Тёплая крымская осень. На центральной площади города Керчи возвышается старый храм. В притворе храма стоит нищий и в приотворённую дверь наблюдает, что происходит в храме. Служба ещё не началась и торговля свечками идёт полным ходом. Вот две русские женщины вошли в храм и, подав ему пять копеек, остановились у свечного ящика, где на прилавках и полках расставлены и разложены для продажи книжечки да иконочки, свечки да крестики, где в пакетиках ладан, в бутылках масло лампадное, пузырьки со святой водой из священной реки Иордана, где разложена утварь, столь необходимая для поддержания веры в душе прихожанина, и ещё более чтимая самим настоятелем храма, как приносящая ему прибыль.
Видя такое изобилие форм всевозможной святости, вошедшие женщины растерялись, позабыв, что им нужно было в церковной лавке. Но тут им на помощь подоспела опытная в таких делах торговка свечами.
— Вас шо интересует? — спросила она из-за прилавка, раскачиваясь своим грузным телом.
— У нас женятся молодые, — робко заговорила одна из женщин, оторвав взгляд от ценников с большими нолями. — Мы бы хотели иконку для благословения.
— Обычно берут по две — Спасителя и Богородицу, ответила со знанием дела торговка, желая всучить незадачливым прихожанкам вместо одной сразу две иконы.
— Как же двумя-то сразу благословлять? — удивилась другая женщина.
— Не знаю, — отвечала торговка, — берут по две.
— А сколько стоит один Спаситель?
— Десять гривен.
— А Богородица?
— Тоже десять.
Замолчали покупательницы и в задумчивости стали витрину разглядывать.
— Дороговато, — вполголоса говорит одна другой.
— Да всегда ж благословляли одной иконкой, — ей отвечает другая, — а тут две…
— Да вы купите икону Богородицы, — вмешался нищий, слушавший весь этот незатейливый торг. — На этой иконе и Богородица и Спаситель у Неё на руках.
— Маленький Он там ещё, — с сожалением в голосе предостерегла от неправильной покупки торговка и сурово посмотрела на нищего, дескать, чего лезешь не в свои сани и торговать мешаешь.
— А что, до совершеннолетия Он Богом не был? — съязвил юродивый.
— Нет, конечно же… Но Спаситель… Он отдельно продаётся.
Ещё подумали, ещё помялись покупательницы и решили:
— Ну, давайте Богородицу за десять гривен.
Расплатились. Торговка, шелестя бумагой, завернула товар. Женщины раскланялись и заспешили из храма вон, унося портрет уроженки земли иудейской для благословения русской семейной пары.
Вот ещё Одну Богородицу со Спасителем на руках продали, — подумал нищий. — Десять гривен цена Им в храме у свечного ящика. А что, есть и дороже, есть и дешевле — понимать надо. Да я и не осуждаю, что Дом Отца Его домом торговли нарёкся. Торговля у свечного ящика, торговля с амвона, в алтаре тоже торговля, невидимая, и, наконец, в душах торг ведём: Ты, мол, Господи, нам спасение, а мы Тебе славу в молитвах своих прогнусавим; хорошо, что Бог Израилев зело тщеславный! Рука руку моет и обе чистыми бывают — так-то! Или, святых взять, они же, как лобби в правительстве, и без них никак: мы святому свечку, а он за нас слово своё пред Богом замолвит. Оно-то, конечно, правильнее самому молить Господа Бога, но… лучше, когда есть, так сказать, рекомендация от лица авторитетного. И это понимать надо. Мы люди сирые и здесь не причём, виной тому тяготы жизни, рознь мира сего, немощь людская да козни дьявола, — размышлял в себе нищий. — Мы привыкли жить не заоблачной истиной, а выживать хитростью, лукавством, торговлей — этим обманом с прибылью, продажей всего и вся. Я вон, стоя на паперти, разве ж правду-матку вслух режу? Нет. Я им всем, входящим в дом Божий и выходящим, вслух желаю здоровьечка, а в душе-то, нет-нет да прокляну того, кто копейки мне не дал. А как же иначе? Иначе мы не научены: ни любить друг дружку, ни думы грешные думать, ни дела совершать. А посему и плоды такие — горькие: тяготы жизни, рознь мира сего, немощь людская да козни дьявола…
Нам и Бог не судья, но торговец: мы Ему десять поклонов, а Он нам грехов прощение. Одно слово — торг! и на земли, и на небеси. Аминь.
Керчь, 28 октября 1999 г.
Рассказ опубликован в Независимой Православной газете «Слово».