С хозяином Жульки, Костей, мы познакомились в 1977 году в Алжире. Я работал механиком на строительстве металлургического комбината близ города-порта Аннаба , а Костя преподавал в университете там же, в километре от нашей стройки.
Костя привез Жульку, шуструю очаровательную болонку, из Москвы в Африку, - просто потому, что иначе поступить не мог: Жулька была верным другом и любимым членом семьи.
Как-то в выходной день мы с Костей гуляли по парку близ его университета, рассуждая об удивительном мастерстве, с каким Ярослав Гашек создал образы героев бессмертного «Бравого солдата Швейка», а Жулька бегала возле нас, обследуя кустарники и нимало не интересуясь вопросами литературы.
Навстречу нам шла почтенная чета французов. Жулька подбежала к ним и с живым интересом обнюхала их обувь.
- Une petite revision, - (небольшая ревизия) – сказал Костя по-французски, как бы извиняясь за бесцеремонность, проявленную Жулькой, и одновременно давая понять французам, что ни о какой агрессии со стороны собаки речи быть не может.
Слегка напрягшаяся было чета приветливо заулыбалась, демонстрируя тем самым, что действия Жульки ни в коей мере не были восприняты ими как угроза со стороны дружественной державы.
Вскоре после первого знакомства с Костей и Милой мы вместе, двумя семьями, захватывая каждый раз с собой и Жульку, стали выезжать в выходные на моем служебном УАЗике - на рыбалку, по грибы или, по сезону – за великолепной ежевикой, которая росла здесь на могучих высоченных стеблях, образуя непроходимые заросли.
Мы приспособились собирать ягоды, растущие на высоте до двух с половиной метров: я въезжал на автомобиле задом в заросли ежевики, и сбор ягод велся с крыши УАЗика.
Жульке эти поездки явно нравились, - видно, африканский лес давал ей массу новых впечатлений, и уж, конечно, не шел ни в какое сравнение с московской квартирой.
Самое поразительное, что Жулька извещала Костю о приближении моей машины за пару минут до того, как я подъезжал к их африканскому дому, - то есть тогда, когда машина была еще в полукилометре от их жилья. Она различала звук работающего двигателя именно этой машины, ни разу не спутав его с другими автомобилями.
Жулька начинала крутиться, давая хозяевам знать, что пора уже выходить из дома, и явно недоумевала, почему они сами не слышат, что машина приближается.
К автомобилю Жулька мчалась впереди Кости и Милы, и моментально запрыгивала в открытую мной дверцу.
Жулька сопровождала Костю, когда он улетел в отпуск, и вернулась с ним обратно в Африку, когда отпуск закончился.
Обстоятельства сложились так, что Костя к концу командировки приболел и улетел в Москву раньше нас.
Когда я через несколько месяцев тоже вернулся и поехал навестить его, уже выздоровевшего, в его московской квартире, мы славно отметили воссоединение на родной земле, а затем Костя показал мне фокус:
- Посмотри, – он поднялся из-за стола, подозвал Жульку и торжественно произнес, обращаясь к ней:
- А сейчас… - (Жулька сделала два молниеносных оборота на месте) – папочка с Жулькой.. – (последовали еще два оборота, сопровождаемые возбужденным лаем собаки) – и с дядей Володей… - продолжал Костя, - (троекратное вращение Жульки) – поедут по Африке!!
Жулька начала кружиться не переставая, готовая мчаться к автомобилю в предвкушении очередного африканского приключения.
Жулька прожила у Кости до глубокой старости, и когда ее, безнадежно больную, решили усыпить, Костя не смог найти в себе силы отправиться с этим последним визитом в ветеринарную лечебницу. Он попросил это сделать одного из своих московских приятелей, а сам напился в этот день с горя, тщетно пытаясь заглушить боль утраты.