Мой добрый друг Себастьян, когда-то говорил, что старость наша наступит лишь тогда, когда мы предпочтём сидеть в мягком кресле перед камином, нежели, проведём ночь в обществе интересной нам компании, когда променяем очередную авантюру на чашку чая с домашним печеньем, когда глаза, от безделья, начнут закрываться быстрее, чем от усталости. Он много говорил, много рассказывал, но главное, всегда следовал своим словам. За что я безмерно уважаю его до сих пор.
И его старость так и не наступила. Себастьян был бодр, весел и задорен, до самого момента смерти. Какой-то пьяный правдолюб, которому показалось, что Себастьян ведёт себя не верно, решил поиграть в великого судью и нашёл лучший способ всё уладить. Убить. Убить подло, совершенно не честно, он воткнул нож в шею Себастьяна со спины. Кабак же, в котором разворачивалось всё это действо, находился на приличном расстояние от города, врачей в нём не оказалось, и Себастьяна просто не спасли. Мой друг утонул в собственной крови.
Мне страшно представить, как он сожалеет о такой глупой и не своевременной своей кончине. Я помню, как по вечерам, когда я заходил к Себастьяну, он сидел на полу, в окружение исторических книг и по нескольку часов рассказывал мне историю, без перерыва на сигарету и воду. Особенно он любил рассказывать про Римскую империю. Он рассказывал о храбрых легионерах, о мудрых полководцах, о властолюбивых политиках, об императорах любящих войны и кровь. Себастьян мог проводить за этими рассказами многие часы, выдавая всё новые и новые факты, никогда не повторяясь. Я всегда дивился возможностям его памяти, он помнил бесконечное количество дат, имён, названий рек и сражений, но лучше всего он знал историю Спартака и его восстания. Стоило ему лишь упомянуть об этом, глаза его загорались, как у мальчишки, он хватал свой зонт-трость, брал его в правую руку как меч, а в левую большую плоскую книгу, как щит.
Себастьян резко двигался по комнате, делал выпады «мечом», жестикулировал зонтом, рассказывал и показывал на себе всю схему сложнейших тренировок гладиаторов. Когда же, театр одного актера оканчивал своё представление, мой друг садился в кожаное кресло рядом со мной, налив себе скотча в гранёный стакан, поворачивал ко мне голову и тихо протягивал одну единственную, повторяющуюся из раза в раз, фразу:
— Я хочу погибнуть в бою, как гладиатор, только боя мне не хочется.
«Зато, ты погиб как Спартак, Себастьян, свободным. Свободным от бремени возраста, положения, брака и многого другого. Ты умер свободным фактически от всего, свой груз на тебя повесили лишь Судьба и Смерть. Я безмерно завидую тебе, друг.
Однако, помня твою историю, твои слова, я начал совершенно по-другому смотреть на свою жизнь, словно бы начал видеть в ней что-то совершенно иное. С твоей смертью мне открылись другие грани этой самой жизни, другие её стороны, не имеющие ничего даже отдалённо тождественного с твоими убеждениями. Твоя смерть открыла мне глаза, и, как бы кощунственно это не звучало, я считаю твою смерть удачей для себя. Если бы не это, не стал бы свободным я, потому что моя свобода так сильно отличается от твоей, Себастьян, моя свобода в бремени возраста, чашке чая по вечерам, запахе печенья на праздники, в браке, в положение. Моя свобода в определённости, в занятом месте и интересной книге в руках, очках и воспоминаниях о былых авантюрах. Моя свобода уютная и очень радушная, она вместила в себя не только моё счастье, но и счастье всех моих близких.
Твоя смерть спасла меня, друг, она изменила меня и сделала истинным, счастливым.
И не смотря на то, что я безмерно завидую твоей свободе, я безумно благодарен тебе за свою. Спасибо тебе, Себастьян.»
Морозных холод, от сырой, ещё мёрзлой земли, прошёлся по моим коленям, брюки безнадёжно промокли, что ж, не беда, отсюда до моего дома рукой подать, а там тепло, уже разожжён камин, пахнет пряным чаем и пионами. Там светло, там кипит жизнь, а главное, там меня ждут. А здесь же холодно, здесь сыро и за железной оградой, ждёт только могильная плита, на которой выгравированы инициалы моего друга Себастьяна. Здесь пахнет землёй и жгучей свободной. И всё же, меня ждут и здесь. Поэтому я и прихожу сюда, к своему доброму другу, что бы поговорить с ним, поблагодарить и пообещать вернуться. Мне кажется, ему одиноко здесь, ведь в своей свободе он остался один, всё то, что казалось ему бременем, должно было принести за собой любовь людей и их вечную память, а лишив себя этого, Себастьян остался один. Конечно, не считая меня. Я его никогда не оставлю, ведь он изменил мою жизнь, он самая большая моя удача. И, пока буду жить я, а потом мои дети, внуки, память об этом удивительном человеке останется жить в веках.
Стоя на краю освещённого луной склона, я отыскал глазами огонёк, на той стороне реки, улыбнулся себе, видимо, старость моя никогда не наступит. Ноги мои скрыла мокрая трава на склоне, когда я сделал шаг вперёд, к дому.