7. Сантехнический вопрос и педагогика… .
Коль речь зашла о сангигиене, для ясного понятия проблем, назревшего естественно человеческого
вопроса техническая конструкция деревянных типовых домов носила стандартную характеристику. В
них не предусматривалось внутреннее сантехническое место пользования, потому как канализация тре-
бовала твёрдое сцепление и по стандартам должно быть в трубе, труба в колодце, с выходом к лузе
зацементировано. Т.Е. в проекте предусматривались кирпич, цемент, бетон, отнюдь не дерево и уходящие
в свободном полёте очко c конструкцией труб. Понятно дело пристроили пристройку с обычными ямами
и конструкцией вырубленных деревянных луз, так называемыми очками. Атрибутами того времени явля-
лися соски, нужник, очко, рукомойник, труба, колено, колун, полено, совок, метла, лопата и скребок. Так
оно лежало в ассортименте в хозкомнате у туалета на восток. Так как помещение туалетов не отаплива-
лось, представим какой силы запахи исходили с востока в летнею пору. Ребятки прибыли в начале осени,
всё одно запах стоял устойчивый. Всё равно вопрос естественной надобности не был решён, дети по ста-
рой привычке бегали по ночам во двор. Представим какими ароматами, и коим образом выглядели:
двор, дровяник, кусты акации по периметру двора. Чуете какими названиями быта бытовали нужник,
очки, соски. Сосками прозвали водяные отводы, идущие от общей водяной трубы, к которой подавался
давлением две атмосферы напор холодной из водоёма естественной воды. Представляете картину. Ве-
чером надо помыть руки, ноги и при этом выглядеть чистыми. При чём даётся команда на пятнадцать
минут, при этом надо успеть сходить в туалет, при чём если носки грязные, надо постирать, без мыло
понятно, опять - же холодной водой из того - же источника. Во время таких отбоев происходила такая
шумиха, такой галдёж, что святых вон выноси. Ване всегда было неловко и стыдно за себя и за товари-
щей, за эти скотские условия, в коих приходилось униженным принимать участие. Многие не понимали
его злого блеска в глазах, подумывая,боится малый холодней водички. Но он-то отчётливо чувствовал уни-
жжение человеческого достоинства, исходящее из такого смешного времени, отпущенного на моционы.
Причём, при этом взяли моду воспитателя, вроде надзирателей погонять не успевающих детей. Со сторо-
ны , наверняка выглядело потешно, в юморе,а мальчику каково? Ваня приспособился к неудобствам уни-
кального режима. В туалет вовсе не ходил, мочил слегка ледяной водой носки, выворачивая наизнанку
вешал на низ решётки кровати. Понятно они имели свойство вонять, тихонько ложился в кровать аккурат-
-45-
но повесив одежду на спинку пронумерованного стула.Воспитатель после очередного шугалова подопеч-
ного контингента внешне осматривал, и их одежду на наличие должного порядка. Убедившись более,
менее в порядке выключал свет, уходил в комнату воспитателей, сдавал наличкой личный состав де-
журному ночному воспитателю. Надо думать, трудовой день нелегко давался в обоюдной простокваше
противостояния. Им то что, щебечут по натуре на закваске, им интересно, что с того получится ужасно ;
а ты отжатый весь и психологически, физически ушёл в отвес, едва до дома доплетёшь, нет сил, в кро-
вать упал, заснёшь и снятся сны, тревожной ночи, похлеще партизана Кочки и снится будто в тыл к вра-
гу, тебя послали на войну. Труден этот педагогический процесс, как выражается наука взаимовыражение,
взаимооторжение и многое сопутствие сопровождающих движения. Иногда в кажущейся реалии,намылен-
ных оценок, иным достойным воспитателям от педагогики, к концу смены мылился вовсе не процесс,
а вакханалия; возня не с обычными детьми, а с толпой, состоящей из разного калибра весёлых чертенят.
Мыслимое ли дело вариться в котле c неохватно разноликой, разношерстной, пёстрой толпой. И она, тол-
па, всё просит чего-то, требует что-то; ей всегда не хватает; она всегда себя славит, ну, а тебя как поло-
жено травит; в одиночку и вместе, так традиция в тесте, из далёкой, далёкой артели всем, миром без
лести, ну и правый иль нет, в том секрета секрет, простонала артель; бей врага на прострел, места нет
для чертей. Иногда выходили с под контроля, моментально реагируя на безвольное равнодушие взрос-
лого, главного лица, так откуда - же взяться родимые мое зачаткам демократии, смешно, в добрый путь.
Трудно, почти невозможно быть на пульсе всех событий, быстро реагировать на них, уметь налаживать
конфликты, оперативно организовывать, умело направляя потуги и действия толпы. А дети тоже малое
созвездие, той великовозрастной толпы, у Вани в голове “емпирика” на тему, блеснула и легла на“ дно”
души. Подумал, видно будет правителем у нас из педагогов – курбаши, отец говаривал все слушались
того диваны и бакши. Ну как тут без понятия, без плети, с толпою справиться не смогут те, ни эти, а
этого учить не надо – этот, всю совокупность обоюдного процесса, охватит; нации ответно, как равные в
семье, споют свой гимн приветно, вражды не будет беспросветной, сё по понятию, войдут в свои пред-
плетья. И будет тот главарь держать штурвал столетий, не рыскать, плыть прямиком в тысячелетье.
