие жильцы нашего дома. Какое же это кощунство - радоваться тому, что разрушаются дома, предприятия, гибнут ни в чем не повинные мирные люди! Впрочем, Бог им судья, этим нелюдям...
Когда совсем рассвело, бояться уже не было сил. Небо заволокло дымом и гарью от горящих домов и предприятий. Стало понятно, что родные стены уже никого защитить не смогут. А куда прятаться? В подвал? Но там склад магазина, железная дверь, засовы, замки...
Тогда я стала звонить в рабочий комитет города и просить разрешения вскрыть подвал для того, чтобы укрыть там людей. Мне это разрешили. Люди стали стекаться туда. До конца дней своих не забуду пожилую супружескую чету. Поддерживая друг друга, они торопились к укрытию. На самом пороге муж вдруг покачнулся и грузно сполз на землю: сердце не выдержало ужаса и напряжения... Где взять слова, чтобы описать горе женщины?
Невозможно было долго оставаться в подвале. Мы выходили во двор, выбирая короткие минуты затишья, глотнуть свежего воздуха, впрочем, разве можно было назвать его свежим: пропитанный гарью пожаров, горький от горелого пороха, он вызывал сухой кашель. От прямого попадания снарядов рядом в девятиэтажном здании загорелось несколько квартир -пламя вырывалось из окон. Мы позвонили пожарным, нам ответили, что уже расстреляны все пожарные машины, тушить пожары некому и нечем.
В. УРСУ, дежурный помощник начальника военизированной пожарной части.
Девятнадцатого июня я вывез новый личный состав, для ознакомления, в село Протягайловку. Там встретился с заместителем председателя сельсовета. Потом часам к 3-4 вечера поехал через санэпидстанцию, мимо полиции. На ступеньках сидели несколько вооруженных человек, настороженно посмотревших в нашу сторону. Заехав в "Электросети", которые помогли нам специальными средствами, продолжили дежурство. Когда стемнело, начались звонки. В 2 часа 29 минут поступил сигнал от военных химбатальона, что горит казарма по улице Тираспольской. Сразу выехали.
По приезду я увидел, что горит второй этаж казармы. Снаряд разворотил крышу, и там занялось. Пришлось вызывать еще и автомобиль-лестницу АЛ-30.
О. ЖИЛЬЦОВ, пожарный.
Пока тушили пожар, на территории батальона стали рваться снаряды. Осколком снаряда, стоящему недалеко от меня солдату пробило плечо. Я еще подумал, что ему повезло. Чуть-чуть в сторону и зацепило бы сонную артерию. Солдата увели оказывать медицинскую помощь. Как только пожар потушили, мы сели в машину и выехали из химбата в сторону улицы Суворова. Прямо перед перекрестком остановились. Недалеко от нас, на клумбе разворачивали миномет, рядышком стояли грузовики с солдатами и пушкой на прицепе. Естественно, что нам сразу захотелось вернуться в химбат. Но нас уже заметили.
В. УРСУ, дежурный помощник начальника военизированной пожарной части.
К машине подошел офицер и стал требовать, чтобы мы поехали на Варницу, к какому-то полковнику. Он, мол, с вами разберется. Я ему объясняю, что мы - пожарные, тушили пожар, и нам нужно вернуться в город. Некоторые солдаты кричали, что с ними церемонитесь! Только один рядовой нас поддержал. Оставьте, говорит, их в покое, что не видите, кто перед вами. Но тут раздались стрельба и взрывы в районе почтамта. Они сразу же развернули пушку по улице Суворова, а сами залегли кто где. Воспользовавшись этим я отдал распоряжение развернуть машины и следовать в хвосте за их техникой, которая передислоцировалась на улицу Коммунистическую. Доехав до химбатальона, мы сразу же туда завернули и разместились у них на территории. Они же пушку свою поставили вдоль улицы Коммунистической и произвели несколько выстрелов. Что-что, но ночь у химиков выдалась горячей: и в прямом и переносном смысле. Продолжавшийся обстрел города не миновал вещевой склад. Мы его тушили около часа. Снаряд попал в каптерку, она и загорелась. Спустя три часа загорелось несколько автомашин, стоящих у них в парке. После этого нам в помощь пошел дождь. Так как мы старались быть возле проходной, единственного места, где солдаты были вооружены, то заметили, что артиллеристы собрали пушку, сложили снаряды и с помощью двух КаМАЗов поехали на Варницу. Через некоторое время вижу, как по Коммунистической едет маршрутное такси с женщинами. Мы его предупредили, что на мост двигаться нельзя, он и вернулся назад, сказав перед этим, что по этой улице можно проехать в центр. Что мы и сделали, вернувшись к нашим буквально за пять минут до нового обстрела пожарной части.
20 июня
7.10. У магазина "Комфорт" (ул. Суворова, район автовокзала) стоят четыре БТРа, орудия МТ-12, установка "Алазань". На параллельной улице, возле общежития - артиллерийские орудия, машина с боеприпасами, около 30 опоновцев.
07.55. Шесть бронетранспортеров с десантом проследовали через село Протягайловка в сторону казарм второго батальона республиканской гвардии.
09.39. У кинопроката стоят две самоходные установки и одно орудие. Вокзал Бендеры-1 и депо захвачены ВС Молдовы. Обстрелян шелковый комбинат. Продолжается обстрел города и исполкома.
10.07. Три миномета ведут огонь из с. Липканы по городу.
10.22. По Кишиневской трассе движется колонна бронетехники.
САША П., гвардеец.
В гвардию постоянно приходили люди. Они требовали оружия, чтобы защищать город. Все время по казарме молотили мины. Хорошо, что мы успели в укрытие спрятать бензовоз. Но обстрел не мешал притоку ополченцев. От мужиков отбоя не было. Ополченцы сидели, ждали кого ранят или убьют из гвардейцев, чтобы взять оружие и встать на их место.
Как-то пришла бабушка. Говорит, что у нее есть большая кукла. Предлагала завернуть куклу, как ребенка в покрывало, заминировать, после чего она прошла бы на консервный завод, в полицию и взорвала себя. Она говорила: "Я пожила при румынах и знаю, что это такое. Мне осталось мало жить, так хоть нескольких за собой потащу". Мы не могли пойти на такое и кое-как ее упросили уйти.
Затем пришел раненый семидесятилетний старик. Его ранили по дороге к нам. Он все просил оружие, хотел защищать город. Куда там, пришлось отправить его в больницу.
Постепенно собралось у нас более трехсот человек. Несмотря на обстрел, мы держали оборону нашего района достаточно устойчиво. Здорово помогли два захваченных бронетранспортера. Наши потом бегали, искали по району, где какая техника Молдовы есть, чтобы разжиться сю. Но, увы! Была у нас установка "Алазань", да в городе от нес толку мало. Потом притащили самодельный миномет. После нескольких выстрелов упало крепление, так пришлось завязать проволокой. Иногда мины застревали, приходилось вытряхивать их из ствола. Вот и все вооружение, чем мы располагали. Комбат застрял в городе и не мог пройти в батальон, так как нас уже отрезали полностью от центра. В батальоне командовал начальник штаба Дюба.
ЕВГЕНИЯ П., медсестра гвардии.
В это время не только погибали люди. Помню, к десяти часам прибежал в гвардию мужчина. Говорит, что "скорая помощь" не приезжает из-за обстрела, а у него жена рожает. Мы собрались, пошли. У женщины только начинались схватки. Подошла соседка, сказала, чтобы мы шли оказывать помощь раненым, а она подежурит у постели роженицы. Спустя некоторое время мужчина пришел опять за нами. Его жена родила девочку. Мы осмотрели ее. Все было в порядке.
Из-за того, что казарма гвардии подвергалась интенсивному обстрелу, нашу медчасть перевели в рядом стоящую железнодорожную школу N 2, где мы всем оказывали помощь. Число раненых, зафиксированных нами, перевалило за 200 человек и быстро росло. Особенно много было пострадавших среди гражданских. Нам передали, что на левом берегу срочно готовятся к деблокированию моста. Это было единственной нашей надеждой.
И.СМИРНОВ, Президент ПМР.
Для меня лично начало вторжения в Бендеры было полной неожиданностью. Мы верили в международные гарантии, мы верили четырехсторонней комиссии.
Да, мы знали планы вооруженных сил и полиции Молдовы по Приднестровью. По ним должны были быть предприняты попытки расчленения ПМР на три части. Однако каких-либо действий в Бендерах в них не предусматривалось. Это-то нас и усыпило. Тем более, что решение Парламента Молдовы от 18 июня о мирном разрешении конфликта не вписывалось в военную схему действий.
Когда ситуация стала критической, мы попросили боевую технику в 14-й армии. Генерал-майор Неткачев не мог это санкционировать. Кроме того, места ее хранения были заминированы. Пришлось выехать в штаб 14-й армии, откуда я связался с командующим войсками СНГ маршалом Е. Шапошниковым. Просил, чтобы армия встала между конфликтующими сторонами. Он отказывался. Мне пришлось его спросить, чего он ждет? Сколько нужно трупов в Бендерах, чтобы армия что-то предприняла? Разговор был мало результативным.
Вскоре, меня с командующим 14-й армией поставили в известность о том, что к заминированным местам хранения танков приднестровцы подогнали бульдозеры. Еще чуть-чуть и они гусеницами мощных машин начнут разминирование. После этого генерал-майор Неткачев согласился дать три танка, в которые сразу же сели наши экипажи.
СЕРГЕЙ А., командир танкового подразделения, Тирасполь.
У нас, танкистов, свой позывной на сбор, который должен был прозвучать по радио в случае тревоги.
Помню, что его долго не было. В конце концов я сам позвонил на радио и попросил его передать.
Когда собрались танкисты, мы пошли к белым казармам. Оттуда выехали три танка, но на пути у них стали женщины. Тогда из них выбрались офицеры, смеясь, подняли вверх руки. Женщины окружили танки, одна из них залезла на броню.
Укомплектовавшись в экипажи, приднестровские танкисты сели в танки и погнали их в с. Парканы. Эти танки были учебно-боевые. На них не стояли пулеметы. Потом их подвезли вместе с лентами патронов. Оружие в густом слое смазки. Тяжело было зафиксировать пулемет в кронштейне, так как часть его была отломана. Нужно сказать, что в то время, в районе Парканской арки находилось 4 бронетранспортера, попозже подъехали еще 5 танков. Каждый командир командовал своей техникой, а командиров было много. Нас обзывали, кричали, чтобы мы атаковали мост. Одному крикуну я предложил отмыть пулемет от смазки, да пользы от него было... Времени не хватало. Мы не успевали даже ознакомиться с устройством танка, так как некоторые особенности конструкции нам небыли известны. В конце концов, к часам семи-восьми утра отдали приказ двигаться на мост. Наш танк с места сделал шесть выстрелов по позициям национальной армии Молдовы. Стреляли по БТРу, двигавшемуся по малому мостику, но не попали. Снаряд вошел в насыпь. Было видно, что пушка не пристреляна. В районе троллейбусной подстанции у моста стоял еще один БТР. По нему стреляли, давая поправку на непристрелянность орудия. Подбили. Он там и сгорел.
Потом три танка, наш головным, пошли в атаку. На броне было пять человек - небольшой десант. Душила какая-то злость. В атаке обнаружил, что в танке не включается механизм заряжания. Пулемет не работал от электроспуска, стреляли вручную, но, произведя несколько выстрелов, он заклинил. Пришлось возвращаться. Фактически неудача в первой атаке произошла не из-за техники, хоть и это сказалось, а из-за того, что не было пехоты. Нас не поддержали. Кстати, потом вспомнил, что перед атакой какой-то мужик залезал в танк, но ненадолго. После чего механизм заряжания отказал. Да и не отказал, точнее говоря, а был отключен, это мы уже потом установили.
На той стороне подтянули пушки, и атаковать стало сложнее. Мы атаковали еще раз, но тоже неудачно. Потом, в больнице, я лежал с парнем, который рассказывал, что после первых атак солдаты убежали от орудий, и огонь вел офицерский расчет. Оценивая ситуацию, хочу сказать, что отсутствие настоящего командования, несогласованность не позволили тогда еще в первой атаке отбить мост, хотя условия к этому располагали.
К. ДОРОШЕНКО, горожанин. "Новое время", N 70 (453), 11.08.92 г.
На бортах двух БТРов я увидел крупно выведенную белилами надпись: "За Колю Белана". Его убили волонтеры.
Армада боевой техники захватчиков из Молдовы вызвала возмущение у Андрея, Юрия и других ребят нашего города. Они пошли в разведку. Им стало известно, что в сердце Бендер направлены БТРы, танки, установки "Шилка". Только в этом месте сосредоточено более трехсот опоновцев. Николай из разведки не вернулся. Он был сражен гранатой с румынской маркировкой. У Николая остались жена и ребенок. Ребята тяжело переживали смерть своего товарища-афганца. Николай был их любимцем. Они его знали как спокойного, рассудительного человека. Среди них очень много одноклассников, окончивших СШ N 3. Все они сегодня - в день траура - поклялись отомстить за боевого товарища. На броне появились другие слова: "За невинно убитых детей и матерей. Смерть румынским оккупантам!" А вверху развевается знамя Приднестровской Молдавской республики.
В. КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
Постоянно я звонил по телефону командующему 14-й армией Ю. Неткачеву. Тот все время обещал помочь, успокаивал. Говорил, что скоро это прекратится, что он уже беседовал с руководством Молдовы и т.д.
Раза два-три звонил В. Берлинский. Было ощущение, что он собирает информацию. Постоянно предлагал сдаться. Мы с ним говорили достаточно твердо, но корректно, а Г. Пологов обматерил его на полную катушку.
Был момент, когда через депутата Молдовы В. Шову он предложил всем женщинам, детям и депутатам беспрепятственно выйти из здания. По такому случаю обещал даже прекратить стрельбу. Г.Пологов опять его послал куда подальше и ответил отказом. А.Сафонов его поддержал - один черт, сказал, там расстреляют. Остальные категорически отказались уйти.
АЛЕКСАНДРА Л., 19 лет.
Утром в начале девятого, к нам подошел В.Шова и стал объяснять, что нужно вывести женщин и детей. Видно было, что некоторые колебались. Я решила остаться и сказала об этом Шове.
Вскоре стало ясно, что отказались все. Тогда он начал искать белый флаг. Ребята смеялись, предложили одолжить трусы. Так ничего и не найдя подходящего, он пошел к выходу с белым листом бумаги в руках. Когда Шова выходил стрельба, действительно, стихла, но спустя полчаса, возобновилась с еще большей силой.
В. ШОВА, народный депутат Парламента Молдовы.
К 11 часам я в последний раз связался с комиссаром полиции В.Гусляковым. Попросил его, чтобы он частям, находящимся на связи отдал команду прекратить огонь во время моего выхода. Гусляков пообещал. Действительно стрельба ненадолго стихла, и я вышел из исполкома, неся папку и лист белой бумаги над головой. Не успел дойти до следующей улицы, как увидел мужчину, прижавшегося к стене дома. Он крикнул мне, чтобы я не двигался - на углу стоит бронетранспортер. Выглянув, я увидел БТР, который начал стрелять вдоль улицы. Пришлось ждать. Когда он уехал, пошел к железнодорожному вокзалу Бендеры-1. Зашел в кафе неподалеку и позвонил в Парламент В. Берлинскому. Затем, еще с одной женщиной, беспокоившейся за детей, оставшихся дома, пошел к вокзалу Бендеры-2. В одном месте, неподалеку от моста, опоновцы и волонтеры начали стрелять в нашем направлении. Тоже пришлось ждать. Затем, буквально проскочили на микрорайон "Солнечный", где я зашел в одну из квартир и снова позвонил в Парламент. Сказал, что буду ждать машину на выезде из города. Поэтому же телефону звонила и молодая пара, муж с женой, возвращавшиеся из-за границы. Квартира у них в центре города, у исполкома. Они тоже очень волновались за детей, а бабушка их по телефону говорила им, что все стекла в квартире разбиты и один снаряд упал в подъезде дома. Было слышно, как она плакала.
К часу дня я вышел на трассу и пошел к Гербовецкому лесу. В это время оттуда раздались артиллерийские выстрелы - на город летели снаряды. Насчитал около пятнадцати. Подумалось, куда же они стреляют? Неужели не понимают, что дела ют?
На легковой машине доехал до с. Новых Анен. Весь асфальт дороги был помечен следами траков бронированной техники, но это были не следы танковых гусениц. В Аненах зашел к комиссару полиции. Пока разбирались, чем меня отправить в Кишинев, я спросил его - почему участвует в этом армия? Тот ответил, что есть приказ из МВД. В полиции меня поса-дили на ехавшую мимо в Кишинев легковушку, и недалеко от Новых Анен мы повстречали колонну военной техники и людей. Впереди идущий грузовик тянул пушку, остальные - зенитные пулеметы ЗУ 23-2. Везли боеприпасы. Два грузовика были с солдатами национальной армии. Они ехали с хорошим настроением, весело. Я сказал водителю: "Едут будто на праздник, а не на войну, не зная, что в Бендерах творится". Тот покачал головой в ответ.
Вообще, после всего увиденного и пережитого в Бендерах, я был взвинчен.
Приехав в Парламент, зашел к В.Берлинскому в кабинет. У него были люди. Спрашиваю Берлинского, что здесь творится, кто здесь руководит? Неужели переворот? Говорю ему - проведи меня срочно к Президенту. Мне ответили, что в течение ближайшего часа начнется заседание Совета безопасности Молдовы и к М. Снегуру не прорваться. Но он будет там и передаст все мои просьбы и предложения. Я его попросил прекратить огонь, хотя бы на час, чтобы вывести оттуда женщин и детей. В.Берлинский ушел на заседание. Я ждал.
Попозже, когда совещание закончилось, он мне позвонил. На часах было 15,35. Берлинский передал, что М.Снегур заявил, что до 16 часов все должны выйти из исполкома и сдать оружие. В выходящих под белым флагом стрелять не будут. В противном случае после 16 часов все будут уничтожены.
Я обещал в любом случае позвонить в исполком Г.Пологову и сказал об этом В.Берлинскому. Тот не возражал.
Найдя по телефону Гимна Федоровича, передал все, что услышал. Просил любой ценой вывести женщин и детей. Пологов ответил, что побеспокоится.
Наступило 16 часов. В эти минуты я представлял, какой огонь обрушивается на город и исполком».
Подполковник А. ВЫРВИЧ. "Записки российского офицера-наблюдателя". "Новое время", N 75 (458) 22.08.92 г.
Оказывается на войне есть звуки пострашнее выстрелов и разрывов. Приблизительно в полдень вся гостиница (где находились все объединенные наблюдатели - прим. автора) была поднята на ноги и взбудоражена нечеловеческим женским криком: "Папа!!!", который раздавался от пятиэтажного дома рядом с нашей гостиницей.
Как выяснилось позже, кричала 16-летняя девушка, у которой на се глазах убили отца. Он и еще два человека были обстреляны из бронетранспортера, когда переходили улицу. После того как отец девушки упал на дорогу, по нему проехал танк...
Л.ЛОПУХИНА, депутат горсовета.
Взрывы слышны были через толстую кладку стен исполкома в подвале. Здание содрогалось от прямых попаданий снарядов. Сыпалась побелка, в коридоре стоял дым от выстрелов автоматов и кружилась пыль от падающей штукатурки. Кто-то сказал, что возможно нападение подразделений Молдовы с применением газов. Учитывая то, как все неожиданно для нас началось, нельзя было сбрасывать со счетов такое возможное развитие событий. Начальник штаба гражданской обороны города Николаенко вскрыл склад с противогазами, которые тут же стали раздавать всем находившимся в подвале. Помню, взяла еще один противогаз и отнесла контуженому бойцу, лежавшему в то время без сознания в одной из комнат. Там в то время размещался "медсанбат". Помощь раненым оказывали две девушки - Александра и Эвелина, как я поняла недавно закончившие медучилище и случайно попавшие в исполком из-за перестрелки на улице: Они метались между ранеными, всеми подручными средствами оказывая им помощь.
От одного из попаданий снаряда в исполком начали раздвигаться плиты перекрытия, падать светильники. Если бы так дальше и продолжалось, нас всех могло просто-напросто завалить в подвале. Поэтому ко мне подошел Николаенко и сказал: "Всяко может быть. Давай бросай свою работу и пройдись, составь список: кто здесь есть. Если завалит, то хоть узнают, что мы здесь лежим".
Когда составляла список, ребята спрашивали, не попадут ли они к опоновцам? Беспокоились не за себя, а за семьи и родственников, которые оставались в это время в городе. Я им обещала, что если пойдет на нас штурмом десант опоновцев, то этот список будет уничтожен. Поэтому с собой постоянно носила коробок спичек. Вместе с женщинами, детьми, бойцами рабочих отрядов, депутатами, казаками и другими в то время нас было 96 человек.
Обстрел не прекращался ни на минуту. Он, может быть, менялся по интенсивности, но стрельба велась постоянно. Особенно стремились прорваться к исполкому со стороны филиала гостиницы "Нистру" и магазина "Товары для детей".
Когда с той стороны резко усилилась стрельба, ребята, что пришли за боеприпасами, сказали, что в атаку пошел опоновский десант. Выстрелы слышались все ближе. Я переспросила, действительно идут? Подтвердили - да, пошел. После этого я зашла в один из кабинетов и сожгла список. Потом прибегали некоторые ополченцы и спрашивали про него, я показывала на пепел.
В. ГУСЛЯКОВ, комиссар горотдела полиции.
В одиннадцать часов мне позвонил В.Берлинский и предложил вывести депутатов, женщин и детей, всех гражданских из исполкома. Сказал, что это согласовано с Пологовым. Я объяснил ему, что у меня нет необходимой техники. Тогда из Каушан к нам послали четыре автобуса. Мы направили их по улице Калинина, но из исполкома открыли огонь по ним. В автобусах были наши сотрудники, которые при стрельбе выбежали из них и залегли возле гостиницы "Нистру". После этого нам пришлось посылать два БТРа и вывозить эту группу обратно, на позиции, которые они занимали 19 июня - к типографии и т.д. Огонь велся постоянно из исполкома. Цели захватить его у нас не было, поэтому мы огонь из орудий по исполкому не вели и плацдарм военных действий не расширяли. Нам это просто не нужно было. Лично я не знаю, существовал ли еще какой-либо план действий по Бендерам. А техника, которая была подбита у главпочтамта, просто по инерции проскочила свои позиции. Личному составу не ставилась задача атаки исполкома. Кстати, был уже случай, когда машина, в которой сидели шестнадцать человек наших, по ошибке попала в крепость. Мы их потом обменяли.
Многие спрашивают, заставляли ли мы население копать окопы? Нет, никого!
Д., полицейский.
Вскоре у всех поднялось настроение - к 8 часам вечера со стороны Каушан к нам подошла боевая техника и ОПОН. Командовал ими подполковник Гомурарь. В полиции он сразу прошел в кабинет В.Гуслякова и долго сидел там, видимо, советовались. Я понял, что они совещались по поводу атаки на город, потому что, когда Гусляков вышел, то решительно приказал всем, кто стоял в коридоре, садиться на броню и захватить позиции в городе. Естественно, что на десант и технику пришлось посадить по два человека наших проводников. Они-то и повели машины. Одним отрядом командовал заместитель комиссара Л.Ника. Он вообще дружил с Гусляковым, и, я уверен, не только разрабатывал военные операции, но и сам их проводил. Националистом был он очень сильным. Правда, после этого рейда в полицию, он вернулся поникший и хмурый. Мы только потом узнали, что в районе главпочтамта их сильно побили. Уже с утра, а затем и весь день, в морг, что имеется в судмедэкспертизе, возили трупы. Их было десятка полтора.
Позже в полицию на трех грузовиках завезли ящики с минами, гранатометы, пулеметы и минометы. Все было румынского производства, так как надписи были на латинице. Вскоре нас усилили - пришли армейцы и волонтеры.
Когда я проходил по коридору, то увидел, как задержанных гвардейцев в военной форме завели в кабинет к В.Гуслякову. Там уже был комиссар, а затем зашел и Л.Ника. Так получилось, что мне удалось наблюдать, как гвардейцев выводили оттуда. Больше всего меня поразило, что они шли в трусах и были в крови. Их завели в изолятор временного содержания и там усиленно охраняли.
ВАЛЕРИЙ С, горожанин.
Я шел к матери за ребенком, накануне оставил его там. По дороге вместе со мной шагали еще пятеро мужчин. Возле кинопроката нас остановили вооруженные волонтеры. Сначала проверили документы, а потом начали спрашивать кто мы, куда идем? Меня, узнав, что иду за ребенком, отпустили, еще двоих тоже. А оставшихся заставили рыть окопы. Куда им было деваться, если на них были направлены стволы автоматов, а убежать некуда. Знаю, что тех, кто сопротивлялся, били прикладами. Рассказывали, что копать им пришлось долго, но к вечеру их отпустили. Утром волонтеры таким же образом набрали новую партию горожан и опять заставили рыть землю.
20 июня
12.30. Полицейские окружили здание типографии и потребовали, чтобы все вышли. При выходе проверяли, оставляя подозрительных. Грекул назвался работником типографии и был отпущен. А Кулаков - арестован и увезен в полицию.
13.00. У горотдела полиции замечено семь БТРов.
16.05. Возле с. Липканы замечены восемь БМП, четыре КаМАЗа и один санитарный автомобиль.
ВЛАДИМИР Л., горожанин.
Начиная с пяти утра, четыре МТЛБ (бортовые номера NN 103,104,105, 106) стали возить раненых и убитых. Возили весь день до позднего вечера. В районе бывшего магазина "Дары природы", неподалеку от крепости на Варницком направлении, их ждали машины "скорой помощи". Часть раненных по мосту увозили в направлении улицы Кишиневской, а часть - на
Варницу. Никто из раненных не двигался. Впечатление складывалось такое, что - либо это тяжелораненые, либо убитые.
К 16 часам туда же подъехала минометная батарея из шести стволов. Сразу развернулись к бою. Все они были почему-то радостно возбуждены, веселы и самодовольны. Видно было, что стволы направлены в сторону с. Парканы. Начали стрелять. Несколько раз были осечки - застревали мины в стволах, но они с хохотом доставали их оттуда и запускали другие. Я тогда подумал, что вряд ли они понимают, что делают. Ведь в это время мимо возили раненых и убитых, а они все равно веселились, не замечая ничего вокруг. В течение часа они расстреляли весь боезапас, что привезли с собой на шести машинах. После этого собрались и уехали на Варницу. Говорил, что в этот же день гаубичная батарея неподалеку от крепости, возле девятиэтажного здания тоже произвела несколько выстрелов в сторону Паркан.
В тоже время, днем, была предпринята попытка десанта атаковать исполком со стороны магазина "Флоричика". Удалось отбиться. Удобнее всего было вести ответный огонь из торцевой части исполкома, в том месте, где столовая и есть выход из подвала на улицу. Перед атакой один из ополченцев в столовой еле уговорил отойти от окна казака. Сказал, что чувствует - кинут гранату. Действительно, когда председатель горсовета В.Когут зашел в столовую, в окне раздался взрыв. Его отбросило к двери, где он сильно ударился. Но этим все и обошлось, другие не пострадали. Правда, был поврежден водопровод и подвал начало заливать водой так, что вскоре пришлось ходить по доскам. Но, к счастью, течь быстро смогли устранить.
20 июня.
16.35. Здание пожарного депо и пожарные автомобили обстреляны из бронетехники Молдовы.
17.35. В диспетчерской шелкового комбината собрались около ста опоновцев.
17.37. По улице Дзержинского в сторону горотдела полиции движутся восемь БТРов, одна самоходная установка и зенитная пушка.
17.40. Исполком обстреливается из БТРов, САУ и зенитной пушки.
19.03. Со стороны г. Каушаны в Бендеры идет колонна БТРов.
19.15. По улице Зои Космодемьянской движется САУ.
19.30. Обстрел исполкома прекратился. БТРы ушли.
19.53. В крепости разорвался мощный фугас.
20.10. Начался обстрел исполкома из БТРов и автоматов.
В. ШОВА, народный депутат Парламента Республики Молдова.
Из Парламента я вместе с депутатом С.Куртевым зашел к министру внутренних дел Молдовы К.Анточу. Разговаривали минут двадцать. Аноточ сказал нам, что он не знал о применении армии и ее техники в Бендерах. У него Гусляков попросил помощь, и он послал ОПОН, но про все остальное он не в курсе.
От К. Анточа поехал к премьер-министру Молдовы В. Муравскому. Он мне рассказал, что все это для него полная неожиданность и т.д. Я понял, что у него информации еще меньше, т.к. он не был членом Совета безопасности республики. Вид у него был странный - сплошная неопределенность. В то время еще заседал Совет безопасности, и правительство ждало даль-нейшего развития событий. Было ясно из разговора, что правительство не в восторге от применения армии. Но в то же время им говорилось о возможности нормализовать обстановку и навести порядок с помощью ОПОНа и малыми потерями.
Что сказать по этому поводу? Не побывавшие на войне мыслят по-другому.
Все время в городе шли перестрелки. Они то яростно вспыхивали, то ненадолго прекращались. Постоянно рвались снаряды. Со всех высотных зданий, которыми завладели в основном подразделения Молдовы, били снайперы. Три-четыре бронированные машины время от времени выскакивали на площадь перед исполкомом, обстреливали его и затем шли вокруг, осыпая пулями и снарядами не только защитников здания, но и всех мирных жителей, укрывшихся за стенами своих домов. Стоящей рядом с исполкомом церкви тоже досталось. Один из снарядов влетел в крестильную, отвалился кусок стены. Время от времени части национальной армии пытались развернуть орудия на прямую наводку по исполкому. Однако ответным огнем были убиты и ранены артиллери-сты, после чего эти попытки прекратились.
Жители города не были безучастными свидетелями. После расстрела дежурной смены 1 апреля и последовавшего после этого противостояния в штабе обороны города, расположенного в подвале, были установлены ряд телефонов, по которым постоянно поддерживалась связь с горожанами.
Когда началась война, буквально с первых часов, телефоны стали звонить, не умолкая. Многие депутаты, в том числе и я, работали на этих телефонах, беседовали с населением. Нам не нужно было иметь разведку. Горожане докладывали любое перемещение вооруженных сил Молдовы. Записывая их данные в журнал, и прослеживая потом на карте, вырисовывались в достаточной степени достоверные картины боев. Иногда БТР или БМП не успевали проехать пару кварталов, как нам звонили и докладывали их местоположение. Некоторые депутаты, работники государственных структур и другие, отрезанные боевыми действиями от исполкома, находились по месту жительства в разных районах города и очень точно передавали информацию о перемещении молдавских подразделений.
Люди часто спрашивали меня и моих коллег - выстоите? На что мы отвечали - другого пути нет! Вечером информационная программа Национального телевидения Молдовы сообщила после выступления М. Снегура, что город почти полностью контролируется подразделениями полиции и, как факт, показали развевающийся триколор над высотным зданием. Показав это достаточно быстро, они рассчитывали убедить незнающих, что Бендеры практически взяты, а в бендерчан вселить панику. Сразу после этого выпуска на нас обрушился шквал звонков. Депутаты беспрестанно успокаивали людей, говорили, что
исполком не сдался, Советская власть держится. Одному неверящему я предложил выглянуть в окно и посмотреть, чей флаг развевается над исполкомом. Люди ободряли нас, хоть было слышно по их голосам, что они напуганы ситуацией и переживают. Много звонило мужчин, спрашивавших, как им быть. Они хотели защищать город, но у них нет оружия. Что в таком случае было отвечать? Что у нас самих нет достаточно автоматов, а к ним патронов? Что уже гранаты к гранатометам, которых раз, два и обчелся, кончаются. Что оружие блокировано, а со стороны Тирасполя готовится прорыв? Предлагали им сохранять спокойствие, контролировать ситуацию по месту жительства, поддерживать контакты с нами.
Из-за сильного обстрела и из-за полученных повреждений пожарные машины не могли выехать на тушение пожаров на узел связи, завод "Электроаппаратура", в район фабрики "Тигина", картинной галереи и в другие места.
Складывалось впечатление, что война идет на уничтожение города.
А. ВИШНЯКОВ, начальник военизированной пожарной части.
Наши машины были в парке. Я выглянул в окно и увидел новенький, как на картинке, БТР, у которого впереди была надпись "Смерть Смирновским оккупантам!" Он стрелял по исполкому, двигаясь то вперед, то назад. К нему подкрались три гвардейца. А что толку? У них в руках пару автоматов, да нож. Ни гранаты, ни чего-нибудь бронебойного или зажига-тельного нет. Так они за ним с тылу и бежали, пока тот не повернул на улицы Московскую и Суворова.
