Часть 2
Глава 2 Мистика или проклятие
Бабушка Паша верила в «своего бога», хотя в церковь никогда не ходила. Так она называла икону, невесть откуда попавшую к ней и сохранившуюся во время войны, где бабуля потеряла все свое добро и мужа в том числе. Но своих троих сыновей и эту икону сберегла. Я помню этот, почерневший от времени и пережитого лик Пресвятой Девы Марии. Сейчас, по происшествии стольких лет, я думаю, что икона была старинной, намоленной не одним поколением нашей семьи, и возможно, действительно обладающей мистической силой. Бабуля по-своему понимала православные заповеди и втолковывала нам, своим внукам, воспитанным в школе атеистам, правила жизни.
- Нельзя брать чужое, - говорила она нам, - хорошим людям боженька всегда дать готов, а ты взял без проса, теперь у тебя больше отнимется в наказание. А ты лучше подай просящему, господь тебе во сто крат вернет и здоровья прибавит.
Мальчишки смеялись над бабушкиными воспитательными наставлениями, а я, почему то верила ей и всю жизнь старалась придерживаться ее наказам.
- Не лги, бог все чует, даже то, что в мыслях у тебя, он наградит тебя или накажет за содеянное, если поступки твои дурные. И чаще благодари бога за то, что у тебя есть — ты здоров, здоровы и сыты все твои родные, вот и хвала за это господу нашему, - и бабушка крестилась при этом, повернувшись к своей любимой иконе.
Что такое натворили мои неугомонные братья, чем обидели нашу всегда «сердобольную жалеючку» - бабулю, которая всегда защищала всех своих внуков, как бы не шалили и баловались мы, но… видимо ее терпению настал конец — она нажаловалась родителям Олега и Вовки, и они были сурово наказаны. Как именно? Ну так , наверное, наказывали всех непокорных чад моей юности — детей семидесятых, поркой ремнем по пятой точке и стоянием в темном углу на коленках. А пацанам к тому времени было уже лет по пятнадцать. Дело было связано с ранним курением и распиванием пива с такими же акселератами — соседскими мальчишками. Бабушка не переносила эти «дьявольские угоды», и видимо опасаясь за здоровье внуков, решила просить защиты у своего сына Виктора — отца баловников, чтобы он помог направить ребят на путь истинный. Расправа над сыновьими проделками была, мягко говоря, уже неуместной, ввиду возраста ребят — старших школьников. Соседские пацаны слышали, как наказывали их друзей, а это ли не позор? В общем шума и слухов было достаточно, чтобы всегда любящие и снисходительно относящиеся к бабушкиной вере внуки, вдруг обозлились на нее до такой степени, что решили ей отомстить.
Инициатором и исполнителем наказания для бабушки был, конечно Вовка, а Олег «просто помогал». Вот что они натворили: выкрали у бабушки самое дорогое, что у нее было - икону и, с помощью лобзика, Вовка вырезал из старинной доски… пистолетик. А то, что осталось, так и поставили в «святой угол»…
Я не видела конечно, что потом творилось в доме моих родственников, но догадываюсь, что приятного было мало. Как наказывали ребят родители за это злодейство, тоже не знаю, но то что они оказались с бабушкой в состоянии войны, это факт. Как уж она ругала «дьяволят»-мальчишек, как проклинала, по словам матери моих братьев — тети Гали, но что-то, или кто-то там «наверху», явно услышал и наказал моих братьев по полной. Но, конечно не сразу, а дав им, каждому в отдельности время, чтобы осознать содеянное.
Олег, закончив восьмой класс средней школы на одни тройки, с трудом, но поступил в механический техникум. И там вдруг, решив всем доказать, что он не такой дурак, как думают о нем некоторые, стал учиться на одни пятерки, был избран комсоргом своей группы и вообще был лидером среди однокурсников и любимцем у преподавателей. Он закончил техникум с красным дипломом. И вот, перед тем, как получить повестку из военкомата, он со своей девушкой Таней, решил познакомиться с ее родителями, которые жили в Краснодарском крае. Как потом нам рассказывала Танюшка, они зашли в пустой вагон электрички (середина буднего дня), сидели и целовались, как бы делала это любая влюбленная парочка, найдя уединение от любопытных глаз. И вдруг, на очередной остановке, в вагон зашел старик с бородой и в потрепанной одежонке, но с крупной в виде подковы золотой серьгой в ухе. Он уселся напротив ребят и стал с интересом рассматривать их.
