А позже как будто очаг отойдет к очагу
и медлишь и длишься желаньем
почти что уже человечьим
не найденный выход
а вход где-то там наверху
как будто один
за столетья за память за вечер
всё выпито съедено прожито
всё здесь едва
и держится лишь на дыханье
на слове тревожном
как ангелы в гнездах
а может уже в блиндажах
упавшие навзничь
застывшие чем-то межзвездным
всё меньше людей
с очень детской далекой душой
с какой-то еще слишком верной
нетленной бесцельной
как будто застигнут на будущем
будто чужой
да пО миру пущен
зияюще-чистой монетой.