Спустя некоторое время появилось необычное МТЛБ. Кроме штатных двух пулеметов, у нее наверху было сварено что-то наподобие кузова и там стояла зенитно-пулеметная установка ЗПУ-2. Что интересно, стреляла она в обратную сторону. Очевидно, сидевшим в машине хотелось не столько победить, сколько быстрее отработать боекомплект. Передний пулемет МТЛБ вел огонь прямо перед собой по асфальту. Пули рикошетом летели с визгом в разные стороны. Я еще подумал, неужто уверены, что здесь заминировано? Хотя какой дурак будет минировать асфальт? Так они и чередовались. То БТР подскочит, то МТЛБ. Однажды из МТЛБ высадился десант из трех человек. Один из десантников был экипирован в шлем-сфе-ру, бронежилет, имел пулемет. Другой был в милицейско-полицейской форме, она-то у них была одинаковая. Пулеметчик сразу ударил по нашим окнам. Но они далеко не продвинулись, почти там же их и срезали автоматными очередями гвардейцы. У нас оружия в пожарном депо не было. В это время старший мастер связи части, участник афганской войны, старшина Виктор Васильевич Пичкуренко, пользуясь небольшим затишьем, пробрался к убитому полицейскому, взял у него автомат, но был убит выстрелом со стороны позиций опоновцев. Потом мы его с трудом забрали и положили в смотровую яму для машин, засыпав мокрым песком. Тогда невозможно было предвидеть, когда представится случай захоронить его. Кстати, одного убитого опоновца вернувшееся МТЛБ забрало. А остальные... Позвонил какой-то мужчина к нам в пожарную часть. Спросил одного пожарного... Говорит ему, видишь двоих, что лежат у вас под окнами. Возьми и привези к нам, иначе... Вот на такие вещи они шли.
К 16 час. 30 мин. вернулись автомобили с тушения пожаров на химбате. Им повезло: когда они возвращались, не было бронетехники. Но все равно. Пять минут спустя к депо пожарной части выскочил БТР и обстрелял здание, боксы, где находились пожарные машины, ворота.
В. РЯБИНСКИЙ, казак.
Обстрел исполкома не прекращался, лишь время от времени стрельба чуть смолкала. В эти короткие минуты, которые нельзя и затишьем назвать, один из ополченцев, молодой парень, у которого не было оружия, спрашивает меня, что нужно, чтобы стать казаком? Я ответил, зарекомендовать себя. Смотрю, исчез. Чуть погодя, когда стало вечереть, со стороны церкви к нам движется МТЛБ и кто-то кричит из него. Когда разобрались, увидели этого парня. Он один пошел к мосту и где-то в районе мебельного магазина нашел МЛТБ, который и пригнал к нам. Мы сразу приняли его в казаки, а в боевую машину посадили свой экипаж. Тогда ведь каждая бронированная машина для нас была на вес золота. Кроме нескольких БТРов гвардейцев, большую часть из которых подбили к этому времени, у нас ничего не было.
К часам шести вечера к исполкому выскочили два БТР Молдовы и начали выпускать боезапас по зданию. Пока не расстреляли его, не успокоились. Чем нам было отвечать? Но я подумал, что это неспроста. Наверняка, что-то изменилось. После атаки они быстро укатили.
ГРИГОРИЙ Д., гвардеец.
Утром в наше расположение прибежала женщина. Она пробралась со стороны консервного завода, а мы с ребятами находились по линии совхоза "Оранжерейный", что выходит рубежом к полиции. Женщина сбивчиво рассказала, что в детском садике, недалеко от консервного, находятся дети. Они всю ночь плакали так, что было слышно в соседних домах.
Решение приняли сразу. Около десяти гвардейцев перебежками, а где ползком, пробрались к детскому саду. Там увидели, что трое военных, один в черной форме и с черной повязкой на голове, два других в камуфляже, выводили из садика детей и строили их в шеренгу перед собой. Дети были маленькие пяти-шести лет, в трусиках и маечках. Они стояли и плакали. Тот, что был в черной форме, что-то говорил им по-молдавски, а двое стояли поодаль и курили. Мы, не сговариваясь, открыли по ним огонь, пользуясь тем, что можно было стрелять, не попадая в детей. Подбежав к детям, забрали их с собой и под прикрытием огня наших ребят переправили в расположение, где уже их ждали женщины.
В тот же день, уже к ночи, мы пошли рейдом на городское кладбище. Зайдя со стороны фабрики "Флоаре", обнаружили на территории кладбища волонтеров и опоновцев. Как ни странно, двое из них залезли на деревья. Достаточно редкая листва не могла их скрыть с нашей стороны. Они что-то наблюдали. Мы их атаковали, открыв автоматный огонь. Те, что были на деревьях, погибли сразу, а остальные... Утром зашли на кладбище и обнаружили ящик мин, какой-то непонятный снаряд. У центральных ворот нас встретили горожане из соседних домов. Когда они нас увидели, то спросили, - больше вас нет? А их тут было с полсотни, и убежали ночью, сразу после стрельбы.
Не была толком у нас организована оборона, а то бы мы сразу могли повыбивать их всех из города.
20 июня
20.20. Началась атака со стороны с. Парканы по деблокированию моста.
20.30. В горисполком пробилось подкрепление из г. Тирасполя.
20.37. Из р-на Варницы на с. Гура-Быкулуй уходит колонна бронетехники.
21.30. Группа бронетехники уходит в сторону шелкового комбината.
21.50. В районе фермы с. Протягайловка устанавливаются орудия.
21.55. Со стороны района Новых Анен на г. Каушаны движение колонны техники.
Немалую роль в успехе прорыва моста сыграли российские значки на броне танков и флаги. Оборонявшиеся части национальной армии начали думать, что 14-я армия включилась в боевые действия, и за танками вот-вот пойдут российские части. Во всяком случае, большого героизма во время обороны моста в этих подразделениях не было.
В. ГУСЛЯКОВ, комиссар городского отдела полиции.
Помню, при разборе ситуации всегда ставилась задача не допустить взрыва моста. Поэтому на мост был направлен неукомплектованный батальон в размере 2-х рот. Человек - 250. Сам мост защищали 60 бойцов. С моста по танкам вело огонь лишь одно орудие. Это могли делать только подготовленные люди, знающие оружие. Поэтому расчет был офицерский. Он-то и подбил прорывавшийся танк, который потом отъехал назад и после сильного пожара взорвался.
Первая атака не удалась, захлебнулась. Идти па мост без техники было самоубийством. Командир республиканского ТСО В.Ширков начал руководить прорывом блокады Бендер.
По сигналу операция "Буря" началась. Танки еще раз двинулись на деблокирование моста. Эти танки использовались для учебных целей. И, как всегда бывает, один не мог развить достаточно высокую скорость, неисправности были и другие. Оружие не было пристреляно.
Это была трагическая атака. Но события на мосту высветили истинный героизм и патриотизм приднестровцев, прорывавшихся па помощь в Бендеры. Первый танк, медленно двигавшийся, подбили с пушек. Второй поломался прямо на мосту. Третий па скорости стреляя, смог прорваться и проскочил в город. У него заклинил механизм подъема ствола, поэтому в центр он не пошел, а стал рядом с девятиэтажкой. Одновременно с крепости и со стороны химбата открыли огонь по опоновцам.
Минут через 40 из села Парканы пошли еще два танка. Первый под российским флагом прорвался в центр города и подъехал к исполкому.
К несчастью, второй возле КП ГАИ подбили из гранатометов, а затем, открыв люки, опоновцы расстреляли весь экипаж. До этого подразделения "Дельта" с БМП и БТРом по железнодорожному мосту проскочило в район крепости и залегло в крепостном рву. За ними туда пошел батальон ополчения с завода "Электромаш", находившийся на отдыхе в Тирасполе, после Дубоссар. Их было 180 человек, которых срочно собрали, вернув из Паркан, довооружили и бросили в атаку. Они также, как и "Дельта", прошедшая за это время вперед, залегли в крепостном рву.
А. АХТЫРСКИЙ. "Новое время" N 80 (463) 5.09.92 г.
... Бой на мосту выдался трудным и кровопролитным. Чудом уцелевший ополченец Поляков, в прошлом танкист, сокрушался по поводу того, что ему досталась бракованная учебная техника. Башня на его танке поворачивалась только в одну сторону, вместо четырех аккумуляторов пригодны только два, воздушка работала неисправно, чтобы завести машину, требуется полчаса, после первого выстрела заело пушку, активной брони не было. От прямого попадания снаряда его танк загорелся. Отважного защитника молодой республики спасли, вытащили из горящей гробницы, казаки.
ВАЛЕРА П., сержант милиции.
Не успели мы перевести дух, оказавшись в Тирасполе, как поступила команда срочно возвращаться в Бендеры. Мол, прорвали блокаду моста и центр почти свободен, а милиции надо взять его под свой контроль. Одна за другой подъехало несколько крытых грузовых машин, в которые мы быстро погрузились. Я сел во вторую по счету. Повернув возле Парканской арки, остановились. Хотели ехать по железнодорожному мосту, но ребята говорили, что автомобильный мост уже свободен. Мы развернулись еще раз и на большой скорости помчались на автомобильный мост через реку Днестр. Подожженный танк догорал в метрах трехсот от развилки. В нем продолжали взрываться боеприпасы. То и дело осколки со свистом рассекали воздух. Закрыв головы руками, чтобы не напороться на случайный осколок, пригнувшись в кузове, мы проехали мимо него. Промчавшись по мосту, машины нас высадили на пятачке, образованным пересечением дорог. Рядом находился маленький автомобильный мост, что ведет к крепости. Прижавшись к его насыпи, мы залегли. Перед нами стоял бронетранспортер. Видно было, что он наш, но огонь не вел. В его укрытии лежали несколько раненых. Впереди, на коленях, стоял мужчина лет 45, и перезаряжал патронами рожок автомата. Я понял, что это был командир казаков. Он кричал некоторым, чтобы не тратили патроны зря. Да куда там! Один из наших думая наверно, что война закончится, а он и не постреляет, выпускал очередь за очередью, пока его не обматерили.
Кто же знал, что с обратной стороны насыпи залегли подразделения национальной армии, которые начали нас через дорогу закидывать "лимонками". Одновременно со стороны строящейся подстанции для троллейбусов ударили их автоматчики. Потом, со стороны левого берега, к нам по
мосту приехала БМП. Она огонь не вела. Экипаж крикнул, что подмоги не будет, и чтобы мы держались. После чего БМП уехала назад.
Со стороны с. Варницы, на большой скорости, мимо крепости мчалась МТЛБ. Наш гранатометчик ее поджег. После чего она начала разворачиваться. Тут из траншеи выскочили к ней молдавские раненые. Били кулаками по броне, кричали, чтобы они их забрали с собой. Командир высунулся через люк, громко наорал на них по-румынски, после чего закрыл люк, и тягач помчался назад. Раненые, кто пытался зацепиться за броню, кто бежал за МТЛБ насколько позволяли силы.
Неожиданно из Паркан какой-то дурак ударил трассирующими, почему-то по нам. В крепостном рву находилось тираспольское подразделение "Дельта", которое не могло развернуться из-за плотного огня с подстанции. А мы на пятачке оказались под обстрелом со всех сторон.
Раненых у нас стало больше. Стали отходить к железнодорожному полотну. С нами были два московских корреспондента. Причем, один из них все время снимал фотоаппаратом со вспышкой, другой видеокамерой. Уже темнело, и я фотокорреспонденту сказал, чтобы он перестал нас демаскировать. Меня зацепило. Кто-то крикнул, что нашего милиционера А.Шурыгина тяжело ранило, и мы полезли его доставать. Кое-как оказав ему первую помощь, я вместе с корреспондентами, с Димой Ч., контуженым от взрыва и еще с одним парнем, оттащили его по железнодорожному мосту в Парканы, где всем оказывали первую помощь, а затем отправляли в тираспольский медсанбат.
Е. ВОЛОВАЯ, подполковник милиции.
Когда подъехали к Парканской арке, меня ребята из первой машины вытолкнули, сказав, что там всякое может быть, а затем машины, одна за другой, рванули на мост. Руководство наше в атаке участия не принимало. Стали прибывать раненые, которым мы начали оказывать первую медпомощь. Из их слов стало понятно, что бросили наших милиционеров, как и казаков, и бойцов ТСО, в атаку без должного числа патронов и гранат. Ребята рассказывают, что казаки кричали, давайте патроны, а что те могли ответить, когда их послали в "освобожденный" город. Раненые приходили, ругались. Много было раненых казаков. У меня сложилось впечатление, что очень многих из этого десанта ранило и убило. Слава Богу, потом подъехал московский реанимобиль, который здорово помог нам в оказании помощи раненым.
СЕРГЕЙ 3., милиционер.
Автомобили на мост мчались, как сумасшедшие. Водители, что могли, то и выжимали из них. Ясно было: если не прорвемся, то город долго не устоит. Мне говорили потом, что этот участок блокировали подразделения национальной армии. Слышал, что тут командовал полковник Карасев, которого потом раненого вывезли. Полегло много людей. Особенно много потеряли подразделения Молдовы. У меня сложилось впечатление, что весь этот пятачок перед выездом в центр и скверик был завален убитыми. Помнив одного попавшего в плен, Иона Мазуреску, одетого в черную армейскую форму. За ним сразу приехали из Приднестровской госбезопасности.
Д. ЗЕЛИНСКИЙ, старший сержант милиции.
Мы залегли на склоне малого автомобильного моста. Как вдруг, из близлежащего сквера вырулил бронетранспортер и пошел на мост. Думали, хана! Перестреляет нас, как цыплят. В каком-то остервенении, с криком "Ура!" бросились вперед. А БТР не спеша развернулся и, не стре ляя, уехал назад. Постепенно повыбивали молдавские части с позиций, м они начали бежать. Мы прорвались в город.
В. КАЛЬКО, подполковник милиции.
Во время атаки на мосту погиб Александр Шурыгин, тяжело были ранены Сергей Кудряшев, Александр Косых. А.Голодиенко и рядом бежавшему ополченцу осколками посекло одному левый, другому правый глаз. Побило не только наших милиционеров, там полегли два казака и пять бойцов ТСО.
Подполковник Е., оперативный дежурный воинской бригады в крепости.
Всерьез прорываться начали вечером. Когда наступавшим стало нелегко, с нашей стороны находившаяся на крепостном валу милиция, казаки, ополченцы, да и мои офицеры с солдатами, открыли огонь по технике и живой силе Молдовы, удерживающей мост. Со стороны химбата тоже был слышен огонь автоматов. Они побежали. Когда мост деблокировали, начали собирать раненых. Их было более десятка. Мы их сразу отправляли в санчасть. Мне сказали, что насчитали 80 трупов солдат национальной армии. Техники тоже хватало. 11 единиц бронетехники подбили, захватили две пушки МТ-12 "Рапира", две установки спаренных зенитных пулеметов, пять автомашин. Были обнаружены документы этой части.
АНАТОЛИЙ В., сотрудник службы безопасности ПМР.
После деблокирования моста к нам из этого района попал портфель -"дипломат" одного из командиров части национальной армии Молдовы, которая была там разгромлена. Очевидно, командир был ранен или убит, так как "дипломат" был в крови. Что мы выяснили из документов? Эти бумаги принадлежали заместителю командира первой роты, первого мо-топехотного батальона, первой мотопехотной бригады. Напомню, что бригадой командовал полковник Карасев. По списку в роте числилось 120 человек. Состав был полный, так как в мае рота получила на доукомплектование людей. Из пяти офицеров в роте - два молдаванина, три русских. Место базирования - Флорешты. Рота была посажена на МТЛБ, использовавшиеся, как боевые машины пехоты. 20 человек состояли в расчетах зенитных пулеметов ЗУ-23-2, усиливавших огневую мощь.
По докладным запискам, находившихся среди документов, складывалось впечатление о слабой дисциплине в подразделении. Около 30 процентов состава были наказаны кто за пьянку, кто за отлучку или еще что-то другое. Здесь наиболее интересным фактом я считаю место базирования. Перебросить к этому времени в Бендеры это подразделение оттуда так быстро невозможно.
Фактически единственный танк, прорвавшийся в город, вызвал большую панику среди частей национальной армии и ОПОНа. Началось их беспорядочное отступление под грохот время от времени тяжело ухавшей танковой пушки.
ВИКТОР Г., казак.
Под вечер услышали шум дальнего боя, а затем грохот тяжелой техники. Увидели, что на площадь перед исполкомом выезжает танк. Мы приготовились его подбить, договорившись, кто стреляет в бок, кто куда. Танк шел я лупил из пулемета вдоль улицы. До поворота пару раз ударила его пушка. Вдруг один из наших бойцов закричал, что танк с флагом! С российским! Танк проскочил вперед, а затем вернулся назад, хотя его пушка смотрела все в ту же сторону. Когда он подъехал к исполкому, там уже находился бронетранспортер, прорвавшийся с нашими казаками.
Все кричали "Ура!", хлопали в ладоши. Появилась уверенность, осязаемое чувство солидарности. Я в то время с Г.Пологовым находился в одной комнате, недалеко от телефона, когда раздался звонок. Поднял трубку. Звонил опять В.Берлинский. На этот раз он не предлагал сдаться, а всего лишь искал Пологова. Прикрыв трубку, спросил Гимна Федоровича, будет ли он разговаривать. Тот ответил, что нет. Тогда я сказал Берлинскому, что Пологова нет, на что тот поинтересовался, где он.
Не выдержав, я ему ответил: "Вы и ваши танки хотели нас здесь закопать в городе. Теперь приехали наши танки и погонят вас дальше, чем вы себе можете представить. А за Пологова не волнуйся, он сел на танк и сейчас разъезжает по городу, катается."
Хоть и по исполкому все-таки стреляли, то уже было понятно, что война вступает в другую стадию. Оставшиеся часы этого дня прошли в приподнятом настроении. Отвечать на звонки горожан можно было теперь по-другому.
Ф. ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
Когда прорвался танк и бронетранспортер, и из них стали выскакивать казаки, человек 30-40, наши выбежали из помещений с криками: "Ура!" Но прибывшие не разобрались и открыли по ним очень плотный огонь. Потом несколько григориопольских казаков, находившиеся рядом с нами на позициях, проползли к исполкому и объяснили ситуацию, после чего те прекратили стрелять. Выяснилось, что прорывавшимся практически не объяснили, кто, где находится.
Танки и подкрепления сделали свое дело, разбросав и испугав части Молдовы, находившиеся в городе. Бросая технику, они панически бежали на окраины. Практически центр города был освобожден. Но в это время, когда необходимо было развивать успех, я услышал по нашей радиостанции, настроенной на волну ТСО, чей-то приказ: "Всем подкреплениям вернуться на исходные позиции". Понимая, что это значит, позвонил командиру Республиканского ТСО В. Ширкову. Вы соображаете, что делаете, говорю ему. Он ответил, что такого приказа не отдавал. Срочно набираю номер Ш. Кицака, задаю тот же вопрос, слышу такой же ответ, но еще и обещание разобраться. Через определенное время по рации прошел новый приказ: "Всем подразделениям оставаться на местах". Куда там, техника уже снялась с позиций. Мы потеряли инициативу.
Как бы там ни было, сколько было у нас радости. Выстояли, выжили! Холодный металл танка, его гусеничные траки были как что-то священное, как символ веры и надежды людей, стоявших за свои права на смерть. В подвале исполкома, в рабочем комитете, во всем городе, когда узнали, что помощь с Тирасполя пришла, поднялась неописуемая волна радости и восторга. Ликованию не было границ. Люди прибегали в исполком и в рабочий комитет. Женщины уговаривали: "Ой, мальчики, держитесь! Не отдавайте город, вся надежда на вас!" Плакали, смеялись - все было. Многие приходили, потом и на следующий день, искали своих сыновей, дочерей, мужей, ушедших 19 июня, и не вернувшихся домой. Кое-кто находил их среди ополченцев, вот тогда-то были еще радость и слезы.
Но все равно мы понимали, что пока в городе существует полиция, способная защищаться и нападать, конца этой войне не видать.
20 июня
20.37. Из района с. Варница на с. Гура-Быкулуй уходит колонна бронетехники.
21.30. Группа бронетехники уходит в сторону шелкового комбината.
21.50. В районе фермы с. Протягайловка установлены орудия.
22.30. Из района с. Протягайловка ведется артиллерийский огонь по городу.
22.35. У здания полиции находятся 2 БМП, 2 безоткатных орудия, 3 пушки 2 ЗУ 23-2. По улице Суворова в сторону исполкома идут 4 БТР.
22.55. Полиция перебирается в подвальные помещения общежития медработников. С гранатометами занимает там позиции. Из подвала выгоняется укрывающееся население.
Ночью каждая сторона приводила себя в порядок, накапливала силы., проводила разведку, подсчитывала потери. До шести часов утра активные действия не предпринимались. Время от времени вспыхивали перестрелки. Методично на город сыпались мины.
21 июня.
6.10. Со стороны Каушан в город вошла одна самоходная установка и бронетранспортер.
6.42. У кинотеатра "Дружба" находятся до 50 человек и БТР. 7.12. У дома быта консервного завода стоит БТР опоновцев. 7.25. У кинопроката стоит БМП и развернуто орудие.
7.53. К кинотеатру "Дружба" подъехали еще БТРы. Увеличилось вооружение за счет пулеметов, ручных противотанковых гранатометов.
8.00. Средняя школа N 2 (рядом с полицией) занята полицейскими формированиями.
8.20. Из района Новых Анен движется БТР и автобус с вооруженными
людьми.
9.20. СПТУ-8 (рядом с полицией) занят полицейскими формированиями.
9:25. На Варнице отмечены 4 БТР. В Каушанах формируется колонна
примерно из 30 единиц бронетехники.
9.27. На территории пионерлагеря "Лира" (граница города и с. Протягайловки) находится 15-20 единиц бронетехники.
9.30. В районе улиц Мичурина-Заводская (с. Протягайловка) замечено до 15 единиц бронетехники.
10.00. Обстрел города крупнокалиберными пулеметами и автоматами из района пектинового и пивзавода. Из Новых Анен выдвигается бронетехника и вооруженные люди.
10.31. У типографии (рядом с полицией) замечены 6 единиц бронетехники.
От с. Хаджимус к кинопрокату движется колонна бронетехники (БТР,
МТЛБ, орудия).
В районе автосервиса стоит установка "Алазань".
12.00. По микрорайону "Ленинский" бьют орудия. Из Кишинева выдвигается колонна бронетехники.
12.10. В микрорайоне "Солнечный" замечено 8 единиц бронетехники. В березовой роще этого микрорайона расположились 4 зенитные самоходные установки.
Г.ПОЛОГОВ, депутат Республики Молдова, ПМР, Бендерского горсовета.
Сразу после деблокирования военные захотели развить успех и атаковать полицию. Поэтому в исполкоме с часу ночи проходило заседание военного совета, на которое В.Лосев лично вызвал Ю.Костенко. Естественно, что в такой атаке нужна координация действий всех подразделений. Однако Костенко не появлялся. За ним отправили посыльного. Бесполезно. Все выступавшие на совете настаивали на штурме полиции, Я говорил, что без техники этого делать нельзя, будут большие потери. Хоть подразделения Молдовы и вооружили своим оружием и техникой наших ребят, но большую часть бронетехники отослали в Тирасполь на ремонт, а с оставшейся вряд ли можно было держать оборону, не говоря о наступлении. Нас убеждали, что командующий 14-й армией Ю.Неткачев обещал выделить технику к 4 часам утра. Но техники не было ни в четыре, ни в пять и ни в семь часов утра. Поэтому военные для атаки стал и собирать в кулак все, что было у нас в городе. Я не выдержал и поехал к Ю.Неткачеву в штаб 14-й армии. Объяснил ему, насколько важна для обороны города его действенная позиция. Ю.Неткачев юлил. Вначале сказал, что техника оказалась неготовой, что специалисты паршивые, что он снял за это командира полка, назначил уже нового и т.д. Я сидел, не уходил. В конце концов Ю. Неткачев заявил мне, что он не может участвовать в этом. У него есть приказ. И показал мне шифрограмму Президента России Б.Бльцина. В ней говорилось: техники не давать, в конфликте не участвовать. Поэтому, сказал командующий, буду участвовать, если произойдет нападение на военные городки и войсковые части. И то, буду защищать только их, добавил он.
Меня это возмутило. Снаряды рвутся на территории военных городков, есть раненые военнослужащие. Артиллерийский обстрел не прекращается. В городе каждый час гибнут мирные люди. Что еще должно произойти, чтобы армия хотя бы припугнула убийц? Я и сказал, что Ельцин далеко и всех подробностей не знает. А он, русский офицер, поставлен здесь для того, чтобы защищать народ.
На что мне командующий ответил: "Я военный и подчиняюсь приказу". Ничего не добившись, я уехал.
Упал туман. В 3-4 часа утра по мосту прошли тираспольские ополченцы на усиление обороны города.
СЕРЕЖА 3., ополченец.
Очевидно, по инерции продолжались попытки вооруженных сил Молдовы войти в город. Два МТЛБ и рота волонтеров по железнодорожным путям пыталась выйти к вокзалу, но, очевидно, заблудилась и попала на улицу Коммунистическую. Она начинается практически прямо от железнодорожных путей, и только поднявшись на высокий холм, они могли выйти по ней прямо в центр города. Холм и рельсы стали преградой для танкеток. В этот момент один из офицеров, служивших в крепости, одетый в гражданское, нес домой хлеб и наткнулся прямо на них. Его спросили, как попасть в полицию. Отговорившись, он прибежал в крепость.
Подполковник Е., начальник штаба воинской бригады.
Это было вначале второго часа ночи. Когда МТЛБ застряли, волонтеры залегли цепью. Мы и химики не знали, кто это такие, но вели наблюдение за ними. Затем со стороны химбата им предложили сдаться и над головами пустили очередь. Волонтеры пытались отстреливаться, но когда огонь усилился, прекратили сопротивляться и побросали оружие. Их было 16 чело-век. В конце концов привели пленных в крепость, где их содержали до 24 июля, пока не начался переговорный процесс по обмену пленными.
Двадцатого июня, чуть только стихла стрельба в районе моста, горожане начали эвакуироваться на левый берег Днестра в Тирасполь. Вы никогда не задумывались над тем, что человек забирает с собой в таких случаях? Только документы, деньги, ценности, когда они есть, - и все. Вот так и шли люди, уповая на случай. В это время непонятно откуда снайперы вели по ним огонь. Возле последнего дома, перед поворотом на мост, лежали убитые пожилая женщина и мужчина. Чуть дальше под деревом мужчина, женщина и мальчик лет двенадцати. Они так и не добрались до спасительного левого берега. Снайперы стреляли, маскируясь, но все же милиции удалось на следующий день обнаружить их позиции. Они располагались на балконах девятиэтажного здания.
Собрали группу захвата. В нее вошли восемь человек, и под прикрытием пулемета БТР и автоматчиков группа пробралась в дом. Однако, снайперы успели скрыться.
А потом опять время от времени с крыш, чердаков и балконов раздавались выстрелы снайперов. Но все равно, к утру в центр хлынули люди. Они приходили в исполком, в рабочий комитет, радовались вместе с нами прорыву блокады, спрашивали нас, что же будет дальше? Что можно было ответить? После прорыва у нас появилось чувство уверенности, легкой эйфории. Действия опоновцев и национальной армии в открытом бою были, мягко скажем, не героические. Люди рассказывали с ликованием о том, как эти подразделения при первых известиях о начавшемся бое на мосту и российских танках бросали технику и, сломя голову, пробирались, кто на Варницу, кто куда. Встал вопрос о брошенной технике. В штаб пришли ребята с мебельной фабрики. Говорили, что в Мельничном переулке, в засаде поставили БТР с противотанковым вооружением. Экипаж по национальному составу был смешанный. Еще до начала прорыва они друг с другом решили, что стрелять не будут, а как началась стрельба, бросили БТР и ушли.
Мы нашли ополченца, умеющего водить БТР и я, благо дом мой рядом, пошел вместе с ним к мебельной фабрике. Картина разгромленного города была ужасной. Глядя на поваленные железобетонные столбы, деревья, битые стекла, ветки, провода и т.д., невозможно было поверить, что это не сон и не съемки фильма об отечественной войне. Расстрелянные светофоры лежали на перекрестках. Фасады домов были испещрены автоматными и пулеметными очередями. Видно было, что ворвавшаяся в город техника, поливала огнем все дома, целясь в первую очередь в окна. Практически в центре, да и по маршруту следования этой техники, не было целых стекол. Представлял, каково было людям, когда в квартиру влетает пуля. Мне потом рассказывали, как волей случая кто-то оставался живым, а кого пуля все-таки находила. Это было ужасно.
По дороге мы видели во дворах многоэтажных домов взволнованных людей. Естественно, что у меня с ними завязался разговор. Это мой депутатский округ и в такую минуту я подумал, что нужно их успокоить. Они радовались, что уцелели, что пришли наши и в то же время тревожились за будущее. После этого разговора я решил сходить еще и к тем моим избирателям, которые живут недалеко от полиции в районе улиц Московская и Академика Федорова. Впоследствии этот район стал известен в военных сводках как "разграбленный магазин "Осенние листья". Немного побыв дома, успокоив жену и детей, пошел туда кружными путями и тропинками. Дошел благополучно. В то время в городе постоянно слышны были перестрелки, но очень часто стреляли снайперы. Много мирных жителей стали мишенями вэтот день и пали от их руки.
Увидев меня, люди обрадовались, потянулись со всех сторон. Рассказывал все, что знал. Что мог объяснить, объяснял, успокаивал. Высказал свое мнение по поводу этой бойни, развязанной молдавским руководством. Минут пятнадцать-двадцать разговаривал с людьми, пока кто-то не тронул за рукав. Это был один из знакомых ополченцев, проживающих в этом районе. Он мне на ухо сказал:"Ты что, с ума сошел?/За забором опоновские позиции и за тобой уже следят. Уходи отсюда скорее!».
Скорее, не скорее, а перспектива подставить так много людей под автоматную очередь, была плохой. Поэтому через некоторое время наша беседа закончилась, и я вернулся в исполком. У одного из его входов собрались горожане. Они требовали оружие, которого, как известно, не хватало. Вдруг кто-то из них закричал: "Ура! Раненого ведут! Мол, автомат освободился. Подбегают несколько человек к раненому и говорят, чтобы тот отдал оружие. Но раненый, морщась от боли, ответил, не отдаст его, так как снова пойдет на позиции в бой. Потом уже, договорившись в Тирасполе, пришлось, желающих защищать город, отправлять туда, где шло формирование бендерского ополчения. В исполкоме уже было полно вооруженных людей. Это было тираспольское ополчение. Их вид и экипировка вселяла уверенность. Чтобы не путать своих с чужими, в исполкоме нашли вымпелы Бендер и памятника 55-го пехотного подольского полка и раздали их, заверив исполкомовской печатью, ополченцам. В помещениях постоянно кто-то кого-то искал, стояла суматоха, царила какая-то общая приподнятая атмосфера. Я поймал себя на мысли, что испытываю братские чувства к людям, с которыми пережил часы и дни начала агрессии.
В. Когут находился у себя в кабинете, окна в котором закладывались мешками с песком, ящиками, досками. Чуть погодя, пришли девушки, которые работали все это время медсестрами. Оказалось, что сегодняшнее воскресенье - День медработника, и председатель горсовета поздравил с этим праздником Александру Л. и Эвелину И., много сделавших для спасения жизни нашим защитникам. Многие ровесники могли бы позавидовать их смелости, умению не теряться в критической ситуации, профессиональным навыкам:
В это время за окнами исполкома то вспыхивала, то угасала автоматная стрельба. Слышны были одиночные выстрелы снайперов. Они, разбросанные по всему городу и отрезанные от своих, стали объектом охоты ополченцев, гвардейцев и милиции. Из Тирасполя прислали двух спортсменов-снайперов, которых сразу провели на крышу главпочтамта. Откуда они быстро "сняли" с крыши школы N3, стрелявшего по людям снайпера.
Подполковник К., командир подразделения ТСО.
Постепенно у нас собрались все бойцы отрада. Подошло много добровольцев. У нас было пятьдесят автоматов, но не хватало столько же. Сержант Г. с ребятами пошел в разведку на микрорайон "Ленинский" и пригнал оттуда, к нашему удивлению, два бронетранспортера. Оказывается, экипажи ушли то ли гулять, то ли пить, то ли грабить, во всяком случае, техники своей они лишились.
К вечеру в районе центрального книжного магазина, с крыши восьмиэтажного здания раздались редкие выстрелы снайпера. Наши поднялись на крышу и увидели одетого в гражданское мужчину, который, увидев их, что-то сбросил с крыши. Не дожидаясь вопросов, он начал кричать, что он
не снайпер. Когда посмотрели вниз, то увидели на земле карабин. Разбираться с ним никто не стал, ребята не выдержали - расстреляли на месте преступления по законам военного времени. Вообще, городу доставалось от снайперов. Их одиночные выстрелы слышались то в центре, то на окраинах. Были среди них и такие, что только имитировали прицельную стрельбу, сами палили в воздух. Но в любом случае - это создавало атмосферу непрерывной стрельбы и угнетало горожан.
Ф.ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
С раннего утра у нас в рабочем комитете шла работа - координировали взаимодействия частей, вошедших в город, организовывали вывоз раненных и убитых. Приехала московская реанимационная машина с врачами, которые здорово нам помогали. Из казарм гвардии заместитель Костенко Дюба прислал два бронетранспортера, что были захвачены в их районе. Уже к обеду мы сумели организовать пункт питания и начали кормить людей. Очень много продуктов приносили жители города. Кто нес консервы, кто муку, кто макароны. Многие приносили медикаменты, бинты, вату, что было очень кстати. И все люди благословляли ребят на защиту города.
