В преданиях, народных сказках
У русских славился медведь,
На праздниках в медвежьих масках
Детей просили песни петь,
А зверя танцевать под дудку,
С ним разыграть не злую шутку,
Вместе по улицам ходить,
Но прежде сытно покормить.
Я слышал от других легенду,
Как в «шапито» медведь на сцену
Под крики «браво!» выходил
И сальто сложное крутил,
Потом педали «лисопеда»,
Прошу pardon, велосипеда,
Был молодой ещё, горячий,
Не трусил дать, коль надо, сдачи.
А выступленья – просто шик,
За что попал в столичный цирк,
Там выходил он на арену,
Плясал, что не найти замену.
Но, где медведь тот выступал,
Стеклом был огорожен зал,
Из-за него ловил он взоры
И вспоминал про те просторы,
Когда вокруг него был лес
И детство полное чудес.
А вскоре выступленья в цирке
Уже казались как в пробирке,
Такую жизнь он презирал,
Но выход как найти не знал,
Стал сачковать и был освистан,
Кормить не стали, после списан
В большой столичный зоопарк,
В вольере разгонять собак.
Медведь, как человек двуногий,
За это Мишею зовут,
Когда на воле, очень строгий,
Там, кто слабей, того сожрут.
В людской среде ума набрался,
Детей за клеткой забавлял,
За угощения старался,
И наконец-таки сбежал.
***
Инстинкт – такой закон природы,
Его не обойдёт хитрец,
Зависит только от породы
И пола – самка иль самец.
Вкуснее мясо посвежее,
Когда догнал – желанье злее,
А значит зверский аппетит,
Здоровью он не навредит.
В лесу обзавелся берлогой,
Так как под крышей спать привык,
Ходил звериною дорогой,
То бишь тропой, где пасся бык,
Да не один, а в диком стаде –
Пущай гуляют Бога ради,
«Пасть разевать здесь не моги!» –
Он стал хозяином тайги.
Решил однажды косолапый
Повадки круто поменять,
Чтоб мелкий зверь и лось сохатый
В другое время стали спать,
А то не ладится охота
И бегать начал уставать,
Домчится лишь до поворота –
Беглец успеет ускакать.
Сместил всем время пробуждения,
Сначала лишь на час вперёд,
Топтыгин – «повелитель времени»,
И выгоду при этом ждёт –
Ведь звери при нехватке зрения
Ступают, как тропа ведёт,
Ему ж достаточно мгновения
Прервать их утренний поход.
И сидя в сумерках в засаде,
Чтобы поесть, темно пока,
В клещи берёт зубами сзади
Загривок дикого быка.
Никто за это не осудит,
Судья в лесу незрячий крот,
С медведем кто тягаться будет?
Ну, значит и его черёд.
После обеда в полудрёме
Медведь готовился заснуть,
Предался благостной истоме,
Улёгся мордой вниз на грудь.
Вдруг гвалт поблизости раздался,
Резвился глупый молодняк,
И как Топтыгин не пытался
Забыться он не мог никак.
«Не слишком ль много стало воли?
Забыли видно, кто я тут,
Укоротить свободы, что ли,
Не пряник будет им, а кнут.
Пересмотрю построже нормы,
Они успели устареть!
Быть посему!» – в тайге реформы
Отныне объявил медведь.
На этот раз везде порядок
Он приказал ужесточить,
Волкам велел приструнить стадо
И уму-разуму учить.
Назначил главным им Вована,
На помощь Вольфа дал, болвана,
Вручил повязки «Полицай» –
Всем стало ясно: «Наших знай!»
Чтоб были меж противоречия
Смысл всех названий поменял,
Не ради только красноречия –
Вдруг каждый господином стал,
А прежде не товарищ даже,
Застукан, если в крупной краже
И делится, так значит свой –
Особый социальный слой.
По новоязу бардак – рынок,
Обилие купюр-картинок –
Тест на присутствие ума,
Вот раньше б «плакала тюрьма»,
А в цирке показать – потеха,
Но зверям ныне не до смеха,
Медведь в лесу свой правит бал –
Без масок этот карнавал.
***
Поляну оградил для вече,
Где б можно было всех собрать –
Пускай толкут с трибуны речи,
Не смогут после убежать.
Но видимость свободы будет,
Вдруг в гости кто-нибудь прибудет,
Так скажут: «Миша демократ!»,
В ответ: «Всегда Вас видеть рад!»