Определено, без собачьего чутья, педагогического такта и национального весла в России нам не обой-
тись, политику – корабль помогут двигать знающие, преданные люди, которые отвагой, чистотой не срам-
-46-
лены в душе , которые от духа Данте для людей готовы отдать и жизнь, висеть в кресте. Ведь удалось
Ленину и шайке “большевиков” заразить , одушевить новое “левое” движение в народе. В результате
чего народные ресурсы доросли до потуг консолидированного сражения внутри своего - же народа. Но
во - первых в своей первой фазе, сплотясь мы скинули фашизм. Для этого процесса понадобилось двад -
цать семь лет. Во-вторых, во второй фазе мы успели за сорок шесть лет отдышаться, оглядеться, отдох-
нуть и набравшись сил отряхнулись от излишнего груза грузил. В результате чего, после этих действий и
их потуг затянувшегося“левого” похода, наш корабль вошёл в нужное русло течения. Капитана выбрать
требует течение, прежний дует в свиристель , находясь в сомнении. Надо выбрать педагога, уж ему
видна дорога. Возвратимся в интернат, в коридорах полумрак, в корпусах открыты двери, ветром двига-
ются шторы; полчаса прошло в укроме, тени тянутся с палатей, склянки бьют шести ударный, мелодич-
ный перезвон; в полумрак после отбоя, тени белые с постелей, простыней окутав схрон, стайкой тянутся
в загон. Кто покурить, кому, чего, кто через открытое окно идёт смотреть кино в село; сентябрь месяц
золотой, тепло и ветер озорной,в багровом плене небосвод, вздохнул Ванюша на закат, ушло малиновое
солнце; здравствуй Родина моя, пусты отжатые поля, прохладна реченька Немда, и кони фыркают на скло-
не; прохладой веет, лес в тени, комбайн затих, звуки жатвы отошли, там вдалеке, у камыша в затоне,по-
щипывают травку кони; Чапай плывёт, по белому экрану, стрекочет двигатель и пулемёт, нет не дотянет,
слишком ранен; прошло кино, зажегся свет, и улочки стемнели; и пылью в них, к траве приник, крадутся
с узелками тени; тишь не души, все разошлись, шуршат неясности потери, по главной улице Центральной;
тенью в тиши, жмутся в ночи, пробежками под лампой; забором прочь, уже полночь, стремглав через
перекрёсток; фигуры - две, они к земле непонятые жмутся; тот перекрёсток освещён, прожектор на подхо-
де жжётся; здесь пробегают быстро, на парах, не видно, слепит “солнце” и наконец - то парк родной,
знакомый им до блеска, в кустах акации схорон, шамовка, компас, карта, деньги, слон, что светится без
солнца; кусты притихшие в заслон, послушай Лёнчик, знаешь, тут завоняло тем г-----м, откуда и сбежа-
ли; бежим отсюда, западло, стоять и нюхать лажу; смешно обоим, как смешно, занятье не для слабых;
рванули к выходу спеша, вдогонку с “захоронок”, святая музыка кота и кошачек влюблённых, неслась
за ними затая, пугая своим ломом; а воздухе стоит стеной, супстанцией морённной, роса, ночная тишина,
пыль солнышком калёна; ушли, пришли, да в попыхах забыли про отвагу, ить растеряли во кустах сбегая
-47-
под предлогом; там люди ходят, свет в окне, и храбрости ни грамма, Люльпан - же манит вдалеке, жа-
рою своей славы; поняв, что это не для них и жизнь полна страданий и страшно плавать на двоих,
и речка манит, манит, манит; не царство тридевятое, оно, Люльпаны вдалеке, в тумане детства манит,
а киселя и здесь всем хватит. Нарисовали дети картинки на рассвете, и тяжко очень расставаться с на-
чинкой шоколада в “сланце”, с печеньем и вареньем и конечно с милым их сердцу обращением. Да
что это такое, одно всегда одно; оно кончалось детства, святое то кино. И их поймали, арестовали, ве-
лели паспорт показать; паспорта нету, гони монету, монеты нету, садись в корыто и так далее; жми
мальчик на педали, семь лет томления дали; живи, учись в забвении, да радуйся заре; всем всяк не
угодишь, на всякий случай будь, тем оловянным избранным клише. Слухи о приезде мужчин не оп-
равдались, примут группы в конце учебного года. Делать нечего, надо переключаться, остальным же
подстраиваться под старшего воспитателя Лидию Фёдоровну и воспитателя Матрёну Юрьевну. Интерес
к Маркину Олегу, детдомовскому капризуле и зануде у Ванечки иссяк, а к Петухову Лёне тем более, по
причине, cлинял, перекинулся к огурцеобразному, занудному маленькому дебоширу, которого искренне
презирал. Но они продолжали квохтать и кукарекать петушками под одеялом, вспоминая, переживая
опять и опять то сладкое, прошлое время детства. Ванечка и этого не мог делать, жизнь ставила слиш-
ком серьёзные вопросы, не до того. Неинтересно заниматься прошлыми пережитыми тяготами, новые
маячат впереди.
-48-