Вообще, людей было очень много. Когда началась война, к нам стали приходить горожане. Одни находились в помещении краеведческого музея, другие во дворе дома, в котором расположен магазин "Радиотовары". Все они ждали оружия. И когда кого-либо ранило, или кто-то был убит с оружием в руках, другой тут же занимал его место.
Звонил я неоднократно в Тирасполь начальнику управления обороны ПМР Ш. Кицаку. Просил помочь боеприпасами, оружием, техникой. В ответ слышал одни обещания. Зато его постоянно интересовал вопрос - почему до сих пор не взята полиция? У меня сложилось впечатление, что там, в Тирасполе, только об этом и думали, потому что, когда звонили из республиканского СТК, то мне задавали тот же вопрос. Я отвечал всем, что они оторваны от реальности, ведь сегодня можно говорить только о хорошо спланированной и подготовленной атаке на полицию, а как, каким хреном ее брать? Очевидно мои слова, высказанные, правда, в еще более резкой форме, возымели действие и вскоре к нам на подмогу пришли три танка. Тогда командир 2-го батальона гвардии Ю. Костенко начал гото-вить на 18.00 атаку на полицию. И прежде всего он начал проверять боеготовность техники, в первую очередь танков. Первый, маневрируя, сбил стволом пушки светофор. Второй, что стоял под елями у исполкома, по команде рванул вперед и почти въехал в магазин "Радиотовары". Это, конечно, много говорило о подготовленности экипажей и техники. Оста-вался третий танк. Костенко отправил его на улицу Дзержинского и приказал выпустить несколько снарядов по полиции. Первый же снаряд заклинило в пушке. Все танки комбат отправил назад в Тирасполь и, позвонив руководству, высказал на "хорошем русском языке" все, что он по этому поводу думает.
Я должен сказать, что командир батальона находился под постоянным давлением со стороны военного руководства республики, которое каждый час требовало покончить с полицией. И когда люди для атаки были выдвинуты на позиции, но без техники, Костенко отказался начать наступление.
Город с утра до вечера регулярно бомбили. Вечером у исполкома, где стояла пушка МТ-12 "Рапира", захваченная у военных Молдовы, разорвалась мина. Многих тираспольчан из расчета этой пушки ранило, были убитые. Наши ребята и медсестра Алла побежали туда. Эта девчонка принесла на себе раненного ополченца.
Город в тот день содрогался от разрывов снарядов и мин, которые падали в жилые кварталы, убивая и калеча всех без разбора.
21 июня вышел Указ Президента ПМР "Об объявлении траура на территории ПМР". В нем говорилось:
" В ночь с 19 на 20 июня 1992 года в результате вооруженного вторжения Республики Молдова в г.Бендеры ПМР, погибло более 200 человек и более 300 ранено. В связи с трагическими событиями и массовой гибелью граждан республики, постановляю:
1.Объявить на всей территории ПМР траур на период с 21 по 23 июня 1992 года включительно.
2.Образовать Правительственную комиссию по организации похорон граждан республики.
В.ГУСЛЯКОВ, комиссар городского отдела полиции.
До 22 июня в полиции было относительно спокойно. Наши люди отдыхали с 5 утра до 19 вечера. Обычно в 19 часов в исполкоме зам председателя исполкома К.Каранов проводил совещание с командирами подразделений. И как только командиры покидали свои части, гвардейцы, казаки, ополченцы начинали огонь по нашим позициям.
Наших снайперов в городе не было. У меня, к примеру, имелось всего лишь четыре снайперские винтовки и только одна находилась на позиции, остальные - в сейфе. И то, винтовку я дал только для того, чтобы "снять" снайпера, засевшего на трубе котельной консервного завода.
У моих подчиненных паники не было, упаднического настроения тоже. Была осознанная необходимость защищаться. Мы всегда рассчитывали на мирное разрешение конфликта. Никаких расстрелов своих полицейских мы не производили.
Говорят, что в город нами вводились танки. Я командовал всеми частями в городе и заявляю - их в Бендерах не было.
ПЕТР К., ополченец.
Я был в казармах гвардии, где мы занимали оборону. Сев в "МР", это тягач на базе танка, мы с механиком-водителем и несколькими гвардейцами проехали до магазина "Южный", свернули на улицу Коммунистическую и двинулись к кинотеатру "Дружба". Рядом с кинотеатром стоял танк Т-55 и БТР, возле них залегли опоновцы. На нас почему-то не обра-тили внимания. Я крикнул механику, чтобы он двигался к консервному заводу. Возле проходной завода стоял БТР. Рядом тоже расположились опоновцы. Успел заметить, что на руках некоторых из них были кожаные перчатки без пальцев. Они не ожидали нашего появления, да и не могли предположить, что в тягаче приднестровцы. Развернувшись, мы рванули назад и уже на обратной дороге нас обстреляли возле кинотеатра. Не попали, и мы благополучно вернулись в казарму.
Я сам танкист, и отличу танк от САУ или МТЛБ. Я видел танк Т-55, и никто меня в этом не переубедит.
ЛЮДМИЛА В., Микрорайон "Ленинский".
Возле кинотеатра "Дружба" уже стояли опоновцы.Я шла мимо них в город, когда позади услышала лязг гусениц. По дороге меня догонял танк. Прекрасно отличаю его от другой военной техники. Длинноствольная пушка, специфическая форма танковой башни... Да что я, танков не видела?
Не все жители города одинаково реагировали на происходящее. Были герои, были трусы, были и представители "пятой колонны", с помощью которой подразделения Молдовы пытались достичь превосходства в этой войне.
Е.ВОЛОВАЯ, подполковник милиции.
Этих двоих наводчиков, мужа и жену, арестовали на улице. В то время я была за старшего в ГОВД, и их привели ко мне в кабинет. Ребята спрашивают женщину, мол, ты же мать, дочку имеешь, как ты могла наводить? Она в ответ начала говорить, что к ним домой еще до войны приходили из полиции и сказали, что если они не будут сотрудничать, ее дочь изнасилуют. Она хоть и трусила на допросе, но заинтересованность ее слова выдавали. К примеру, сказала, что 20 июня был активный день, она давала данные по телефону в полицию о перемещении войск из Паркан в сторону моста, корректировала артиллерийский огонь по технике и людям, прорывавшимся из Тирасполя. А вот 21 июня, сказала она, был неактивный день...
После допроса я приказала отвести их в камеру. По дороге, сопровождавший их парень, как бы между прочим сказал, что Воловая приказала пустить их в расход, передернул затвор и выстрелил над головой. Так наводчица со страху обмочилась. Здесь ей было страшно, а наводить на людей смерть, сидя в квартире, она не боялась. Много "героического" эти подонки потом рассказали в интервью "Независимой Молдове". Забыли только, что на их руках кровь наших ребят, прорывавшихся с боем по мосту через Днестр. Такие милиционеры как А. Шурыгин, С. Кудряшов, А. Голодиенко и другие расплатились своей кровью за их "национальный" патриотизм.
"Мы корректировали огонь". "Независимая Молдова", N 152(200), 22.09.92г.
Они понимают, что в любом случае вряд ли смогут вернуться в свою бендерскую квартиру, но все же настойчиво просили фамилии и имена не упоминать. У Сергея и Светы двое взрослых детей. Жили более чем безбедно. Света была директором малого предприятия. Сергей работал снабженцем. Да и возраст уже далеко не тот, когда в крови бурлит романтика сражений. Прекрасная трехкомнатная квартира, "видик" и прочие атрибуты зажиточности. Если о "пятом пункте", то Сергей - русский, Света - украинка с Левобережья. В кровавые бендерские выходные эти люди занимались тем, что корректировали огонь молдавской артиллерии...
Сергей: - С самого начала мы резко отрицательно отнеслись к "ПМР". Я прожил много лет в Грузии и хорошо понимаю, что такое "национальный вопрос. Мне никогда не нравились "молдавские" анекдоты, это я серьезно.
Света: - Мы не участвовали в акциях протеста против сепаратистов и т.д. Хотя два года назад я дала интервью "Месаджеру" и сказала, что нам не нужны никакие забастовки, никакая "дополнительная республика" и т.д. Не успела передача закончиться, как пошли звонки с угрозами. Может, тогда наш телефон и взяли на "прослуху"? Как только молдавские войска вошли в Бендер, Сергей сразу же позвонил в полицию. Спросил, не может ли чем помочь. С их девятого этажа отлично просматривались Днестр, мост, крепость, Парканы.
Сергей: - Я разговаривал с полицейским по имени Миша. Он попросил меня сообщать о передвижении войск "ПМР" и вообще обо всем, что вижу. Я видел, как машины гвардейцев постоянно курсировали из крепости в крепость, как то на одном месте, то на другом концентрировались казаки. Обо всем я передавал в полицию. Утром в субботу у их домов уже стояли пушки национальной армии. Света приготовила еду и Сергей вынес все это артиллеристам.
Сергей: - Поймите, мы все пребывали в эйфории победы: в городе наши. А когда я выносил еду - две девятиэтажки прильнули к окнам. Я почти физически ощущал, как меня буравят шестьсот пар глаз. Но как-то было все равно.
Света: - Всю ночь с левого берега била "Алазань". На наших глазах ракеты подожгли завод "Электроаппаратура". Потом загорелись гребная база, мебельная фабрика. Били по жилым домам. Мы сами видели как ракеты летели прямо на нас. Казалось, что они поставили целью уничтожить наши два дома. И ведь главное, смысла никакого не было. Все это происходило до того, как в нашем дворе появились молдавские пушки. В ночь с пятницы на субботу ни одного опоновца у нас там не было.
Сергей: - Я набрал телефон милиции. Говорю: "Прекратите, вы же нас заложниками сделали". Отвечают: "Прокорректируем",Но продолжается то же самое. Я во второй раз звоню: "Будьте вы мужиками, сдайтесь, выбросьте белый флаг".
Света: - А вот когда потом по мосту танки пошли, я сама видела, как их подбивали. Пусть в них гвардейцы сидели - люди все-таки. К тому же, мы не знали в какую сторону этот танк может еще пальнуть. Позвонила в горисполком, там женщина сняла трубку. Просто кричу ей: "Ведь все равно они не прорвутся. Перестаньте". А она мне отвечает: "Они не люди - они солдаты". И это не про опоновцев - это про своих гвардейцев.
В воскресенье утром Сергею и Свете позвонили.
Сергей: - Мужской голос сказал, что он от Миши, того самого полицейского. Спросил, согласны ли мы с женой вновь помочь им. Я ответил утвердительно. Несколько приднестровских танков уже прорвались в город. Вокруг шел бой. Мост оставался единственной ниточкой, связываю-
щей Бендер с Тирасполем. Нас попросили корректировать огонь по технике. Позывные были "Пальма". Через сорок секунд раздался взрыв. Снаряд разорвался на левом берегу, в двухстах метрах от шоссе. Я доложил. Потом трубку взяла жена и дальше корректировала сама. Дело в том, что я плохо слышу и приходилось кричать. Боялись, что услышат соседи. Ох, не догадывались мы, что все наши переговоры с "Пальмой" отлично прослушивались гвардейцами...
Света: - Второй снаряд упал совсем близко от моста. Третий - на пляж. Еще два - в Днестр. По технике - ни одного. Все равно было поздно -гвардейцы почти контролировали город. А молдавская батарея, которая стояла в нашем дворе, осталась практически у них в тылу.
Киевский журналист, присутствовавший на беседе, спросил, видели ли Сергей и Света, как была разбита молдавская батарея, державшая мост.
Сергей: - Как только гвардейцы заняли наш двор, одна молдавская пушка, ЗИЛ с боеприпасами и пулемет оказались в их руках. Жильцы, сочувствовавшие "ПМР", сразу же бросились к орудиям и направили их настрелявшую еще пушку, кажется полковника Карасева. Уже снаряд зарядили, но так и не смогли выстрелить. Зато из пулемета били очень долго. Молдавские артиллеристы в ответ не стреляли. Мы думаем, что огонь велся как раз по той самой пушке, которая прикрывала наши дома и "заглушала" парканские батареи.
Света: - Я не могу ручаться за весь город, но все разрушения в нашем районе, на автовокзале - на совести тираспольской артиллерии.
На следующий день Сергей и Света впервые вышли из дома и отправились купить продукты. Почему-то сразу заметили "хвост". Решили: пусть берут на улице, еще лучше - дочь осталась в квартире, не увидит. Но дали вернуться домой и через несколько минут ворвались.
Сергей: - В дверь били прикладами. Затем и мне досталось по спине. Нас поставили лицом к стене. Начали обыскивать. Первой допросили дочь, хотя она к телефону и близко не подходила. После этого нас троих вывели во двор. На глазах у всех соседей начали орать: "А ведь я на вас, паскуд, целую обойму истратил". Оказалось, что они нас сразу засекли. Чуть ли не пересказали все разговоры с Мишей и" Пальмой". И стреляли по нашим окнам. Мы думали, что шальные пули, но нет. Они все знали.
Их повели через весь город в бывшее здание КГБ - штаб милиции. Толпа попыталась устроить самосуд.
Сергей: - Плевали в нас. На меня кинулась собака. И тут же вокруг началось: "Ага, пес знает, кого брать. Отдайте их нам, ребята". Противно...
Света: - Мной занялась майор милиции Евдокия. В спортивных штанах и майке. Приказала раздеться догола. Еще дома я успела спрятать несколько кулонов. Золото она сразу забрала и сказала: "Так, выходи во Двор, тебя все равно расстреляют, и это тебе больше не понадобится". Что странно, даже фамилией не поинтересовалась.
Их, действительно, вывели во двор, но не расстреляли, а отправили в камеру. Правда, один гвардеец для острастки выстрелил над головой Светы.
Сергей: - Это была не камера, а скорее клетка. Нас с женой держали вдвоем. Рядом сидели другие арестованные, причем их было так много, что использовали" даже туалет. К нам постоянно заходили и ругали:"Готовьтесь, сейчас мы вас..." Я находился в таком состоянии, что не мог определить, сколько же мы там пробыли. Потом поняли: где-то чуть больше суток.
Света: - Начался страшный бой. Вдруг распахивается дверь, входят гвардейцы и велят уходить. Что, почему - мы до сих пор этого не понимаем. Сумели добраться до моста и с колонной беженцев перешли Днестр.
Сергей: - В Тирасполе мы пришли к моему старому знакомому. Он налил коньяк и вдруг говорит: "А ведь в вашем доме корректировщиков взяли и, кажется, на девятом этаже..." Но тут зазвонил телефон, мы тут же ушли и уехали в Кишинев. Здесь уже встретились с дочерью, ее вывели из города соседи...
Света: - Когда нас во дворе допрашивали, гвардейцы дочке сказали: "Родителей мы расстреляем, а тебя отпустим, чтобы всю жизнь стыдно было...".
Почти два месяца Сергей и Света добивались признания себя участниками боевых действий. Когда они пришли в редакцию, то заявили сразу: "Нет, материальная компенсация волнует нас во вторую очередь. Прежде всего, мы хотим получить моральное удовлетворение". После двух месяцев проверок, поисков Миши, "Пальмы" и артиллеристов, которым выно-сили еду, Сергей и Света получили справки участников боевых действий.
21 июня.
12.35. Возле завода минеральных вод замечены гаубицы.
13.15. На участке от с. Хаджимуса до г. Каушан, в сторону Григорьевки отмечено много техники, автобусы с новобранцами, на улице Солнечной наблюдаются 2 орудия.
13.25. В районе фермы с. Протягайловка колонна из 18 орудий.
13.50. В районе с. Гура-Быкулуй установлены 2 орудия.
14.30. У переезда (шелковый комбинат) сосредоточены 6 БТРов.
15.30. На улице Дзержинского - 3 миномета, 2 БТР. В парке Горького -2 миномета. У здания полиции 4 БТР.
15.45. Через Григорьевку прошла большая колонна бронетехники и автобусов с вооруженными людьми.
15.55. С птицефабрики, через с. Протягайловка идет колонна бронетехники; 10-15 единиц.
16.50. 8 бронетранспортеров и 2 боевые машины пехоты находятся около горбольницы. Опоновцы роют окопы для укрытия техники.
17.10. с. Варница отгородилось от города блоками.
17.30. К полиции подъехали 6 БМП и 1 БТР.
Со стороны кинопроката пивзавод обстреливается из пушек и пулеметов.
18.40. ОПОН грабит фабрику "Флоаре".
18.42. Из с. Бульбоки вышла колонна бронетехники.
18.50. В районе СШ N 18 скопление бронетранспортеров.
19.12. Осуществлен радиоперехват: из Каушан просят помощи для Бендерской полиции.
19.45. Машина скорой помощи в районе переезда (кинопрокат) обстреляна, 1 человек погиб.
19.50. В с. Хаджимус прибыло 4 автобуса с ОПОН и 6 бронетранспортеров
20.15. Поступило сообщение с шелкового комбината, что огонь ведется по цистернам с аммиаком.
20.30. За новым кладбищем находятся 5 БТР и 2 пушки.
21.05. К кинопрокату подвозят боеприпасы и выгружают.
21.20. Из с. Хаджимуса прибыло 5 автобусов с вооруженными людьми.
21.25. Из с. Мерены вышла колонна бронетехники и вооруженных людей.
22.00. У кафе "Ласточка" около 10 единиц бронетехники.
22.05. На улице Первомайской находятся 7 полицейских с гранатометами, у них много бутылок с зажигательной смесью.
22.07. Возле птицефабрики находятся 13 КаМАЗов с гаубицами.
По той информации, которой располагали в исполкоме, военные сделали вывод, что кольцо вокруг Бендер будет постоянно стягиваться, а тактика действий подразделений Молдовы направлена на разрушение города. Особо тревожно стало, когда узнали, что по хранилищу аммиака (шелковый комбинат) был нанесен артиллерийский удар. Запахло катастрофой. Если бы цистерны не выдержали, то город стал бы братской могилой для всех, кто в нем находился. Благо пронесло, и спустя некоторое время аммиак спустили в Днестр, вызвав экологическую катастрофу.
Стали чаще звонить в исполком и докладывать о нападении на машины скорой помощи. Утром обстреляли вначале одну бригаду. Затем, в 14 час. 10 мин. при попытке выехать с территории скорой помощи была обстреляна вторая машина. В начале шестого под обстрел попала еще одна бригада. Да и как им было не попадать под огонь, когда их вызывали к раненым именно в зоны обстрела, а помощь нужно было оказывать обеим воюющим сторонам.
ИВАН Я., врач скорой помощи.
Когда ехали на вызов, возле маслоэкстракционного завода попали в перестрелку. Видели, как стоявшие до этого двое опоновцев упали. Мы остановились. К нам тут же подбежали человек десять полицейских. Погрузили раненых. Я спросил, куда их везти? Сказали - в Каушаны. Туда мы их и доставили.
Возить раненых приходилось из разных районов города. В основном у гражданского населения характер ранений был осколочный от поражения минами.
Вечером возвращались из города с очередным раненым. Он лежал на носилках. Когда проехали кинопрокат, по нам с позиций опоновцев открыли огонь. Выскочив из зоны обстрела, я увидел, что пуля попала раненому в голову и убила его.
Вообще-то, очень часто нас не пропускали подразделения Молдовы. У гвардейцев к нам было тоже определенное отношение.
Дело в том, что до войны работал у нас фельдшер Кристя, который завозил в полицию, так сказать, внепланово, медикаменты, бинты и т.д. Естественно, об этом потом узнали. Кстати, фельдшер, когда начались эти события, взял оружие и больше к нам в скорую помощь не вернулся. Во время дежурства объединенных наблюдателей (ОН) только им и нашим машинам разрешалось ездить под белыми флагами. Однако какие-то машины, якобы скорой помощи, и под белыми флагами заезжали в полицию. Это я узнал, когда меня остановил пост гвардейцев и один из них, показав список из номеров пяти машин, спросил, не бендерские ли это? Мы наши машины знаем, в списке их не было. Поэтому, что тут удивляться?
Если двадцать первое июня не принесло существенных тактических изменений ни одной из сторон, то от регулярных обстрелов жилых кварталов города число раненых росло. Только через "скорую" были зарегистрированы вызовы к 60 нуждавшимся в помощи. В 12 час. 30 мин. во дворе дома по улице Чехова, 4 разорвалась мина. Четверых раненых жителей доставали в больницу. По улице Школьная, 4 с небольшим интервалом упали несколько мин. Ранено четыре человека. Особенно много пострадавших увозили с улиц Бендерского восстания, Киевской, Чехова, Рэвенялэ, Треугольного переулка, Лазо, Ленина и др. Война против города и горожан продолжалась.
22 июня. ВРЕМЯ ИСПЫТАНИЙ
3.40. От обстрела пострадал маслоэкстракционный завод. Снаряды попали в элеватор и в одно из хранилищ с семенами. Началось медленное тление семечек. Рабочего персонала на заводе не было. При сильном возгорании мог произойти взрыв.
4.45. Колонна бронетехники в количестве 10 единиц выдвигается с Варницы в направлении микрорайона "Солнечный".
7.35. Горит столовая гормолзавода.
7.55. Полиция заняла железнодорожный вокзал.
8.45. В микрорайоне "Ленинский" сгоняют гражданское население для рытья окопов у кинопроката.
9.50. В районе гербовецкого леса скопление бронетехники и вооруженных людей.
10.30. Две машины из Каушан завезли боеприпасы в полицию.
10.47. К зданию полиции продолжают подвозить боеприпасы.
Цепь опоновцев, находящаяся от консервного завода до СШ N 2, приготовилась к бою.
11.05. У телерадиотранслятора большое скопление техники и людей.
11.40. Микрорайон "Борисовка". В районе СШ N 13 опоновцы вылезли на крыши.
13.20. Город подвергается минометному обстрелу.
С утра депутатами обсуждались различные варианты возможностей оказаться в Кишиневе, на чрезвычайной сессии Парламента. Казалось, что в сложившейся ситуации возникнет противостояние Президента и Парламента. Ведь Президент грубо попрал вариант мирного разрешения конфликта, принятый накануне Парламентом Молдовы. Это было сделано явно. Нам, видевшим ситуацию изнутри, хотелось объяснить это другим депутатам и тем самым заставить их осознать всю глубину пропасти, в которую толкают Молдавию такие экстремистские шаги. Мне казалось, что не только В. Шова, но и мы способны это сделать. Поэтому утром, созвонившись с депутатом Д. Матчиным, договорились о том, что поедем на сессию. Для этого я должен был немедленно прийти на Протягайловку и с ним выехать в Кишинев. Успешно пробежав весь город, добрался до правления колхоза. Немного посовещавшись, решили ехать не по Кишиневской трассе, а по дороге, проходящей через село Гербовцы. Выехали. Уже в машине меня попросили стараться не говорить по-русски. Они с водителем, хорошо зная молдавский, будут вести переговоры с постами. За птичником перед самым спуском в село показался молдавский пост. На небольшом холме стояла в окопе МТЛБ, а недалеко от нее было развернуто орудие. Нас сразу же остановили. Д.Матчин объяснил, что мы депутаты Парламента и едем по приглашению А.Мошану на чрезвычайную сессию в Кишинев. Старшими на этом посту были полицейские. Осмотрев машину и изучив наши удостоверения, они сказали, что есть команда не пропускать в Кишинев, а один добавил, что мы своими депутатскими удостоверениями можем подтереть зад.
Посовещавшись, решили проехать на трассу леском. Но к Матчину подошел знакомый гербовецкий сельчанин и сказал, чтобы мы туда не ехали, нас там пристрелят. Было понятно, что ехать по центральной трассе, - это заранее подставить себя под пули и всевозможные, мягко скажем, неприятности. Тем более, что осведомленность полицейских не давала повода усомниться в этом. Поэтому мы вернулись назад, ничего не добившись. Пожелав удачи Матчину, я зашагал через весь город в исполком. В это время военные планировали свои дальнейшие действия. Чтобы не мешать им, ушел в другую комнату. Затем, после обеда, стал искать радио, где можно было бы послушать сессию. Нашел, но во всеобщем шуме было плохо слышно. Тогда я вспомнил, что у меня есть специальные наушники и где-то в двадцать минут четвертого побежал из исполкома за ними домой.
В это время в городе начала звучать сирена. По той информации, которая у меня была, понял, что готовится атака на полицию. До этого приезжала специальная машина от артиллеристов и, проехав по всем свободным улицам, сняла точный метраж городских кварталов. Готовился артналет. Поэтому, когда я увидел моих избирателей, стоящих возле подъездов, постарался убедить их зайти немедленно в укрытие. Возвращаясь назад, обратил внимание на то, что по городу, в направлении полиции прогрохотали несколько БТРов и МТЛБ. Честно говоря, их было немного. В исполком вернулся под грохот разгоравшегося боя у полиции. Там вместе с депутатом горсовета В. Бережным составили обращение депутатов всех уровней города Бендеры к гражданам и Парламенту Республики Молдова. Вот его текст:
Обращение
депутатов всех уровней города Бендеры к гражданам и Парламенту Республики Молдова
Мы, депутаты города Бендеры, выражаем Парламенту Республики Молдова протест в связи с дикими, выходящими за рамки нормально мыслящих, умственно здоровых людей действиями руководства Республики Молдова по отношению к гражданам города Бендеры. В результате этого преступления в городе имеются большие разрушения, заминированы многие народнохозяйственные объекты, уничтожены ряд промышленных предприятий и социально-бытовых учреждений, под страхом смерти захватчики заставляют население копать окопы, идет открытое разграбление города. Фактически осуществляется фашистская тактика выжженной земли.
Президент М. Снегур, постоянно выступавший и говоривший о демократии, о мирном политическом урегулировании конфликта до своего избрания на президентский пост, нынче забыл свои обещания и открыто ведет геноцид против своего народа. Эта старая привычка партократов давить инакомыслящих с помощью силы. Как и прежде кровь народа на их руках.
Поверив в заверения Парламента и руководства Республики Молдова, мы пошли навстречу предложениям, взяв величайшую ответственность перед своими согражданами, несмотря на их неоднократные предостережения.
Никто из вас не сможет нас сегодня упрекнуть в нежелании и нестремлении. Мы делали все возможное и от нас зависящее для урегулирования конфликта, порой слыша упреки в свой адрес и обвинения от горожан.
Сегодня мы твердо убеждены, за спиной депутатов и Парламента готовилось уничтожение мирных жителей. И теперь понимаем, что отказ от отставки министров обороны, национальной безопасности был продиктован их стремлением реализовать ранее подготовленную широкомасштабную акцию по уничтожению города и мирного населения. Подлость этих людей безгранична.
Преступление совершено не только против жителей города Бендеры и его законно избранной власти, но и против всего народа Молдовы, независимо от национальности, так как только преступники могут бросить в эту бойню молодых необученных парней, которым пообещали легкий поход против "сепаратистов" и которые сложили свои головы в нашем городе, так и не поняв ради чего.
Исходя из этого, мы требуем, чтобы Парламент провел открытое заседание, дабы весь народ Молдовы узнал настоящую правду, и принял единственное постановление:
1. Прекратить боевые действия и немедленно вывести из города Бендеры и его окрестностей все вооруженные формирования национальной армии, Министерства национальной безопасности и Министерства внутренних дел Молдовы, включая горотдел полиции и волонтеров.
2. Взять под контроль Парламента немедленное выполнение этого решения.
3. Требуем отставки Президента Республики Молдова М. Снегура, Министра обороны И. Косташа, Министра национальной безопасности А. Плугару, Министра внутренних дел К. Анточ и других лиц, обагривших руки кровью своего народа, с последующим преданием их суду.
Граждане Молдовы! Знайте, мы хотели и хотим жить в мире со всеми, как и жили раньше, понимаем, что слишком далеко завели нас воинствующие национал-политики, но все равно у нас у всех нет другого выхода, как жить, уважая интересы и права друг друга.
Люди добрые, услышьте нас!
22 июня 1992 года.
Депутаты всех уровней города Бендеры.
По поручению депутатов: Председатель городского Совета г. Бендеры В. Когут.
Депутаты Парламента Р. Молдова: Г. Воловой, О. Запольский, А. Ефанов, М. Катков.
Депутаты городского Совета: В. Бережный, Ф. Паршегуб, Л. Лопухина, В. Яровой, В. Забиякин.
В. КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
Начавшаяся внеочередная сессия Парламента Молдовы приступила к рассмотрению ситуации в Приднестровье. Однако никто из депутатов не предложил минутой молчания почтить память о погибших в конфликте, да и о трауре вспомнили гораздо позже. Парламент воинствующим большинством заметил во всем случившемся только вмешательство 14 армии и оценил это как интервенцию. Надежды на прекращение войны со стороны законодательного органа Молдовы не было. Мы понимали, что подразделения Молдовы будут стремиться контролировать ситуацию и наращивать давление в той части города, где они закрепились. Кроме всего, нельзя было и предполагать, что горожан ожидает еще что-то хорошее. Естественно решение, которое мы приняли, - частичная эвакуация жителей города. Вместе с начальником гражданской обороны Николаенко с утра мы обсуждали механизм выполнения этого решения, а также вопросы обеспечения жизнедеятельности города в этих условиях. Днем у меня с Ш.Кицаком состоялся разговор, во время которого тот снова категорически требовал покончить с полицией, пока это позволяет ситуация. Я ему возразил, что для этого нужна подготовка. Кроме того, необходимо было наладить взаимодействие и единоначалие в наших подразделениях. Помнится, В.Атаманюк говорил, что командиров тысячи и команды не выполняются. Но Кицак настаивал. Потом, когда война закончилась, некоторые обвинили руководство исполкома в неудачной разработке и подготовке атаки на полицию. Заявляю, что вся эта операция разрабатывалась без моего участия. Военными вопросами занимались В.Лосев, В.Атаманюк, К.Каранов, Г.Егоров и другие.
Мы подготовили и по нашей радиосети передали обращение к бендерчанам с призывом встать на оборону города. Горожане приходили. Как, и было договорено с Правительством, отправляли их на формирование в Тирасполь. Оттуда людей отправляли без ничего. Они возвращались в исполком и высказывали мне все, что думают по этому поводу.
В. АТАМАНЮК, зам. начальника штаба гвардии ПМР.
Планировалась операция по расчистке города. Учитывая неуправляемость Ю.Костенко, его подразделения в расчет не брали. В принципе, неподготовленная атака была бессмысленной. Поэтому начали готовить ее на 25-26 июня. Затем сроки стали меняться. У руководства победила точка зрения, - чем быстрее, тем лучше. Ю.Костенко, во время редких
посещений штаба, также требовал немедленной атаки на полицию. Более летальные подробности подготовки атаки не знаю, т.к. решением руководства мне срочно пришлось ненадолго выехать на другое направление.
Ф.ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
Ю Костенко постоянно находился у нас в рабочем комитете. Когда его начали уговаривать побыстрее начать подготовку операции по ликвидации полиции, он сказал, чтобы ВЛосев и И.Чернев пришли в комитет, где и согласуют действия.
К часам двум ночи они пришли. Расстелив карту, военные начали подготовку операции. Комбат доказывал, чтосил мало, особенно техники. В конце совещания В.Лоссв заявил, что атака начнется в пять часов утра, а ему о готовности доложить в 4.30. Раздав задания людям, Ю.Костенко позвонил в исполком В.Лосеву в 4.45. Ему ответили, что тот отдыхает. Положив трубку, он сказал рядом стоящему члену рабочего комитета города Т. Зеновичу: "Видишь, я тебе говорил, что они ничего не стоят. Пошли отдыхать и мы!"
Позже состоялся Военный совет, на котором еще раз решили брать полицию. Из рабочего комитета всех, кроме руководителей, выгнали. Активно работали И.Чернев и К.Каранов, зам. председателя горсовета по военным вопросам, но у меня сложилось впечатление, что всей разработкой и подготовкой операции руководит Ю.Костенко. На карту наносилось расположение частей, разведданные. К 14 часам подготовка закончилась и комбат начал раздавать задания.
Мне поставили задачу подготовить транспорт для ожидавших раненых и убитых, медсанбат и т.д. Т. Зеновичу Ю. Костенко сказал, что, учитывая его характер, пусть тот садится и едет в Тирасполь "выбивать" боеприпасы и технику. Как он заметил, - не доверяю я их обещаниям.
Затем собрал всех командиров подразделений, уточнил список личного состава, вооружения, средства связи, отдал указания.
Во дворе музея построил ополченцев. Объяснил, что их ожидает и если кто-то колеблется, то пусть уйдет, но оставшиеся должны держаться.
Мы начали раздавать весь наш запас боеприпасов. К тому времени в комитете осталось всего лишь две коробки патронов. Наши ребята уговорили одного командира зенитной самоходной установки "Шилка", стоявшей в Парканах, приехать на усиление.
К вечеру из воинской части подошла боевая ма шина пехоты, на которую стали формировать экипаж из добровольцев и ребят, знающих друг друга.
Приехали снова три танка, но один из них поломался и ушел на ремонт в Тирасполь.
Ко всему прочему Ю.Костенко получил гарантию, что наступлению будет предшествовать артподготовка. Корректировщик уже занял свою позицию. Кроме того, с Тирасполя обещали после начала операции помочь еще людьми и техникой.
Атака на полицию планировалась по семи направлениям. Правда, меня удивило, что Ю.Костенко с гвардейцами шел наступать по улице Суворова на кинотеатр "Дружба" и далее на МЭЗ, а тираспольские подразделения шли фактически в лобовую. Мне сказали, что им выделили проводников и все будет в порядке.
