Автопортрет с палитрой, 1790 Галерея Уффици, Флоренция-самый известный её автопортрет.
Луизе Виже-Лебрен называли «художником красоты и ее воплощением».Ей была предопределена интереснейшая судьба: дружба с монархами, восхищение поклонников и многолетние странствия.
Во многом благодаря её талантливой кисти мы знаем в лицо тех, кто вершил на рубеже XVIII и XIX веков историю и в бурлящей революциями Европе, и в далекой России.
С раннего детства дочь не слишком известного художника Луи Виже мечтала с помощью красок создать собственный мир гармонии и красоты. Отец умер, когда Луиза была подростком. Мать вскоре вышла замуж вторично, предоставив ей учиться живописи с тем, чтобы дочь могла сама зарабатывать.
К 15 годам юная художница уже имела круг заказчиков из высшего общества, но ей хотелось большего. Ключом к Версалю стал ее брак с торговцем произведениями искусства Жаном Батистом Лебреном.
Честолюбивая девушка трезво просчитала все выгоды этого союза и не ошиблась: муж употребил свои связи, чтобы Луизу пригласили ко двору - писать портрет королевы. «Мария-Антуанетта была высока ростом и великолепно сложена, будучи несколько полноватой, но не чрезмерно», — напишет Луиза о венценосной модели.
Во время сеансов молодые женщины беседовали и нашли в своих судьбах много сходного: одногодки, обе не слишком счастливы в браке и стремятся к красоте во всех ее проявлениях.
Зарождавшуюся дружбу укрепили разговоры о нарядах, шляпках и украшениях во время совместных прогулок по окрестностям Парижа.За первым заказом немедленно последовал второй, потом - третий. Этому способствовало и основное правило Виже-Лебрен - молчать обо всем, что она видела или слышала во дворце.
В негласной борьбе с конкурентами Луиза сделала своим оружием «комплекс услуг»: художница причесывала заказчиц и придумывала фасоны нарядов, которые лично кроила. Постепенно она сделалась законодательницей моды.
Способствовали растущей популярности и экстрасенсорные способности художницы: «Я редко ошибалась в своих предсказаниях» глядя на выражение лиц своих визави». Стало легендой, как по тусклому левому глазу короля Польши она предсказала его близкую смерть.
Вопреки сопротивлению главы Королевской академии живописи и архитектуры, по личному распоряжению короля мадам Виже-Лебрен стала членом этого почтенного учреждения. Потерпев поражение в попытках доказать бездарность художницы, недоброжелатели взялись чернить ее репутацию.
Они распускали слухи о многочисленных любовниках красавицы, одним из которых якобы был министр финансов Калонн, дававший ей десятки тысяч франков из королевской казны только на знаменитые «греческие вечера», которые она устраивала.
Кроме того, ученые мужи нанимали всякий сброд, чтобы забрасывать нечистотами новый дом художницы. А в 1787 году в Салоне Лувра отказались выставить написанный ею портрет Марии-Антуанетты.
Луиза понимала: она - подруга ненавидимой народом австриячки, агрессия толпы растет, и взрыв неизбежен.
Портрет фаворитки французского короля Людовика XV мадам дю Барри она писала летом 1789 года под грохот пушек. В ночь с 5 на 6 октября 1789 года, когда королевскую семью принудительно вернули в Париж, художница сочла во благо дочери-подростка Жанны-Жюли покинуть столицу. Вместе с гувернанткой они переоделись работницами и отправились в изгнание.
Все ужасы Французской революции, как это ни парадоксально звучит, принесли Виже-Лебрен еще большую славу. Ее как близкую подругу мученицы-королевы Марии-Антуанетты с почетом принимали европейские монархи.
Слава бежала впереди прекрасной художницы и просто обворожительной женщины, которую с удовольствием принимали и в королевских дворцах, и в аристократических салонах.
Объехав многие страны Европы, в 1795 году Виже-Лебрен добралась до Петербурга, в котором задержалась почти на 7 лет. Здесь вышла замуж её дочь, здесь были написаны более 50 портретов, ставших украшением лучших российских музеев, здесь она стала почетным вольным общником Императорской Академии художеств.
Екатерина II, люто ненавидевшая якобинцев, оказывала любезный прием изгнанникам и, в числе других, пригласила Виже-Лебрен к своему двору, куда Луиза и прибыла 25 июля 1795 года.
Во время аудиенции художница отметила чрезмерную полноту императрицы, «но еще красивое лицо, обрамленное седыми волосами, придававшими ее облику совершенство». Государыня предложила изгнаннице поселиться в Царском Селе, однако апартаменты во дворце не выделила. В чем Луиза справедливо усматривала придворные интриги.
