Было первое сентября. Гордые тем, что они первоклассники, Лёшка Шатов и Валерка Рывко чинно шли по главной улице, по Чапаева. Кепки — на затылках, пальто — нараспашку. И встречные, казалось, удивлялись, какие у них новенькие костюмчики, какие белые воротнички у рубашек — сразу видно, что идут два больших деловых человека. Когда встречных не было, мальчики пускались вприпрыжку по деревянным мосткам. Крепко стучали их каблуки. Пустота под досками отзывалась, будто барабан:
— Тук-тук! Тук-тук!
Мальчики встряхивали ранцами и переглядывались радостно, слушая, как гремят за их спинами учебники, ручки, карандаши и пёрышки:
— Тух-тах! Тух-тах!
Всё это было музыкой детства.
Свернув на улицу Чкалова, они увидели человека, ничком лежавшего под забором.
— Покойник? — сказал Валерка.
— Валя Крохин, — сказал Лёшка, узнав зятя Иды Кляйн. Теперь он мертвецки пьян, но дай срок, отлежится, добавит водки и пойдёт бить жену, красавицу Татьяну. При мысли об этом сердце у Лёшки сжалось. Татьяна нравилась ему. — Так бы вмазал гаду! — проговорил Лёшка, замахиваясь своим мешочком с чернильницей.
Чёрненькая собачка, весело бежавшая навстречу ему, шарахнулась в сторону. Она же не знала, что Лёшкина злость была обращена не другое существо.
— Черныша испугал, — с укоризной сказал Валерка, подзывая убегавшую собаку свистом.
— А давай сделаем ему кару! — предложил Лёшка, брезгливо разглядывая Валю Крохина.
— Смертельную? Давай!
И мальчики связали узлом распущенные шнурки на обоих его ботинках.
— Прикинь: встаёт…
— И шмяк в лужу.
— А потом на карачках — тыч-тыч, тыч-тыч!
— Руки бы связать…
— Чтобы извивался...
— Как червяк!
Они рассмеялись. Тут Валя, покашляв, прорычал в землю:
— Вот я… вам… — Он сжал свои пудовые кулаки и шевельнул плечами, как будто намереваясь подняться. Мальчики дали стрекоча. Добежав до перекрёстка, они остановились. Любопытно было посмотреть, как сработает их смертельная кара. Они вернулись на Чкалова. И что же?
По обочине, шатаясь из стороны в сторону и натыкаясь на забор, брёл Валя Крохин, за ним по пятам семенила тёща, Ида Кляйн.
— Валя, надень туфель! — умоляла она, протягивая ему ботинки. — Заболеешь…
А тот шёл себе босиком, шлёпая наотмашь по лужам и грязи.
— Валя, постой!
Родственники удалялись вглубь улицы. Лёшка с Валеркой переглянулись, прыснули со смеху и давай повторять им вслед:
— Валя, надень туфель!
— Заболеешь!
— Валя, надень туфель!