После отдачи приказов комбат подошел ко мне, нарисовал схему расстановки блоков, заграждений со стороны Варницкого и Кишиневского направлений, если оттуда пойдут опоновцы и попросил передать в исполком.
К 16.00 на исходные позиции вышла технику два танка, две БМП, "Шилки", МТЛБ и четыре бронетранспортера.
К четырем часам позвонили из исполкома и передали сообщение из Тирасполя - артподготовки не будет. Потом слышат, что какая-то московская генеральская комиссия посадила под домашний арест командира артдивизиона. Пока комиссия уехала, пока там разобрались, что к чему, - было поздно.
Однако комбат сказал, что менять уже нечего и отходить с позиций поздно.
Началась атака. Ю. Костенко начал материться и психовать. Я позвонил Т.3еновичу, находившемуся в Тирасполе, и вопросил разобраться.
Бойцами ТСО и гвардейцами сразу был захвачен кинотеатр "Дружба", но в остальном продвижение вперед было неуспешным. Тираспольские ополченцы попали в районе библиотеки под плотный огонь. Их проводника убило. Слабо ориентируясь в городе, они залегли и прекратили наступление. На других направлениях картина была примерно такой же. В это время со стороны Тирасполя ударили пушки. Первые снаряды попали в расположение наступающих. Пока корректировщик передал по телефону данные в рабочий комитет, а оттуда в Тирасполь и, соответственно, в дивизион, прошло время. Это тоже сказалось на атаке. Снарядов было немного. Последний попал в здание паспортного стола, что Находилось через дорогу от полиции. Корректировщик попросил: "Дайте плюс 50 метров вперед", но стрельба прекратилась. От единственно точного попадания здания пас-портного стола не стало. Оно было разрушено. Но остальные позиции полицейских пострадали несильно, поэтому нападающих встречал плотный огонь.
Подполковник К., командир подразделения ТСО.
ТСО должно было наступать по улице Коммунистической. К этому времени наш командир и его заместитель сообщил мне, что идут корректировать огонь в исполком, после чего я их не видел. Мне придали для усиления атаки танк, два бронетранспортера и два МТЛБ. У одного из них не было пулемета, а в башню вместо него был воткнут черенок от лопаты, выкрашенный в черный цвет. Таким его отбили у волонтеров. Я этот МТЛБ держал для связи и перевозки раненых. Вначале атаки танк сделал два выстрела, после чего у него заклинило пушку. До парка Горького дошли без осложнений, а вот там нас встретил плотный огонь. Высылая вперед бронетехнику, мы смогли выбить опоновцев и продвинуться к кинотеатру "Дружба", где захватили пушку СПГ-9. (безоткатное орудие). Во дворе кинотеатра нашли автобус "Икарус", доверху набитый картонными коробками с конфетами и спиртным напиткам "Тигина". Из-за огня вывезти его было невозможно, поэтому и автобус и награбленное при-
шлось расстрелять. Внутри кинотеатра валялись брошенные в спешке десятки бронежилетов. Наверно, они мешали опоновцам бежать. И неудивительно. Каждый из них был очень тяжел. Наши бойцы разрывали их на части и брали себе металлические пластины, вставляя их в нагрудные карманы.
Зацепились мы в этом районе крепко, даже могли еще вперед продвинуться, но от Ю. Костенко я получил команду укрепиться и сдать танки. Так мы стояли до начала первого ночи. К этому времени я уже заметил, что вокруг наших позиций пусто. Реже стали слышны выстрелы. Когда мы получили приказ Костенко отойти, то, построив колонну и замыкая ее на БТРе, как прикрытием, я отдал команду двигаться к рабочему комитету. Неожиданно с чердака общежития по улице Первомайской по колонне начали стрелять. В темноте было видно, как пули на броне высекали искры. Тут же, один из наших бойцов из подствольника автомата выстрелил гранату в чердачный проем. Поднявшись наверх, увидели умирающего. Граната попала прямо в винтовку, разнесла ее в щепки и смертельно ранила снайпера. Что поразило - он был босиком, но в камуфляже. На русском языке просил добить его, да наши сказали, «то сам подохнет и ушли. Когда пришли к рабочему комитету, там уже Ю.Костенко поднимал всех на голосование.
СЕРЕЖА Б., ополченец.
Утром я пошел за хлебом. Дело в том, что в гражданской одежде можно было с определенным риском пройти на хлебзавод и взять хлеба. После этого, оставив хлеб домашним, примкнул к ополченцам. После обеда была довольно сильная стрельба. В воздухе висело тревожное ожидание атаки. Ополченцы, они оказались из Тирасполя, ждали бронетехнику и находились на одном из самых опасных участков - на улицах Пушкина и Дзержинского - прямо напротив полиции, военкомата и обувной фабрики. Со стороны полиции велся довольно сильный огонь. Когда при мне ранило командира отделения и солдата, взял оружие. Как офицер я понимал, что нас для лобовой атаки мало, да и средств прорыва нет. В нашем районе крутились БМП и танк. Когда командир тираспольчан перебегал через дорогу, его тяжело ранили. Ополченцы пытались достать раненого, но прицельная стрельба не позволяла это сделать. Тогда ребята нашли где-то длинную ветку и пытались ею дотянуться до истекавшего кровью командира. Полицейские это заметили и выстрелом из гранатомета добили его. Это было ужасно.
Нам поставили задачу наступать по улице Пушкина. Никто толком ничего не знал. Вдруг начала гудеть сирена. Она гудела долго. Вскоре на большой скорости мимо промчалась БМП-1, и прикрытие не успело за ней. Мы заняли библиотеку, затем здание горкома. Танк, который наступал рядом с нами, подожгли. Загорелись баки с топливом, и он отошел назад, в Район исполкома, где его тушили. Было ясно, что атака началась, а техники все нет. Тираспольчане возмущались. Где-то нашли телефон, звонили в исполком, требовали. Но единственное, чего добились, - что часам к семи вечера приехала черная "Волга" и забрала раненых. У одного ополченца, моего тезки, хотя ранение было в шею, пуля вышла со спины.
Такую картину ранения дает пуля со смещенным центром тяжести. Когда на крыше библиотеки наши установили пулемет, там ранило еще двоих. Несмотря на автоматный огонь, было слышно, как на город падают снаряды. Все вокруг содрогалось. После пролета самолетов что-то громко рвануло в районе Днестра. В нас стреляли очень сильно, а брони не было. Потери росли. Потом кто-то передал, что получен приказ отступать. Мы ушли к рабочему комитету где-то в первом часу ночи. Командиры пошли на совещание.
АЛЕКСАНДР Б., гвардеец.
Несмотря на то, что город со стороны моста был деблокирован и подразделения ополчения, ТСО, казаков усилили оборону, на нас это не отразилось. Точно также летели в нашу сторону мины, росли потери. От минометно-ракетного обстрела казарма гвардии стала похожа на решето, да и близлежащие кварталы разрушались. Если бы только это. За день до атаки на полицию к нам в казарму пришел мужчина и очень просил, чтобы мы дали ему оружие защищать город. Потом он поднялся на верхний этаж, ища кого-нибудь из командиров. В этот момент через пролом в крыше упала мина. Он был сразу убит. Через некоторое время прибежала его жена. Из ее трагического рассказа мы поняли, что к ним в огород тоже упала мина и убила их двоих детей. Женщина плакала, говорила, что после этого он пошел к нам, воевать. И теперь она осталась совсем одна. Горе. И такое окружало нас со всех сторон.
Если бы можно было всю эту страшную силу накопившейся боли направить в сторону Кишинева, она бы испепелила всех руководителей-националистов, развязавших войну.
23 июня нам поставили задачу атаковать полицию со стороны консервного завода. Пошла наша группа. Мы прорвались на консервный завод со стороны ремонтного цеха. Там нас и заблокировали с трех сторон. Оттуда выходили, унося троих раненых. Там потеряли Сережу Ротаря. У него до этого было касательное ранение в голову. Его не брали в эту атаку, но он пошел с нами. Свою судьбу Сережа будто чувствовал. Перед атакой забежал в медсанбат и сказал там медсестре, что вот, мол, сестричка, давай попрощаемся. И так порой случалось в те дни, сегодня - жив, а завтра -мертв.
После этой неудачной атаки наш грузовой автомобиль у консервного завода подобрал раненых. От полиции переулками выскочил БТР опоновцев и обстрелял машину, после чего уехал. Мы пригнали другую машину и перегрузили в нее раненых и убитых.
Т., медсестра гвардии.
В этот день прошел слух, что скоро появятся вертолеты и начнут бомбить полицию. Поэтому, когда мы услышали рев самолетов, подумали, что это наши. Да какой там! Они пошли в атаку на город и сбросили бомбы.
АНДРЕЙ К., горожанин.
Вечерело, когда над нашими головами пролетели самолеты. Я увидел, как от них где-то в районе автовокзала отцепляются бомбы и по инерции
летят в сторону моста. Раздались сильные взрывы. Женщины и дети сильно перепугались, мужчины не знали, что делать.
И. МИЛЬМАН, депутат Бендерского горсовета.
В этот день корреспонденты прибывали со всех сторон. Насколько помню, были и американцы, и немцы. Возле рабочего комитета они поговорили с гвардейцами, ополченцами и горожанами. Потом пошли в горсовет к В.Когуту и В.Харченко. Неожиданно над городом пронеслись самолеты, затем раздались взрывы. Они были настолько сильны, что затряслось даже здание исполкома. После этого самолеты пошли еще на один заход. Корреспонденты срочно кинулись к телефону сообщать о применении Молдовой боевой авиации.
Из сообщения радиостанции "Маяк".
Министр национальной обороны Молдовы генерал Ион Косташ заявил, что национальная армия не применяла военную авиацию в Приднестровье, и все заявления об этом являются выдумкой. Аналогично он подтвердил, что Молдова не получала подобное вооружение в Румынии.
А. КАСАТКИН. "Это была война". "Московские новости", N 26, 28.06.92 г.
Вечером, 22 июня два самолета МИГ-29 подвергли интенсивной бомбардировке город Бендеры. Они были подняты в воздух с военного аэродрома "Маркулешты", расположенного чуть севернее молдавской столицы. Там же дислоцируются еще 28 крылатых машин, переданных маршалом Е. Шапошниковым М. Снегуру...
... Одна из сброшенных бомб взорвалась в селе Парканы. Есть жертвы и разрушения. В Бендерах среди мирного населения паника. Каждый час город покидают до тысячи беженцев. 14-я армия по-прежнему соблюдает нейтралитет.
Спустя некоторое время министр национальной обороны Ион Косташ под давлением неопровержимых фактов был вынужден признать применение боевой авиации, но с "разведывательными целями".
Из доклада службы противовоздушной обороны 14-й армии.
В период с 22 июня отмечена активнесть воздушных средств. Всего за этот день засечено 27 целей с северного и западного направлений. (С западного до 30 процентов целей ВВС Молдовы). Из них две входили в зону ответственности ПВО армии, курсом на аэродром и мост через реку Днестр. Высота полета до шестисот метров. Цель потеряна на дальности шесть километров. Из визуального наблюдения: цель прошла через город Бендеры, (произвела бомбардирование - примечание автора) северную окраину города Тирасполь, развернулась» и была обнаружена как удаляющаяся на дальности 34 километра.
Полковник Б., военнослужащий 14-й армии.
Если бы они заходили на бомбардирование по мосту прямо в лоб, то вероятность его поражения была бы выше. Но в Тирасполе, на полигоне, были развернуты системы "Оса" и "Шилка". Аналогичные системы были и в других местах. Поэтому самолеты при развороте попали бы в зону огня и поражения этих средств. Вот почему они зашли на цель таким образом, чтобы можно было уйти на аэродром Маркулешты, снизив до минимума риск быть сбитыми.
Доклад правозащитного центра "Мемориал".
Село Парканы расположено на левом берегу Днестра, напротив Бендер, контролируется силами ПМР. Большинство жителей - болгары. По словам жителей села в период с 19 июня по 20 июля в результате военных действий погибло 11 жителей села, ранено более 30. В течение 20 июня велась интенсивная перестрелка между силами Молдовы, расположенными на правом берегу Днестра и частями ПМР, расположившимся в районе села Парканы. В результате среди мирных жителей села имелись убитые и раненые, 65 домов были повреждены (шесть из них серьезно). 22 июня два самолета ВВС Молдовы, пытаясь бомбить мост через Днестр, сбросили три бомбы, одна из которых упала в Днестр, а две на село Парканы. Только по счастливой случайности попадания этих бомб не привели к человеческим жертвам. Однако два дома были серьезно повреждены.
Газета "Днестровская правда", N 147 (7834), 30.06.92г.
... Установлены фамилии летчиков, решивших "прославиться" бомбардировками Приднестровья. Это Александр Дарануца, 1963 года рождения, закончил Харьковское авиационное училище; старший лейтенант Александр Бобович, закончил Качинскос училище; старший лейтенант Святослав Медуран, закончил в 1988 году Борисоглебское авиационное училище. Четвертый - капитан Руссу. Других данных о нем нет.
К. КАРАНОВ, заместитель председателя исполкома горсовета.
Реально подготовкой и разработкой операции по штурму здания полиции руководил командир 2-го батальона республиканской гвардии Ю. Костенко. Особенно настаивал на операции Ш.Кицак. Потом, уже я, В.Лосев и Ю.Костенко согласились на ее проведение. Внешне операция была подготовлена нормально. Планировался артналет в 16.00, а в 16.30 - атаковать. Техники было маловато, но мы рассчитывали, что огонь нашей артиллерии загонит опоновцев в укрытия, и части смогут занять выгодные позиции. Доложили Ш.Кицаку, тот сказал, что артналет будет. Все было нормально, если бы не одно но... Когда я понял, что налет срывается и позвонил полковнику Калиострову, начальнику артиллерии гвардии, он ответил мне, что Ю.Неткачев запретил вести огонь. Два танка не исправны, артналета нет, атака началась без обещанного. Это сразу уменьшило наши шансы на успех. В шестом часу вечера в подвале исполкома появился командующий 14-й армии генерал Неткачев. В это время на город стали падать мины. Я ему объяснил ситуацию, да он и сам слышал, как рядом рвались снаряды. Обещал помочь, открыть огонь. Да что толку? Если левый фланг продвинулся к ДОСААФ и выходил к кинопрокату, то правый - залег. Ю.Костенко передал подполковнику Черневу, поддерживающему с наступающими и штабом связь, что атака захлебнулась. Мы посчитали, что в условиях наступающей темноты продолжать дальше атаку бессмысленно и приказали вернуть людей на исходные позиции, что И.Чернев и передал Ю.Костенко.
Ф. ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
В ходе боя Ю.Костенко часто запрашивал по рации комитет и интересовался, нет ли техники, не привезли ли боеприпасы? Что ему было отвечать? Т.3енович позвонил из Тирасполя и сообщил, что к нам выехал бронетранспортер с боеприпасами. Ему Ш.Кицак обещал, что подойдут еще два танка, "Шилка", другая техника. Эту информацию я и сообщил комбату.
К восьми вечера мы подогнали автобус "ЛАЗ" и начали на нем вывозить раненых и убитых. Кроме того, раненых вывозили из боя и на боевых машинах.
Наконец, появился долгожданный БТР с боеприпасами. Однако нас ожидало разочарование. 90 процентов всех патронов были калибра 7, 62, практически у наших бойцов не применявшегося. Я сразу позвонил Ш.Кицаку. Говорю ему - вы что, с ума сошли? Что вы прислали? Эти патроны можно засунуть в..., они нам не нужны. Меня Костенко теребит - спроси, где обещанная техника? После этого вопроса, отбивавшийся по телефону Кицак, замолчал. Я вновь переспросил. Он ответил - техники не будет. А люди? Тогда я услышал фразу, врезавшуюся мне в память: "Обходитесь своими силами". Кроме как выматериться, что можно было сказать? Помню, говорил ему, что они специально это делают, чтобы город сдать. 19 июня не получилось, так сейчас получится. На эмоциях был весь разговор. Позвонил Т.Зеновичу, объяснил, что такими действиями нас предают и тем самым сдают город. У нас резерва уже нет, боеприпасы кончаются, есть убитые и раненые. Т.Зенович кинулся искать Президента. До И.Смирнова тоже дозвонился, не помню, где он в то время был. Сказал ему одно, что если вы не примете меры и сдадите город, то оставшиеся в живых наши люди проклянут вас.
Потом узнал, что Президент И. Смирнов вызвал к себе министра госбезопасности ПМР В. Шевцова и приказал ему: все, что есть, отправить в Бендеры. Это касалось батальона "Днестр", двух бронетранспортеров, оружия и боеприпасов.
К этому времени начали возвращаться подразделения, участвовавшие в атаке. Ю.Костенко был в районе кинотеатра "Дружба". Он вышел на связь по рации, спросил, что у нас творится. Я ответил, -подразделения отходят от полиции. Ю.Костенко закричал в трубку - кто отдал приказ? Приеду, разберусь, к стенке поставлю!
НИКОЛАЙ К., гвардеец.
Было очень жарко. Рубашка насквозь пропиталась потом. Очень хотелось пить. Я в то время находился рядом с Ю. Костенко. Тут же, за моим бронетранспортером работала радиостанция, обеспечивавшая связь комбата с рабочим комитетом. Какие-то люди, жильцы домов, где мы расположились, дали нам несколько банок компота. Не успели мы их открыть, как заработала связь и вызвали Костенко. По его реакции я понял - что-то случилось. Он закричал в трубку: "Как отходить? Если так, то приготовьте всем моим гвардейцам ГАЗ 3102, (автомобиль "Волга" - прим. автора) а мне "Мерседес", чтобы мы могли вывезти свои семьи. Кто отдал приказ? Сейчас я приеду туда и выстрою вас в ряд..." Прервав связь, Костенко отдал команду сниматься с позиций и уходить к зданию рабочего комитета.
Ф. ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
К 24 часам, сняв с позиций всех гвардейцев и технику, разъяренный, с глазами на выкате, Ю. Костенко ворвался в рабочий комитет. Всех повыгонял из помещения, сел на стул и подозвал меня. Видишь, - говорит он со злостью, - как нас предали. Потом выругался и добавил, что надо собирать всех командиров.
Когда они собрались, Ю. Костенко спросил, почему нет командира Тираспольского ополчения. Вопрос был задан одному из офицеров. Тот не ответил. Комбат повторил. Тогда офицер скупо, по-мужски заплакал. Костенко начал что-то понимать и закричал на него, что, мол, бросили на поле боя? Потом выяснили - спасти командира не удалось. Это его, ране-ного, расстреляли полицаи из гранатомета прямо на улице. После услышанного комбат сказал, что вес здесь сидящие хотят видеть перед собой председателя исполкома горсовета и поговорить с ним. Пусть он объяснит, как и за что их предали и продали. По телефону не удалось найти В.Когута в исполкоме, но я убедил дежурного, чтобы хоть кто-то из офицеров пришел на совещание. Ю. Костенко слышал, что В.Когута не могут найти, и взвинчивал всех. Что, - кричал он, -струхнул? Убежал, а нас оставил! Вскоре из исполкома пришли И. Чернев, К. Каранов и депутат Г. Егоров. Началось очередное нелегкое совещание.
ДМИТРИЙ А., командир ЗСУ-23-4 "Шилка", подполковник гвардии.
В десять часов утра прибыл с экипажем в Бендеры. Кроме нас, здесь были два танка, БТРы, БМП и МТЛБ. Для атаки на полицию собрали около двухсот человек. Решили брать полицию по нескольким направлениям. Вначале должна была идти бронегруппа, затем танки, за ними оставшаяся техника и ополчение. Определились, что в 15.30 начнем выдвижение, в 16.00 планировалась артподготовка и в 16.30 должна была начаться атака.
Артиллерийской подготовки не было, и мы пошли в атаку гораздо раньше. К шести часам вечера закрепились у кинотеатра "Дружба". У "Шилки" от стрельбы заклинило ствол. И для его перезарядки подъехали к рабочему комитету. Когда приводили установку в порядок, пролетели самолеты, бомбившие мост. Чуть позже мы опять вернулись на позиции. К 24 часам получили по рации приказ "отойти", после чего подъехали к рабочему комитету, куда я и зашел.
Там были командиры подразделений гвардии, ополченцев, члены рабочего комитета. Руководил совещанием Ю. Костенко. Потом подошли полковник И. Чернев, зам.председателя исполкома К.Каранов, депутат Г.Егоров. Присутствовал также председатель рабочего комитета Ф. Добров.
Ю. Костенко начал первым. Сказал, что атака не удалась, и надо решить вопрос о необходимости дальнейшей нахождения в городе. Говорил очень коротко, по две-три фразы. Он предложил выступить всем по этому вопросу. Слово взял И. Чернев, Он говорил, что в городе никого, кроме нас, нет, и только мы в состоянии защищать его. Запомнилось также выступление военного, как мне показалось, азербайджанца. Я, сказал он, пришел вам помочь. У нас ведь тоже войн: Мы воюем давно. Но так, как вы воюете, этого делать нельзя. Например, у нас - сухой закон, на позициях пьяных почти нет, а у вас здесь много пьют. Кроме того, я уверен, что город нельзя покидать. Остались женщины и дети, кто их защитит, если мы уйдем?
Почти все представители гвардии высказались за то, чтобы оставить город. После этого депутат Г. Егоров поднялся со своего места, послал всех к чертовой матери и ушел.
Последним опять говорил Ю. Костенко. Помню, сказал, что ему терять нечего - квартиры нет, жены здесь нет, дочке не дали закончить школу. А Когут, мол, пьет себе кофе и жрет кол6acy. Так вот, он не хочет ради того, чтобы они там, в подвале исполкома, ели и пили, посылать людей на смерть. Потом он предложил поставить вопрос об уходе из города на голосование. В рабочем комитете в то время находилось человек двадцать пять. Только двое или трое были против, остальные проголосовали за вывод войск. Тут же Ю.Костенко позвонил в казармы гвардии и дал команду майору Дюбе с остатками второго батальона отправиться на базу республиканской гвардии, захватив асе документы и оружие.
После совещания появился В.Лосев, который долго, с полчаса, вместе с женщинами, находившимися в медпункте, уговаривал Ю.Костенко не уводить части. Бесполезно. Запомнилось также, что подошли ополченцы и укоряли командиров, что они, мол, с оружием и уходят, а нам, говорили они, что делать, голыми руками пробиваться? Тут же открыли два ящика с автоматами, которые сразу же разобрали ополченцы.
К. КАРАНОВ, зам председателя исполкома горсовета.
У рабочего комитета меня встретил бледный и растерянный его председатель. Сразу спросил, что делать, потому что Ю.Костенко собирается его расстрелять. Потом заговорил о том, как быть, уходить из города или нет? Как мог, постарался его успокоить.
Совещание, на которое я пришел, вел Ю. Костенко. После него выступали многие. Но запомнил, что только один майор гвардии Калугин выступил за то, чтобы оставить части в городе. Ю. Костенко тут же его грубо оборвал, выговаривая ему, что он предатель, бездельник, отсиживается в тылу и т.д. Короче говоря, заткнул ему рот. Выступал и председатель рабочего комитета. Он говорил, что нас предали, нет техники, боеприпасов и тому подобное. Когда дошла очередь говорить мне, я сказал, что мы остаемся. Комбат ответил - ваше дело, а мы уходим!
При мне Ю. Костенко начал звонить в казарму гвардии. Отдал приказ выходить на мост. Я его поправил - пусть идут без техники, а людей выводят группами. Тут же комбат согласился и изменил задачу начальнику штаба, приказав выводить людей пешком по железнодорожным путям к мосту через Днестр.
Вернувшись в исполком, узнал - ушли казаки. Поэтому предложил срочно провести заседание исполкома. Я доложил о совещании, которое провел Костенко, и то, что город покидают части. Предложил переместиться в крепость. Когут сказал: - "Не пойду!" Но после уговоров согласился.
Ф. ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
Возвращаясь к этим часам, я все больше убеждаюсь в том, что если бы в той ситуации на совещание пришел председатель исполкома горсовета, он мог бы остановить уход подразделений. Все мы чувствовали настроение Ю.Костенко покинуть город, но противопоставить было нечего, ситуация осложнилась до предела. Многие еще пытались уговаривать комбата, пока не спешить. Я, не знаю каким образом, но убедил его хотя бы немного подождать. Он сказал, жду еще час, и - уходим. После чего позвонил в казарму гвардии майору Дюбе, приказал выводить батальон к мосту. Очевидно, Дюба получил раньше маршрут движения, т.к. Ю. Костенко сказал ему, что маршрут прежний.
Час ничего не изменил. Мы начали уходить.
В. КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
К девяти часам вечера город стал подвергаться массированному артиллерийскому обстрелу. Снаряды падали все ближе к исполкому очень часто, разрушая дома, убивая людей. Во дворе церкви упала мина, и ее осколки изрешетили не только церковь, но и наше здание. Ситуация ухудшалась тем, что атака на полицию не удалась. Отсутствие артподготовки, нужной бронетехники, а также единого командования повлекли за собой человеческие потери. Молдова применила боевые самолеты и нанесла удар по мосту и селу Парканы. Подбитая и поломанная техника ушла из города на ремонт в Тирасполь. Фактически у нас боеспособной техники к этому времени не было. Я звонил Президенту ПМР И. Смирнову. Он просил нас продержаться сколько возможно и обещал помощь. Сказал, что для решения этого вопроса едет в штаб 14-й армии к генералу Неткачеву. Вскоре стало известно, что и казаки уводят свою бронетехнику из города -в двух бронетранспортерах заклинило пулеметы, у третьего "закипел" двигатель.
По-прежнему город обстреливался, а помощи не было. Бой приближался к исполкому. Депутат И. Мильман предложил мне выехать к И. Смирнову и конкретно предпринимать шаги, потому что в Тирасполе, уверял он, нас не понимают. И.Мильман был прав, нужно было что-то делать, но ехать я не мог. Это было бы неправильно истолковано. Пригласил к себе В. Харченко, депутатов В. Бережного и Г. Волового, и сказал В. Харченко, чтобы он вместе с депутатами сел в мою машину и выехал в штаб 14-й армии, куда поехал Президент ПМР. Попросил их, чтобы они сделали все возможное - городу крайне необходимо подкрепление и техника. В.Харченко отказался. Мне пришлось ему приказать. Импровизированная делегация выехала в Тирасполь.
Когда под обстрелом на большой скорости проскочили рынок, затем автовокзал, мост и въехали в Тирасполь, были поражены тишиной и спокойствием, которые там царили. Не верилось, что в десяти километрах отсюда идет война не на жизнь, а на смерть.
Перед Тирасполем на выезде из Паркан, встретили колонну военной техники. Навстречу нам, двигались "Шилки", "Стрелы", другая бронетехника. Мы обрадовались, думали, что все это идет в Бендеры. Пытались остановить хоть одну машину, объяснить, что они там очень нужны. Но машины не останавливаясь, заворачивали в строну от дороги. Мы поняли, что оборону они будут держать на левом берегу.
Президента И. Смирнова нашли у командующего 14-й армией Ю. Неткачева. Там еще были начальник штаба армии и командиры подразделений. Мы постарались объяснить всем, насколько тяжела ситуация в Бендерах, что бои идут уже на подступах к исполкому, город постоянно обстреливается. Ю. Неткачев нас успокоил, сказав, что это должно скоро кончиться, т.к., якобы, Б. Ельцин говорил по телефону со М.Снегуром и достигнута договоренность о прекращении огня. Я спросил, верит ли он этой телефонной информации. Он ответил, что попросил А. Руцкого, вице-президента России, ее проверить и с минуты на минуту ждет от него подтверждения. Зазвонил телефон. По разговору понял, - что звонит премьер-министр Молдовы В. Муравский. Выбрав удачный момент, попросил у Ю.Неткачева телефонную трубку. Представившись, сказал премьер-министру, что все происходящее в городе -грубейшее нарушение решений Парламента, что убивать мирное гражданское население в городе - варварство, и потребовал прекратить бомбежку. На что В. Муравский что-то невнятно ответил и добавил, что скоро все закончиться, т.к. достигнута договоренность. И действительно, через некоторое время прямо при нас Ю. Неткачев получил подтверждение о прекращении огня с 23 часов. Как мне запомнилось, он сказал, что не дай Бог, если хоть один снаряд упадет после этого на город, он свою технику немедленно перебросит в Бендеры. Для надежности генерал позвонил командиру Бендерской бригады и попросил докладывать обстановку с 23 часов.
В 23 часа артиллерийский огонь прекратился. Из Бендерской крепости это подтвердили. Стихал и автоматный огонь. Зайдя в кабинет к заместителю командующего, мы позвонили В. Когуту и объяснили ситуацию. Я еще помню, рекомендовал рабочие отряды машиностроительного и экспериментального заводов сконцентрировать на обороне исполкома до прибытия подмоги. Забрезжила надежда, что все кончится хорошо. В. Харченко разболелся (язва) и мы положили его в соседней комнате отдыхать, а сами обсуждали с заместителем командующего ситуацию. Затем, используя, как нам казалось, наступающее затишье, выехали в Республиканский СТК и Верховный Совет ПМР. Именно там узнали трагическую нелепую весть - исполком оставлен, а колонна гвардейцев расстреляна своими.
В. КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
К одиннадцати часам вечера стрельба стихла. Чуть позже ко мне подошел В. Лосев и сказал, что Ю. Костенко вызывает всех на совещание в рабочий комитет, в том числе и меня. Я сразу сказал, что не пойду туда, а депутаты Ф. Паршегуб и О. Запольский поддержали это решение. Затем в кабинет ворвались местные казаки. Их было человек пятнадцать, многие под хмельком. Они заявили, что если техники не будет завтра, то всех руководителей они расстреляют. Немного погодя в исполком пришел вновь сформированный батальон бендерских ополченцев под командованием майора С. Вернулись с заседания, проходившего в рабочем комитете, В. Лосев и К. Каранов, сообщившие, что принято решение покинуть город, и части уже уходят.
Я сказал, что уйти не смогу. К. Каранов мне ответил буквально следующее: на хрена эти красивые слова.
Майор С. пошел по этажам оценить обстановку и определиться, можно ли держать оборону в исполкоме. Когда он вернулся, оказалось, что в батальоне началось волнение. Ополченцы уже узнали, что все части покидают город. Майор С. объяснил мне, что не сможет их удержать. А подошедший майор Л. предложил всем покинуть исполком. Я не согласился и на этот раз, на что мне сказали - ты что, один здесь останешься?
К.Каранов связался с бригадой и договорился об отходе в крепость. Созвониться с Тирасполем было невозможно - провода оборвали, чтобы не оставлять их полиции. Мне кричали, мол, какого черта звонить в Тирасполь, они нам танки обещали, технику, где все это?
Первым из исполкома вышел батальон ополченцев, депутаты и руководители замыкали отход. В то время, когда подходили к химбату, в районе крепости вспыхнула сильная стрельба. Мы пошли к командиру батальона узнать, что произошло. Он ответил, что не знает, и попросил нас уйти, т.к. у него 80 солдат в подчинении и, если опоновцы узнают, где мы укрылись, уничтожат всех. От него я связался с генералом Гаридовым, находившимся по распоряжению командующего 14-й армией в крепости для координации действий. Сказал, что будем к ним выходить. Он согласился. Через лаз в заборе пошли к крепости. Было темно, но уже приближался рассвет. В крепости царила страшная суматоха. Там уже занимались ранеными из расстрелянной колонны гвардейцев, попавшей под огонь своих.
АЛЕКСАНДР С, гвардеец.
Заместитель Ю.Костенко, майор Дюба получил от него указание собрать технику, людей и отходить к мосту через Днестр. Нас в то время в казармах было много. Вместе с ополченцами - более трехсот человек. На технике мы выехали из расположения. Шли тихо, с ночными синими огнями. На одной из машин, возглавлявших колонну, был флаг ПМР. Когда прошли поворот и двигались в сторону моста по прямому участку дороги мимо крепости, все еще было тихо. Но вдруг, со стороны моста, полетели две трассирующие пули. Через считанные секунды колонна попала под шквальный огонь, над нами повисли осветительные ракеты. Мы ответили, как могли, в таком положении. Стрельба со всех сторон стояла страшная. Такие ощущения, не дай бог никому испытать. Затем кто-то догадался осветить прожектором флаг на бронетранспортере. Раздались крики, постепенно стрельба стихла. Только были слышны стоны раненых.
ВАЛЕРИЙ П., гвардеец.
Кроме гвардейцев, после апрельских событий примерно человек сорок, имевших не очень светлое прошлое, создали свое военизированное формирование. Руководил ими небезызвестный в городе , так называемый авторитет, которого все звали Полоша. Воевали они, надо сказать, здорово и профессионально. Во многом помогали оборонять город в те тяжелые дни. И сражались прямо героически. Когда мы уходили из города, они тоже были в нашей колонне. Полоша сидел в третьей от начала колонны машине, когда нас атаковали свои. Его сразу ранило и очень сильно. Одна рука была перебита и держалась, очевидно, на сухожилиях. Но даже при таком тяжелом ранении он стрелял. Раненая рука, видимо, ему мешала, и тогда он обратился ко мне - рви руку! Я в первый момент опешил от неожидан-ности. Он начал материться и снова закричал - рви руку, иначе пристрелю! Тут я пришел в себя, схватил его за раненую руку и дернул - с первого раза ничего не получилось. Со всей силы дернул второй раз и почувствовал, что держу ее в своих руках. Но Полоши уже рядом не было, стреляя одной рукой, он убежал - бой, хоть и со своими, но продолжался. Когда стрельба прекратилась, мы положили его в машину и помчались в Тирасполь, в госпиталь. Но было поздно, от большой потери крови он скончался.