Олег, не выдержав такого вмешательства в личную жизнь и некорректное поведение странного старика с огромными черными глазами, стал прогонять его, используя не нормативную лексику. Старик уходил на другую скамью три раза, затем снова возвращался на место и продолжал странно, не мигая смотреть прямо в глаза Олегу, пока тот не разозлился настолько, что стал выталкивать старика из вагона. Странный дед молчал, как немой, но выходя на очередной остановке (посреди огромного поля), он вдруг громко и четко произнес: «Ты, хлопче, запомнишь меня на всю жизнь, а жить тебе до возраста Христа, за грехи свои отвечать придется...».
Что потом случилось с Олегом, Татьяна не смогла понять и потом объяснить нам: он стал носиться по вагону, как безумный, с криками и бросаться на Таню с кулаками, что она, не выдержав этого ужаса, была вынуждена сойти на очередной остановке, не успев доехать до нужной станции и не зная, что потом случилось с Олегом. Он тоже ничего не смог нам толком рассказать. Потом, уже в больнице, нам рассказали врачи: его, практически без памяти доставил наряд милиции по пригородному железнодорожному вокзалу в больницу мединститута с подозрением на прием наркотических средств. А что можно было подумать о молодом парне, прилично одетом, не пахнущим спиртным, который подойдя к милиционеру, спросил: «А где я живу? Отведите меня домой!». Ему ввели какой-то препарат, который должен был нейтрализовать действие наркотического средства. Но, увы, чуда не случилось. Олег вроде бы пришел в себя, даже вспомнил кто он и откуда, а потом опять впал в буйство и последующее беспамятство. Из чего врачи поставили ему неутешительный диагноз — шизофрения. И даже кто-то из врачей признался, что если бы ему не вводили сильнодействующий препарат для нейтрализации, якобы наркотика , то все обошлось бы хорошо, а так… последствия необратимы.
Как потом не пытались родители вылечить Олега, куда бы не обращались, к каким бы медицинским светилам, к бабкам — ворожеям и знахаркам, в церковь к батюшкам за помощью, все заканчивалось все равно вызовом спецбригады медиков с последующим помещением Олега в психдиспансер. После принудительного лечения, он ненадолго приходил в себя, вроде бы успокаивался, много читал, но потом все возвращалось на круги своя. В один из этих «спокойных» дней, Олег, будто осознав, что с ним происходит, решил покончить со своей жизнью. Вовка — брат успел достать его из петли. Но Олег не успокоился на этом — нашел и выпил все бабушкины успокоительные таблетки, чтобы уснуть и не проснуться, но брат опять успел вызвать скорую, и его спасли. В общем страдали все, вся наша семья. Видимо от частого приема сильнодействующих лекарств, у Олежки были частые приступы болей в желудке. Когда однажды эти боли стали невыносимы, ему вызвали скорую помощь и госпитализировали по подозрению язвы желудка. Но было слишком поздно — Олег скончался на операционном столе в возрасте тридцати трех лет. Это, так называемый «возраст Христа».
Вовка не долго пережил своего родного брата, но зато успел обзавестись семьей, нажил троих детей и умер от банального случая — уколов случайно руку каким-то ржавым гвоздем, от заражения крови. Так его руку постигла «божья кара», за содеянное в юности.
Как назвать перипетии жизни и смерти моих двоюродных братьев — судьба, злой рок или проклятие близкого человека, в сердцах вырвавшегося из-за бессилия в содеянном, я не знаю. Сейчас уже не повернуть время вспять, как не вернуть рано ушедших из жизни моих неугомонных в выдумках и шалостях братьев, которые наверняка осознали и ответили за свои грехи. А бабуля моя дожила до восьмидесяти шести лет, просто однажды не проснувшись утром. Так и запомнила я ее, лежащую в гробу, как ангелочка, всю в белом, как будто спокойно спящую.
Вот такая история имела место быть в нашей семье.