Дядюшка Джо выходил на дневную прогулку всегда в одно и то же время. Медленно, в сопровождение домработницы Клавы, делал круг по двору, иногда останавливаясь у какого-нибудь дерева или кустика. Они были, до смешного, разные: высокий, длинноногий, Джо и кругленькая, приземистая Клава.
- Ишь, педант немецкий – сказала однажды бабушка Рябцева, - хоть часы по нему проверяй. Фон-барон какой нашёлся, ещё и служанка при нём.
Впрочем, сказать что-то подобное самому Джо, бабушка никогда не посмела бы. Как и многих во дворе, её пугала его холодная отстранённость. Вот и сейчас, старушка быстро ретировалась со скамейки, заметив, что Джо направляется к своему любимому месту отдыха.
Мы, дети, стайкой снялись вслед за ней - и побежали играть за угол дома. А Джо, с невозмутимым достоинством лорда, занимающего любимое кресло у камина, уселся на нагретые детскими попками деревянные крашеные рейки скамьи, зевнул и блаженно вытянул свои длинные тонкие конечности навстречу солнечному теплу.
Домработница, как всегда, пристроилась с краю, и, достав из матерчатого кисета вязание, погружалась в процесс вывязывания и подсчёта петель.
Так сидели они час и другой – чуждые окружающей их жизни. Дядюшка Джо, не шевелясь, смотрел прямо перед собой жёлто-карими, чуть слезящимися глазами. Во всём его породистом облике, какой-то особой чистоплотности – было нечто неуловимо-аристократическое, что не позволяло подойти к нему запросто, а уж тем более, дотронутся, с дружеским приветствием.
Это понимали все. Даже самые маленькие дети, не боящиеся никого и ничего на свете, кроме темноты и дворового коменданта старшины Синякова, не осмеливались нарушать покой дядюшки-Джо.
А тот, в свою очередь, платил всем величественным равнодушием, которое, казалось, ничем не могло быть нарушено. Но однажды…
Это был обычный летний день. Полуденное солнце добродушно обозревало двор Суворовского военного училища. Подобные учебные заведения были организованы в самый разгар войны для мальчиков, потерявших родителей. В нашем городе, не познавшем ужасов вражеского нашествия, училище разместили на территории бывшей духовной семинарии.
В самом большом здании, вольготно раскинувшемся на высоком берегу реки Цны, находилось, собственно, само училище с учебными классами, спальнями, спортивным залом и клубом - бывшей домовой церкви. Два других здания, размером поменьше, выглядели так, будто какая-то волшебная сила перенесла их из Северной столицы. Одно - представляло из себя уменьшенную копию Смольного института. В нём жили семьи большинства офицеров. Другое – двухэтажное, с классическими пропорциями, могло спокойно стоять где-нибудь, на набережной Мойки. В этом доме находились квартиры для семей старших офицеров.
Вообще-то, присутствие семей офицерского состава на территории военного училища – являлось явным нарушением положения о военных учебных заведениях. Но в городе Т. не одно десятилетие после войны, было очень плохо с жилым фондом. Поэтому высокому московскому начальству пришлось смириться с подобным положением. И во время всевозможных проверок, не «замечать» детских классиков, начертанных мелом на плацу, где проводились занятия по строевой подготовке. Или быть готовым к тому, что к какому-нибудь, окружённому свитой генералу, подойдёт малыш и предложит поиграть с ним в мячик.
Попасть на территорию суворовского училища было совсем несложно. На проходной, сохранившейся ещё с дореволюционных времён, дежурил обычный вольнонаёмный вахтёр. Постоянных жителей он знал в лицо. А незнакомцу стоило только назвать цель визита – и проход ему был обеспечен. Вообще же, по умолчанию, считалось, что «чужие здесь не ходят», поэтому и контроль был соответственный.
В тот день, о котором идёт речь, дядюшка Джо, как и всегда, отдыхал после обязательного дневного моциона на скамье у своего дома – тот самом, где жили семьи старших офицеров. Домработница Клава привычно сидела рядом, вязала.
Маленькие дети, занятые каким-то своими делами, находились невдалеке. В те годы не было принято выгуливать детей в персональном порядке. А зачем? О киднепинге никто слыхом не слыхивал, да и территория училища – это вам не простой, открытый всем ветрам двор. Так что дети могли спокойно гулять где угодно, особенно теперь, когда суворовцы, в виду летнего времени, разъехались по домам на каникулы.
- А к кому это ты ходил? – неожиданно нарушил полуденную тишину двора голос тёти Клавы.
Вопрос относился к мужичонке в клетчатой хлопчатобумажной рубашке, несвежих чёрных брюках и в сандалетах на босу ногу, вышедшему из подъезда начальственного дома.