Подполковник Е., оперативный дежурный в крепости.
В 21.30 из города начали выходить отдельные части, а в 1.35 выехали почти одновременно два БТРа, три МТЛБ и РАФик. Мы ориентировочно решили, что это гвардейцы Ю.Костенко покидают город и передали это в штаб 14-й армии. Вскоре на командный пункт позвонила женщина и сказала, что со стороны села Протягайловка в нашем направлении идет колонна, судя по гулу, тяжелой техники. Естественно, что мы сразу оповестили командиров подразделений. Нужно сказать, что тираспольское ополчение с завода имени Кирова, прошедшее до этого боевое крещение в Дубоссарах, было очень организованно и дисциплинированно. Это сыграло не последнюю роль в произошедшей трагедии.
Действительно, мимо нас в 2.40 начала проходить колонна. Представьте себе абсолютно черную, безлунную ночь. Идущий впереди колонны танк, или еще что-то тяжелое, ревел очень громко. Вся техника шла с потушенными фарами. Несмотря на это, мы не начинали стрелять. Но ближе к автомобильному мосту, возле крепости, находились подразделения, по-моему, казаков и милиции. Первые выстрелы по колонне раздались именно оттуда. А так как на крепостном валу нервы у всех были напряжены до предела, то многие не выдержали и тоже открывали огонь. Из колонны ответили автоматным огнем. С контрольно-пропускных пунктов в штаб стали докладывать о раненых и убитых. Звонят - двое убитых, затем - еще четверо, и т.д. Меня это поразило, такого не могло быть! Потом разобрались и раненых и убитых стали заносить в крепость. Позже ко мне пришел начальник штаба этого батальона майор Дюба. Он производил впечатление невменяемого, хотя шел, как он говорит, в конце колонны. Кричал, но уже криком мертвых не оживишь. Потом от ребят, что попали под обстрел, мы узнали, что у них были сведения - в крепости ОПОН. Поэтому они и шли мимо нас так "тихо", а недалеко от крепости даже остановились. Мое мнение такое: кто же так воюет! ни разведки, ни прикрытия!
Майор А., Бендерская крепость.
Огонь вели минут пять. Когда все это закончилось, и мы поняли, что расстреляли своих, многие из наших ребят вылезли из окопов, начали кидать каски под ноги и, проклиная все на свете, материться, кричать - что же мы наделали?!
ОЛЕГ ГАВРИШ, водитель.
В первые часы 23 июня из исполкома ушли казаки и тираспольские ополченцы. За ними стали собираться и наши, начали строиться для отхода. К В.Когуту в это время пришла мать убитого гвардейца, плакала, просила его не оставлять се здесь. Тогда он приказал мне посадить ее в машину и отвезти в Тирасполь, а что сам он пойдет вместе с депутатами в крепость пешком. Мы выехали из исполкома под непрекращающимся обстрелом. Перед мостом остановились. Из города по нему шли ополченцы. Моя пассажирка вышла из машины и начала их как могла, ругая и упрашивая, уговаривать не покидать город. Но ее никто не слушал, а некоторые просто грубо огрызались. Скажу честно, в этот момент начал испытывать горькое чувство унижения и страх. Когда приехал в штаб 14-й армии, к прежним чувствам добавились тоска и боль за родной город, за тех, кто там остался. В штабе нашел наших депутатов, рассказал подробности. Они сразу решили, что нужно убедить защитников не покидать город. Часть из них поехала в с. Парканы, где, как стало известно, оста-навливались эти подразделения. Я отправился на машине за Ниной Андреевой, которая , по общему мнению, пользовалась авторитетом у Ю. Костенко и могла повлиять на него. Привез ее в Парканы. Там уже были РОСМовцы, милиция и другие. Мы приехали после расстрела колонны гвардейцев своими и это усугубляло общую картину отступления. Н.Андреева пошла пешком на мост уговаривать гвардейцев не покидать город. Светало. В это время уже от моста двигалась колонна грузовых и санитарных машин, везли убитых и раненых из обстрелянной колонны. Многие упрашивали Ю. Костенко оставить технику на мосту .чтобы не отвоёвывать потом его еще раз. Но он отвечал, что пока не будет танков, назад никто не пойдет. Затем комбат сел в свою машину и с бронетехникой, всей колонной уехал в Тирасполь.
Ф.ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
Когда вышли к Парканам, я поразился количеству техники и людей, что находились неподалеку от железнодорожной арки. Это было как раз то, чего все время не хватало в Бендерах. Там стояли ополченцы из Тирасполя, Паркан, Дубоссар и другие. На наши упреки они отвечали, что ждут команды двигаться в Бендеры с 11 часов дня. Тут мне припомнилось, как Ш.Кицак говорил - обходитесь своими силами.
В ярости от явного предательства поехал в Верховный Совет ПМР.
Председателя ВС ПМР Г.Маракуцы не было, но был его первый заместитель В. Загрядский. Говорю ему, ну, что, сдали город? Он сразу начал успокаивать, мол, не надо кипятиться, все сделаем, все будет нормально. А если насчет оружия разговор, то у меня лишь свой пистолет, больше нет ничего. Выругался я в сердцах и вышел. В это время Ю. Костенко прислал своих гвардейцев с техникой к Дому Советов — резиденции Президента. Там уже приготовились к обороне. Подъехала и Нина Андреева. Начала уговаривать их вернуться в Бендеры на позиции. Те огрызались на это, а любимая Костенко - гвардеец Танька, начала кричать на нее, а потом обратилась к гвардейцам: "Не слушайте эту бабу!" Подъехал комбат. Т. Зенович, с которым мы там были, предложил Ю. Костенко отправиться в штаб 14-й армии к Ю.Неткачеву т.к. здесь не с кем разговаривать. Договорились. Ввиду того, что одна группа гвардейцев была отослана к Верховному Совету, решили заехать и туда.
Ю. Костенко зашел в Верховный Совет ПМР, где также застал одного В. Загрядского, которому и передал свой ультиматум: если утром не будет танков, то его ребята захватят Верховный Совет. "Тот ему ответил, что не надо ломать голову - вы его уже захватили, а если необходимо оружие — возьми. С этими словами он вытащил свой пистолет и кинул на стол. Костенко развернулся и ушел, а затем направился в штаб 14-й армии, где в то время находился Президент ПМР И. Смирнов.
И. МИЛЬМАН, депутат Верховного Совета ПМР и Бендерского горсовета.
Мы находились в штабе 14-й армии, когда командующему позвонил дежурный офицер контрольно-пропускного пункта. Он сообщил, что у ворот находится колонна бронетехники во главе с Ю.Костенко, который требует к себе командующего и Президента, причем, если они не выйдут сейчас же, то он начнет атаковать штаб. В подтверждение сказанному со стороны КПП раздалась пулеметная очередь. Ю. Неткачсв сказал, что он не выйдет, а рекомендует депутатам и Президенту выйти к гвардейцам и поговорить с ними. Мы все пошли на встречу. Высказано было немало горьких слов. Выговаривались долго, разбившись на группы. Немного погодя, Смирнов, Костенко и другие руководители отошли в сторону, гвардейцы, успокоившись, сели на технику и уехали в Парканы.
В. КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
Из крепости связался с Президентом ПМР И. Смирновым. Он мне сказал, что раз так случилось, то бери остатки ополчения и отходи в Парканы. После И. Смирнова трубку взял Г. Воловой, который вместе с И. Мильманом убеждал меня и оставшихся депутатов немедленно вернуться в исполком, говоря, что атака молдавских частей маловероятна, т.к. достигнуто соглашение. Я переспросил всех, кто был со мной. Один сказал, что пока не будет 29 танков, он с места не сдвинется, другие, не мудрствуя лукаво, попросту отказались покидать крепость. В это время заходит А. Нажимов, бывший начальник 1-го отдела Бендерского военкомата. Говорит, чего вы здесь? Ведь в городе никого нет, пошли в город. Вот так с А.Нажимовым, я и пошел назад в город. Спускаясь с моста, увидели гвардейцев. Он предложил их взять с собой. В окружении человек пятнадцати-двадцати там уже стоял Костенко. Гвардейцы сразу кинулись ко мне. Спросили, кто отдал приказ покинуть город. Я отвечал, что не отдавал такого приказа. Затем стал уговаривать их вернуться назад, т.к. там остались наши люди. Какой там! Шум и крики все усиливались. От меня требовали фамилию отдавшего приказ об отступлении. Я подошел ближе к Ю.Костенко и, глядя на него, спросил - так кто же отдал приказ? Он не выдержал и тихим голосом ответил - я отдал приказ. Затем взорвался и начал кричать - а кто завел на меня уголовное дело? кто пил кофе и колбасу жрал в исполкоме? Кто-то из гвардейцев вскинул автомат и ударил меня прикладом. Затем передернул затвор и нажал курок. Чуть раньше его майор С. кинулся между нами и направил ствол вниз. Пули прошили асфальт у самых ног. Я посмотрел на них всех и сказал, что Бог им судья. Почти сразу после этого подъехала машина с бойцами ТСО из Тирасполя. Предложил и им идти в город, те ответили, что их задача охранять мост. Я повернулся и пошел в исполком. Позади раздались два выстрела и следом громкий мат.
МИХАИЛ С, командир отделения гвардии.
После расстрела нашей колонны, мы стояли с Костенко на правой стороне моста. Подошел В.Когут. Начали говорить. Костенко - о том, что он предупреждал, двоевластие в городе ни к чему хорошему не приведет, что ему на совещаниях В.Когут слова не давал сказать, что там он был нужен им, как наблюдатель, и т.д. Один из гвардейцев во время этого начал бить председателя горсовета руками и ногами, затем пытался его застрелить из автомата, но рядом стоявший майор помешал это сделать. После этого В.Когут, так почти ничего не сказав, ушел в город. Что ему неслось вслед нетрудно представить. Такое вряд ли больше где услышишь.
В. КОГУТ, председатель исполкома горсовета.
На подходе к исполкому увидел на старом месте флаг ПМР. Не удержался и побежал. Возле базара меня остановили две старушки, спрашивают, как там у нас? Я их успокоил, и у самого на душе стало легче. Вошел в исполком, а там никого нет. Походил по этажам, нашел гранатомет и шесть гранат. Вытащил все это в коридор и там соорудил укрепление. Было ощущение дикой обиды, возникшее от осознания подлости людской. Обиды на Ю.Костенко, на гвардейцев, на всех, кто покинул город бездумно, подчиняясь только чувству самосохранения, не зная, не понимая всего того, что творится вокруг.
Каким-то чудом в одной из комнат нашелся работающий телефон. Позвонил по нему В.Загрядскому в Тирасполь. Тот посоветовал сидеть в исполкоме и ждать. Вдруг слышу чьи-то шаги. Смотрю, поднимается по лестнице мужчина в майке и каске. Чуть ли не одновременно спросили друг друга - ты кто? Он ответил, что из ТСО, неподалеку есть еще несколько человек. Вскоре подъехали еще бойцы. Исполком заполнялся людьми. Город жил.
В. АТАМАНЮК, зам. начальника штаба республиканской гвардии.
После выполнения задания, утром, 23 июня, я с группой военных возвращался в Бендеры. На мосту через Днестр встретил Ю.Костенко. Каким-то заторможенным, растерянным, явно не в себе - таким он мне тогда показался. А вокруг творилось невообразимое столпотворение. Из города по мосту шел непрерывный поток людей, направлявшихся в Тирасполь. Это была большущая людская лента, конца и края которой не было видно. Время от времени из Бендер слышны были выстрелы. Передавали, что из девятиэтажек бьют снайперы Молдовы. Я подошел к Ю. Костенко и спросил, почему он не командует? На что он ответил дословно следующее: "Этим убийством командовать не буду!" Тогда мне пришлось и здесь взять командование на себя. Часть людского потока мы сразу пустили по железнодорожному мосту. Так было все-таки безопаснее. Потом засекли на одном из балконов снайпера, стрелявшего через нижнее сливное отверстие. Этот гад убил мальчика и женщину, лежавших недалеко от моста. Пока наши ребята пробрались в дом и ломали дверь в квартиру, он успел скрыться, спустившись по пожарной лестнице. Постепенно в город входили воинские подразделения ПМР. Одними из первых, как мне доложили, вернулись бойцы ТСО и гвардейцы. Бендерская милиция приводила себя в порядок на левом берегу.
Е. ВОЛОВАЯ, подполковник милиции.
В атаке на полицию нам поставили задачу несколькими отрядами выйти по направлению к ДОСААФ. Я была в одном из отрядов. Долго наши ребята прорывались в район баптистской церкви, но после нескольких ударов захватили его. Разведывательный отряд пошел вперед. Чуть позже двинулись и мы. Со стороны кладбища постоянно велся очень плотный огонь. Сделали попытку выдвинуться к мемориалу "Братские могилы" - не получилось, и мы закрепились в здании ДОСААФ. Как раз в это время меня легко ранило - с той стороны били не переставая. Мы отвечали. Так продолжалось очень долго. Связь с отделом милиции попытались установить сразу, как только вошли в здание, т.к. потеряли взаимодействие с разведотрядом. Впоследствии я узнала, что начальник ГОВД В.Калько отдал им по телефону команду отойти. Мы тогда этого не знали, поэтому звонили туда с восьми вечера, но там никто не отвечал. Тогда я позвонила в рабочий комитет, где мне сказали, что с ГОВД потеряна связь. А в начале двенадцатого ночи уже не отвечал ни один телефон ни в исполкоме, ни в рабочем комитете. Что нам было делать? Начали отходить с позиций. Нас было сорок два человека и мы без особых осложнений дошли до моста через Днестр. Там-то и увидели следы обстрела колонны гвардейцев. Затем уже в Парканах неподалеку от железнодорожного моста с офицером М. начали формировать отряд. А потом, часам к десяти утра, со стороны Тирасполя появился начальник ГОВД В.Калько. Ребята на него напустились и ему тогда здорово досталось. Когда все успокоилось, мы немного отдохнули в новом расположении. К ночи - построение. В. Калько объявляет, что надо войти в город и проверить заминирован ли ГОВД, или нет? Нашлись добровольцы, вызвалась и я. Решили отправиться на двух машинах - Рафиках - рано утром. Из всех я была по званию самой старшей, поэтому командовать пришлось мне. Проехав благополучно по городу, мы зашли в милицию. И уже из своего кабинета позвонила в исполком. Трубку поднял председатель горсовета В. Когут. Не слушая моих разъяснений, он начал что-то кричать. Главное было ясно - он спрашивал где В.Калько. Я молчать не люблю, и ответила не менее энергично, что начальник на той стороне Днестра, а я приехала сюда с отрядом милиции добровольно. Потом уже зашла в исполком, где нам по-военному поставили предварительную задачу. Гораздо позже в город вернулся наш начальник.
Подполковник К., командир подразделения ТСО.
Когда вышли из города и пришли в Парканы, у людей настроение было отвратительное. Еще не остывшие от горячки боя не только они, но и находившиеся рядом казаки, требовали идти в Тирасполь на площадь к Верховному Совету, чтобы попросить И.Смирнова вести войска освобождать Бендеры. Люди начали громко скандировать: "На площадь! На площадь!" Кое-как убедил их не спешить, подождать. В таких условиях всегда нужно дать людям возможность успокоиться, что называется, "выпустить пар". Когда я вернулся после проверки постов, все уже успокоились. Кто спал прямо на земле, кто пытался затянуть не очень веселую песню. В конце концов пошли обратно в город. В городе было тихо до боли. Как только вошли, сразу встали на исходные рубежи. За нами шла гвардия. Передовые посты в пять часов уже были на позициях. Кстати, не все из них тогда ушли. Встречались городские ребята, так и просидевшие в городе все это время в окопах.
А. ВИШНЯКОВ, начальник военизированной пожарной части города.
Это было ранним утром. Светало. Когда вывозил семью в Тирасполь, возвращался обратно через Парканы. Возле сельской бани увидел бронетранспортер с нашими гвардейцами. Что, спрашиваю, убежали? Они закричали на меня, начали объяснять, что их подставили, не поддержали техникой и т.д. Я посмотрел на них, многих знал, но разговаривать больше с ними не стал и один уехал в город. Вдруг, услышал, что БТР взревел и рванул следом за мной. Они возвращались. Видимо мои слова их здорово зацепили.
Недалеко от пожарной части увидел в окопах то ли гвардейцев, то ли бойцов ТСО. Ребята пили, прощались со своими девчонками. Порядком здесь и не пахло. Но это были те, кто остался в городе, и их состояние понять было можно. Они подошли ко мне и спросили, что слышно о положении в городе? Я им, честно говоря, соврал, сказав, что В.Когут и Ю.Костенко получают танки, но им нужно выбрать старшего и привести позиции в порядок. В это время к нам подошел пожилой человек и сказал, что неподалеку от нас стоит подбитый КаМАЗ с боеприпасами. Ребята побежали туда и нашли два ящика с гранатами к гранатомету. Когда оставшиеся увидели найденное богатство, закричали, мол, сушите весла пожарные, больше сюда к нам румыны не сунутся! Чуть позже у них появился командир и навел там полный военный порядок.
Т. ЗЕНОВИЧ, член рабочего комитета города.
Кое-как уговорили большинство гвардейцев рано утром 23 июня вернуться на позиции. Они вернулись вместе с начальником штаба батальона гвардии майором Дюбой. Когда мы с ним встретились, он пожаловался, что руководство города обвиняет его в трагедии с обстрелом колонны гвардейцев. Я успокоил его и сказал, что по моему мнению, он сделал все, чтобы этого не произошло, и пусть его совесть не мучает, в отличие от других. И так как Ю.Костенко застрял на левом берегу и возвращаться в город отказывался, то я предложил Дюбе взять командование гвардейцами на себя. На следующий день Костенко вернулся, зашел в рабочий комитет и сразу спросил меня, не я ли его снял? Я ему ответил, что его никто не снимал, а если воюешь, то приходи и воюй, но на этом берегу.
Оставшийся день прошел при постоянном обстреле позиций с обеих сторон. На военном языке это называется наращиванием сил и подтягиванием подкреплений. Невидимые для горожан, но прекрасно различимые ПВО, военные самолеты Молдовы кружили как ястребы вокруг города.
Анализ работы ПВО 14 армии.
Было обнаружено 59 целей на малых и средних высотах, из них до 70 процентов с западного направления ( предположительно ВВС Молдовы). Самолеты, входившие в зону поражения, заходили с северного направления по руслу Днестра, а вертолеты, предположительно, с аэродрома г. Кишинева.
23 июня
02.10 Загорание квартиры на пятом этаже по улице Советской, 81. Вернулись в 06 часов 10 минут. Тушение проводилось под обстрелом. 03.40 Выезд на пожар на маслоэкстракционный завод (МЭЗ) по согласованию со штабом обороны города. Вызов поступил от подразделений ОПОН Молдовы. "Месаджер" передал, что пожарные города Бендеры отказались выезжать.
В. ГУСЛЯКОВ, комиссар городского отдела полиции.
В результате обстрела минами, снарядами со стороны Тирасполя был поврежден и подожжен МЭЗ. Позвонили бендерским пожарникам, те ответили отказом. Пришлось тушить нашим сотрудникам. А затем приехали пожарные машины из Каушан и Кишинева, ибо была серьезная угроза взрыва.
Для тушения пожара на МЭЗе в городе оставалась лишь одна целая пожарная машина. Понимая насколько серьезен пожар на заводе, где вся технология построена на применении бензина, пришлось послать последнюю машину и пожарный расчет во главе с капитаном Акимовым.
В. УРСУ, пожарный.
С трудом мы прибыли на место. Опоновцы сразу к нам - видите, ваши подожгли. Кто-то из расчета не удержался и ответил, что дыра-то от взрыва не с той стороны и снарядов, которые крюком летают, не бывает. Те сразу защелкали затворами. Наши правдолюбцы прикусили языки. Опоновцы не очень-то верили в серьезную опасность разгорающегося пожара, пока им не объяснили, что если накопившиеся газы, семечки, бензин и т.д. взорвутся одновременно, то в радиусе нескольких километров не останется ничего живого, не говоря уже о чьей либо технике. Приставив присматривать по несколько человек за каждым пожарным, они все-таки разрешили заняться тушением. Однако водитель нашей машины услышал, как опоновцы договаривались между собой, мол, пусть потушат, а потом мы их расстреляем. Естественно, что в таких условиях работать было чрезвычайно трудно.
Несмотря на различные попытки остановить пожар в так называемых банках — больших бетонных цилиндрах, у нас ничего не получалось. После консультаций с вызванными для этого специалистами завода, решили сбрасывать семечки из банок по окружности. В одной из поврежденных банок транспортер не работал, и ее снизу прострелили. Дело пошло. Позже приехали пожарные машины из Каушан и уже с их помощью пожар удалось ликвидировать. Работа шла в две смены и закончилась в 20 часов следующего дня. Как только стало возможно, наша машина с расчетом вернулась в пожарную часть.
24 июня. ПЕРЕЛОМ
07.00 Трое вооруженных людей зашли в детский сад по улице Шестакова и начали оттуда вести огонь.
09.30 По улице Победы с оружием в руках ходят опоновцы и советуют всем эвакуироваться.
11.30 На улице Павлика Морозова женщина из винтовки ведет огонь.
11.50 На улице Тамары Кручок периодически стреляет снайпер.
12.50 Возле автобусной остановки "Диспетчерская" на Каушанском направлении всех беженцев в принудительном порядке отправляют в Каушаны.
13.30 Идет установка тяжелых орудий на Суворовской горе.
14.02 Микрорайон "Северный", район дач АПО "Варница". Скопилось большое количество бронетехники Молдовы.
14.20 Снайпер на магазине "Товары для детей".
14.35 У кинопроката находятся около ста двадцати опоновцев. Стоят два безоткатных орудия, ГМЗ с зенитными пулеметами ЗУ23-2 и много легковых автомобилей. Здание приспосабливается к долговременной обороне.
15.30 На территории кинопроката из машин, приехавших со стороны Каушан, разгружают ящики. Обстрел предместья Хомутяновка.
16.45 Со стороны села Гура-Быкулуй движется автобус с военными, два бронетранспортера и КаМаз.
16.57 Со стороны СШ N2 ведется плотный огонь из гранатометов.
17.10 Обстрел центра города из артиллерии.
18.36 По улице Кишиневской на крышах многоэтажных домов установлены пулеметы.
19.20 Со стороны суворовской горы центр города продолжает обстреливаться из артиллерии.
20.25 Из села Варница в Бендеры приехали два автобуса и пять КаМазов с прицепами.
Подполковник К., командир подразделения ТСО.
В это время уже шли сильные бои. Мы вышли в район кинотеатра "Дружба", где закрепились и вели огонь. Задача - пресечь попытки атак подразделений Молдовы, имевших большой опыт ведения боев в Кошнице, Кочиерах и под Дубоссарами. Все это я узнал потом, когда начались переговоры. И мы, и они активно использовали дворы, переулки, частные дома. Бывало так, что одними дворами идет их разведка, а параллельными - наша. Сильно досаждали снайперы. Мы раздобыли две снайперские винтовки и постарались избавиться от этих стрелков. Среди наших ребят шестеро легко раненых не покидали позиции. До третьего июля у нас было двое погибших и один тяжело раненый. Во время боев небольшие перерывы давали гражданским возможность проходить в город и обратно. Мы их не задерживали. Эвакуация шла полным ходом и многие искали затерявшихся родственников и родных. Горожане рассказывали, как доставалось им от "освободителей" , хозяйничавших по ту сторону окопов.
Н.ШУЛЬГА. "Как пытали Стася". "Новое время", N 70(453), 11.08.92г.
В дни боевых действий, осуществляя свои изуверские планы геноцида, опоновцы развернули настоящую охоту за молодыми ребятами. Очередной их жертвой стал шестнадцатилетний Стась Воробьев. Его схватили прямо в центре города, возле кинотеатра "Дружба".
Это случилось на пятый день после того, как захватчики Молдовы решили навести так называемый "конституционный порядок". Городу на Днестре давно уготовили судьбу Карабаха, как неоднократно заявлял небезызвестный Мирча Друк.
Стаса привязали к дереву, и пять молодчиков, упражняясь в садизме, поочередно наносили удары в самые уязвимые места: в пах, живот, по почкам, грудной клетке.
Требование было одно: "Где находятся гвардейцы?" В ответ на слова: "Не знаю, а если бы и знал - не сказал". Удары сыпались, словно по боксерскому мешку. Пытки продолжались и в полиции. Здесь не раз раздавалась команда:" Расстрелять!"
В ссадинах и кровоподтеках увидели родители Стаса в городской больнице. Бабушка, в прошлом преподаватель, рассказала, что своего внука она с трудом узнала. А на ее просьбу скорее оказать медицинскую помощь получила ответ: " Не надо ходить там, где не надо." Какой парадокс! Нельзя ходить в своем родном городе, где родился и вырос.
Анализ работы ПВО 14-й армии.
24 июня. В этот день отмечено 87 целей. Направление полетов авиации было аналогичным, т.е. с северного направления по руслу Днестра, а вертолеты предположительно с аэродрома города Кишинева. Днем для прикрытия авиации применялась пассивная помеха, а ночью такая помеха ставилась для имитации массированных полетов вертолетов.
25 июня.
06.50 Улица Кишиневская ( возле общежития машиностроительного завода). Группа вооруженных людей ведет огонь.
08.10 В районе птицекомбината всю ночь работал электросварщик. Вероятно, шел ремонт и обшивка бронетранспортеров стальными листами.
11.13 На улице Первомайской в общежитии хлопкопрядильной фабрики много опоновцев в гражданской одежде.
11.45 Возле УПТК стройтреста большое скопление опоновцев.
12.00 Возле КПП на выезде из города в Кишиневском направлении идет эвакуация жителей. Прошла колонна БТРов, пушки и машины с пятнадцатью опоновцами.
14.10 На Каушанском направлении возле автозаправки много опоновцев на машинах. Они спускаются с Суворовской горы в сторону леса, что недалеко от села Хаджимус.
14.20 В селе Кицканы ОПОН готовит плавсредства.
14.28 На машиностроительный завод пришли парламентеры-опоновцы с требованием покинуть предприятие.
15.10 Угол улиц Пушкина - Московская занят ОПОНом.
17.10 Со стороны средней школы N1 стреляет снайпер.
20.53 Из дома N29 по улице Пушкина стреляет снайпер. В среднюю школу N13 прибыло много опоновцев.
В этот день автор этих строк, как обычно, работал в исполкоме. Отвечал на звонки, готовил документы. Чаще всего приходилось работать с прессой. Уже тогда на город обрушился целый десант корреспондентов из газет, журналов, телеграфных агентств и телевидения. Они брали интервью у горожан, у представителей городской власти, неко-торые пытались пройти в полицию, чтобы услышать мнение полицейских о происходящем. С просьбой помочь пройти в полицию на встречу с комиссаром В.Гусляковым ко мне обратились сразу человек десять журналистов. Среди них были представители "Российских вестей", "Независимой газеты", французского информационного агентства, "Московских новостей". Связавшись по телефону с В.Гусляковым, я договорился о месте и времени подхода к оборонному рубежу полиции. Попутно сказал, что директор СШ N2, в которой сидели опоновцы, хотела бы забрать из школы выпускные аттестаты, т.к. многие дети с родителями выезжали за пределы города. Тот обещал помочь и в этом вопросе. В назначенное время, взяв в руки белый флаг, сделанный из какой-то тряпки, мы зашагали по улице Дзержинского в направлении отдела полиции. Картина разрушений была ужасной. Больше всего пострадали капитально отремонтированная школа, училище, роддом, а рядом стоящие здания зияли провалами расстрелянных окон. Корреспонденты бегали вокруг, щелкая фотоаппаратами, пока я их на напугал, сказав, что участки по обеим сторонам дороги могут быть заминированными. После этого, выстроившись друг за другом и поставив единственную среди нас женщину Л.Клепачевскую, директора школы N2, внутрь колонны, мы дошли до перехода через позиции полиции. Там уже ждали. Нужно сказать, что многие полицейские меня знали. Дело в том, что здесь проходит мой избирательный округ, и часто приходилось встречаться с работниками милиции, а затем после их "демократического" переименования, полиции. Нас провели к комиссару. У него сидело несколько военных. Как потом выяснилось, был там и подполковник полиции Гамурарь, командовавший введенной в город бригадой ОПОНа. Началась беседа. Я, чтобы им не мешать, предложил сходить вместе с Л.Клепачевской в школу, на что В.Гусляков не согласился и отправил ее туда в сопровождении офицера. Началась беседа. Комиссар уже достаточно твердо излагал хронологию и свое видение событий. Сидящий в стороне полковник в защитного цвета одежде внимательно слушал. Я не вмешивался в разговор. В.Гусляков говорил, что руководство города не выполнило соглашение от 12 апреля, что их постоянно терроризировали, что уже сам Ю.Костенко признался ему в телефонном разговоре в том, что приказ стрелять по полиции отдал начальник управления обороны ЛМР Ш.Кицак.
Много чего еще там говорилось, но когда он сказал, что "не было штурма исполкома, по нему стреляли гвардейцы", тут я не выдержал. Попросив разрешения, спросил, почему полиция не выполнила рекомендации объединенных наблюдателей и не выпустила гвардейцев? На это В.Гусляков ответил, что не получал ни от кого такие рекомендации. Спросил, почему в городе воюет национальная армия Молдовы? Комиссар предпочел соврать, заявив, что он лично командует всеми подразделениями Молдовы в городе и частей армии здесь нет, как нет и танков в его распоряжении, а вот казармы гвардии обороняют два танка. Тут-то у нас и завязался серьезный спор, за которым с интересом наблюдали корреспонденты, записывая все в блокноты и на магнитофонную ленту. Позиция руководства, отдавшего приказ начать боевые действия в городе, была проигрышной и ответы В.Гуслякова звучали неубедительно, поэтому ему на помощь пришел более подкованный в идеологическом плане, сидевший до этого молча, полковник. Но факты вещь упрямая. Как раз в это время вернулась из школы Л. Клепачевская. От нее корреспонденты узнали какой "конституционный" порядок там наведен. Многие выпускные аттестаты были исчерканы, и по диагонали латиницей на них было написано "недействительно". Потом, когда мы возвращались назад, она рассказала, что сопровождавшему ее офицеру было очень неудобно показывать во что превратили школу опоновцы и волонтеры. На обратном пути корреспонденты говорили о неубедительной позиции комиссара и все, кто участвовал в разговоре, качали головами, глядя по сторонам. Вернувшись в исполком мы застали там подготовку обмена первыми военнопленными.
Подполковник Е., офицер 14-й армии.
Долго в исполкоме не могли разобраться, что делать с шестнадцатью пленными, захваченными возле химбатальона. Их содержали в помещении здания милиции. В то время уже полиция и исполком временами выходили на связь. После переговоров приняли решение - пленных обменять. Меня попросили быть посредником. Полученные списки согласовали обе стороны. Затем я, взяв пленных, выехал в полицию. У комиссара полиции в то время находились французские журналисты. Процесс обмена, несмотря на предложение комиссара - "всех - и сразу!", я провел по принципу "один - на один", зачитывая фамилии и убеждаясь, что это соответствует истине. Из списка пленных в полиции на месте не оказалось
четырех человек, т.к. их, по словам полицейских, отпустили домой. Впоследствии это подтвердилось.
26 июня
07.05 Командир волонтеров из села Фарладаны предупредил исполком сельского совета села Гиска, что их сегодня будут атаковать и предложил сдаться.
09.30 Автомобиль "Скорая помощь" N 5440 МВУ под белым флагом замечен возле СПТУ по улице Дзержинского. Из него выдавали оружие.
11.46 На территории МЭЗа находится много боевой техники.
13.00 В селе Хаджимус на бронетранспортерах российские флаги и маленькие молдавские флажки.
19.10 Из окон медучилища периодически ведётся огонь.
19.15 С крыши магазина "Виктория" стреляет снайпер.
19.43 Через село Григорьевка идет боевая техника. 20.24 На углу улиц Лазо и Кирова стреляет снайпер.
20.55 С крыши обувного объединения "Флоаре" ведется огонь из гранатомета в направлении СШ N15.
22.10 Возле кинотеатра "Дружба" находятся три БТРа.
22.50 Со стороны села Гура-Быкулуй идет колонна боевой техники
Анализ работы ПВО 14-й армии.
26 июня. Количество полетов резко возросло. Обнаружено 102 цели. Из них до 80 процентов ВВС Молдовы. Характер полета целей не изменился. Применялись активные и пассивные помехи, а также помехи в радиосетях. В 7.30 с западного направления на дальности до 35 км была поставлена пассивная помеха. Под ее прикрытием была обнаружена скоростная цель и на дальности 14 км была взята на автоматическое слежение. В последующем были обнаружены на близком расстоянии две низколетящие малоскоростные цели.