Что массам нужно? – хлеба, зрелищ,
Чтобы казалось – «мягко стелешь!»
Пусть развлекается толпа,
Покуда Миша сыт пока.
Показывали «маски – show»,
Водили хоровод по зову,
Играли в «русское лото»
И вроде не скучал никто.
Всё ж меры не было в забавах,
Бесились белки в «балаклавах»
И пели не понятно что,
Ну а дружинники на что?!
Кощунниц под руки забрали,
И для острастки наказали –
Убрали от греха подальше
И праздник продолжался дальше.
А на поляночке под солнцем
Трубач усердно дует в «медь»
И на «тальяночке» гармошке
Играет лихо сам медведь.
Потом выстукивал на ложках,
Плясал как в цирке, но немножко,
Конечно, это не балет,
Но всем понравился концерт.
Он сделал reverence–поклон
И важно сел на властный трон –
Полезно всем напоминать
Кому дано повелевать,
Что не под чью-ту пляшет дудку
И не похож на проститутку.
Придёт черёд, помимо трона
Будут и скипетр, и корона.
***
Провёл без всякого сомнения
Реформу здравоохранения,
Следил, никто чтоб не болел,
Как санитар, лишь слабых ел,
Или упитанных излишне,
Так значит в этой жизни лишний.
Наказ всем: «Быть тому «за бортом»,
Кто плохо занимался спортом!
Ещё велел быть верным узам,
Учить детишек в школе музам,
Естественно, лишь в части той,
Не нарушающей устой,
Да и в объёме примитивном,
Чтоб, видя на холсте картину
Лишь различать могли «что, где»
И сдать экзамен по ЕГЭ.
А что знать должен индивид? –
Какой продукт имеет вид,
На вкус плохой или хороший,
Как хлопать правильно в ладоши,
В таком же духе и т.д.
Отныне будет так везде:
«Ученье хуже, чем чума,
А то ученых будет тьма»
Всем строго приказал запомнить:
В хозяйстве нужно экономить,
Не запасать продукты впрок,
Ввёл продовольственный паёк.
Рассчитано всё на «айфоне»,
Совсем как у людей «на зоне» –
Коль полкартошки, то бесплатно,
Штука дороже многократно.
«Но если эту штуку съесть,
То в свой бюджет попробуй влезть.
Чем заплатить за детский сад,
Лечение любимых чад,
Не говоря уж про десерт,
Что был когда-то на обед?» –
Медведю говорят приватно –
«Но полкартошки-то бесплатно!»
***
Медведь задумал не спрося
Забрать дом с баней у лося,
Сарай, пробитый шальной пулей,
Короче всё и даже улей.
В берлоге что-то надоело –
Темно, в дождь сыро и не дело
Правителю так тесно жить,
Проблему надобно решить.
Позвал крота, взглянул сурово
И говорит ему: «Здорово!
Ну как живёшь, ещё пока,
Тебе ведь нет и сорока?
И жалко, если и не будет,
Никто за это не осудит,
Обиженных тобою много.
Ну, в общем, поменяй берлогу.
Мне приглянулась лося хата,
Судимым должен быть сохатый!
Ты ему дай побольше срок,
Ну, этак годиков пяток.
А там, быть может, поумнеет,
Поймёт откуда ветер веет,
Против него плевать не стоит,
А то, не ровен час, зароют».
«За что? Ведь нет путей законных,
Ты попроси друзей, знакомых –
Ну, кто откажется помочь –
Ты наш правитель, Миша, вождь!
Пойми, ведь я слуга закона,
Я знаю, что такое зона,
Могу напомнить и про честь,
Она, как говорится, есть».
«Что за вопрос? За хулиганку,
За драку с волком спозаранку,
За разжиганье всякой розни,
Что строит другим зверям козни,
Подбросить можно и кулёк
С наркотиками. Нужен срок.
Пойми, я не желаю крови,
Не хмурь, пожалуйста, ты брови,
Мне в этом деле помоги,
Ведь нравы у меня строги.
В тебе ни мяса и не шерсти,
А съесть, так много чести,
Коль будешь ты не так судить,
Тебя мне проще раздавить.
Всё понял?». «Понял» – вздохнул крот,
Смиренно закрывая рот.
«Ну ладно, с этим не тяни,
На тебе мантию, суди.
Давай бодрей, чего ты скис,
Дам дюжину присяжных лис,
Изображай с составом лисьим –
Суд от медведя независим!».
