АКТ ПЯТЫЙ
СЦЕНА ПЕРВАЯ
Лондон. Галерея во дворце.
(Входит епископ Винчестерский Гардинер, перед ним паж с факелом. Встречаются с Сэром Томасом Ловелем.)
ГАРДИНЕР:
Не полночь ли нам колокол пробил?
ПАЖ:
Он час полночный в небыль обратил.
ГАРДИНЕР:
Часы такие нуждам посвящают,
На пользу – не во вред употребляют.
Скажите, Томас Ловель, Бога ради,
Торопитесь куда вы, на ночь глядя?
ЛОВЕЛЬ:
Простите, но задам вопрос вам я:
Идёте вы сейчас от короля?
ГАРДИНЕР:
Я от него, и видел ненароком:
Он в карты бьётся с герцогом Суффолком.
ЛОВЕЛЬ:
Пока не спит король, бегу. Прощайте!
Мне опоздать на встречу не мешайте.
ГАРДИНЕР:
Что вынуждает экстренно спешить?
Хочу заботы с другом разделить.
Дела ночные хуже приведений,
Для дел благих предпочитаю день я.
ЛОВЕЛЬ:
Я вас люблю, но здесь иная цель,
Про отдых я забыл и про постель:
У королевы роды начались,
И слухи о кончине понеслись.
ГАРДИНЕР:
Хочу, чтоб плод монарха сберегли,
А древо – вырвать с корнем из земли.
ЛОВЕЛЬ:
Сказал бы я «аминь», а в то же время:
И королеву жалко мне и семя.
ГАРДИНЕР:
Вы, сэр, умны, религиозны в меру,
А ради справедливости и веры
В могилы надо было бы свести
Людей, которых небо не простит.
Здесь королевы знаменитой кроме
И Крэнмер, и её советник Кромвель.
Две королевы мощные руки
Страну терзают смыслу вопреки.
ЛОВЕЛЬ:
О двух столпах вы говорите главных.
И чтимы лорды, и делами славны.
А Кромвель казначей и архиватор,
И секретарь монарха, и новатор.
А в перспективе – новые посты.
О них мечтать не можем я и ты.
Нельзя архиепископа коснуться.
Кто против власти смеет заикнуться?
ГАРДИНЕР:
И люди есть, и возразить могу,
Не заикаясь, и в лицо врагу.
Решился я об этом рассказать,
Что средь совета набираю рать,
Готовую срамить еретика,
Который палки тычет нам в бока.
Он нетерпим. И это всем известно.
Дадим же злу теперь отпор совместно!
Мы жалобы монарху изложили,
Похоже, государя убедили.
Потребовал он завтра на совете
Виновного на жалобы ответить.
Немедленные действия важны:
Чертополох мы выполоть должны!
Что и хотел поведать, между прочим.
Прощайте, Томас, и спокойной ночи.
ЛОВЕЛЬ:
И вам того же, Гардинер, желаю.
Всегда вас уважал и уважаю.
(Гардинер и паж уходят.)
(Водят король и Суффолк.)
КОРОЛЬ:
Мне, Чарльз, игра наскучила порядком:
И не везет, и чувствую я гадко.
СУФФОЛК:
Не знаю случая, чтоб вас я обыграл.
КОРОЛЬ:
На этот раз момент я проморгал.
Сегодня я особенно раним.
Когда внимателен, то я непобедим.
Есть, Ловель, новости от нашей половины?
ЛОВЕЛЬ:
Её не видел я. На то есть, сир, причины.
Я передал слова ей через слуг,
Она ответила не сразу, и не вдруг.
При этом попросила чрез девицу
Вас за её спасенье помолиться.
КОРОЛЬ:
Ты говоришь, она молиться просит?
Ужели муки родов не выносит?
ЛОВЕЛЬ:
Нельзя без слёз на муки те смотреть:
Любая схватка гибельна, как смерть.
КОРОЛЬ:
Так пусть Создатель женщине поможет,
И силы моей жёнушки умножит.
СУФФОЛК:
Дай, Боже, чуду ныне совершиться,
Наследником царице разрешиться.
КОРОЛЬ:
Уж полночь, Чарльз, иди-ка и ложись.
О королеве прежде помолись.
Мне поразмыслить надо на досуге
И о наследнике, и о своей супруге.
СУФФОЛК:
Желаю вам, король, спокойной ночи,
Царице помолюсь, смыкая очи.
КОРОЛЬ:
Прощай же, и оставь немедля нас.
(Суффолк уходит.)
(Входит Сэр Энтони Денни.)
И кто же там, в столь неурочный час?
ДЕННИ:
Прошу простить за неурочность сразу,
Архиепископ здесь по вашему приказу.
КОРОЛЬ:
Кентербери?
ДЕННИ:
Он – у двери.
КОРОЛЬ:
Проси же. Почем не вижу?
ДЕННИ:
Ждёт вашего согласия на вход.