"Днестровская правда", N 147(7834) от 30.06.92г.
В минувшую пятницу была предотвращена попытка уничтожения нефтебазы Тирасполя силами ВВС Молдовы. В момент выхода двух МИГ-29 на цель службы ПВО 14-й армии дали команду "Пуск!" Самолеты тут же ретировались. Один, предположительно, получил повреждение.
К главам Правительств и народам содружества независимых государств
Заявление
Военного совета 14-й гвардейской общевойсковой армии от 26 июня 1992 года.
Лживое заявление руководителя военного ведомства Молдовы господина Косташа о неприменении авиации по мирным объектам Приднестровья является ни чем иным, как очередной попыткой ввести в заблуждение мировую общественность и собственный народ, скрыть преступления, совершаемые против мирного населения. В своих оправдательных речах разбойные действия боевой авиации он представляет ни чем иным как мифом, созданным тираспольскими идеологами.
Вместе с тем, наличие неопровержимых фактов и, в частности, последствие бомбового штурмового удара с воздуха в районе населенного пункта с. Парканы , вынудило дивизионного генерала Косташа признать реальность применения ВВС РМ в зоне конфликта, якобы с разведывательными целями.
Военный совет 14-й армии официально заявляет и уведомляет, что руководство Молдовы, несмотря на неоднократные заявления о своей приверженности к миру, не отказывается от шагов эскалации вооруженного конфликта с использованием авиации. Так, в период с 9.00 до 11.00 26 июня с.г. была предпринята попытка нанести бомбовый удар по народно-хозяйственным объектам г.Тирасполя.
Хотелось бы услышать ответ руководства Республики Молдова и, в частности, господина Косташа, почему ими сознательно вводится в заблуждение мировое сообщество?
Военный совет еще раз уведомляет, что средства ПВО 14-й армии не позволят нанести варварские удары с воздуха по мирному населению Приднестровья.
И.ТЕМЕНЕВ, горожанин.
... 26 июня, когда в городе шли настоящие бои между силами Молдовы и Приднестровья, наш внук, Вадим Тарнашинский, его друзья Женя и Андрей Матюхины решили пойти за гильзами. Во время такой "прогулки" их задержали защитники Молдовы и, то ли шутя, то ли на полном серьезе, спросили, за кого они - гвардейцев Приднестровья, или опоновцев. Маль-чики, не лукавя, ответили, что за гвардейцев. 13-летних Вадима и Женю тут же превратили в пленных, а девятилетнего Андрюшу, припугнув оружием, отправили на все четыре стороны. И начались для подростков мытарства, о которых они читали только в книжках. Более того, их заставляли отвечать на один и тот же вопрос, а так как ответ был все тот же - избивали. Вадима выводили расстреливать на поле села Гиска. Очередь над головой дадут и опять заведут в частный дом, где их держали. После этого хозяин дома наливал волонтерам вина и начиналось застолье. А те, как подопьют, опять шли допрашивать. Не получая нужный ответ, били и били. У Вадима были синяки на груди, на руке, даже рубашку ему прорвали во время побоев. А у мальчика только одна почка и понятно, что когда испуганный Андрюша прибежал домой и рассказал, что Вадима и Женю в районе старой диспетчерской где и находились защитники Молдовы, забрали, мы страшно заволновались.
Стали искать, где они, что, как? Но из Бендер ребят, как пленных, переправили в Каушаны. Были здесь и другие дети, потерявшиеся, видно, в этой кутерьме, или такие же искатели приключений, как наш внук. С ними полицейские играли в шахматы и проигравшие наказывались - они убирали помещение. Вадим хорошо играл и всегда выигрывал, так что с ним просто не садились за доску. Один из старших лейтенантов любил перевоспитывать мальчишек, и это приносило ему удовлетворение, потому что все молча слушали. Но Вадим и здесь вставлял свое, парень он у нас начитанный, в лицее учится, музыкальную школу окончил по классу аккордеона. Вот между ними началась как-то дискуссия о Приднестровье, и полицейский доказывал, что оно "падет, что это просто фикция". Мальчик же наоборот доказывал обратное и стоял на своем.
Во время задержания в Бендерах человек, который вел протокол допроса, написал в нем следующее: "Закидали пост волонтеров в районе старой диспетчерской гранатами". Что думал этот человек, зачем это ему надо - трудно сказать. Ведь перед ним были дети, пусть на вид и старше своих лет. А в графе, куда надо было вписать сведения о родителях, адрес, стояло безликое и лживое - бездомные.
Затем чуть ли не по этапу, как особо опасных преступников, их отправили в Кишинев, в детский распределитель. Отсюда с трудом, понадобилось много времени, чтобы доказать, что дети не бездомные и не агенты гвардейцев, мы забрали их домой.
27 июня
00.25 Из села Гура-Быкулуй в направлении села Варница идет колонна техники.
02.40 В районе вокзала Бендеры-2 стоят несколько грузовиков с вооруженными людьми и бронетехникой.
07.00. Напротив магазина N30 , с крыши здания снят снайпер.
07.10. Напротив здания вневедомственной охраны ведет огонь снайпер.
08.45. Полицейские из с.Фарладаны в с. Гиска вылавливают людей и увозят в неизвестном направлении.
11.00 В районе улиц Котовского и Кавриаго ведется интенсивная стрельба.
11.15 При выезде из города в сторону Каушан за КПП закопаны четыре бронетранспортера.
11.30 По улице Кирова в ответ на пулеметную стрельбу ведется огонь из минометов и гранатометов.
12.45 По улицам Коммунистической и Суворова ведут огонь снайперы.
12.50 Начался обстрел здания ДОСААФ и СШ N15.
17.06 По улице Победы, напротив овощного и хлебного магазинов опоновцами поставлены бетонные блоки. На углу улиц Коммунистической к Космонавтов стоят три бронетранспортера. На девятиэтажном здании микрорайона "Ленинский" шесть человек с пулеметом, на крышах близлежащих домов тоже группы по шесть человек.
17.20 По улице Победы из домов NN 4, 4"а" ОПОНом выселяются все жители.
17.45 На микрорайоне "Ленинский" интенсивная стрельба.
18.25 По улице Комсомольской из дома N 19 ведется стрельба из пулемета.
18.35 Со стороны села Гиска в Бендеры идет колонна вооруженных людей и бронетехники.
18.55 У кинопроката высадились вооруженные люди в военной форме. Подошла бронетехника.
19.35 Со стороны Липкан ведется стрельба по Парканам.
19.45 На железнодорожном переезде возле биохимзавода стрельба.
19.47 На углу улиц Коммунистической и Космонавтов стоят два бронетранспортера, автокраном разгружаются бетонные плиты.
21.05 Со двора кинопроката по городу ведется огонь из установки "Алазань" и артиллерийского орудия.
22.30 В Каушанах оповестили горожан о том, что в воскресенье будет предпринята атака на Бендеры.
22.50 Возле дома по улице Коммунистической, 209 из машин высадился ОПОН. В сквере напротив магазина "Южный" стоит орудие.
К.КАРАНОВ, зам. председателя исполкома горсовета.
В это время мы почувствовали, что Тирасполь нами по-настоящему занимается. Город стал получать оружие, на позиции шло ополчение, эффективно заработали военкоматы. Бендерский военкомат развернул свою работу в Тирасполе. 24 июня в Бендерах побывал А. Лебедь, который тогда еще не был командующим 14-й армии. 26 июня днем в исполкоме раздался телефонный звонок, попросили меня. Когда я подошел, то услышал в трубке примерно такое: я - говно, перешел на сторону сепаратистов, подпевала В.Харченко и В.Когута. На вопрос, кто это? мне ответили - полиция. Говорящий сказал, что он не полицейский, а бывший военный, подполковник Советской армии. Кое-как переговорили, и в конце разговора я убедил его еще раз позвонить мне. Следующий раз говорили мы с ним о разном более спокойно. После этого я задумался над тем, что можно, и наверняка нужно, восстановить телефонную связь с полицией. Многие эту идею не приняли, но со временем согласились.
Однажды ко мне по телефону обратилась жена полицейского Н. Она и муж знали меня. Передала просьбу мужа - он хочет встретиться. Я дал ей номер телефона. Через некоторое время тот позвонил. Я спросил его, откуда он звонит. Сказал, что из полиции. Группа полицейских желает уйти оттуда, но они прекрасно понимают, что их так просто не отпустят. У них всем командует ОПОН, хотя официально власть у В.Гуслякова. И еще он сказал, что таких как он человек 60, что делать? Я ему ответил, чтобы они окончательно решили уходить или нет, и тогда мы еще раз созвонимся.
На следующий день, уже имея полную информацию по этому делу, предложил им выходить через улицу Совхозную на яблоневый сад. По моим данным - они так и сделали. Слышал также, что Н. жив, здоров. Так что морально-психологический климат в полиции был очень тяжелым. Многие из них тогда поняли, что стали причиной трагедии и являются для всех горожан преступниками.
28 июня
05.55. В районе кинотеатра "Дружба" сосредоточились около двухсот человек из воинских подразделений Молдовы.
05.30. Начался артиллерийский обстрел района "Борисовка".
05.55. Поступила информация, что из села Фарладаны в город перебрасывается техника и около двухсот опоновцев.
09.00. Со стороны села Варница из стрелкового оружия обстреливается микрорайон "Северный".
11.30. С крыши овощного магазина на микрорайоне "Ленинский" ведет огонь снайпер.
12.06. От кинотеатра "Дружба" в сторону предместья Хомутяновка прошли два бронетранспортера и артиллерийское орудие.
12.30. С крыши девятиэтажного дома, что напротив овощного магазина (микрорайон "Ленинский") бьет пулемет.
13.30. По улице Космонавтов в сторону с. Тиски уезжают опоновцы, видимо на замену. От кинопроката и из села Хаджимус вся техника и воинские подразделения тоже уходят в сторону с. Гиски.
13.40.В котельную МЭЗа завезли ящики со взрывчатыми веществами.
13.45. На дороге в Кицканы замечено интенсивное движение бронетехники, прошел автобус с опоновцами.
15.50. В доме на углу улиц Комсомольская и Академика Федорова около тридцати полицейских заняли подвал.
15.55. С крыши городской библиотеки ведет огонь снайпер.
16.07. По улице Коммунистической возле домов NN 203, 205, 207 окапываются подразделения Молдовы.
21.00. К кинопрокату прошел БТР с ОПОНом. 21.25. Из района кинопроката ведется минометный обстрел города. 21.50. Из села Гиска сообщили, что в районе совхоза-техникума расположилась бронетехника, которую моют и вывешивают флаги ПМР. 21.36. Обстрел города из минометов и стрелкового оружия.
Во время первых июньских боев пришел в ТСО парнишка. Просился в отряд, но бойцы отмахивались от него. Он не отставал и в конце концов они его приняли. 22 июня его ранило. Вот так война испытывает на прочность не только взрослых, но и детей.
А. ХАНЦЕВИЧ, А. ХОХЛОВ. "Убитый город". "Комсомольская правда", 2 июля 1992 года.
...Воевать в Приднестровье не хочет никто. По обе стороны линии фронта нам чаще всего говорили слово "мир". Но и те, и другие - стреляют, ходят в атаки, убивают. А во время коротких передышек чистят оружие и ругают политиканов. Всех - и "чужих", и "своих". Больше других - Горбачева.
... Да, убивают и умирают другие. Такие, как Валерка. Ему - 15, сирота. Он - "сын полка" территориально-спасательного отряда в Бендерах. Оружие ему не дают, взрослых не хватает. Но в боях бывал. В одном подобрал автомат убитого.
- На меня два опоновца бежали. Здоровенные. И я их одной очередью уложил. В упор.
- Не жалко?
- Не я, так они бы меня. Но у меня реакция быстрая, как у Шварцнегера. Я после войны пойду учиться на шофера.
- Валера, а скоро закончится война?
- Нет, не скоро. Гражданские войны долго идут.
Бсндерский "шварцнегер" не вышел ростом - "метр с кепкой". Трофейный 25-килограммовый бронежилет румынского образца ему по колени.
На войне не входу дипломатический этикет, и Валерка, в отличие от политиков, называет веши своими именами: идет гражданская война.
Возможно, убитые им опоновцы жили на соседней улице, ведь есть в Бендерах и те, кто поддерживает власти Кишинева. Может быть, они были молдаванами, может украинцами или русскими. Здесь раньше никто не обращал внимания на национальность, вместе работали, пили доброе вино, а молодежь выбирала любимых не по анкетам - по сердцу. У Валерки в родне есть украинцы, молдоване, болгары, русские. Единственный близкий человек, брат, тяжело ранен, лежит в реанимации. Валерка обещает отомстить.
- Кому?
- Румынам.
"Румынами" в Бендерах и на левом берегу Днестра зовут тех, кто "за власти Кишинева". Гвардеец ПМР, молдованин, говорил нам, что борется за сохранение молдавского народа.
- Понимаете, они хотят загнать нас в Румынию и заставить забыть, что есть такая нация - молдоване. Мои дед и бабка помнят румынскую оккупацию в Великую Отечественную. Обращались с молдованами "братья" из-за Прута, как со скотом. Я не хочу, чтобы моих детей называли "бессарабским быдлом".
Я в Бендерах, чтобы они не вошли в мой Тирасполь.
Объединение Молдовы с Румынией охотно обсуждается на митингах в Кишиневе, но почему-то, убедились, со всем не популярно в окопах полиции и волонтеров.
Офицер полиции Молдовы тщательно и придирчиво проверял наши документы. Так же долго ругал радио Приднестровья: "Все неправда". А потом мы вместе сели в тенечке, закурили. У офицера - жена и двое детей. Он ловил жуликов и разнимал пьяные драки. Теперь - воюет.
- Это не моя война, - сказал он.
- И не моего народа. Молдоване любят землю и песни и не любят стрелять. Сегодня идет война между Россией и Румынией. Но руками молдован. Когда воюют мирные люди, получается бойня.
Именно бойней, и только бойней, можно назвать то, что произошло в Бендерах 19-22 июня. Входившая в город необученная молдавская армия, те же мирные жители, только переодетые в армейскую форму, стреляли по всему, что шевелится. Им отвечали огнем такие же неопытные в военном деле защитники города. Большинство пуль и снарядов попадало в жилые дома, поэтому среди пострадавших в основном мирные жители. Мы видели пятиэтажки, в которых целых окон был - с десяток.
Бой продолжался почти без перерыва 27 часов. С одной стороны его вели полицейские, опоновцы, армия и волонтеры Молдовы. С другой - гвардейцы ПМР, местные черноморские казаки, рабочие и территориально-спасательные отряды. У каждого формирования с обеих сторон - свои командиры, разведки, штабы. И те, и другие стреляли и по "своим", и по "чужим". Поэтому столько убитых и раненых...
28 июня свою первую пресс-конференцию провел новый командующий 14-й армией генерал-майор Александр Иванович Лебедь...
...Говоря о позиции армии после смены командования, генерал подчеркнул, что она по-прежнему будет соблюдать нейтралитет, но это будет нейтралитет вооруженный...
...А. И. Лебедь подчеркнул, что геноцида армия не допустит: "У нас достаточно сил, чтобы дать отпор. Но мы никого не тронем, если не будут трогать нас".
Генерал-лейтенант А. И. ЛЕБЕДЬ, командующий 14-й армией.
В Приднестровье я прибыл 23 июня днем. Уже 24 июня посчитал необходимым выехать в Бендеры и Дубоссары для ознакомления с обстановкой на месте. Увиденное не вписывалось в рамки понимания. То, что сделал Президент Снегур, это эмоции. Он совершил неподготовленный прыжок на Бендеры, залив его кровью. Передо мной лежат документы убитых военнослужащих Молдовы. Молодые парни глядят с фотографий военных билетов и паспортов. Вот в этом военном билете, принадлежавшем мальчишке 1976 года рождения, лежит повестка. 19 июня его призвали, а 21 июня он уже погиб. И таких поломанных судеб много. Не добавил Снегур себе этим ни славы, ни чести, а завязал Приднестровский узел так, что теперь долго придется развязывать его.
Я видел, что централизованное руководство войсками ПМР отсутствует. Поэтому добивался смены с поста начальника управления обороны Приднестровья Ш. Кицака и наведения порядка у Ю. Костенко. Ведь в Бендерах командовал единолично комбат Костенко, по-глупому бросаясь в атаку на полицию. Возьмите отход частей из города. Любой военный знает, что в таких случаях нужно арьергард в качестве прикрытия оставлять. А что было сделано?
27 июня я дал согласие командовать 14-й армией.
После всего увиденного спонтанно созрело решение о конференции. Да, и раз новый командующий приступает к службе все должны знать его позицию.
Теперь нужно время. Только оно может сгладить границы случившегося.
29 июня
01.06. Производится обстрел хлебокомбината из гранатометов, минометов и стрелкового оружия со стороны кинопроката. Интенсивный обстрел из стрелкового оружия в районе железнодорожной больницы. Минометный обстрел СШ NN 15.
01.15. Ведется артиллерийский обстрел завода "Прибор". Пожарная машина убыла для тушения пожара в районе гаражей по ул. Мичурина. При подъезде к ул. Херсонской машина была обстреляна из стрелкового оружия и гранатометов подразделениями Молдовы. Один пожарник убит, один ранен. Машина уничтожена. По гаражам, находящимся по ул. Ми-чурина, ходят люди с белыми повязками и грабят автомобили.
06.15. В районе ул. Мацнева интенсивная стрельба.
08.00. На ул. Ленинградской, 28 стрельба ведется с крыши дома.
09.20. На ул. Тираспольской, 14 ведется одиночная стрельба.
09.25. На ул. Кирова, 36, на пятом этаже, в среднем подъезде, два человека ведут стрельбу из автоматов.
09.30. В районе горсобеса ведет огонь снайпер.
09.50. Машиностроительный и опытно-экспериментальный заводы ночью обстреливались артиллерией воинских подразделений Молдовы.
Ю. СТЕПАНОВ, начальник пожарного караула.
29 июня в 00 ч. 10 мин. поступил сигнал по телефону, что горят гаражи в районе ул. Совхозной, находящиеся на территории, захваченной полицией и волонтерами. После согласования с полицией маршрута, наш пожарный расчет из восьми человек начал движение на автомобиле вниз по улице Советской на улицу Первомайскую. Там обнаружили, что проехать с той стороны к месту пожара невозможно, так как дорога, практически до кинотеатра "Дружба", была завалена большим количеством веток и упавших столбов. Мы приняли решение проехать через переулок Херсонский на улицу Херсонскую, затем, свернув на улицу Коммунистическую, следовать к месту пожара. Ехали с включенными фарами, с проблесковым маячком и за сотню-другую метров любой видел нашу красную, специфическую пожарную машину. Перепутать нас с каким-либо другим транспортом было невозможно, так как скорость движения была 20-30 км в час. Сами понимаете, мы не хотели рисковать. Уже, проезжая по улице Херсонской, услышали пулеметную очередь. Так как это было в расположении частей полиции и волонтеров сомневаться не приходилось - бьют по машине. Я приказал всему отделению покинуть се, потому что прекрасно понимал - в ней мы хорошо освещенные мишени. Но было поздно, огонь был открыт из всех видов автоматического оружия. Ребята выскочили и залегли по обе стороны машины. Я уже в кабине получил пулевое ранение левого бедра и сумел только выпрыгнуть и закатиться под машину. В это время она медленно начала катиться назад, проехала надо мной, после чего мне пришлось перекатываться под ближайший забор. Слышал, как капитан Акимов по рации пытался связать с пожарным депо. Но только он успел передать сообщение об обстреле, как новый шквал огня обрушился на нас. В это время я еще не знал, что в кабине лежал убитый старший сержант И. В. Чечельницкий.
В. БУЗИЯН, пожарный.
Когда нас расстреливали фактически в упор, ребята стали выпрыгивать из машины. Я укрылся пожарным рукавом, хотя было понятно, что он не лучшее средство защиты. Возле дверей сидел Игорь Чечельницкий. Он, как мне показалось, прячась от пуль, наклонился к щитку. Выпрыгивая из кабины, я позвал его по имени, но он не отвечал. Когда по тебе со всех сторон стреляют, действуешь во многом инстинктивно. Я упал на дорогу, и так как проблесковый маячок машины и фары достаточно ярко нас освещали, снял блестящую пожарную каску и отбросил в сторону. Заметил, что по ней сразу открыли огонь, и от пуль каска завертелась на
асфальте. Я плакал. Только сейчас я начал понимать, что Игорь убит, но не мог в это поверить. Мы с капитаном Акимовым укрылись за задним мостом машины. Увидели недалеко калитку в заборе, к которой вместе с водителем по очереди перебежали. Потом спрятались во дворе.
Ю. СТЕПАНОВ, начальник пожарного караула.
Шквал огня обрушился на нашу машину. Я лежал на дороге рядом с командиром пожарного отделения И. Зиненко. Куда-то уползти было почти невозможно, так как маячковый проблеск освещал все вокруг. В этот момент по машине выстрелили из гранатомета один раз, затем еще два раза, пока она не загорелась. Мы поняли, что если не уползем сейчас, то, когда взорвутся кислородные аппараты и бензин, не уйдем вообще. Кое-как под огнем переползли в соседний двор, где И. Зиненко сделал мне перевязку. Там же повстречали В.Бузияна, который сказал, что И.Чечельницкий погиб. Опасаясь, что ОПОН и волонтеры вред ли оставят нас в покое, мы спрятались в теплице во дворе. Часа через два-три я послал В. Бузияна разведать обстановку и попытаться по возможности позвонить в часть. Он скоро вернулся с ватой и йодом и сказал, что дозвониться удалось. Из соседнего двора прополз к нам капитан Акимов. А через некоторое время я услышал голос своего брата, который пробрался к нам из пожарной части с командиром отделения Бурыкиным. Они взяли с собой носилки и уже на них вынесли меня из-под обстрела, а затем отправили в госпиталь.
Отпора нападавшим мы не могли оказать, так как были безоружны.
Считаю, что это был преднамеренный расстрел пожарного автомобиля.
А.ВИШНЯКОВ, начальник военизированной пожарной охраны города.
В этот день пожарным еще досталось. В10.50 пожар по улице Котовского. Вернулись в 11.45. В 15.45 поступил вызов в сад-ясли N 5 по улице Пушкина. Из-за интенсивного боя автомобиль не смог попасть на место.
По той же причине автомобили не прибыли на пожары в общежития обувной фабрики, завода "Молдавкабель" и хлопкопрядильной фабрики, где горел открытый склад хлопка в тюках. Такой хлопок и в мирное время тушить трудоемкая работа. Каждый тюк надо тушить долго, пока не перестанет тлеть, иначе вспыхнет. С хлопкопрядильной фабрики позвонила директор С. Шуваева. Сказала, что хлопок горит, помогите. Я ей ответил, что она знает, что это такое сегодня.Она сказала, что хлопок жалко - с таким трудом достался.
В 22 часа выехали на пожар по улице Садовой. Попали под огонь снайпера, стрелявшего из детского сада N 19. При возвращении были обстреляны на углу улиц Суворова и Московской. Вернулись в 22.35.
В 22.15 загорелся балкон в доме по улице Лазо. Поехали. Встретили бронетранспортер, стрелявший в снайпера. Вернулись в 22.50.
Коммюнике Правительства ПМР от 30.06.1992 года.
Военные провокации, предпринятые 29 июня, продолжались на политическом уровне. Обе стороны договорились, что в 15.00 этого дня в г. Бендеры состоится встреча миссии ОН и руководства ПМР. Гарантом обеспечения безопасности выступала 14-я армия.
В Бендерский исполком выехали военные наблюдатели четырехсторонней комиссии, члены Правительства ПМР, Верховного Совета, а также представители 14-й армии.
Но миссия ООН, сопровождаемая заместителем премьер-министра Молдовы К.Обороком, прибыла в отделение полиции г. Бендеры лишь в 16 часов. До 18.00 шли переговоры руководства ПМР, местных властей города с представителями Молдовы и миссии ООН о возможности начала работы.
... Именно в это время вооруженными формированиями Молдовы были организованы многочисленные провокации с применением как стрелкового, так и тяжелого оружия и минометов. Цель - сорвать возможность встречи миссии ООН с представителями ПМР и начать совместную работу. В таких условиях руководитель миссии ООН выразил мнение о невозможности работы.
30 июня
07.35. Ведется стрельба по детской художественной школе.
10.00. Обстреливается комбинат хлебопродуктов со стороны села Варница.
10.57. От полиции в сторону консервного завода начали движение пять БТРов.
11.20. Со стороны ресторана "Русь" из гранатометов обстреливается шелковый комбинат.
11.30. Со складов города в Каушанском направлении подразделениями Молдовы вывозится продовольствие. 11.50. Шелковый комбинат обстреливается минами со стороны Суворовской горы.
13.15. Из района старой лакотарной станции по району ДОСААФ - Мемориал Славы - кладбище ведется минометный огонь.
15.22. ОПОН атакует здание детского сада по улице Горького.
16.55. На мясокомбинате от обстрела пострадала аммиачная система.
17.40. Продолжается обстрел района шелкового комбината,
18.15. Пожар в C11IN 15.
18.20. Горит биохимический завод. Огонь подбирается к емкостям с аммиаком.
18.45. Огонь минометной батареи со стороны старой лакотарной станции.
19.00. Со стороны Новых Анен в направлении! Каушан прошло двадцать автомашин с солдатами.
В.ЦАРИК. "Улица моя..." "Новое время", N70 (453), 11.08.1992 г.
Конец июня. Я иду улицами города, теперь уже с работы, можно и не спешить, но ноги сами выбирают этот прижившийся маршевой шаг. Оглядываюсь на изуродованное лицо исполкома, на фасаде которого на всю оставшуюся жизнь запомнил каждую выбоину, каждый взорванный пролет, на ослепшие окна. Перед входом - молодые, пожилые и даже очень пожилые мужчины в камуфлированной форме?.. В руках - автоматы, на голове - береты, конфедератки, каски. У обочины - бронетранспортеры, легковые, грузовые машины. Одни только что припарковались, другие - отправляются в новую дорогу. Тоже самое - возле рабочего комитета СТК, комендатуры гвардии. Уже привычными стали выбитые в здании окна - память о боях 19-22 июня. Все это тоже стало привычным, приметы улиц сегодняшнего дня.
У одного из бронетранспортеров - столик с едой: колбаса, консервы, свежие батоны с... воткнутыми в них горящими свечами. Это боевые друзья-гвардейцы, вместе с ополченцами и просто прохожими, поминают героически павшего девять дней назад Колю Белана. Был Николай дружелюбен, умен, храбр. Он погиб в бою, защищая наш город Бендеры, за Приднестровскую Молдавскую республику. Его друзья по экипажу поклялись отомстить врагу. На броне своего бронетранспортера они написали белой краской: "За Колю Белана!". Подобные надписи и на других бронемашинах.
А вот на этом, застывшем возле магазина на аренде "Овощи и фрукты", уже ничего прочесть нельзя - он сгорел у поворота на улицу Кавриаго, подожженный полицейскими, удерживавшими известное всем здание на улице Дзержинского.
Вот уже который день установленное у дальнего угла парка имени Горького орудие полицаев расстреливало все попадавшие в поле зрения его прицела, машины. Свидетельство этому и застывший возле магазина N10 КаМАЗ, и отбуксированный в проулок на улицу Котовского колесный бронетранспортер, тоже сгоревший. Казачий разъезд имел несчастье повернуть на улицу Кавриаго, и был подожжен полицейскими артиллеристами. Два казака сгорели заживо.
Сколько раз ребят - и гвардейцев, и ополченцев, и казаков - предупреждали об опасности движения по этой дороге! Забывчивость, безрассудная храбрость, пренебрежение опасностью стоили жизни многим защитникам города.
Не воспользовался в тот день добрым советом и я, пойдя по Кавриаго, и в тридцати метрах от десятого магазина был обстрелян короткой очередью непонятного оружия. Его боеприпасы с треском взрывались над головой. Меня и увязавшегося за мной старика вторая очередь обдала треском у поворота, куда мы свернули и остановились, не зная, что делать дальше.
- Снайпер что ли? - спросил без испуга в голосе мой случайный попутчик.
- Черт его знает.
Кто из чего стрелял я и сам не мог понять. Но спокойствию старика не удивился. Еще неделю назад люди вздрагивали от неожиданно раздававшегося с крыши многоэтажного дома выстрела или автоматной очереди. Сразу же бросались к укрытию. И вот фронтовая привычка, так сказать, "не кланяться каждой отдельной пуле", стала частью характера многих из нас.
Поравнявшись с первой школой, машинально бросаю взгляд на ее этажи. Неделю назад оттуда снайпер в течение нескольких дней трепал нервы прохожим. Долго не удавалось, но все-таки успокоили. Появился второй. Место для него оказалось беспокойным, и он переместился на соседнюю улицу, в строящийся двухэтажный дом, но и оттуда его выкурили...
И вот моя улица. Полмесяца это была главная магистраль, по которой группами, поодиночке шли к мосту через Днестр люди, решившие покинуть город. Их ушло более 100 тысяч человек. А в этот день мне навстречу попались лишь две женщины и один ребенок.
- Чего же сразу-то не уехали? - спрашиваю.
Да вот, все надеялись, что в Кишиневе, наконец, наберутся ума и прекратят это кровопролитие. Но положение с каждым днем стало ухудшаться. Уже обстреливают и жилые дома минометами. Когда сегодня в нашем квартале от прямого попадания мины в дом погибла вся семья, решили собираться в путь, собрали узлы.
Да, минометные обстрелы - дело нешуточное. Познал это на собственной шкуре. Только в нашем квартале за два дня были повреждены несколько домов, погибли трое прохожих. Потом хоть ночью не беспокоили, и можно было, наконец, избавиться от навязанной тебе многодневной бессонницы.
У калитки, как и в те далекие мирные дни, меня поджидал Афанасий Никифорович Лунгу, у которого я живу. Человек основательно больной -еле-еле передвигается, опираясь на палочку, - он тем не менее не теряет присутствия духа даже сейчас, когда идет война. Даже когда мины рвутся совсем рядом или стригут ветки шальные пули со стороны улицы Перво-майской.
- Как там, мы победим или нас? - встречает он меня шуткой, которая с некоторых пор стала заменять ему слова приветствия.
- А вы как думаете?
- Как вчера.
"Как вчера" - эту фразу он произнес уже много дней назад, напомнив мне тогда один из наших разговоров, во время которого такую фразу: "Не взять им город потому, что даже с нашей улицы почти все мужчины ушли в ополчение". И пояснил для ясности, почему упомянул слово "почти": потому, что остальные служат в милиции или гвардии. А пара баламутов, которые ленивы в работе и умеют "брать на грудь", то есть вино пить - не в счет.
Ужинаем мы с Афанасием Никифоровичем поздно, да нынче и не очень наужинаешься. А потому присаживаюсь, как всегда, рядом с хозяином хаты. Он любит наблюдать прохожих, я ему помогаю в этом. Но сегодня улица пустынна. Соседи выглянут на минуту-две - и снова к себе во двор. Скучное времяпрепровождение, быстро нам надоедает.
- Пройдемте лучше в дом, - говорю.
Афанасий Никифорович молча соглашается. И не зря: только захлопнулась за нами дверь, задребезжали стекла, затряслась земля, и по переулкам ударил визгливый грохот.
- Опять "балалайка" заиграла, - невесело сказал он. Так он называет минометный обстрел.
А мины разорвались в нашем квартале и совсем близко от нашего дома.
- И чего это он стреляет? Что, не знает, что так можно и убить кого-то? - пытается пошутить Афанасий Никифорович. Но шутки не получилось, он это уже сам понял.
- Ложимся, от греха подальше, на койки. И поближе к стене, - предлагаю.
Такое спасение от осколков мин - наше изобретение. Мина, как известно, разрывается при минимальном соприкосновении с препятствием, стену ей не пробить, а вот через окно осколками может стегануть.
Минуты 3-4 тишины - и снова грохот. От нас далековато. При таких разрывах мы чаи гоняем. Но вот - уже ближе. Еще ближе. И вдруг сразу две серии - по три взрыва один за другим. А через пару минут послышались какие-то суетливые выкрики за окном. Выглянул - увидел бегущего соседа, что напротив.
- Что случилось, - говорю и бросаюсь к выходу.
- Не надо, не выходи, убьют, - кричит Афанасий Никифорович. Но я уже за воротами. А там - беда. Погиб Максим Ивлев и получил ранения в голову и ногу сосед из дома, что рядом, Сережа. Максим Ивлев вышел с Сережей из дома и тут - рвануло. Сережа Горблюк - журналист из парканской газеты "Патриот". Он только- только вернулся с работы, сдав очередной материал о боях в Бендерах. Там было и про нашу улицу. И вот...
Когда "скорая" увезла Сережу, я направился к нашей калитке. Афанасий Никифорович стоял возле нее, опираясь на свою палочку.
- Меня не пущали, а сами - под мины? - не зло укорил его.
- Так не стреляют же. У них перекур, - грустно пошутил он. Я и не заметил наступившей тишины. Но она была короткой. Через полчаса опять загугукало, но мины уже рвались на других улицах.
В. ГРАЧЕВ, В. КУЛИК. "Днестровская правда", N 57 (8046), 16.03.1993года."Когда он не вернулся из боя".