И лося быстро осудили,
На пять лет в камере закрыли,
Сколько Топтыгин подсказал,
Столько судья ему и дал.
Залез крот в нору, совесть гложет,
«Принял на грудь», а что он может?
Стал рассуждать про жизни суть,
Какой избрать дальнейший путь?
По совести жить, вряд ли выйдет,
И кто оценит, кто увидит?
Скорей всего, что не поймут,
Ещё подумают, что шут.
И в чём вообще моя вина –
Семья есть, верная жена,
Пусть не герой, других ищите,
Из дураков. Да хоть на Крите!
Уже не молод, не хочу
Хотеть ещё. Пора к врачу!
До старости б дожить в покое,
А то уж сердце что-то ноет.
Я что, себе чего-то спёр?
Вон искоса живёт бобёр,
В тайге он прокурор по чину,
А если приоткрыть личину –
То жулик и обычный вор,
Другим же просит приговор!
И каяться он в том не станет,
Пусть даже смертный час настанет.
В часы оплаченной работы
Плотину строил для енота,
Тот начал ренту собирать,
Решал полив кому давать,
Устроил как-то наводнение
И стало там озеленение –
Болото, а не водоём,
Нельзя купаться даже в нём.
Потом у зайца в огороде
Морковь как нужно не росла,
Да и вообще засохла вроде,
Пытались обвинить козла.
А там енот свой створ поставил
И поле без воды оставил,
Когда ещё был месяц май –
Сгиб на корню весь урожай.
Ещё пример, как росомаха
Та, что надсмотрщица в тюрьме,
Без всякого стыда и страха
Поведала на ухо мне,
Что передачи забирала
За то, что ей давали мало,
Искала тайнопись в борще
И нарушения вообще.
В сравнении, кто будет лучше?
Хорёк, лиса…? Ничтожный случай,
Что перед Мишей устоит,
А будет делать только вид,
Будто на службе у закона,
А не у своего барона.
Пред стадом всем присягу примет,
Кто должность у него отнимет?
А про себя одно скажу –
Медведю по нужде служу.
Пора уж в пагоду собраться,
И в храме с Буддой пообщаться –
В переселенье верю душ,
Наверно прежде был не дюж,
Ютился в слабом человеке
Совсем недавно – в прошлом веке,
С людьми общался не бесследно,
Жить с ними, понял, очень вредно».
Что ж, жизнь – театр,
В ней все актёры:
И звери честные и воры,
Статист не выбирает роль,
Лишь Лир был, помнится король.
Поставь себя на это место,
Узнаешь, из какого теста.
***
Медведь закручивал всё гайки,
Налог вменённый назначал,
Казну наполнить по-другому
Он в цирке ведь не изучал.
В тайге же крупное хозяйство,
А допустить, коль разгильдяйство,
То в пору объявлять дефолт,
Короче к гайке нужен болт!
У стариков забрал все льготы,
Кто виноват, что дети жмоты? –
Неважно значит воспитал –
Вот час раскаянья настал.
И в чём возникшая проблема?
Не стоит и гроша дилемма,
Ведь отродясь медведь не знал,
До старости кто доживал.
За отдых в полдень на лужайке
На вход билеты продавал,
Сорвал цветы зайчишка зайке,
Так штраф за это отдавал,
Собрались более, чем трое,
К примеру, выпить на просторе,
Иль обсудить всё, что не так,
Плати за это четвертак.
Решать проблемы будет рынок
Без всяких вредных половинок,
Везде лишь «Имярек и Ко»,
Ну, а кому сейчас легко?
Сумел вписаться так живи,
А оступился – хоть умри,
Не жалуйся, что стало плохо,
Нет дела никому до « охов».
***
Вот стало всем невмоготу,
Гонцов направили к кроту:
Пару козлов и двух баранов,
Светло чтоб было, но не рано.
Уже заметить все успели,
Что кто-то прячется у ели,
И где лежат сухие ветки
Чьи-то оставлены объедки.
«Наш уважаемый судья!» –
Послы сказали подойдя –
«На страже ты стоишь закона,
Глянь, что теперь творится вона,
Нам всем уже не продохнуть,
Что будет, коль ещё чуть-чуть…» –
Баран претензию начал,
Но крот ему уж отвечал.
«Мне слышать Вас весьма досадно,
Я думаю в лесу всё ладно
И даже чинно, благородно,
Медведь наш избран всенародно,
Как у людей. Он либерал,
Всем полную свободу дал.
