…Мне нравится гладить тебя по затылку и называть любимым. Смысл шепота исключительно в шепоте. Я поняла это только сейчас. Значениям слов ты давно не веришь. Зато хорошо чувствуешь их температуру и вкус. Таким образом, из случайных обрывков своих невнятных фантазий мы оба складываем другую реальность. Эротические ощущения являются в ней вектором, но не обесценивают остального. Замыкают, но не ограничивают. Желание касаться того кого любишь естественно. И я постепенно вытесняю стыд из своего сознания заменяя его нежностью. Ею окрашены все мои повседневные действия и даже стальное небо над промерзшей Москвой. Темнеющее по мере того как время постепенно вытекает из нас. Время – яд. Освобождая место чему-то другому, неопределенному и безымянному. Наша реальность уже создана. Она развивается и сгибает пространство, искривляя его под неожиданным для самих нас углом, и вот мы уже барахтаемся за пределами привычного нам мира, не отвергая, но и не принимая его. Тонкое ощущение пограничности существования никогда не покидало меня…Я не знала наверняка что Ты существуешь, пусть в зыбком кубике своего расширенного пространства, но все-таки живой, настоящий, затерянный в огромном бестолковом городе…Городе не прощающем слабости. Яркие картины в беспорядке сменяя друг друга без конца будоражат сознание.
…Мы лежим с тобой перед мраморным камином в огромной гостиной старинного замка. Обнаженные и счастливые. Я еще ощущаю тебя в своем теле и хорошо помню боль которую ты причинял мне. Страшно не хочется признаваться ,что было больно и одновременно приятно. Кажется, что в этом есть что-то постыдное, но в то же время удивительно волнующее. Ты обнимаешь меня сзади за плечи и нервно сглатываешь слюну. Я знаю, о чем ты хочешь спросить меня. Об этом спрашивают После почти все мужчины…Но, я знаю также, что именно ты будешь молчать об Этом, и только шумное сбивчивое дыхание выдает проклятый вопрос четче любых слов. Я бы выкрикнула ответ на него. Но акустика твоего замка подавляет. Я представляю как эхо пульсирует в моих висках : Мне было хорошо ооооо- шоооо-шооо . Хочется смеяться и плакать одновременно. Я поворачиваюсь к тебе и заглядываю в твои карие с прозеленью глаза. То, что я прочитываю в них, слишком диссонирует с роскошной обстановкой. Свечи, покачивающиеся над нами в золотых канделябрах и покрытый причудливой резьбой и лепниной потолок не вяжутся с тоской и растерянностью в твоих глазах. «Ты счастлив?». Я притягиваю тебя к себе и немного встряхиваю в ожидании ответа. Но ты молчишь и близоруко щуришься, словно хочешь увидеть что-то находящееся гораздо дальше меня, камина, за пределами гостиной и даже всего замка… Мне кажется я научилась читать твои мысли и это меня только радует…Я знаю , что ты не процедишь сквозь зубы «ведьма» и не вышвырнешь меня из своего дома как…Шарманщик. Шарманщик…Комок подступает к горлу при малейшем воспоминании о нем. Он выкинул меня на улицу поздним осенним вечером. Совершенно буквально. Без объяснения причин. Дрожа от страха и похоти… Не дав толком одеться и собраться. Я даже не успела взять свои книги…Он тащил меня к выходу с такой неожиданной яростью, что изо рта пошла пена и вытолкнул на улицу прямо под копыта твоей лошади, а после захлопнул дверь жалкой лачуги невнятно хоть и страстно что-то бормоча…
…Ты долго смотрел на меня сверху вниз с интересом и удивлением, так разглядывают наверное диковинных зверей. Больше с любопытством чем страхом, хотя всегда есть вероятность ,что невиданный зверь пустит в ход когти или зубы. А я в свою очередь недоуменно рассматривала шелковистую гриву лошади и твой атласный черный плащ. В той части Города где жил Шарманщик редко появлялись такие роскошные наездники. Ударившись о булыжную мостовую я в кровь разбила правое колено и теперь сжимала рану руками. Ноябрьский колючий ветер неприятно холодил и стягивал кожу…Ты смотрел на меня внимательно но чуть отстраненно, пока я первая не улыбнулась тебе правда сквозь слезы еще, но уже не желая больше плакать. Будто где-то наверху невидимые ходики неумолимо отсчитали время дурачиться и радоваться жизни… Но настоящей радости конечно я не испытывала, губы кривились в гримасе и предательски подрагивали…Потом мы долго ехали по разбитой мокрой дороге, вначале петляющей между разномастными домами, где рядом с деревянными удручающего вида одноэтажными бараками соседствовали каменные довольно солидного вида особняки, впрочем тоже весьма уродливые. Затем дорога вывела за город и повиляла по холмам и