Он в своих серых брюках,
Курит что-то взатяг,
Кресло его поглотило,
Из дыма глаза наблюдают.
Мы изучаем друг друга,
Я рассуждаю так:
Наверное, он очень милый,
И девушки, видно, таких обожают.
А он-то думал иначе,
Ведь он был опасен, как шторм,
И, если бы мне изменила удача,
Кто знает, как ловок и скор,
Он быстро сорвался бы с места,
И в горло вцепился, зубами скрипя,
И я бы с тоской пожалел, если честно,
Что так не умею Я.
Но нет, он сидит, как обычный прохожий,
И он улыбается всем,
И брючина скрыла от глаз верный ножик,
И ствол за полою не виден совсем.
Он преобразится ночью,
Он будет совсем не такой,
И кто-то, кто будет изрезан в клочья,
Наверно, сейчас согласился б со мной.
Он мне заглянул прямо в душу,
Он понял, что я – такой же.
И он выжидал – может быть, я струшу,
Если мы с ним вдруг встретимся позже?…
Я стал от ужаса белый,
Как курица в свежем супе.
А он ничего не делал.
Он был просто преступен.
Маша Шаммас, 2007