И сам других, чем будет хуже,
К нему сходите, если нужен!»
Крот знает, как роль доиграть:
«Послам не стоит горевать,
Лишь подождать немного надо,
И пусть спокойным будет стадо,
Естественно глубокий сон.
А что медведь? – не страшный он».
Довёл пришедших до порога
И показал куда дорога.
Туда посланники пошли,
Фазенду Мишину нашли,
Пустил он их в апартаменты,
А те пенять на «экскременты»
И просят слишком не спешить.
А он: «Ха-ха! Чего смешить?!
Что за вульгарность – «экскременты» –
Я провожу эксперименты!»
«Вы же пилотный мой проект,
Я посмотрю, прав или нет.
Научный метод есть такой,
Когда придёт к врачу больной,
Тот выпишет лекарства дозу,
Понятно, что не нюхать розу,
Её ему на пробу даст –
Лечить по новому горазд!
А после наблюдать он будет,
Врачебный долг свой не забудет,
И чтоб больной сам понимал,
На деле помощь оказал!
А, если вдруг случится что,
Поправку сделает на то».
Баран ему: «А в чём наука,
Когда лечение как мука?»
Медведь: «И что? Он не палач!
Вот был когда-то Мендель врач,
Тот опыты на людях ставил,
От смерти скольких он избавил?
В Освенциме вводил бацилл,
Кого случайно заразил,
Бывало, наступал абсцесс,
Какой без этого прогресс?!
Так результаты накопил
И с пользою употребил»
«Но это противозаконно,
Чтоб заражать чумой бубонной!» –
Враз возразили ходоки,
Сжимая сзади кулаки,
Но воздержались с ним злословить:
«Что толку с самодуром спорить?»,
В глазах лишь был немой укор –
Медведь закончил разговор.
В конце сказал: «Идите к детям,
Им передайте по конфете,
Конечно же, привет семье
И миру – мир! Не быть войне!
Давайте лучше без патронов,
Мне дела нет до тех законов,
Я перед Вами друзья чист,
Издам свои, я сам юрист»
Отправил их, позвал Вована,
Велел ему задрать барана,
Который только приходил –
Впредь в стаде «воду б не мутил».
С кротом потом поговорил,
Чтоб о себе не много мнил,
Не слишком пусть изображает,
Что он кого-то защищает.
***
На вече как-то до заката
Не расходилась врозь толпа,
Один ругался чуть не матом,
Свистели белки из дупла
И прыгали вниз сверху ели:
«Нам все реформы надоели,
Мы не хотим как у людей.
Долой! Медведь не царь зверей!»
Грозят пожаловаться льву,
Навряд ли это по уму –
Лев по саванне где-то бродит,
А тут Топтыгин хороводит,
И хоть по статусу слуга,
Но здесь дремучая тайга –
Бессилен перед ним один,
Хоть и зовёшься «Господин!»
Чтоб успокоить население,
Медведь начал словотворение,
Стал объяснять подробно суть,
Куда указывает путь:
«Нам не помогут полумеры,
А если мне не будет веры,
В итоге хуже будет всем,
Кому же хочется проблем?
А как быть в идеале должно?
Понять умом, коль есть, не сложно,
Дерзайте же и будьте смелы,
Чтоб были сыты все и целы,
Должно единство в стаде быть,
С волками жить по-волчьи выть!».
Ему вопрос: «Как совместить,
Чтоб всем и каждого любить,
Ведь это вопреки природе,
Повадки зверя все в породе»
«Я слышать не хочу, что можно,
Приказываю, как быть должно!» –
Прервал дискуссию медведь –
«Давайте лучше песни петь!»,
Сам начал исполнять шансон,
Ну чем не Шафутинский он,
Был с клоуном когда-то номер,
Давным-давно и клоун помер.
***
Но вот урчит пищеварение
И в стаде началось волнение,
Все отличают без труда,
Что это не в ручье вода.
Кому пора забыть о жизни,
Объектом главным быть на тризне?
Не знаешь? На слово поверь,
Нашёлся самый храбрый зверь.
Естественно, что это заяц,
Как и в известной сказке той,
С рукой поднял свой средний палец,
Показывая, что крутой,
Отважно и не для проформы
Крыл, на «чём свет стоит», реформы,
Медведя мать стал поминать
И стадо к бунту призывать.