пролескам. «я далеко живу» несколько раз повторил ты. Я прижималась к твоей широкой спине даже через одежду ощущая тепло мужского тела, но не забывая смотреть по сторонам. Пейзаж был уныл и однообразен. Мерное покачивание убаюкивало, чтобы не уснуть я стала вслух считать попадающиеся на пути деревья. «Лучше спой что-нибудь» попросил ты, но ответить на твою просьбу я уже не смогла, слезы, несмотря на все уговоры, все-таки брызнули из глаз. «Ну что ты как маленькая, не надо плакать, Если тяжело, не пой», - участливо, но спокойно произнес ты полуобернувшись ко мне…К замку мы подъехали уже в кромешной темноте. Безмолвный дворецкий светя под ноги газовым фонарем проводил нас от ворот до замка и словно растворился в воздухе, как только захлопнулась за нами тяжелая кованая дверь. Я заметила, что ты прихрамываешь на левую ногу и при ярком освещении гостиной в которой причудливо сплелись все эпохи и стили, кажешься намного старше чем можно было подумать на улице. Все это уже вряд ли имело значение. После я научусь отличать главное от второстепенного наверняка, но это будет намного позже, уже отыграв бесконечные бои с самой собой и накатывающими волнами как тошнота приступами сомнений…
…Довольно долгое время ты просто любовался мной на расстоянии прося ласково и всегда неуверенно принять ту или иную позу, вроде как Художник работающей с любимой и талантливой натурщицей. Ни мольберта, ни кисти у тебя не было. Ты рассматривал меня, запоминая и словно сравнивая с видимым только тебе образом. А мне приходилось урывками разглядывать тебя, так как прямой взгляд вызывал твой гнев. Возможно нарочитый и шутливый. Но когда я подчинялась тебе ты становился совсем другим -закусывал нижнюю губу и высовывал кончик языка и это значило, что тебя распирает от какого-то непонятного кайфа. Я еще не понимала тогда что можно испытывать удовольствие от мыслей и мелькающих перед глазами картин. Вроде бы не существующих. Не имеющих формы и размера в привычном понимании этих слов…Но вскоре я стала ощущать то же что и ты. Улыбаться предваряя твою улыбку, замолкать когда ты размыкал свои нервные чувственные губы и опускать глаза когда в твоем взгляде появлялась настороженность граничащая с вызовом. Ты никогда не впадал в истерику. Не терял достоинства. Это нравилось мне больше всего. Даже нервничая, ты оставался относительно добродушным и внимательным. Казалось достоинство досталось тебе с рождения вместе с цветом глаз и родовым замком. Постепенно расстояние между нами сокращалось ,ты пододвигал все ближе витиевато изогнутый стул на трех ножках в виде львиных лап к обитому золотой тканью низенькому дивану…
…Я помню как ты первый раз коснулся меня… Всего лишь робко и неуверенно провел подушечками пальцев по моей щеке. И сразу же отдернул руку, в неподдельном смущении. Через несколько дней я сделала то же самое. Твоя щека оказалась теплой и колючей на ощупь. Ты вздрогнул, но придвинулся ближе и прикрыл глаза, глядя на то как дрожат темные достаточно длинные для мужчины ресницы я впервые после разлуки с Шарманщиком ощутила себя Живой. Ощущение было настолько приятным, что захотелось запомнить его…Потом, уже в огромной c узорными жар-птицами в головах , кровати под кремовым балдахином я снова и снова перебирала в памяти это момент анатомируя его до мельчайших подробностей…Зная, что ты где-то рядом, через две-три комнаты от меня успокоиться и уснуть было непросто…Довольно противоречивые желания обуревали меня. Мне хотелось то бежать из странного замка куда глаза глядят, то найдя тебя в одной из многочисленных комнат прижаться к твоей груди, ощущая тепло и биение сердца под белой шелковой рубашкой. С трудом удерживая себя и от того и от другого я зарылась в одеяло и подушки и закрыла глаза…Чтобы отвлечься от мыслей о тебе я стала вспоминать Шарманщика…Его холодные серые глаза и такие же холодные будто неживые звуки шарманки. Но тем не менее завораживающие…Больше всего хотелось соединить твой тёплый сочувствующий взгляд с его странной парализующей музыкой. И засыпая я отчётливо представляла себе как струи Мёртвой воды стекающие по моему телу останавливают бурлящие в нём страсти и саму Жизнь, а капли Живой преображают его и запускают заново остановившееся было сердце…
…Промерзший город молчалив и равнодушен… Вытекшее из нас время собирается густыми маслянистыми каплями в трещинах старой оконной рамы, а я глажу твой беззащитный бархатный затылок, выпуская в темноту через прореху времени свои страхи и безумного Шарманщика…