После длинного перелета Москва – Лиссабон и автобусного семичасового переезда из аэропорта столицы Португалии в порт Вяьна ду Каштелу, экипаж наш был помятым и уставшим. Особенно страдали любители выпить в дороге. К счастью, я последнюю рюмку выпил еще в баре аэропорта, да и то она была символической. В баре этом, настоящей «витрине социализма», было всё, и было это всё очень дешево. Но для того, чтобы попасть в бар, необходимо было пересечь границу, а это при советской власти мало кому удавалось.
Официально разрешалось нам провезти с собой тридцать советских рублей, которые по другую сторону границы волшебным образом превращались в «золотые», и по официальному курсу соответствовали примерно тридцати пяти долларам, но были абсолютно бесполезны за границей. А вот в баре аэропорта, перед вылетом, на эти деньги можно было и выпить, и парой вкусных бутербродов с икрой закусить, еще и авоську с маленькими бутылочками пива завода Бадаева с собой в самолет прихватить. Тогда на это смотрели сквозь пальцы, не запрещалось, не то, что сейчас.
По приезду на судно, все сразу же уединились со своими сменщиками. Времени на приемку дел было мало. Судно наше находилось в сухом, каменном доке. Выход из дока намечался на следующий день. Сергей Петрович вводил меня в курс дела и знакомил с португальскими специалистами.
- Михаил Иванович, все работы по выемке концевого вала и замене втулок дейдвудной трубы закончены под моим наблюдением. Втулка вала отшлифована, пять колец набивки уложено и обжато. Винт подрихтовали и установили на место, обжали по инструкции, я проконтролировал.
- Это хорошо все. Только набивки должно быть шесть колец.
- Уложили пять, это точно. Сказали, что достаточно.
- Сергей Петрович, давайте подойдем к инженерам местным. Это вопрос важный. Я понимаю, вы на суперах работаете, там дейдвудное устройство по-другому уплотняется. А на «Атлантиках» это вопрос больной. Мне уже приходилось на плаву добавлять набивку. Больше не хочется.
Главный инженер дока от меня сначала просто отмахнулся, а когда я принес схему дейдвудного устройства, где шесть колец можно было пересчитать, сказал, что я его убедил, но уже поздно, и они эту работу сделают на плаву.
Назавтра, после выхода из дока почти до полуночи я наблюдал за бесплодными попытками завести недостающее кольцо. Наконец, выгнал всех из машины.
- Что же делать будем теперь? – спросил меня бригадир.
- У вас все равно ничего не выйдет. Втулка вала проточена, отшлифована, кольца новые, в смазке, давление воды их выдавливает. Всё, отдыхайте.
- А как же?
- Не волнуйтесь. Отработаем. Раньше надо было делать, в доке. Сейчас ничего не выйдет.
На следующий день мы прощались с заводом. Главный инженер зашел ко мне лично, извинился. За ним занесли большую коробку. Оказалось, что в ней находились четыре бутылки: коньяк, портвейн, виски и водка.
Но это не единственный сюрприз , ожидавший меня в Португалии. Сергей Петрович Гвозденко оставил мне на хранение два бидона, в одном из которых было пятнадцать литров ректификата, в другом – двадцать литров гидролизного спирта. Он сказал, что я произвел на него впечатление серьезного и непьющего человека. Поэтому он просит сохранить, по возможности, спирт до следующего ремонта – через полгода. Было очевидно, что времени, отпущенного на приёмо-сдачу ему не хватило. В чём-чём, но во мне он ошибся.
И хотя бы никто не знал об этом спирте, тогда, возможно, всё сложилось бы по-другому. Я, молодой стармех, мечтающий о слаженном и дружном коллективе, потихоньку превращал подотчетный мне спирт в сорокоградусный напиток и устраивал …что-то типа техучебы. Но электромеханик был в курсе оставленного спирта. Буквально через неделю он подошел ко мне и заявил, что 23 июня у него день рождения.
- Ну, хорошо. Придет июнь, поздравим тебя. Сейчас-то только май!
- Иваныч, я же вижу, что спирт … испаряется. Ты мне дай три литра, я его запрячу поглубже, он у меня месяц пролежит, как в банке. Мне ведь его списывать придется, ты же знаешь, электромеханик всегда списывает.
- Ладно, черт с тобой, неси бутыль.
Отгрузил я ему три литра, и… Через пару дней Иван Федосович, второй механик, спрашивает меня:
- Дед, это не ты вывел из строя электрогруппу? Третий день никто ни мур-мур . Где они все подевались?
- Я это, Ваня, – повинился я. - Вернее, неопытность моя. Ты же знаешь, у меня душа мягкая, а он пристал, как клещ. Говорит, двадцать третьего июня у меня день рождения…
- Подожди, так это у меня двадцать третьего день рождения! Неужели мы с ним, с этим…пьяницей в один день родились? Да разве можно было ему давать? Хотя сама идея… Дед, я знаю, у тебя спирт не удержится. Ты дай мне три литра, я хоть его разведу, как положено, сделаю настоечки. На красном перце, на бананах. С лимонной шкуркой, с апельсиновой. Так это будет, как у людей!
- Ну, смотри, Ваня! – налил я ему три литра. И – пропала вахта второго.. Нет, в машину они приходили, Иван мужик крепкий, слава господи. Но вся профилактика, все наши планы – ушли куда-то. И надолго.
Всё это не прошло незамеченным. На судне ничего не скроешь, он только кажется железным, на самом деле – стеклянный. Капитан молчал, но смотрел на меня зверем. Его помощник по производству, оказавшийся моим одноклассником: в первом и во втором классе вместе учились, пока меня в женскую школу в 54-м году не перевели, так вот он напротив проникся ко мне теплом и симпатией. Я ему, как однокласснику, конечно, иногда наливал, но мало, и он подружился с первым помощником, с которым быстро раскупорили титановую бочку с тропическим вином.
Выпив из нее максимум того, что можно было сравнительно незаметно компенсировать кипяченой водой, они принялись за меня. Счастье мое, что о существовании второго бидона не подозревал никто. Я разыграл гнев, презрение к алкоголикам и с негодованием швырнул им в лицо почти пустой бидон. Скороговоркой благодаря, они вынесли его из каюты в секунду.
Наверное, месяц, я отдыхал. Сначала отдыхала и моя печень, но позже я все-таки раскупорил и второй бидон, потихоньку уменьшая содержимое на «технических занятиях» с механиками.
Отношения же с капитаном… не сложились. И, наверное, не было бы спирта, было бы по-другому. В общем, Сергей Петрович виноват.
Кстати, по окончании рейса. Наш «Артек» направился в Мапуто, где и встал в док на плановое докование. Я знал о нём заранее, поэтому и отпустил португальцев так легко. А старшим механиком РПК был тот же Сергей Петрович Гвозденко. О спирте я уже успел забыть, и был очень удивлён, когда он спросил о нём.
- Какой спирт, Сергей Петрович? О чём вы?
- Ну как же… Два бидона. Пятьдесят литров!
- Сергей Петрович, дорогой, вы же сами сказали, пользуйтесь, когда необходимо. Вот мы и пользовались. А что такое пятьдесят литров на шесть месяцев? Слёзы!
Сергей Петрович только вздохнул. Я его понимал: тяжело ошибаться в людях.