«Откуда смелости набрался,
Быть может наркоты нажрался?» –
С усмешкой вопросил медведь –
«Тебе не страшно умереть?».
«А чо мне жизнь – цена копейка,
Ты мне чего-нибудь налейка!» –
Храбриться заяц продолжал,
И тот его зауважал.
Напрасно… Звери ободрились,
Глаза азартно засветились,
Воинственный приняли строй,
Клич протрубили боевой.
Вперёд на смерть помчалось стадо,
Рога нацелили как надо,
Топтыгин сам уже не свой,
Закрыл ворота за собой.
Поодаль стал искать берлогу,
Сбежали волки на дорогу
В другом лесу зверей ловить.
А здесь научатся ценить
Свободу, помощь без обмана,
Платить из своего кармана,
На случай содержать общаг,
Чтоб был порядок, не бардак.
***
А стадо между тем шумело,
Коль свято место опустело,
Пришла пора его занять,
Кого-то надобно избрать.
Сия задача не проста –
Желающих не меньше ста,
Не каждый претендент известен,
И вообще, насколько честен?
Столько терпел, значит, не храбр,
Зачем вожак им – бывший раб?
А, если он корысть имеет,
То, значит, воровать посмеет,
Друзей таких же подберёт,
Проторенной тропой пойдёт.
А кто сегодня без порока? –
Не выборы, одна морока.
Но вот прокаркал мудрый ворон:
«Друзья! Летал я по просторам,
За жизнь боролся и страдал,
И много у людей видал
Хорошего, плохого больше,
У них тот пан, у кого толще,
Естественно, что кошелёк.
А Вы подумали, намёк?
Лишь доберётся кто до власти,
Привержен будет этой страсти,
Коль сильный, сам не передаст
Из-за того, что красть горазд,
Ведь после могут разобраться,
А кто обижен – рассчитаться.
Такой не верит никому,
На троне лучше, чем в тюрьму.
Был президент у них один,
Сперва Державу развалил
И разорил то, что осталось,
Но всё добро своим досталось.
И дожил до преклонных лет,
Печальный всем оставив след.
Но, впрочем, не забыл о смене,
Чтоб правили по той же схеме.
Моё такое резюме:
«Во власти помни о суме!»,
А от неё куда дорога?
Вы угадали: «До острога!»
Пока живут на этом свете
Желают восседать в карете,
Лишь с пересадкой на лафет,
Оттуда всем: «Большой привет!»
Давайте выберем крота,
Ему не видно ни черта,
Зато сам точно не обидит,
А взятку сунут – не увидит.
Не мот, живёт на свой запас,
Не обкрадёт уж точно нас.
И много ль надобно ему,
А мы подскажем, что к чему.
А коль грешки, какие были,
Давайте скажем, что забыли.
Любой из нас не без изъяна,
Так что? Пусть правит обезьяна?
Было подобное уже,
Но оказалось – неглиже,
Четыре года покривлялась,
Довольная собой осталась
И в качестве уже другом
Гримасы строила потом.
При выборах это возможно,
Так отнеситесь осторожно.
Воруют, плохо что лежит,
Кому, что нужно – сторожит.
Но крот советы должен слушать,
Ведь и у нас есть тоже уши.
Будет по кворуму решать,
Сообразит куда нажать –
На ту или другую кнопку
И положить в какую стопку,
А в помощь будет секретарь,
Да и зачем тут государь?
Возможно, не оперативно,
Но всё же более противно
Бразды проворному отдать,
Придётся что-то всем сосать.
Пусть будет как та королева,
Что в Англии. Хоть справа, слева –
Все как один равны пред ней,
Закон в Британии важней.
Там сотни лет сидят монархи,
И знают место олигархи,
У каждого свой интерес
Поэтому идёт прогресс.
Кто властвует – не управляет,
Про то у них с пелёнок знают,
И исключений никому –
Нельзя владычить одному!
Главнее есть, чем властный трон,
Скажем: «Да здравствует закон!».
А всё закончилось под вечер,
Решенья приняты на вече.
Одно сомнение осталось:
Кроту по праву власть досталась?
***
А что медведь? – Бредёт владыка
В пустынной вымершей тайге,
Неслышно гомона и крика,
Но пуля есть уже в «сайге» –
За ним идёт охотник следом,
Повадок зверя ему ведом,
Вот-вот и нанесёт увечье,
Есть развлеченье человечье
Из страсти совершать убой,
Вчера медведь сам был такой.
Картинка из Яндекса