До Нового года оставалось всего ничего, про уроки забывали даже самые упёртые отличники, тем более, что деньки стояли такие, словно их специально заказывали по каталогу: ясные, солнечные, в меру морозные: ровно настолько, чтобы дружески ущипнуть ребячьи щёки и подкрасить их лёгким румянцем. Учителя, как выяснялось, тоже люди (да и кому в такое время охота сидеть над тетрадками?!), на дом практически не задавали, а Марья, сунув тишком любопытный нос в журнал, выяснила, что оценки всем уже выставлены наперёд.
Исключением на этом фоне смотрелся руководитель школьного драмкружка. Чем ближе были день и час, указанные в красочной, самими же юными талантами нарисованной афише, тем чаще он театрально хватался за голову и даже осторожно порывался рвать на себе тщательно лелеемые волосы:
- Я не понимаю!!! Слышите: не понимаю, как можно столь наплевательски относиться к грядущей премьере?! У нас ничего не готово. НИ-ЧЕ-ГО! Декорации не готовы, костюмы не готовы, Снежинки не порхают, а топчутся, как медведи… Снежная Королева совершенно не убедительна... Не верю!!!! А Кай… Где этот Кай, в конце концов?!
- Опять разошёлся… Иди, зовёт, - Марья, наряженная в костюмчик Снежинки (сказку репетировали совместными силами, так что припахали и танцоров, и художников), легонько толкнула брата по направлению к кипящему и пузырящемуся праведным гневом режиссёру. Иван действительно был занят совершенно другим вопросом: прикидывал, как бы это сделать так, чтобы ёлочная гирлянда зажигалась сразу после слов «Ёлочка, гори» без участия школьного вахтёра, который уже несколько раз не успевал воткнуть вилку в розетку, и Деду Морозу приходилось делать вид, что так оно и задумано, а классным дамам – шипеть гусынями на замешкавшегося дедка…
- А? Чего? – Иван с трудом оторвался от куда более интересных мыслей и, получив ещё одно ускорение в заданном направлении в виде сестринского тычка (успев погрозить ей кулаком: мол, потом рассчитаемся!), отправился под грозные очи руководителя.
Роль Кая досталась сыну архимага без борьбы: во-первых, мальчишек в театральном кружке было не так чтобы и много, а те, что были, предпочитали отсидеться (точнее, отстояться) в костюмах Снеговиков или Белых медведей (и слова зубрить не надо, и меньше смеяться будут: поди разбери, кто там, внутри!). Свою роль Иван выучил назубок с первого прочтения, память у него была отменная. А что касается комплексов, так двойняшки до сих пор как-то обходились без них… К тому же перед глазами мальчика был пример отца: в детстве архимаг сыграл храброго Мальчиша-Кибальчиша, да так сыграл, что, когда за сценой раздавался предательский буржуинский выстрел, мамы в зале рыдали навзрыд. (Видимо, этот момент настолько нравился постановщику, что каждый раз стреляли в маленького Стаса не менее трёх раз. Иван гордился, а Марья возмущалась такими садистскими штучками... Девчонка, короче. Понимала бы!) Иван старался не подвести и играл так, что одноклассницы наперебой забрасывали его записочками с предложениями о дружбе. Вот только каждый раз, произнося выученные реплики, Иван вспоминал их сказочные приключения, в которых тоже фигурировала Снежная Королева… Только та была настоящая, с замёрзшим сердцем, которое не терял надежды отогреть один Король, и это несмотря на то, что та едва его не погубила. А ещё там была девочка со светлыми косичками и звонким именем – Миленка.
Иван вздохнул, решительно прогоняя ненужные сейчас воспоминания, и занял своё место на импровизированной сцене. И правда, до премьеры считанные дни остались, а им ещё репетировать и репетировать…
То ли пример двойняшек воодушевил артистов и танцоров, то ли домой уж очень хотелось, но в этот раз отыграли хоть без сучка, но с явной задоринкой, то есть с настроением. Пропустив в раздевалку шумную галдящую толпу, Иван и Марья потихоньку подошли к руководителю кружка, с несколько потерянным видом восседавшему на бутафорском троне.
- Борис Степанович, не переживайте вы так. Всё хорошо будет! – начал Иван. Марья согласно кивнула, и худрук неожиданно почувствовал, что его, как говорится, отпускает. И правда, чего завёлся-то? Новый год скоро… А они – дети всё же, играют, стараются. И им абсолютно всё равно, что он, Борис Степанович, всю жизнь свою совсем не Гамлета, а зайчиков в ТЮЗе изображал. Они его просто любят, и всё. А что шалят порой… дети же, тебе сказано! Эти вон какие… Мелкие, а серьёзные такие… И тёплые… Он и сам себе не смог бы объяснить, почему на ум пришло именно это слово, но от брата с сестрой исходили такие ласковые, успокаивающие волны, что на душе потеплело.
- Спасибо, - улыбнулся он обоим. – Вы домой бегите, поздно уже…
- Ага! – кивнули двойняшки и, растеряв мгновенно всю напускную солидность, вприпрыжку отправились восвояси.
