Мне не было ещё пяти лет, и длилась сибирская зима, а дни рождения у меня праздновались летом обычно.
Мы катались на санках с Митровой горы. Было здорово летать на большой скорости по накатанной горе с настроенными трамплинами, а если получалось вылететь на лёд замерзшей реки, то ликованию не было предела. Но на лёд выехать надо было уметь, а это получалось редко. Чаще санки переворачивались раньше по разным причинам. Но мы вновь и вновь поднимались наверх, чтобы скатиться вниз, хотя уже были сумерки.
Подругу Марусю окликнул брат - он вернулся, хотя полчаса назад ушёл насовсем домой, сказав, что "есть охота". Лицо его сияло, а в руке он спрятал птичку свистульку после короткого посвистывания. Он сказал, что приехал "тряпичник", будет ночевать у них, и у тряпичника полно всякого добра, и даже есть надувные шарики разного цвета. Вокруг нас образовалась толпа, и гора быстро опустела - все побежали по домам искать старое тряпьё, чтобы обменять его на чудесные шарики или свистульки.
Я тоже побежала домой, мечтая о надувном шарике, представляя его похожим на мыльный немного. Ничего другого мне не хотелось. Шарик должен быть ярким и большим. И прочным, но прозрачным. Реальный шарик уже поселился в моём воображении!
Оставив саночки в сенцах, торопливо и без особого успеха я обмела веником валенки прежде, чем войти в дом.
Старья у нас не было, как оказалось. То есть всё старое было нужным, мама умела перешивать и творчески латать. Тогда я придумала попросить у мамы десять копеек на покупку шарика. Деньги лучше, чем тряпьё, - так думала я. Мама вздохнула и посомневавшись в том, что старьёвщик продаст мне что-либо из своих чудес, всё же дала три пятака и трояк.
Радуясь близкой встрече с чудом, я бежала к Вяземским думая: почему такой почти
волшебник, а может самый настоящий волшебник, не остановился у нас?
И вот я стою перед большим усатым смеющимся дядькой, держу ладошку со своим богатством и прошу только один шарик всё равно какого цвета. Он смеётся и о чём-то тихо спрашивает у тёти Анисьи - мамы Маруси. Потом говорит мне, смеясь:
- Я меняю свой товар на старьё. Не продаю.
Я смотрю на него во все глаза, понимая уже, что шарика мне не видать. Но он продолжает:
-У твоего батьки в больнице есть спирт, это точно. Принеси мне сто грамм для согрева, получишь шарик. - Он закатывается смехом.
Готовая заплакать, я всё же нахожу силы в себе для ответа:
-Больничный спирт для лечения больных. Не для питья. И не для шариков.
Поворачиваюсь, чтобы открыть тяжёлую дверь, рука дрожит, но я чувствую, что шарик мне уже совсем не нужен. Совсем.
На улице смахиваю слезы с последней грустной мыслью:
"Тряпичник никакой не волшебник, хоть у него и есть воздушные шарики."