Это случилось... 30 июня, при защите Бендер. У здания полиции их БРДМ был подло расстрелян из безоткатного орудия - почти в упор. Пламя пылало еще сутки под перекрестным огнем ОПОНа.
Любая война испытывает человека. Хорошего она делает сильнее и мужественнее. Так случилось и с Олегом. Каждый раз, приезжая домой, он просил не волноваться за него, обещая всегда возвращаться победителем, но судьба распорядилась иначе.
Олег погиб как настоящий мужчина, с первых дней встав на защиту Приднестровья. Тяжело, да и невозможно найти слова, чтобы передать горечь этой утраты...
Биография О. Малашкевича коротка и проста, но это судьба честного, трудолюбивого, с чистой душой человека. Родился в 1969 году. Закончил восемь классов в школе N 9. Потом было училище, до призыва в армию -работало специальности. После службы стал бойцом территориально-спасательного отряда. А когда на наше Приднестровье обрушилась опасность, пошел в гвардию командиром БТРа, службу нес в разведке.
Теперь когда Олега нет рядом с нами, мы по-настоящему оценили, каким он был другом, почувствовали, как его нам не хватает!
На могиле Олега мы, его друзья, поклялись не забывать о нем, ведь человек жив, пока о нем помнят.
1 июля. БОЛЬ
01.10. Перестрелка в районе железнодорожного вокзала Бсндсры-1. 02.00. Пожар в административном корпусе биохимзавода.
13.05. С фабрики "Флоаре" подразделения Молдовы вывозят сырье,
кожу.
15.08. На пектиновый завод прибывают бронетранспортеры.
17.18. В пионерлагере "Юность" ОПОН разворачивает госпиталь.
18.00. В районе Каушанской АЗС стоит пушка.
18.45. Перестрелка в районе строящейся новой школы по улице Калинина.
19.10. Обстреливается микрорайон "Солнечный".
19.17. В районе микрорайона "Северный" недалеко от войсковой части идет перестрелка.
19.30. Обстрел кинотеатра имени Горького в центре города.
20.25. В районе микрорайона "Северный" из газонаполнитсля идет утечка газа.
21.06. Обстрел гаражей по улице Крянгэ.
21.31. Обстрел улиц Суворова, Калинина, Первомайской.
ИЛЬЯ У., житель микрорайона "Ленинский".
Возле кинопроката мне приходилось часто переходить дорогу - нужен был хлеб и молоко. Видел я этих "вояк". В абсолютном большинстве своем это - волонтеры, так любившие носить на голове белые повязки. Почти все они из сел Хаджимуса, Саиц, Фарладан. Видел среди них много бывших бендерских полицейских. Раньше, до войны, многие из них работали в милиции-полиции, добираясь сюда из близлежащих сел. Так как я ходил через переезд ежедневно, то видел как они заставляли почти каждый день по несколько человек, наших жителей, копать окопы. Это продолжалось до начала июля.
С семи утра и до часу дня волонтеры пропускали всех, проверяя документы, а к обеду обычно напивались и открывали стрельбу. В июле они, очевидно, нашли на пектиновом заводе пищевой спирт и стали пить его и вывозить флягами из города. Кроме пьянства волонтеры насиловали проходящих девушек и женщин. Я дважды видел это.
Однажды, когда я шел с женой, на другой стороне улицы трос волонтеров тащили девушку к пивзаводу. У них там была база. Девушка сопротивлялась и упала на асфальт. Тогда один из них начал бить се прикладом по спине и ниже, а остальные, смеясь, тащили ее за руки. Поэтому, когда мы свою взрослую дочь выводили из города, то одели старухой и лицо постарались изменить гримом.
После первых дней войны большинство жителей микрорайона ушли. Вот тогда они и почувствовали себя здесь полными "хозяевами". Ведь остались только старики да старухи и еще те, кому ехать было некуда.
Сколько квартир они пограбили и добра повывозили, вряд ли сейчас можно подсчитать. Все знают, что в то время в Каушанах. ковер или телевизор почти ничего не стоили, шли за бутылек вина.
Особенно зверствовали волонтеры в этом отношении из Саиц, Хаджимуса и Фарладан. Менялись они на третий день, поэтому старались вывести все, что набрали. Не зря люди говорят, кому - война, а кому - мать родна.
А.АЛЕКСЕЕВ."Через неделю после Бендер", "Российская газета", N150 (486).
Две пресс-конференции правительств Молдовы и Приднестровья состоялись в Москве с интервалом в несколько дней. И, естественно, были посвящены одной теме: самому кровавому и убийственному периоду противостояния правого и левого берега. Естественно в интересах объективности корреспондент "РГ" старался задавать сторонам одни и те же вопросы.
- Почему уже во второй раз, когда депутаты правого и левого берега находятся в шаге от урегулирования конфликта, молдавская сторона активизирует боевые действия? Накануне обстрела Бендер соглашение было уже почти подписано, и вдруг этот неожиданный обстрел мирных кварталов города... Можете ли вы назвать фамилию человека, отдавшего такой приказ?
- Разберемся! -такой ответ прозвучал на "молдавской" пресс-конференции. И дальше заместитель председателя Парламента Республики Молдова Виктор Пушкашу намекнул, что, скорее всего, в этом замешана 14-я армия.
Приднестровская сторона на своей пресс-конференции тоже выразила удивление по поводу срыва уже почти подписанного соглашения и бомбардировки города и моста. Журналистам были показаны фотографии бомбы, чудом не взорвавшейся и найденной около болгарского села Парканы, А также осколки снарядов.
Следующим по степени важности, конечно, является вопрос о том, как намерены вести себя стороны дальше?
- Мы за мирное решение конфликта, - заявил советник президента Молдовы Владимир Дарие. - За продолжение работы четырехсторонней комиссии с участием представителей Молдовы, России, Украины и Румынии. За участие в урегулировании конфликта миссии ООН.
- Тогда в Бендерах был атакован не только город, но и сама вера приднестровцев в мир, на который мы надеялись, желая стать частью федерации в Республике Молдова. Теперь такой надежды нет, и мы хотим быть суверенным государством. Также уже не хотят оставаться в составе Молдовы и гагаузы, — отвечает вице-президент ПМР Александр Караман.— Мы всячески заинтересованы в мире: сейчас к нашим границам подтягиваются войска Молдовы, идет обстрел наших городов и сел, гибнут люди.
Не в наших интересах срывать мирные переговоры. Но миссии ООН по-прежнему не дают результатов: они приезжают из Кишинева и старательно пытаются направляться правительством Молдовы. Вот и последняя миссия ООН: в сопровождении вице-премьера Молдовы она прибыла в Бендеры после 14.00 и направилась не в горсовет, не на встречу с депутатами, а в горотдел полиции. Мы делали все возможное для того, чтобы миссия узнала мнение второй стороны, встретилась с жителями Бендер, побывала в Тирасполе, но в 18.00 молдавская сторона спровоцировала перестрелки на окраине, а потом убедила миссию ООН, что ехать дальше - уже небезопасно... Нас так никто не спрашивал.
Кстати, несправедливо и то, что в четырехсторонних переговорах об урегулировании конфликта само Приднестровье, чья судьба, собственно, и решается, ни разу не участвовало.
2 июля
00.05. Из района с. Хаджимус ведется огонь из двух орудий по шелковому комбинату.
10.35. На площади возле автовокзала (центр) в результате минометного обстрела ранено шесть человек.
11.25. На территорию консервного завода прибыло десять единиц бронетехники.
11.35. В районе шелкового комбината идет бой. Горит дом около хлопкопрядильной фабрики.
13.10. В районе маслоэкстракционного завода стоят семь единиц бронетехники.
14.30. Горит общежитие мясокомбината и обувной фабрики.
15.20. Идет артиллерийский обстрел микрорайона шелкового комбината.
17.20. Со стороны кинотеатра "Дружба" подразделения Молдовы ведут огонь из пушки по улице Первомайской.
Н. АХТЫРСКИЙ. "Десантник Виктор". "Новое время", N 74 (457), 20.08.1992 года.
... Виктора я встретил на центральной площади, когда он давал интервью корреспонденту московского кабельного телевидения.
- За что воюешь?
- Два года тому назад я уезжал на заработки в Калининград, - сказал он. Я молдованин. В Бендерах у меня осталась жена и двое детей. Одному из них 2,5 года, другому год. И вот, когда в Молдове стало неспокойно, я возвратился на родину, записался в ополчение. Оружие взял в руки в первый же день нападения армии Молдовы на Бендеры. Меня возмущает вероломство ее правителей. Мне не понятно, какой это конституционный порядок, по выражению Президента М. Снегура, хотят установить в моем доме полицаи. Кто их сюда звал? Это же варварство: нарушив все соглашения, бросить на безоружный город, жители которого отходили ко сну, армаду военной бронетехники. Они вошли в город как захватчики. Разрушали и жгли дома, расстреливали мирных жителей, грабили магазины и квартиры. А с какой яростью они хотели уничтожить местную власть, избранную народом.
Вот почему считаю своим долгом защищать родной город, свою семью, своих детей. Я никогда не смирюсь с участью, уготованной для меня и моей семьи прорумынскими националистами - быть верноподданным Румынии.
С этими словами десантник Виктор легко поднялся на БТР-301К, уходивший на очередное задание.
Жена гвардейца ВАЛЕРЫ Д.
Муж был ранен на мосту 19 июня, к счастью - легко. Его отвезли в Тирасполь, где положили в госпиталь. Но, когда идет такое разрушение города, он не смог отлежаться в больничной палате и бежал оттуда на передовую. У него и до этого было три ранения. В городе была страшнейшая неразбериха, и мне сказали, что он убит. Но, в конце концов, я его нашла на позициях.
Потом, вместе с ополченцами он пошел на Гиску в разведку. Там завязался бой. Они погнали волонтеров, но угодили в засаду и двое ополченцев вместе с ним попали в плен. Мой муж - молдованин и жил раньше в Фарладанах. Имеет там родственников. Его обвязали колючей проволокой, и повели пешком через Фарладаны. Женщины бросали в него камни, плевали, били палками. Кричали, что он предатель, воюет против своих. Дело в том, что при нем нашли гвардейское удостоверение, и это разъярило всех. В селе председатель сельсовета, спасая от ярости толпы, спрятал его в свой большой шкаф-сейф и закрыл на ключ. Но волонтеры с автоматами перевернули все вверх дном и нашли мужа. Били страшно. Хотели убить, но не получилось. После этого его увезли в Каушаны. Там их втроем посадили в одну камеру. Затем двоих ополченцев обменяли. Это было в тот момент, когда туда прибыла международная комиссия Красного Креста. Естественно, что мужа им не показали. Когда открыли двери камеры, илолицейский сказал, чтобы они выходили, ополченцы взяли его и понесли к выходу. Тогда полицай заорал, что здесь комиссия ходит - несите его назад, а сами выходите! Через этих ребят я и узнала правду. Им тоже досталось от полиции, но мужа били постоянно и изощренно. После этого на заседании контрольной комиссии я потребовала освободить его. Из всех членов только российские миротворцы отнеслись с пониманием к моей боли. Заместитель министра МВД Молдовы В. Катан все вначале отрицал. Через несколько заседаний признал, что мой муж все-таки у них есть. Мне разрешили свидание. Оно было коротким - 5 минут. Когда мужа завели в комнату для свиданий, я его не узнала. Он смотрел мимо меня и ничего не мог сказать. На вес вопросы только качал головой. Я поняла, что они довели его до нервного срыва. Потом его отправили в Кишинев, где после посещения следователя его опять избивали. Это было ужасно. Они же фашисты. Как же наши дети к этому отнесутся? Они уже сейчас все мечтают стать казаками, гвардейцами, чтобы защищать город от таких варваров.
3 июля
06.10. Стрельба из общежития шелкового комбината по гражданскому населению.
11.15. В селе Гиска из сокового завода на десяти машинах вывозится сырье и оборудование.
19.20. Обстреливается из минометов район телефонной станции.
19.30. В результате обстрела минометами в районе СПТУ N 6 ранено девять человек, в районе милиции (улица Шестакова) один человек.
20.30. Ведется минометный обстрел в районе СУ-23.
21.45. Контрольное время для прекращения огня.
22.05. Полиция ведет огонь по заводам "Прибор", "Фанеродеталь", общежитию обувной фабрики.
22.07. По микрорайону "Солнечный" ведется огонь из стрелкового оружия со стороны села Варница.
22.17. Подразделения Молдовы ведут артиллерийский огонь по району шелкового комбината. 22.30. По позициям казаков (ж. д. вокзал Бендеры-1) ведется минометный огонь.
22.30. Позвонили в полицию по вопросу выполнения договора о прекращении огня.
22.32. Огонь из района кинопроката прекратился.
22.40. Позиции территориально-спасательного отряда (ТСО) обстреливаются из самоходной установки ЗСУ 23-4 "Шилка" и минометов. В результате огня ранено 4 человека.
23.00. Огонь прекратился по всей линии фронта.
23.40. С кишиневского направления передвигается техника в сторону села Варница.
В это время в Приднестровье работала государственная комиссия России. Ее представители изучили ситуацию в Бендерах особенно внимательно. Именно здесь в то время уже был поставлен кровавый рекорд убитых и раненых в бывшем СССР. Поэтому комиссии было очень важно выяснить обстоятельства начала конфликта, факты гибели людей. Ибо из ее выводов слагалось отношение российского руководства к даль-нейшему развитию ситуации. Одним из ее членов был председатель комитета по работе с личным составом генерал-майор авиации Николай СТОЛЯРОВ. Вот что он сказал на брифинге для журналистов:
"Думаю, настало время назвать вещи своими именами. То, что происходило в Молдове за последнюю неделю, выводит конфликт, собственно, за рамки внутреннего. Я убежден, есть все основания классифицировать происходящее в Молдове как геноцид, то есть истребление отдельной группы населения.
Люди, которым доверено сегодня руководство в Молдове, к мирному урегулированию сложных политических проблем будут не способны. Они делают ставку на военную силу, на насилие. С одним из них, министром обороны республики Молдова Ионом Косташем, мне довелось в конце мая побеседовать. Даже в это, еще достаточно мирное время, в его планах уже видны были намерения окружить, ликвидировать, захватить в плен приднестровскую группировку. Точнее не группировку, а мирных жителей Приднестровья. Не мог поверить, что это станет реальностью спустя три недели.
Стрелять по людям, находящимся на линии военного противостояния, еще как-то объяснимо. Но вести прицельный, именно прицельный огонь по мирным жителям — это преступление.... Я подчеркиваю, что говорю это как человек, как гражданин, видевший все происходящее своими глазами.
...Думаю, комиссия согласится с этой позицией. Факты геноцида достаточны убедительны и доказательны. Мое мнение однозначно: конфликт совершенно не имеет национальной окраски. Это конфликт политический".
Пожарным досталось в эти дни работы. Вот краткая сводка их сражения за спасение города:
3 июля
12.25. Повторное загорание склада крахмалопаточного завода. 18.05. Загорание по улице Московской, 4.
18.30. Загорание по улице Комсомольской, 24.
20.25. Загорание в общежитии масокомбината.
В Бендерской полиции находился пожарный автомобиль села Каушаны. Он был закреплен за полицией. Когда загорались близлежащие дома, каушанские пожарные "стойко" оставались на месте и тушить пожары не собирались.
4 июля
8.40. Загорание по улице Кирова, 86, кв. 6.
9.30. Пожар по улице Кишиневской, 25.
10.50. Пожар в роддоме. В ходе тушения взорвались две мины. Приехавшие врачи на автомобиле "скорая помощь" несколько раз вывозили особо ценное оборудование в горбольницу. Роддом сгорел.
14.20. Пожар по улице Академика Федорова.
22.00. Горит жилой дом по улице Энгельса села Варница.
Горел не только город, его центр, как видно из сообщений. Загорались дома и в пригородах. Таким являлось и село Варница. Вот как оценивали там ситуацию наблюдатели правозащитного центра "Мемориал".
Из доклада правозащитного центра "Мемориал".
Село Варница - это пригород Бендер. Микрорайон "Северный" находится за чертой села в Гура-Быкулуйском направлении (прим. автора). Население - преимущественно молдоване. Село контролируется вооруженными подразделениями Молдовы, которым оказывает поддержку шестой отряд самообороны. В двадцатых числах июня в районе села происходили бои.
Как установлено наблюдателями "Мемориала" первого апреля погибли десять жителей села - членов отряда самообороны. За это же время ранено двенадцать жителей села, из них, по крайне мерс, четыре - мирные жители.
Село дважды подвергалось обстрелу (оба раза с левого берега Днестра). 21 июня огонь по селу из минометов и ракетами "Алазань" велся в течение двадцати минут. Были ранены два мирных жителя и один полицейский. Повреждения получили 7-8 домов.
Днем 15 июля огонь велся из гранатомета ПГС по зданию школы (там расположилось подразделение полиции). Была ранена одна жительница села.
Кишиневские средства массовой информации, сообщая о военных действиях в селе, значительно преувеличивали масштаб произведенных разрушений.
Зато центр города к тому времени представлял собой жуткое зрелище. Дым пожарищ и воронки от пожаров, развороченные крыши и стены домов. Время от времени вспыхивающая стрельба, трупы, порой долго лежащие на улицах, так как трактор - городской "черный тюльпан" не успевал вывозить их. Соседи хоронили своих соседей, а порой и незнакомых людей прямо во дворах своих домов. Жара стояла невыносимая, городу грозили эпидемии. А мины все падали и падали на жилые кварталы. Врач Л. рассказывала, как впервые увидела содранную осколками мины кожу с тела женщины. Это даже для врача-профессионала, привыкшего к крови, было тяжелым испытанием. А что могли испытать трое мужчин, сидевших днем вместе на скамейке во дворе, когда возле их ног разорвалась мина?
Горе катилось по городу, оставляя за собой плачь детей, женщин и сжимающиеся кулаки мужчин.
На улице Некрасова в огород, где работали две старушки, попала мина. Они упали на землю, политую их потом. Соседи вызвали "скорую помощь". Не доехав до места, машина была остановлена полицейским. Несмотря на объяснения врача и водителя о том, что они едут за ранеными, тот с помощью автомата быстро заставил их повернуть назад. А когда врач начал возражать, добавил, что все лягут рядом с бабками, если будут спорить. Старушек не спасли.
Люди с оружием, оправившись от хаоса первых дней войны, стали полновластными хозяевами на своих территориях. Хотя существовал приказ о расстреле мародеров на месте, все равно грабили магазины, киоски, ларьки. Вначале это делали уголовники, а потом такая болезнь поразила и военные подразделения обеих сторон. Были вообще необъяснимые случаи, как например, я наблюдал в здании милиции, куда привели девятилетнего мальчишку. Он залез в магазин за сухарями. Его и сестричку бросила мама и ушла воевать. Когда кончились припасы, малый полез через витрину. Разве можно понять такую женщину?
Все коммерческие точки были разграблены.
Из города выехала масса людей. По разным данным их число колебалось от 80 до 120тысяч. По улицам, на очень большой скорости носились машины, на которых краской были нанесены надписи: "ПМР"," Казак и в Бухаресте - казак!, "Бендеры - Кишинев - Бухарест - транзит", "Смерть румынам! и другие. В Приднестровье, как и в Бендерах, тогда сложилось представление, что оно воюет не с молдованами, а с румына-ми, или теми, кто желает объединить Молдову с Румынией. А вообще-то, это была гражданская война, одной из причин возникновения которой был вопрос объединения Молдовы с Румынией, постоянно муссировавшийся не только Народным Фронтом, но и на высшем государственном уровне. Даже, если и говорили, что сегодня этот вопрос не столь важен, то трофейные автоматы и патроны с румынским клеймом действовали лучше любого доказательства.
Подполковник К., командир подразделения ТСО.
Самое большое число потерь у нас было в ночь на четвертое июля. Вот как это происходило. Когда я находился в штабе, прозвучал телефонный звонок. Кто-то из наших бойцов доложил, что они идут в атаку. Я тут же наорал на него и приказал отставить атаку, но он мне ответил, что сделать это уже невозможно. Что же произошло? Один гвардии майор оказался на той стороне и залег, так как по нему открыли сильный огонь. Опоновцы имели патроны и стреляли не переставая. Подбежали гвардейцы и подбили моих ребят идти в атаку, отбивать своего. Майора спасли, но из атаки не вернулось четверо и семерых ранило. Ночью прошел хороший летний дождь. Когда я увидел своих бойцов, лежащих во дворе рабочего комитета, не смог сдержаться...
Потом в этом районе кинотеатра "Дружба" до 7 июля шли перестрелки. Не более того. А в тот день в шестнадцать часов они на нас пошли в атаку. Сначала ЗСУ 23-4 "Шилка" в упор начала расстреливать общежитие, где были наши позиции. У нас гранат не было, хотя молдавская пропаганда сообщала, что мы располагаем чуть-ли не складами. Поэтому под прикрытием этой зенитной установки опоновцы пошли в атаку. Шли нагло и уверенно. Мои ребята находились на пятом этаже, когда от такой стрельбы и частых попаданий начался пожар. Уходить из здания было нельзя, так как это означало потерю очень важной позиции. Я приказал защищать нижние этажи, пока они не выгорели, а потом перебраться вновь на пятый. Так наши ребята и воевали. Утром, 8 июля, у кинотеатра Дружба" выбросили белый флаг. Это были парламентеры, которые договорились о вывозе раненых и убитых. Убитых было много. Ими нагрузили пять грузовиков, что стояли неподалеку. Потом выяснилось, что в атаку они шли пьяными, вот их много и побили. Наши ребята действовали героически и рубеж не отдали. Вы бы видели их, черных от сажи, прокопченых, усталых, но довольных тем, что отстояли свой рубеж обороны
Н. КОРЫТНИК. "Новое время" N 79 (462) 1.09.1992 года.
Улица Калинина, 81. Это адрес общежития обувной фабрики, которое примыкает к улице Первомайской. Именно здесь прошла линия, которая в первый же день необъявленной войны разделила город на две части: центральную, контролируемую гвардейцами, и микрорайон "Ленинский" где оказались выбитые из центра опоновцы. Первомайская одновременно стала линией фронта и коридором, связывающим полицию, по выражению Президента Молдовы М. Снегура островком конституционного государства" на территории сепаратистских Бендер.
В начале военных действий общежитие на ул. Калинина находилось в руках опоновцев. На второй день их оттуда выбили защитники города. Но случилось так, что это общежитие оказалось в эпицентре войны. На протяжении всех горячих дней бои шли за каждый этаж, за каждую квартиру. Захватчики еще долго цеплялись за этот дом. Они в упор расстреливали его из БТРов и БМП, установки "Шилка" и гранатометов. По нему били из орудий и минометов. Но даже тогда, когда здание буквально выгорело, его защитники в дыму и смраде мужественно отстаивали этот огневой рубеж.
Оборону дома держал взвод капитана Чуева. Поистине героические подвиги совершали бойцы прапорщика Назарчука. Людей разных национальностей сплотила воля отстоять свой родной город от непрошеных гостей. Ни один из них не мог понять, как можно огнем и мечом установить "конституционный порядок" среди своих же людей. В первый же день борьбы за рубеж, который перекрывал доступ в центр города, пали смертью храбрых Игорь Седлецкий, прапорщик Армаш, капитан Конжаков. Последний был трижды ранен, но с позиции не уходил. В неравном бою погиб потомок героя Шипки генерала Скобелева - Игорь.
"Дом Павлова" - так назвали защитники общежитие обувной фабрики, невольно проведя аналогию с эпохой времен Сталинграда. Таким этот рубеж войдет в историю Бендер. Наши потомки еще долго будут вспоминать подвиг ребят взвода капитана Чуева.
...Однажды в "Дом Павлова" позвонил некий Саша и предложил встретиться на уровне парламентеров. На встречу согласился Александр Хабиев. Оба Александра, ровно в 17.00 под белыми флагами встретились на углу улиц Кирова-Кавриаго. Закурив Саша сказал:
- То, что сделали опоновцы с городом потрясает. ...Молодой человек заверил, что он не поднимет руку на своих. Многие его товарищи поняли, что втянуты в авантюру политиками из Кишинева и высказываются за мирное разрешение конфликта. Договорились встретиться на следующий день в составе 10 человек с одной и с другой стороны. Настал день, пришло время, а назначенная встреча так и не состоялась.
Потом стало известно, что Саша якобы был кем-то предан и расстрелян полицейскими из Кишинева, которые внимательно следили за местными и не допускали инакомыслия.
Подполковник П. КОСТАШКО, начальник городской тюрьмы.
5.07.1992 года в 4 часа 30 минут утра здание режимного корпуса, где содержится основная масса особо опасных преступников, целенаправленно было подвергнуто обстрелу из гранатометов и различного стрелкового оружия в течение одного часа со стороны улиц Суворова и Кавриаго. В результате чего разрушена медицинская часть и средства инженерной охраны. В связи со столь крайним положением в несении службы личным составом возникла явная угроза выхода из-под контроля заключенных, что могло привести к тяжким последствиям.
НИКОЛАЙ П., горожанин.
Я живу в доме, где на первом этаже магазин "Осенние листья". В июне гвардейцы нашими дворами ходили на позиции полицейских в атаку. Полицейские закрепились на крыше пожарного депо консервного завода. Одного гвардейца убили возле дома, другой хоть и прорвался к депо, но тоже был расстрелян. Стояла сильная жара. Нужно было их хоронить, да куда там! Мы с жителями дома вывесили белую простынь, как флаг, и пошли к полицейским. Те разрешили захоронить убитого. Похоронили во дворе, а на могилку поставили его каску. Потом пришли полицейские и со злобой пинали се ногами, мочились на могилу.
Когда в июле этот район полностью заняли полицейские, я сам видел, как они начали выбивать стекла в витринах магазина и столовой. Не могли открыть холодильник, так привязали к его ручке гранату, и с помощью веревки взорвали ее. Вытащили все, что могли. Напротив магазина расположена какая-то строительная организация, так полицейские и оттуда повывозили все, что им надо было, в том числе и водопроводные трубы.
ЭМИЛЬ Т., горожанин.
Дом, в котором на первом этаже размещен магазин "Осенние листья", стоит почти напротив садика, полиции и консервного завода. В первые дни войны нам мало досталось, перестрелки были в основном на улице Дзержинского. Все беды начались в июле. Сначала один житель нашего дома вышел на улицу и был убит выстрелом в упор из детского садика. У него не было оружия, одет он был в гражданское, за чем было его убивать? Когда это случилось мы вызвали, так называемую, "труповозку" - трактор с тележкой, который его и увез.
7 июля около четырех часов дня я был в своей квартире. Вдруг слышу голоса на лестничной площадке. Подошел к двери, открыл се, смотрю, все соседи с опаской выходят из квартир. Я им сказал, что лучше всего открыть все двери на лестничной площадке, а то будут выламывать. Подошли полицейские с белыми повязками на рукавах. Проверили все квартиры. Где было закрыто - выломали двери. Когда пришли ко мне, я сразу впустил. Долго они смотрели на меня, затем прошли в квартиру, увидели, что там никого нет и ушли. Подо мной, этажом ниже, жил молдованин, кооператор Урсу. Металлическую дверь в его квартиру полицейские сломать не смогли. Но нашли где-то лестницу и влезли в окно. Затем изнутри расстреляли замок и открыли дверь. Через некоторое время один из них пришел ко мне и говорит: "Пошли, дед, посмотришь". Когда спустились, в квартире я увидел горы тапочек и кроссовок, которые забирали себе полицейские. Много еще чего там было, и все они перетащили к себе в полицию.
Через некоторое время они собрали всех жителей на втором этаже и сказали, что сейчас придут гвардейцы и будут стрелять. Причем собирали нас так быстро, что не дали даже переодеться. Я, к примеру, был в одной пижаме. Кончилось это тем, что нас всех отправили в убежище на территории полиции. Там мы сидели достаточно долго. Пользуясь тем, что за нами никто не следил, я вышел во двор и закоулками пробрался к дому. Дверь в подъезд, как всегда, была закрыта. Когда я ее открыл, раздался взрыв. Меня ранило осколками в лицо, шею, ноги, перебило пальцы. Тут же ко мне подбежали полицейские и отвели в полицию. Там нас встретил кто-то, неизвестный мне, в черной форме и спросил зачем привели старика, нужно было еще там в расход пустить. Размахнулся и, что есть силы, ударил меня по раненой голове. Я упал в какую-то канаву, почти ничего не чувствуя. Полицейские ушли.
И все же нашелся добрый человек - врач. Он подошел ко мне, помог мне вылезти, отвел в медчасть и оказал первую помощь. Затем, наклонившись, тихо так попросил, чтобы я домой не ходил, - убьют. Принес мне шинель какого-то полицейского, в которой я и переночевал на полу. Утром врач дал мне два бинта и сказал, чтобы я сразу же шел в поликлинику на перевязку. Но я пошел домой. Полицейских там уже не было, в квартирах тоже почти ничего не осталось. У меня, старика, они украли золотое кольцо, скромные стариковские сбережения, некоторые вещи. Но узнать, что же все-таки взяли было невозможно, уходя, они подожгли квартиру. Потом я видел как все горело, но ничего не мог сделать. Пошел к родственникам и по дороге, признаюсь, горько плакал. Что мне еще оставалось?
Спасибо, десятого июля в исполкоме распорядились и выделили мне номер в гостинице.
По данным разведки управления обороны ПМР.
На Каушанском направлении, получившем условное обозначение "Южное", работали по соглашению о прекращении огня представители 14-й армии майор Корзов и от вооруженных сил ПМР - подполковник Серов, они находились с 8-го июля в штабе МВД Молдовы, размещенном в бывшем военном городке радиолокационной роты. От Молдовы командовал этим направлением полковник Мамалыга, его заместителем был подполковник Муравский.
Вооруженные силы Молдовы использовали на этом направлении смешанный артиллерийский дивизион, возглавляемый майором Гуцу. В составе дивизиона были: одна батарея (6 стволов) 152-х мм гаубиц (получены из унгенского арсенала); одна батарея (6 стволов) 100 мм гладкоствольных пушек МТ-12 "Рапира" (получены из бельцкого арсенала); три зенитные пушки 100 мм калибра (противоградовые); одна минометная батарея (6 стволов) 120 мм калибра; две-три минометные батареи (по 6 стволов) 82 мм калибра.
Кроме этого, там размещались волонтеры, в том числе и из северных районов Молдовы. На Каушанское направление подразделения ОПОНа были переброшены из-под Дубоссар и имели боевой опыт.
Несмотря на решение о прекращении огня, после восьмого июля минометы использовались для стрельбы по городу Бендеры, как с Суворовской горы, так и "кочующим" способом. На военных картах были просчитаны
цели не только в Бендерах, но и в Тирасполе, однако огонь по левому берегу не открывался.
ВАЛЕРИЙ А., командир взвода гвардии.
Это было 12 июля, днем. Я приехал на проверку нашего подразделения, занимавшего рубеж в общежитии по улице Мичурина, 5, что почти напротив магазина "Южный". Поговорил с ребятами. Сказали, что днем почти не стреляют. Мы вылезли на крышу общежития вместе в москвичом Ромкой. Как раз во время войны ему исполнилось 16 лет. Герой - бросил школу, родителей и уехал из Москвы защищать Приднестровье. Возле "Южного" в окопах были позиции фарладанских волонтеров. Там-то мы и увидели, как неподалеку от окопов шла молодая женщина с коляской и сумкой. Очевидно, несла продукты из города. Ее остановили, начали проверять документы, затем рыться в сумке. Видим, волонтеры схватили ее и потащили в окоп. Когда на ней стали рвать одежду, она начала кричать. Всех, кто шел мимо, волонтеры не пропускали, автоматами показывая, что тут не пройти.
Чем ей было помочь? Стрелять нельзя - можно зацепить и женщину, и ребенка в коляске. Поэтому, когда, натешившись, они ее отпустили, я принес гранатомет, а ребята приготовились к бою. Женщина, вытащив из коляски пеленку, кое-как прикрылась ею, и вместе с коляской ушла за дом. Эти же мерзавцы, сидя в окопе, смеялись и разбирали продукты из ее сумки. Тут мы им и дали. Я выстрелил по их позициям четыре гранаты, ребята открыли мощный огонь. Им, конечно, досталось, но жаль, что мало. Ромка видел все это, и был, конечно, потрясен. После войны он очень хотел остаться у нас и служить в Приднестровье, но его отправили домой. Думаю, он навсегда запомнит лицо фашизма, с которым столкнулся во время войны в Бендерах.
ИВАН С, боец ТСО.
24 июля нам еще раз объявили, что это день прекращения огня. Предполагался отвод тяжелого вооружения и т.д. Никто не хочет воевать. Нас ведь заставили обороняться. Я ведь не пошел устанавливать силой порядок в Гербовцах или Каушанах. Мы такие же коренные жители этой земли и не хотим, чтобы нас превратили в безвольных скотов, которым все равно, куда их гонят, и какой флаг над головой развевается. Поэтому, когда узнали о перемирии, честно говоря, очень обрадовались. Думали, может, на этот раз действительно все прекратится, и войска уйдут из города, чтобы мы могли спокойно жить.