- Да я… - мужичонка явно не ожидал, что на него обратят внимание, - тут, насчёт электрики… проводка замыкает, – было заметно, что ответ сочиняется на ходу.
Эта неуверенность усилила подозрения бдительной домработницы:
- И в какой же квартире замыкает?
- В этой, - мужчина явно замялся, - в шестой…
Мужичок не знал, что в шестой живёт сама Клава с хозяевами и её подопечный, дядюшка Джо.
- А ну, покажь, что у тебя в руке? – тётя Клава приподнялась со скамейки. – Батюшки, да это ж пОртфель Олега Николаича! Ты что ж, подлец, квартиру нашу обнёс?
Мужчина дернулся, зачем-то переложил портфель в другую руку и начал оглядываться, в поисках путей отступления.
- Караул, грабят! – завопила Клава дурным голосом. - Охрана, на помощь, держи вора!
Дети, заинтересованные происходящим, подошли совсем близко к тому месту, где разорялась домработница. Из находящейся недалеко проходной выполз заспанный охранник дядя Петя. Щурясь на солнце, прогундел:
- Клава, ты што ль? Чего орёшь?
- Держи вора! - женщина отважно преградила путь злоумышленнику, сделавшего движение в сторону проходной.
И тут, неожиданно для всех, мужчина схватил пятилетнего Вовку Максимова, зажал его подмышкой и истерически заверещал:
- Если кто подойдёт - я этому пацану голову об угол разобью! Прочь с дороги!
Испуганная Клава отступила на несколько шагов, вахтёр застыл на месте, и дети, как зачарованные, стояли, с раскрытыми ртами, не в состоянии двинуться с места. А мужик, с портфелем в правой руке и молчащим от неожиданности Вовкой, быстро двинулся - почти побежал, в сторону проходной.
И в этот момент, дядюшка Джо, о котором все забыли, с рычанием соскочил со скамейки, в несколько прыжков догнал преступника и вцепился в его правую руку.
Вор завизжал высоким бабьим голосом и упал на спину. При этом, Вовка Максимов, всё так же, не проронив ни звука, шустро отбежал в сторону,
- А-а-а, убивают... Уберите собаку! - орал ворюга. Хотя на самом деле Джо его вовсе и не терзал, а довольно мягко, учитывая его огромные клыки, держал вора за кисть правой руки, при этом, его длинная лапа попирала грудь поверженного врага.
******
Вечером на прогулку с дядюшкой Джо вышел сам хозяин, подполковник Дымов. По случаю тёплого и тихого вечера, во дворе было достаточно много народа. Дог степенно шагал в ногу с хозяином. На длинной крепкой шее его висел кожаный ошейник с многочисленными медалями. А подполковник Дымов в который раз рассказывал, какая прекрасная родословная у его собаки. И как они с женой взяли Джо маленьким щенком тринадцать лет назад и выходили.
В послевоенной Германии с собачьими питомниками было совсем худо. Ведь продуктов не хватало даже для гражданского населения. Поэтому часто, великолепных породистых псов, особенно тех, чьи предки служили верхушке гитлеровского рейха, просто усыпляли. Вот и этот мраморный дог – потомок тех самых… Тут Дымов начинал пересказывать его родословную…
Дядюшка Джо с достоинством сидел рядом и казалось, понимает всё, что рассказывает о нём хозяин.
Женщины слушали, ахали, соображая при этом, сколько же мяса потребовалось, чтобы вырастить такого пса?
- Конечно, у них нет детей, и оба – служат… А попробуй нам, когда сами мясо видим не каждый день, – перешёптывались дебелые офицерские жёны. Но вслух продолжали восхищаться.
- И что же, много вор у вас украл? – спрашивали они Дымова, зная, что семья эта обеспеченная. Ещё бы, в Германии шесть лет прожили.
Но подполковник Дымов с озабоченным видом начал поправлять медали на собачьей шее – и дамам ничего не ответил.
- А почему его так зовут?– спросил кто-то из стоявших рядом детей. – Дядюшка Джо…
Владелец собаки слегка вздрогнул, почему-то, посмотрел по сторонам и, дёрнув за красивый поводок, пошёл с собакой в сторону проходной. Видно, решил прогуляться с Дядюшкой Джо по набережной.
ТАТЬЯНА ШЕЛИХОВА-НЕКРАСОВА.
На фото - современный вид бывшей духовной семинарии, а впоследствии Суворовского военного училища в г.Тамбове.
На переднем плане - памятник кронштадскому матросу. Многие из них были родом из тамбовских крестьян
16.06.2015г.