Московское метро. Помидорная щека прижата к дверям вагона. «Мужчина, не толкайтесь!», «Женщина, не пихайтесь!», дыхание, моргание. В стороны торчат из глаз лучи, стеклянные взгляды, на дачу кусты, все стараются избежать пересечений.
Колеса грядут по рельсам, рельсы ведут быстро, извилисто, приближая око тоннеля, погружая машиниста в прозрачный белый жар, дрожащий многими ресницами. «Станция Новослободская», «Вы выходите?», пассажирами ощетиненная платформа. И снова пыль и скорость.
Я студент, еду домой из университета. Стою у стеночки, у меня мечта. Я мечтаю об одной девушке, о тесноте в ее комнате, о ее тени на моей тени, о чтении тетрадки, лежащей обложкой на моем левом и ее правом колене. Я познакомился с ней сегодня, успел только запомнить, что зовут Аня. И уже сейчас меня забирают инопланетяне.
Это произошло очень быстро, никто ничего не заметил. В тот момент, когда противный женский голос отделился от громкоговорителя, когда одна раковая клетка в печени машиниста отделилась от другой, когда свет отделился от высокой люстры, они получили из меня бензольное кольцо, потом в другом рукаве Млечного пути поймали второе, и получили из него меня, потом в третьем месте получили еще одну мою копию, вернули ее в метро и были таковы.
Я оказался на чужой планете, в столь чуждой атмосфере, столь чужеродным телом, что ее природа дернулась, скривилась и высморкнула меня вовне, где лежал чистый белый простор. Пришельцы пришли ко мне в виде летучих геометрических фигур. Я водил руками, пытаясь коснуться их, но они оставались недостижимым фоном. Они меняли цвет, расширялись, падали передо мной кривыми и ломаными, заполняли собой все, уходили, являлись снова. Неожиданно цвет капнул за веко, проник в мое зрение и покрыл мои руки — какое-то время они мелькали полосками кожи, затем исчезли вовсе, затем я перестал их ощущать, после так же исчезли ноги, отделилась голова, стало фоном все сознание, дугой изогнулась последняя мысль о боли, и мое пространство резко ужалось в пиксель.
Выросли стены, облезли обои, подо мной обнаружился стул, перед глазами — монитор. Я рассматривал фотографию. Я использовал зум. За дверью я слышал Анины шаги. Мои руки показались мне желтыми, желтыми, ветхими, отражение в мониторе сощурилось на меня мешками и морщинами. «Что случилось?», «Что произошло?» — уколол страх, но ответ, не успев принять осмысленную форму, стал быстро ускользать, он гас, а я гнался за ним, уставившись на свои руки, вглядываясь в монитор, но он был чужой, чуждый, чужеродный, и мое тело, вобрав в себя воздух и пыль, вышвырнуло его далеко за пределы моего понимания, на самую границу моих снов.