В воспоминаниях о последнем фаворите императрицы она напишет: «Зубов меня не любил». Луиза не переносила, когда во время работы к ней приходили гости, желавшие взглянуть на ее картины, поэтому она установила приемные часы. Ловкий царедворец туг же нажаловался императрице - мол, у госпожи Лебрен тоже свой двор, она, подобно своей покровительнице, дает аудиенции.
Екатерина II, не терпевшая соперничества, отомстила, разругав в письме к одному из парижских друзей работу Виже-Лебрен: «Последовательница Анжелики Кауфман пробует свои кисти и начинает писать великих княжон Александру и Елену... Госпожа художница заставляет обеих скорчиться на диване, сворачивает шею младшей, придает обеим вид мопсов, греющихся на солнце...».
Престарелая императрица не принимала свежие веяния в моде и не на шутку рассердилась, когда на один из балов супруга ее внука Александра, великая княгиня Елизавета, явилась в платье, больше похожем на ночную сорочку, фасон которого сочинила француженка. Это не помешало великой княгине заказать еще несколько своих портретов и... попросить о новых моделях нарядов.
Неспешная петербургская жизнь нравилась художнице. В конце жизни она написала любопытные мемуары «Воспоминания о моей жизни», в которых много страниц посвящено петербургскому периоду. Её наблюдения, особенно высшего света, точны, а описания подробны и правдивы, пока не касаются тех сторон жизни, которые она могла видеть только мельком.
Её заявления, что в Петербурге не увидишь пьяных, а простой народ трудолюбив, мягок нравом и не склонен к воровству, наверное, не совсем объективны, но приятны, так как исходят из уст иностранки. Буквально восторг у неё вызывает открытость и хлебосольность русского дворянства, возможность месяцами пользоваться радушным гостеприимством, не тратя собственных средств.
Луиза получила звание почетного вольного слушателя Императорской Академии художеств и множество заказов от царской семьи и знати. За каждый портрет (из более чем 50 написанных ею в России) художница запросила около четырех тысяч рублей, что было по тем временам невероятно огромной суммой.
Приехав в Москву в октябре 1800 года, прагматичная дама пожаловалась графине Екатерине Строгановой на проблемы с жильем, и графиня сразу же ответила, что у нее есть прелестный и никем не занятый дом, в котором она и попросила свою гостью остановиться. В качестве благодарности (и сэкономив приличные деньги!) художница написала портрет дочери Строгановой.
Пребывание Луизы в России совпало с огромными историческими переменами: эпоха Екатерины II сменилась павловской, а затем и александровской. Ее глаз профессионала отмечал в новом императоре: «Павел был чрезвычайно уродлив. Плоский нос и очень большой рот с очень длинными зубами делали его похожим на голову смерти».
Есть легенда, что художница не справилась с поручением государя нарисовать панораму Москвы с высоты Воробьевых гор. Якобы час она простояла в молчании, затем бросила палитру и мелодраматически произнесла: «Не смею..»
В Москве же она узнала страшные подробности гибели Павла I и заметила: «Я твердо убеждена, что Александр ничего не знал о попытке покушения на жизнь отца».
В светских салонах ее принимали как желанную гостью. Графиня Варвара Головина писала: «Эта прелестная женщина блещет остроумием и различными талантами». Однако теплый прием не помешал иностранке рассказывать позже, что придворные русские дамы оставляют драгоценности на подоконниках распахнутых окон дворцов в полной уверенности, что от воров их оберегают Николай-угодник и Дева Мария.
Луизу все сильнее беспокоили семейные проблемы. Подросшая дочь против воли матери вышла замуж за Гаэтана Бернара Нигриса - всего лишь секретаря директора Российских императорских театров. В знак протеста художница уехала из страны.
За годы, проведенные в России, Виже-Лебрен стала настолько популярна, что сам Александр Пушкин упомянул о ней в «Пиковой даме» - в спальне старой графини Гёрманн видит «два портрета, писанные в Париже m-me Lebrun.
Один из них изображал мужчину лет сорока, румяного и полного, в светло-зеленом мундире и со звездою, другой - молодую красавицу с орлиным носом, с зачесанными висками и с розою в пудреных волосах».
К началу 1830-х годов Луиза отходит от живописи и погружается в мир прошлого, создавая мемуары. Не доверяя будущим биографам, она составила список собственных работ и включила туда 662 портрета, 15 картин исторического и аллегорического содержания и около 200 пейзажей. «Все, что я пережила, убеждает меня в том, что мое единственное счастье заключено в живописи», - подытожит Луиза Виже-Лебрен свою долгую жизнь.
Умерла Луиза-Элизабет Виже-Лебрен в Париже 30 марта 1842 года, но остались её прекрасные полотна, с которых на нас смотрят люди давно ушедшего времени, и увлекательные воспоминания, позволяющие лучше понять ту удивительную эпоху.
Галерею работ художницы можно посмотреть по ссылке.http://maxpark.com/community/6782/content/3524200