В городе было тихо. Я с одним парнем обсуждал нынешнюю ситуацию, когда к нему пришла жена. Поговорили. Вместе порадовались, что все меняется к лучшему. Прощаясь, жена просила его беречь себя. И только она скрылась за поворотом, как я услышал мягкий хлопок, издаваемый пулей, входящей в тело, оглянулся, а солдат уже падал, пуля вошла ему в висок. Вот это перемирие и прекращение огня! Я смотрел на него и не мог себе представить, что он убит. Только что стоял живой, веселый, прощался с молодой женой! Сорвавшись с места, я схватил пулемет и стрелял в том направлении, откуда прилетела пуля, до тех пор, пока не кончились патроны. Да что толку, человека-то уже не вернешь - война.
Иван С. в тот день обезумел и не подчинялся ни каким командам, ни какому здравому смыслу. Ребята связали его, отвели в расположение части, силой влили ему в рот около стакана спирта, и только тогда он успокоился.
Ужасы войны трудно выдержать.
В это время в городе главным хозяином, как с одной, так и с другой стороны стал человек с оружием. Несмотря на то, что командир 2-го батальона республиканской гвардии ПМР Ю.Костенко официально "закручивал гайки" по дисциплине, порядок поддерживать было тяжело. Этому не способствовало продолжающееся противостояние "Костенко - руководство".
Часто спрашивают, почему Ю. Костенко не подчинялся пи руководству города, ни руководству ПМР? По-моему существует очень простое объяснение. С начала первых столкновений, после создания батальона гвардии, получив поддержку рабочего комитета города и не знающих подробностей горожан, Ю. Костенко почувствовал возможность стать теневой властью в Бендерах. К словам депутатов горсовета В.Бережного, О.Запольского и других о наведении дисциплины в батальоне гвардии не прислушивались. К лету 1992 года Ю.Костенко начал "разбираться" с местными теневиками.
Т. ЗЕНОВИЧ, член рабочего комитета города.
Среди местных "авторитетов" главным был Полоша, который всех держал в узде. Когда Ю.Костенко набрал силу, то начал вылавливать уголовников и "приводить их в порядок". По моим данным он так поступил с одним из них по кличке Поп, да и других не забывал. Некоторые из уголовников после этого носили мзду комбату. Как-то приехав в казарму гвардии, я увидел, что такой категории людей выдают автоматы. Спросил об этом комбата, тот меня успокоил, сказав, что вес нормально. Но мы уже тогда знали, что под командованием Полоши был отряд из тридцати семи вооруженных человек. Должен сказать, он и его группа во время этих событий воевали самоотверженно. По-моему впоследствии между Костенко и Полошей назревала конфронтация.
Ф. ДОБРОВ, председатель рабочего комитета города.
Сильная власть развращает, а власть силы развращает безмерно. По нашей рекомендации мы направили служить во второй батальон гвардии к Ю. Костенко Сашу К. Прекрасный был парень. Послужил рядом с комбатом и озверел, временами терял человеческий облик. Испортил Ю.Костенко Сашку, замарал его.
ТАТЬЯНА М., горожанка.
Мой муж, в прошлом "афганец", остался в городе вывозить трупы на
машине спецавтохозяйства. 6 июля при их перевозке его машина возле главпочтамта столкнулась с "Жигулями", в которых сидели гвардейцы. Мужа сразу отвели в комендатуру гвардии. Я 7 июля пошла к Ю.Костенко и показала ему фотографию супруга. Он мне в ответ, что, мол, такого мордатого ищешь? Он чуть моего любимчика Сашку не убил... У него были найдены в карманах румынские леи. Иди, сказал, отсюда, увидишь мужа лет через пять, а придешь еще раз - закрою в подвал, а затем расстреляю. Перестала я ходить туда, но нашла человека, который сидел в подвале вместе с мужем. Он рассказывал, что били его страшно. Вообще, били их всех и издевались. Этого человека потом выпустили, а мой муж исчез.
У войны свое лицо, у нее свои законы, которые пишутся оружием. Сегодня уже ясно, что было два Костенко. Один для рядовых гвардейцев, другой для своего окружения. Один наказывал за пьянку и мародерство, другой разрешал все это только приближенным. Один был хладнокровным профессиональным военным, другой - неуравновешенным, вспыльчивым и теряющим над собой контроль человеком. Один выступал как защитник города и горожан, другой допускал расстрелы людей без суда и следствия.
Естественно, что с такой ситуацией в городе и в гвардии руководство ПМР не могло мириться.
"За Приднестровье", N 16(16), июль 1992 г.
...Приказом начальника обороны ПМР Ш.Кицака командир Бендерского республиканской гвардии Ю. Костенко был отстранен от командования батальоном. Костенко отказался подчиниться приказу, и пользуясь тем, что большинству рядовых гвардейцев о нем ничего не известно, заблокировался в здании школы N 8, сосредоточив там все подразделения батальона (за исключением тех, кто не оставил свои позиции), технику и боеприпасы. В создавшейся ситуации был отдан еще один приказ - об аресте бывшего командира Бендерского батальона Ю.Костенко. После многочасового противостояния, он собрал гвардейцев и предложил им выйти из школы. Сам Костенко утром 16 июля сбежал и был задержан в районе села Первомайское.
Среди обвинений, выдвинутых органами следствия - пьянство, мародерство, превышение власти.
В.ДОНСКОЙ. "Погиб ли Юрий Костенко?", "Новое время", N110(493), 19.11.92г.
К бывшему комбату Ю. Костенко в Бендерах отношение неоднозначное. Одни считают, что несмотря на темные пятна в его деятельности, у него есть заслуги перед гражданами в смысле их защиты от агрессоров. Другие видят его только в черных тонах.
Но как бы там ни было, а сегодня многое, что с ним связано, продолжает быть окутанным тайной. По официальной версии он погиб в июле, когда его везли на следственный эксперимент. Причем стреляли в него якобы какие-то нападавшие издалека. Загорелась машина и Ю. Костенко погиб.
После этой версии регулярно появлялись различного рода сенсационные сообщения, ее опровергающие. Молдова-прес как-то даже сообщила, что бывший комбат жив, находится в Москве и с его участием готовится разоблачительный фильм.
Как известно, прокуратура ПМР направила останки предположительно Ю. Костенко в Одессу для проведения тщательной судебно-медицинской экспертизы. Долгое время не появлялось никаких сведений осе результатах. Но вот на днях прошла информация о том, что одесские эксперты закончили свои исследования. К какому же выводу они пришли? Прежде всего они сочли, что останки принадлежат бывшему комбату. Убит же он был, по заключению специалистов, не издалека, а с близкого расстояния из пистолета Макарова. Один выстрел произвели в глаз, а четыре других - в затылок. Таким образом, если заключение экспертизы передано буквально, а не по слухам, официальная версия гибели Ю.Костенко не выдерживает критики.
Продолжают к тому же возникать сомнения относительно самого факта смерти бывшего комбата. Поскольку опять просочились слухи, что Ю.Костенко все-таки жив и даже побывал на днях в Бендерах. Хотя это всего лишь слухи. Но тайна, связанная с бывшим комбатом пока остается неразгаданной.
(В Бендерском ЗАГСе смерть Ю.Костенко зарегистрирована 27.12. 1992 года. Примеч. автора.)
Н. ВОРОБЬЕВА, журналист.
Второй месяц город на осадном положении. Второй месяц на его улицах рвутся снаряды, горят дома, гибнут люди - в основном мирное население. Второй месяц дети, оставшиеся со взрослыми в микрорайоне "Ленинский", боятся людей в военной форме, а молодые женщины рядятся под старух.
... А чего стоят телефонные звонки жителей микрорайона, их мольбы о скорейшем освобождении! Да не щадите наши дома, говорят они, выбивайте врага поскорее. Мы бы рады, вот только очередное соглашение о прекращении огня не позволяет действовать.
Утром, 23 июля отправляюсь туда, где особенно не спокойно. Позиции гвардии на улице Первомайской. Рассказывает Николай Безносиков:
- Начался обстрел часов в десять вечера. Наши позиции у них пристреляны хорошо. Били очень долго, где-то часов до двух ночи - из гранатометов, безоткатных орудий, минометов.
- Отвечали?
- Приходилось, особенно после того, как наших ребят ранило, что на посту в общежитии стояли. А вообще, стараемся соблюдать перемирие.
- Знаете, кто против вас стоит?
- Нет. И желание нет знакомиться. Есть желание, чтоб они поскорее убрались отсюда, и мы бы начали строить свою мирную жизнь.
- Сейчас вроде бы твердо договорились о мире...
- Бели не ошибаюсь, это уже третий или четвертый раз - перемирие и приказы не стрелять. Мы не стреляем, а они в нас - бьют, когда же отвечаем, еще и наказывают нас. А почему я должен терпеть то, что они делают? Все должно быть взаимно.
Следующий пост - здание ДОСААФ. Даже не сосчитать сколько боев довелось выдержать этим стенам. Сколько ночных и дневных обстрелов "организовали" борцы за целостность Молдовы! Верхние этажи выжжены. От окон даже воспоминание не осталось - зияют провалы. Здесь держали оборону разные подразделения защитников города. Сейчас тут гвардейцы. Ночь на 23 июля была первой на этой позиции.
Командир роты лейтенант Горбатов принял командование сутки назад, как раз тогда, когда занимали позиции.
- Они нас из всех видов оружия обстреливали - из минометов, "мух". Мы огня не открывали - зачем стрелять, если не видишь цели, да и раненых нет. Один наш боец чудом уцелел - только из комнаты вышел, как туда влетела граната.
...Ребята с болью говорят о кладбище. Уже не о том, что хоронить своих не дают, о другом, что нет для них ничего святого - некоторые дорожки заминировали. И вообще, не трудно представить себе, что там сейчас делается, если устанавливают по ночам пулеметы и минометы, и ведут прицельный огонь по зданиям, жилым домам и школам.
ВАЛЕНТИНА Г., микрорайон "Ленинский".
Когда все это началось, я была в доме одна. На следующий день ко мне в квартиру громко постучали. Били сильно и долго, как будто хотели выбить дверь. Я открыла. На пороге, с автоматами в руках, стояли два волонтера. Без всяких объяснений начали требовать вина. А откуда оно у меня? Сказала, что нету. Тогда они зашли в квартиру, перерыли все и, не найдя то что им было нужно, расстреляли комнаты из автоматов. Зачем? Изверги, а не люди. Они ушли, разорив мой дом, уничтожив то, что мы с мужем копили долгие годы. Да что там говорить! Они отбирали даже самое необходимое. Когда я была в городе, гвардейцы дали мне консервов, хлеба. Несла домой, думала, что и соседям достанется. У кинопроката меня задержали волонтеры. Проверили документы, а затем отобрали все, а мне, махнув автоматом, разрешили идти своей дорогой.
ЛЮДМИЛА Б., микрорайон "Ленинский".
Обычно, часам к четырем вечера стрельба прекращалась. Вдруг я услышала ужасный крик, от которого мороз по коже пошел. Кого-то сильно били. Слышен был мужской голос: "Стреляйте, суки, стреляйте!" Мне не было видно что там творится. Когда же я выбежала на лестничную площадку, а затем в подъезд, один из волонтеров начал стрелять по дому. Все, кто высунулся, попрятались, я тоже. Затем услышала, как подъехал грузовик, волонтеры в него что-то забросили, но криков больше не было. Убийцы, одним словом.
ТАТЬЯНА Е., микрорайон "Ленинский".
У нас в районе магазина "Южный" поначалу стояли волонтеры из Фарладан. Грабили все, что могли. С маслоэкстракционного завода вывозили подсолнечное масло, из магазина - коньяк, продукты. Все это делалось на машинах "скорой помощи", пожарных машинах из Каушан. Нашей соседке, имевшей знакомых в Фарладанах, волонтеры носили большие коробки сигарет, которые она продавала потом на рынке. Никто с ней до сих пор и не пытался поговорить или хотя бы разобраться.
Магазин "Южный" вскрыли где-то уже в июле, когда они начали отводить тяжелые орудия из города.
Возле нашего дома полицейские рыли окопы. В это время к ним подбежала женщина и закричала: "Вы мужа моего убили! У меня трое детей! Что вы копаете здесь, сволочи!" Мы знали, что у нее муж в самом начале войны пошел в сторону кинотеатра "Дружба" отнести хлеб своей матери. И пропал. Она искала его где могла, в Каушанах, но всюду говорили, что такого нет. И уже после войны она нашла его могилу в Каушанах. Она рассказывала что, когда вскрыли могилу, все пальцы на руках были переломаны, лицо изуродовано. Видно, чувствовала она во время войны, что потеряла мужа, поэтому и кричала.
Опоновцы не тронули ее, наоборот, просили увести. Но она продолжала кричать: "Боитесь? Стреляйте, стреляйте!" Долго мы не могли се успокоить.
В конце июля на позициях обеих сторон стали появляться международные наблюдатели по контролю за ситуацией в Бендерах. Уже тогда воинственный пыл волонтеров постепенно спадал, но все же война с мирным населением продолжалась.
ВИКТОР П., микрорайон "Ленинский".
Я возвращался домой после похода в центр города за продуктами. Недалеко от дома меня остановили два волонтера и потребовали документы. После проверки я им показал, где живу. Они повели меня домой. В квартире начали делать обыск. Что искали - неизвестно. Оружия у меня все равно не было. Скорее всего, ценности, так как один из них подошел к мебельной стенки и, не открывая дверцы, ударом приклада выбил стекло, после чего пошарил внутри и нашел самую большую для нашей семьи драгоценность - коробку с лекарствами. Дело в том, что наш сын попал в автомобильную аварию и нуждался в постоянном лечении. Волонтер взял коробку, демонстративно высыпал содержимое на пол и стал топтать лекарства ногами. Я возмутился, спросил, зачем он это делает? В ответ тот передернул затвор автомата и навел его на меня. Другой в это время нашел в диване наши зимние меховые шапки, завернутые в кусочки ткани от флагов бывших союзных республик. Засунув шапку за пазуху, он сказал, что это подарок его жене. А мне он дарит вот что, и, достав из гардероба галстуки, стал на меня их одевать. На дворе лето, я в майке и в галстуках, хороша картина? Пользуясь моей беззащитностью, он надел мне на голову другую шапку и обмотал ее тканью от флагов. Потом заставил меня приседать. Я ответил, что я не пацан, и если хотят меня убить, пусть стреляют, но приседать не буду.
Вывели они меня во двор, где соседки испуганно закричали: "Ведут, ведут!" Пошли мы к кукурузному полю, волонтеры идут позади. Я понял, что надеяться мне не на кого. Неожиданно неподалеку увидел машину с российским флагом и сообразил - наблюдатели. Слышу шепот моих провожатых: "Комиссия, комиссия". По звуку шагов понял, что они уходят, и кинулся бежать к машине. Российский офицер, что стоял возле нас, решил пошутить: "Ты чего как пугало вырядился?" Ответил ему, что меня вырядили, и рассказал, как все было. Неподалеку находились военные представители Молдовы, они и Задержали волонтеров, привели их ко мне и заставили просить прощения. Но разве можно такое простить!?
НИКОЛАЙ А., работник завода безалкогольных напитков.
Как только мы узнали, что опоновцы и волонтеры покинули город, сразу выбежали на улицу. Я решил зайти на пивзавод и посмотреть, что они там натворили, поскольку живу рядом.
В административном корпусе повсюду валялись стекло, мусор. Прямо у входа на стенах страшные следы крови, как будто кого-то били так, что она фонтаном забрызгивала стены. На втором этаже в приемной директора - та же картина погрома и кровь на стене.
В кабинете отдела кадров волонтеры не смогли вскрыть сейф и расстреляли его из гранатомета. Документы были разбросаны, многие разорваны. Из кабинета директора исчезла вся бытовая техника, выбиты все стекла, изуродована мебель. А в следующем кабинете я увидел не только брызги крови на стенах, но и коричнево-бурую массу спекшейся крови, ковром покрывавшую пол. Там же был графин, залитый изнутри толстым слоем тоже запекшейся крови. Повсюду валялись пустые консервные банки, везде были видны испражнения, и создавалось впечатление, что они ели и делали все остальное в одном месте и в одно и то же время.
На территории завода неподалеку от центрального входа, на клумбе, лежал труп мужчины, чуть присыпанный землей. Он весь уже почернел и начал разлагаться.
Позже я разговаривал с работниками пивзавода, которые оставались там, когда пришли волонтеры и опоновцы. Одну из женщин эти вояки поставили к стене и обещали расстрелять, если она не покажет, где пиво. 2,5 млн. литров пива было разграблено и испорчено за время войны. Многие очевидцы рассказывали, что эти вояки устроили здесь настоящее звериное логово. И мы теперь уже, наверное, никогда не узнаем, что в действительности там творилось.
А то, что завод грабили волонтеры подтверждает факт, что исчезнувшие во времядойны два компьютера были совсем недавно найдены молдавской полицией и конфискованы при попытки их вывоза за границу. Сейчас они на заводе. Но разве можно подсчитать все потери?
А. ДЕРКАЧ. Микрорайон "Ленинский". "Днестровская правда", N183 (7870), 11.08.1992 года.
Общаясь между собой, мы жители бендерского микрорайона "Ленинский", люди разных национальностей, пришли к однозначному выводу: пока в городе будет хоть один полицейский, мира и покоя не будет. Все, что передается по "Месаджеру", беспардонная ложь. Те полицейские, что были здесь до кровавой бойни, и прибывшие в ходе оккупации - это новоявленные фашисты. Они по-варварски обрубили у всех домов телефоны, врывались в дома, грабили, насильничали, уничтожали все, что не могли забрать с собой. Каждую ночь носились, наводя страх и психически действуя на жителей оглушительной стрельбой. Стреляли и по окнам домов. Проверяя на постах документы, рвали их или простреливали, возвращая затем хозяину со словами: "Это тебе на память". Если кто не отвечал по-румынски, получал удар в лицо. Наносились удары и тем, кто отказывался лизать обувь полицейским... А вот свежий факт: 31 июля, днем, ворвавшись в квартиру дома N 17 по улице Космонавтов, молодчики-полицаи застрелили хозяина. Приезжали по этому случаю мужи из ответственных органов, но, кажется, все замяли... И вот мы задаем вопрос: доколе в городе будет полиция? Неужели не ясно, что во всей трагедии виноваты не только М.Снегур и И.Косташ, но и господарь отдела полиции В.Гусляков. Именно от полиции все и началось. Простят ли люди пролитую кровь?
Первого августа позвонили учителя из средней школы N2. Очи живут рядом со школой и видели, как полицейских, находившихся в ней, увозили оттуда на автобусах и машинах. В школе их было достаточно много. Здание стало одним из главных рубежей обороны полиции. Понятно, что слишком велико было желание учителей войти в школу и самим увидеть классные комнаты и все остальное. Ведь ими туда было вложено столько сил и энергии. Я попросил их без специалистов в здание не заходить, так как можно было ожидать чего угодно.
Когда мы с женой пришли туда, то возле школы стояли учителя вместе со своим директором. Окопы окружали здание, наружные стены со следами пуль, а внутри... Все что не могли забрать с собой полицейские и волонтеры, было переломано или уничтожено. Демонстрационные приборы даже в тех классах, куда не долетали пули, были разбиты о стену. Компьютерный класс был сожжен, но, видимо, после того, как оттуда все вынесли. Висевший в коридоре портрет Пушкина - подарок художника школе, носящей имя великого поэта - вначале превратили в мишень и расстреляли, а затем порезали ножами на куски. На классных досках были написаны мелом грязные ругательства. Почти на каждом шагу кучи мусора, испражнений. Судя по валявшимся под ногами банкам, кормили их неплохо - импортные консервы, соки. И всюду - стаканы и стаканы. А в школьном дворе стоял грузовик, доверху наполненный мусором, над которым кружились стаи мух.
С опаской ходили учителя по классам. Возмущались, ругали "защитников конституционного порядка". Лишь в одном месте мы смогли прочесть надпись на стене: "Дети Бендер, простите нас, если сможете!» Очевидно, у кого-то из вояк перед отъездом заговорила совесть.
Только обойдя всю школу я понял почему комиссар полиции 26 нюня не хотел меня туда пускать. То, что натворили полицейские, не красило их, а я в тот день мог бы повести туда иностранных журналистов и фоторепортеров. Это, конечно, вызвало бы новую волну ненависти к полиции со стороны общественности города и всего Приднестровья.
Перед войной школа была основательно отремонтирована, но сейчас казалась, что восстанавливать ее придется не один месяц.
Когда мы уходили из школы, рубеж занимали миротворческие силы. Именно они и взяли школу под охрану.
Л. ОВЧИННИКОВА. "Сестричка Оля' N138,11.08.1992 г. "Комсомольская правда".
Эта история напомнила мне увиденную однажды картину. На срезанном осколками дереве тонкая ветка выпустила весной белый цвет. Странно было видеть цветение дерева над порушенной взрывами землей...
Я вспомнила эту картину войны в Красногорском военном госпитале, куда мы приехали проведать раненых жителей Приднестровья. На одном этаже нам сказали: "У нас тут романтическая история. К тяжелораненому Сергею Черепанову приехала невеста Оля. Стала у него сиделкой". Оба они из Бендер. Сергей - шофер, Ольга Поперешнюк - ткачиха. Еще весной Сергей ушел добровольцем.
Думаю, они теперь всю жизнь будут вспоминать, как Ольга отправилась в дорогу. Утром она услышала на улице от прохожих, что Сергея тяжело ранило. Обстановка тревожная, неясная. Оля бросилась к родителям Сергея. Они сами в точности не знали, что с ним. Самых тяжелых раненых увозили в Москву. Оля сразу собралась в путь. Что это было такое -пробираться по улицам Бендер! Когда не знаешь, где ударит мина, просвистит пуля. Где бегом, где ползком, с сумкой в руках, прячась за разбитыми домами, Ольга добиралась к мосту через Днестр. На вокзале - давка, крик, слезы. Одно слово - беженцы...
Сергей никак не ожидал увидеть ее в палате. С раздробленной ногой он лежит пластом. Чтобы ухаживать за ним, быть рядом, Оля решила остаться в госпитале на птичьих правах. Она стала сестренкой всем раненым приднестровцам, кто лежит в этом госпитале. Они привыкли к ее добрым рукам. Если надо кого-то покормить, приподнять, помыть - Ольга бегом. Правда, живется ей очень трудно. Деньги на исходе. Она готова на любую работу в госпитале. И мы присоединяемся к ее просьбе, обращаясь к руководству Красногорского военного госпиталя: может быть, есть возможность взять Ольгу на временную работу?
В нашей жизни, увы, приходится видеть столько жестокости и цинизма. И встреча эта грела сердце.
...В поездах, на вокзалах, просто у соседей вы встретите беженцев -помогите им деньгами или одеждой! В Московских госпиталях и больницах лежат раненые, которые будут благодарны вам за внимание и помощь. Любовь врачует то, что разрушает война.
И. СМИРНОВ, Президент ПМР.
- Где вас застало известие о случившемся, и какие вы лично чувства испытали?
О начале вооруженной агрессии Молдовы я узнал, находясь в Тирасполе.
Первыми чувствами были огромное беспокойство за жизнь всех бендерчан, бойцов военных формирований, глубочайшая досада по поводу срыва мирного решения существующих противоречий между Молдовой и ПМР.
- Расскажите, пожалуйста, о заседании Комитета обороны в это время.
- У нас были определенные оперативные данные о разрабатываемых в Молдове планах уничтожения ПМР. Однако, такой вероломной и варварской акции в отношении мирного города мы не ожидали.
В работе Совета обороны, который рассматривал весь спектр проблем защиты ПМР, особо выделялся вопрос освобождения города Бендеры Сложность состояла в том, что мы не могли применять тяжелую артиллерию ввиду наличия в городе мирных жителей. Было принято решение: выбить агрессора, применяя стрелковое оружие.
— Кто осуществлял общее военное руководство со стороны ПМР в Бендерах?
— Общее военное руководство по освобождению Бендер осуществляло Республиканское управление обороны через командиров батальонов, согласуя действия с исполкомом города.
- Как вы оцениваете роль Ю.Костенко в этих событиях?
- Деятельность Ю.Костенко следует разделить на начальную стадию и конечную.
Начальная - позитивная. Это создание батальона. Конечная- резко негативная. Именно поэтому и было принято решение об аресте Ю.Костенко за совершенные преступления.
- Представьте, что есть возможность вернуться назад по времени. Как бы вы сейчас поступили?
- Принимать решения и брать ответственность за них нужно именно в тот период, когда события происходят. Твердо знаю одно, что, как и тогда, так и сейчас, все вопросы надо решать только мирным путем, не отступая от главного нашего принципа: на первом месте - права человека, которые надо отстаивать и защищать.
- Чувствуете ли вы свою вину в том, что произошло?
- Осознаю, что не все было сделано для становления ПМР в полной мере, но как бы то ни было, мы сумели защитить свой народ.
- На какие уступки вы готовы пойти сейчас, как Президент, чтобы избежать повторения? Если "да", то почему раньше на них не пошли?
- После всех кровавых событий единственной гарантией для жителей ПМР является республика.
Содержание конфедеративного договора может быть различным, но главное - должны быть гарантии будущего. А это Приднестровская Молдавская Республика. Что касается экономического сотрудничества, то я за самое широкое во всех сферах.
При подготовке рукописи книги мною 22 марта 1993 года было официально передано в канцелярию Президента Республики Молдова М.Снегура письмо, в котором ему были предложены вопросы, касающиеся событий лета 1992 года в Бендерах. Я спрашивал - где его застало известие о случившемся, и какие чувства испытал при этом он лично? Просил рассказать о заседании Совета национальной безопасности, состоявшегося 19 июня 1992 года. Меня интересовало, кем было принято решение о вводе частей национальной армии в город, а так же какие из них были введены, и кто осуществлял общее военное руководство их действиями? Попросил его рассказать, как бы он поступил сегодня в такой ситуации, на какие уступки Приднестровью Президент готов пойти сейчас, чтобы избежать повторения трагедии?
Долго не было ничего известно. Однако при одной из встреч в Парламенте Президент Молдовы М. Снегур подтвердил свою готовность ответить на поставленные вопросы. Но 18 мая 1993 года перед началом сессии Парламента в личной беседе Президент сказал: "Я еще раз перечитал ваши вопросы и принял решение не отвечать на них. Придет время, и мы получим ответы на все. Давайте подождем..."
Ждать можно, но - чего? Все знают, что первыми во время войны всегда страдают женщины и дети. Особенно чувствуется ее жестокая несправедливость, когда видишь слезы и страдания детей.
В девятилетнего Андрея Г. и его отца попала мина. Оба получили тяжелые ранения.
Николай К., пятнадцати лет, получил осколочное ранение от мины.
Сергей Д., пятнадцати лет, был ранен в спину.
Виктор Б., пятнадцати лет, получил ранение в руку.
Николай Ч., шести лет, был ранен в голову.
Люда С, четырнадцати лет, ранена осколками мины в спину.
Юра Б., четырнадцати лет получил такое же ранение.
Марина М., тринадцати лет, Ольга К., одиннадцати лет, Дима М., тринадцати лет, играли во дворе, когда рядом с ними разорвалась мина и тяжело ранила всех.
Александр В., двенадцати лет, ранен в ноги.
Ирина Т., четырнадцати лет, в селе Гиска получила осколочное ранение.
Евгения Т., четырнадцати лет, в селе Варница ранена пулей в плечо.
Четверо детей погибли 20 июня, когда на город обрушился артиллерийский огонь подразделений Молдовы.
Четырнадцатилетнему Валерию Кириличенко осколки попали в грудь и сердце. Иван и Наташа Брагаренко, игравшие во дворе своего дома, погибли от разрыва мины. Их родители, Алексей Иванович и Валентина Александрована, были тяжело ранены. Отец - молдованин, мать - русская. И вот - остались без детей. Снаряды и пули не спрашивают тех, в кого попадают, какой они национальности. Об этом должны были думать те, кто с Суворовской горы, из Гербовецкого леса и из других мест бросали на город мины и снаряды.
Александр Ликов, одиннадцати лет, погиб 22 июня от осколка мины, попавшего ему в голову.
Политики! Солдаты и полицейские! Перечитайте еще раз имена детей, которые стали главными жертвами этой войны. Пусть совесть ваша будет вам вечным судьей.
Инна ГАЛКИНА, ученица СШ N 16.
... Я знаю о войне из книг, кинофильмов, и знала о фашистах по рассказам ветеранов войны.
А сейчас я сама узнала, увидела, что такое фашизм. Это он разрушил наш город, который я очень люблю. Захватчики и убийцы разрушили Школы, где учились мои сверстники, дети всех национальностей: молдаване и русские, евреи и украинцы, болгары и белорусы.
До сих пор дети не могут посещать детские сады, заросли травой прекрасные клумбы, где раньше цвели розы.
Теперь я поняла, что такое война. Это - страшная несправедливость, которая отнимает у нас детство и сеет смерть. И я не хочу войны!
Дорогие тети и дяди! От имени всех детей нашего города я обращаюсь к вам: защитите нас, наш город, наше детство!
Я ненавижу войну!
Не все еще до конца ясно в этой кровавой истории. Несмотря на то, что уже прошел год с начали этих событий, и внешне в городе Бендеры мало что напоминает о случившемся. Но раны, нанесенные войной не зажили. Люди помнят ужас самой страшной беды, которая пришла в город.
Коммунальные службы привели город в относительный порядок, можно только догадываться о масштабах того, что было. Но пройдитесь по улицам, посмотрите себе под ноги. Там, на асфальте тротуаров и дорог еще остались оспины разрывов мин и гранат. Посмотрите по сторонам. Стекла в окна уже вставлены, но на стенах домов вы увидите пулевые отметины. А кресты и памятные знаки, установленные на местах гибели людей, постоянно напоминают о произошедшей трагедии.
В городе было разрушено, повреждено, сожжено 1298 объектов. Общий ущерб оценивался в 6,2 млрд. рублей (здесь и далее указываются цены августа 1992 года, - прим. автора). Особенно пострадали жилые дома по улицам Одесской, Совхозной, Комсомольской, Советской', П. Морозова. Всего 4010 квартир, 1474 домов частного сектора получили повреждения, 25 домов сгорели полностью и не подлежат восстановлению. Это дома по улице Первомайской - 31,33,35,37,78.86,86"а", по улице Калинина - 95,96,98,102,104,108,110, по улице Коммунистической -139,144,133,148,135, по улице Суворова, 86, по улице Гвардейской, 22, по улице Горького - 5,26,28.
166 семей остались без крова. В холе вооруженного конфликта значительный ущерб был нанесен предприятиям и организациям города, который оценивался в 3,2 млрд. рублей.
Сильно были разрушены инженерные сети города, особенно энергоснабжения, связи и радио. Было выведено из строя и разрушено 40 процентов радиотрансляционной сети, 35 процентов телефонной сети, воздушные энергетические линии 0,4 КВт - 43 км, 10 кВт - 12,6 км, 110 кВт - 6 км; уличного освещения - 23,5 км.
В особом положении оказались объекты народного образования, здравоохранения, культуры и торговли города. Многие магазины были разграблены. Для того, чтобы люди в городе могли нормально жить и работать пришлось остеклить 100000 квадратных метров оконных проемов.
Несмотря на то, что 21 июля Верховным Советом ПМР было принято Постановление, в котором город Бендеры объявлен зоной бедствия, реально к восстановлению разрушенного в городе смогли приступить только после ввода миротворческих сил России 1 августа 1992 года.
Конечно, можно снести разрушенные дома и построить новые, можно восстановить и отремонтировать сгоревшие квартиры и общежития. Однако, нельзя вернуть к жизни тех, кто погиб в этой бойне. 416 жизней приднестровцев оборвалось в Бендерах и его окрестностях. 416 человек уже не вырастят детей, не посадят деревья, не построят дома. Депутаты городского Совета В.Кузьмин, В.Желток, П.Баев погибли, защищая свой город. Гибли не только бендерчане. 101 тираспольчанин отдал свои жизни в бендерских боях.
Сейчас в Бендерах обманчивое затишье. Лишь посты на въезде в город, комендантский час с 23 до 5 часов, да нередко вспыхивающая ночная стрельба напоминают, что Приднестровский конфликт не получил своего политического решения. Бендеры стали именно тем оселком, на котором правились военные методы решения этой проблемы.
Сегодня этот город, по моему убеждению, стал ключом к поискам политического компромисса. Не зря президент Республики Молдова М.Снегур на встрече с президентом России Б.Ельциным признал, что прошедший вооруженный конфликт у многих поменял мышление. Ныне часто можно услышать слова о необходимости разрешения проблемы Приднестровья только мирным путем. Но 18 июня 1992 года Парламент Молдовы уже принимал такое решение, чем ото закончилось -люди помнят. Поэтому горожане с недоверием относятся к любым подобным заявлениям. Им нужны не только прекращение огня и развод противоборствующих сторон, но и прочный мир и политическая определенность. Это необходимо сегодня как Молдове, так и ПМР. Вот почему мой город ждет и надеется. Он ждет мира и спокойствия. Город и его жители, все Приднестровье муками своими выстрадали это.
Политики, слово за вами!
Я искренне благодарен людям, помогавшим мне в работе над этой
книгой. Пусть она станет предупреждением для воинствующих
политиков и генералов. Пусть каждый, кто ее прочтет, поймет —
чужого горя не бывает, все мы люди одной Земли и жить нам вместе.