На улице кружила метелица, ветки деревьев казались укутанными в пуховые шубки, шапки и варежки. Школа стояла вдалеке от дорог, может, поэтому снег здесь был белым, настоящим, как в царстве Деда Мороза, куда они частенько наведывались вместе с родителями. Странно всё же устроено в Тридевятом Царстве: у Яги и Кощея зимы сроду не видали, там вечные весна и лето, а Морозу жара в диковинку. Впрочем, когда умеешь перемещаться с помощью порталов, это и не напрягает совсем. В один день можно и на лыжах покататься, и в речке Смородинке накупаться всласть. Хорошо! Однако, справедливости ради, и здесь, в родном городе, свои плюсы. Можно в кино сходить, а то и в боулинг с родителями выпроситься…
Двойняшки бодро шагали знакомой дорожкой, сокращая путь через дворы. Снег в свете фонарей казался разноцветным, волшебным, оба так загляделись, что и не заметили, как дорогу заступили три тёмные фигуры.
- Эй, малявки! Вы чего в нашем дворе делаете, а? – угрожающе начал один, тот, что понаглее, возвышаясь над двойняшками и поминутно сплёвывая. Марья поморщилась: от троицы разило смесью пива, табака и ещё чего-то железно-кислого. Наверное, наглостью.
– А чего это он ваш? Купленный, что ли? – Иван уже сообразил, что по-хорошему договориться не получится. Бояться он не боялся, просто прикидывал, как половчее отделаться от назойливого внимания.
- Ух ты, борзый какой! – делано изумился второй, протягивая руку, явно пытаясь отвесить Ивану щелбан. Мальчик увернулся, что ещё больше разозлило нападавших.
- Короче, мелкие. Деньги гоните, мобильники – и валите отсюда. На первый раз не тронем. Мы добрые!
- А ключи от квартиры вам не отдать? – влезла Марья. У Стаса и Леи были свои представления о педагогике, так что хорошие фильмы смотрели всей семьёй. Впрочем, местная шпана про обаятельного жулика, никогда не обижавшего детей, и слыхом не слыхивала. Они поняли только одно: им хамят и отчего-то не боятся.
- Ну, вы сами напросились… - тощий недоросль сделал быстрое движение, норовя цапнуть Ивана за грудки, однако реакцию сын архимага тренировал с младых ногтей. Ранцы сбросили синхронно, чтобы не мешались. Увидев, что малышня вроде как готовится к драке, хулиганствующее трио расхохоталось. Правда, долго радоваться помешал снег, отчего-то забивший рты: подсечку Иван провёл мастерски, отец был бы доволен. Марья врезала ногой, куда достала. Видимо, получилось неплохо, поскольку второй из нападавших взвыл и грязно выругался. Правда, договорить ему не удалось… Заткнули его буквально, снежком, так что отплёвываться пришлось. Хулиганы, не готовые к отпору, просто взбесились. Иван понял, что сейчас им придётся выбирать: или драться, или убегать, или пускать в ход магию, что родители, естественно, строго-настрого запретили. Убегать не хотелось из принципа, ещё наглее станут. Оставалось одно: драться. Причём осторожно, так, чтобы следов не осталось, а то дома сразу поймут – и всё равно влетит же!
Увидев, что малышня вроде как пребывает в нерешительности, главный в троице ошибочно решил, что они испуганы, а значит, можно глумиться безнаказанно. Ну, сейчас они своё получат! Будут знать, кто в этой жизни хозяин! А малявки-то явно боевиков насмотрелись, ишь, встали как, спина к спине, будто и вправду шансы у них есть… Нет бы поскулить, пощады попросить, может, добрые дяди наподдали бы до скорости и отпустили.. Без денег уже, естественно… А теперь – сами напросились, таких борзых учить надо…
Все эти мысли были просто написаны афишным шрифтом на прыщавых физиономиях. Двойняшек обступили так, что не вырваться. Марья вздохнула побольше воздуха, чтобы сосредоточиться. Драться она умела, но очень не любила. На секунду девочка закрыла глаза… а когда открыла, хулиганы отчего-то оказались уже не рядом, а живописно расселись на ближайшем дереве навроде белочек, постукивая зубами.
- Зачем ты? Попадёт же… - укоризненно начала Марья, однако Иван быстро шепнул сестре:
- Ты чего! Это не я!
- А кто… - договорить Марья не успела, потому что увидела…
В воздухе висела сотканная из снега морда, напоминающая кошачью, если бы не размеры… Котяра довольно улыбался, так что обоим немедленно вспомнился Чеширский Кот (а говорят, сказки – ложь… Может, сказочник, придумавший Алису и Страну чудес, не всё выдумал в этой истории, а?)
- Валим! Там… Там… ХИЩНИК!!! – взвыли на дереве. Кот с интересом повёл ушами и, похоже, потёрся невидимым боком о ствол. Хулиганы посыпались с ветки, как подгнившие груши. Впрочем, это не помешало им моментально вскочить на ноги и развить крейсерскую скорость. Кот разочарованно проводил их взглядом и мяукнул так, что немножко зазвенело в ушах. Потом он перевёл насмешливый взор на двойняшек. Марья отмерла первой и кинулась вперёд, наугад обнимая зверя за шею.
- Кисик… Хороший… Ты нас нашёл, правда?!
Теперь сомнений не было и у Ивана: перед ними был тот самый Ёшкин Кот, лихо расправившийся с зелёными человечками и отправившийся потом вслед за искателями приключений на гибельную планету!