КОРОЛЬ:
Так пусть войдёт
(Денни уходит.)
ЛОВЕЛЬ (в сторону):
Об этом мне епископ намекал.
Ко времени я, кажется, попал.
(Возвращается Денни с Крэнмором.)
КОРОЛЬ:
Прошу освободить вас галерею.
(Ловель в замешательстве.)
Идите прочь! Шутить я не умею!
(Ловель и Денни уходят.)
КРЭНМЕР (в сторону):
Уж слишком грозен. Что-то здесь не так.
Чернее тучи. Руки сжал в кулак.
КОРОЛЬ:
Желанием горите, почему
Я вызвал капитана на корму?
КРЭНМЕР (преклонив колена):
Я, сир, клянусь: почту всегда за честь
Любые пожелания учесть.
КОРОЛЬ:
С колен прошу немедленно подняться,
По галерее надо прогуляться.
Есть новости, они – не по плечу.
Их разделить я поровну хочу.
Давайте ж руку, я вам помогу,
Но вас задачей трудной напрягу.
Как это ни прискорбно, ни уныло:
На вас немало жалоб поступило.
А потому король и наш совет
С вас поутру потребуют ответ.
Пока ж совет вердикт свой будет править,
Я попрошу вас в Тауэр отправить.
О статусе не может быть и речи,
Иначе не осмелятся перечить.
КРЭНМЕР (преклонив колена):
Решили, государь, вы очень верно:
Зерно очистить надобно от скверны.
Как клевета черна и языкаста,
Где истина раздавлена под настом.
КОРОЛЬ:
Вставай с колен, Кентербери, вставай,
Ты в правоте меня не убеждай,
Тебе я верю, и давай пройдёмся,
И в ситуации назревшей разберёмся.
Я полагал, что будешь умолять
Тебя в острог сегодня не сажать,
И до момента в камеру отправки
Потребуешь немедля очной ставки.
КРЭНМЕР:
Не могут мои честность с правотой
Повержены быть подлой клеветой.
Тогда бы был способен миру лгать я,
Кода бы не имел сих благодатей.
Мне обвиненья ныне нипочём:
У правды есть надёжное плечо.
КОРОЛЬ:
Увы, но в мире мир всегда на грани,
Бывает – правда тонет в море брани,
Ей выплыть удаётся не всегда,
И с правдою случается беда.
Поправка на порядочность ничтожна:
Купить судью всегда за злато можно.
Так в мире тяга к злату велика,
Что и судью согнёт, наверняка.
Противник ваш озлоблен и силён,
Жесток он, изворотлив и умён.
Священнику твержу я неспроста:
Припомните, как продали Христа.
Вы дразните разинутую пасть,
И в эту пропасть можете упасть.
КРЭНМЕР:
Хоть сеть врагом довольно прочно свита,
Но сам Господь и вы – моя защита.
КОРОЛЬ:
Могу уверить, что враги твои
Мне не посмеют объявить бои.
А поутру явитесь на совет
Во всей красе – противнику в ответ.
А коль решатся вдруг арестовать,
Не уставайте вслух протестовать.
На бранные глаголы не скупитесь,
С врагом по-вражьи яростно деритесь.
Коль будете повержены при этом,
Мой перстень вам послужит амулетом.
Его вы при народе отдадите,
Меня совету в судьи предложите.
Я вижу, как исторгнута слеза.
Теперь я верю собственным глазам:
Не может благородство так лукавить,
Лгуна нельзя печалиться заставить.
В отечестве души светлей не знаю,
Иди, тебя с надеждой провожаю.
(Крэнмер уходит.)
Он промолчал, не смею осудить.
Лишили слёзы дара говорить.
(Входит старая леди, за ней следует Ловель.)
СЛУГА (за сценой):
Поберегитесь!
И немедленно вернитесь!
СТАРАЯ ЛЕДИ:
Примите ангелов, желаннейших гостей.
На их крылах гирлянды новостей.
КОРОЛЬ:
Ну, не тяни же, говори мне «да»!
Родился мальчик! Принеси сюда!
СТАРАЯ ЛЕДИ:
Да, будет принц! Он – в будущем ещё.
А ныне – девочка под розовым плащом.
Роженицу нельзя никак обидеть,
Вас королева очень хочет видеть.
Настолько девочке вы милый и родной:
Как будто вишенки на веточке одной.
КОРОЛЬ:
Ловель!
ЛОВЕЛЬ:
Жду, государь, приказов и условий.
КОРОЛЬ:
Сто марок за известие плачу.
Теперь супругу навестить хочу.
(Уходит.)
СТАРАЯ ЛЕДИ:
Цена такая впору за щенка,
А не за дочку или же сынка.
Ещё надеюсь я заполучить,
Ведь, говоря, не думала шутить:
Настолько девочке он милый и родной,
Как будто вишенки на веточке одной.
Однако надо плату забирать,
Иначе можно просто потерять.
(Уходит.)