В 45-м брат заканчивал девятый. Рассказывал:
«Пришел новый ученик – в гимнастерке и с медалью.
Вояка, подумаешь!..»
По вечерам Виктор подрабатывал слесарем в депо Сортировочная. После смены душ не пропускал. Ему нравилось, стоя под напором воды, слушать, как она, словно дождь, барабанит по темечку. Это успокаивало, расслабляло и вызывало разные ассоциации. Сегодня душ был не горячий, освежающий. Видно котел еще не разогрелся.
Тут же вспомнился его последний бой. Весна сорок четвертого. Еще один бросок и, как говорил старшина Михалыч, мы в Европе. Их часть вышла к государственной границе. Виктору еще не было семнадцати, а он уже два года воевал. После того, как немцы сожгли деревню, ушел к партизанам, потом отряд слился с регулярными войсками.
Теперь роте была поставлена задача: с ходу прорвать линию обороны немцев. Но с ходу не получалось. Второй день зарядил нудный дождь, земля – сплошная вязкая жижа. По такой земле бросок на 400 метров – самоубийство. Но приказ есть приказ. Командиром роты принято решение: взводу сработать первой волной – под прикрытием дождя неожиданно атаковать немецкие траншеи. Как? Думайте. Командир взвода, он же Михалыч, подумал и решил: пойдем налегке – без ватников, из оружия – ножи и гранаты. Без артподготовки, перед рассветом. Задача ворваться в траншеи и нейтрализовать противника хотя бы на пять минут. За это время подойдут основные силы.
Мало что Виктору запомнилось от того боя. Дождь по темечку. Команда шепотом: «Приготовились». Тишина и дождь. «Перебежками – вперед». Десять шагов и плашмя в грязь. Снова и снова. Старшина сзади сдавленным голосом: «Не отставать!». Неожиданно, тишину разорвало шипенье ракеты и тут же стрельба. «Вперед!. Куда? Пристрелю!». Виктор бросил лимонку и рванулся навстречу огню. Бля… – выругался, недолет. А-а-а! Это наши с криком врываются в траншеи. Вперед! Еще одна граната: «Вот вам, суки! Попал!». Бросился к месту взрыва. В траншее возня, крики. Где фрицы, где наши? Туда, в кучу. Сзади кто-то навалился. «А, гад! Ё…твою!», – «Витек?» Хватка ослабла. Свои. Вдруг удар в грудь…И тишина.
Потом госпиталь. Контузия и осколок в груди. Выжил. Откуда-то, слово во сне, появился старшина: «Вот зашел, уходим вперед», – «Как наши?». – «Вдвоем остались. Представили к награде. Ну, будь».
Очнулся на цементном полу. Куда делся старшина? Привиделось. Воспоминания о последнем бое вызывали боль в груди и головокружение…