В одном месте, когда свет падал не прямо, а наискосок, появилась кошка. Серая киска села на лавочку и стала облизывать свою шерстку. Много путей-дорог, пришлось кошке пройти, чтобы дойти до определённого места. Она знала, где ей остановиться, но оказалось, что это место занято. Кошка, отсканировав местность, решила, что попала туда, где должны её ждать. Но никто не выходил, из-за угла, никто не открывал калитку и не звал - «кис-кис».
Возможно, для этого места, куда она пришла, было очень рано, но для кошки это было так неопределённо!.. Тщательно облизав свою серую шёрстку, она потянулась и, медленно выпустив коготки, стала царапать лавку. Потом протяжно мяукнула и легко запрыгнула на забор, ожидая, что выйдет тот, кто услышит её, и выйдет из дома.
За забором увидела пустой двор, около старого дома, в будке, спал облезлый пёс, больше похожий на высохшую мумию. Ошейник, наверное, давил шею, поэтому лежал рядом с миской. (Не греметь же цепью, когда все спят?) Под будкой кошка увидела двойное дно, прохладный тоннель создавал иллюзию двухъярусного дома. Есть гараж и спальня, что ещё надо господину? Может, еды? Её подадут потом, когда пёс проснётся.
- Землеройка! – подумала кошка и фыркнула. Медленно прошлась по забору и решила идти дальше. Полусгнившая «Победа» со спущенными колёсами закрывала путь к сараю, и несколько кур оккупировали её, за неимением своего коттеджа, как основную яйценесущую систему. Кошка прыгнула через будку на машину, потом легко приземлилась на крыше сарая. Присутствия кого-либо живого не ощущалось. Временная тишина затмевала утреннюю дрёму, и никому не хотелось двигаться. Тенью проскользнув по крыше, кошка незаметно и легко прыгнула на засохший абрикос. Она слилась с веткой и уставилась на маленькую облезлую форточку. Движений или других признаков жизни не замечалось. Маленький усыхающий дом сам пытался развалиться, показывая всем свои трещины, но упрямый плющ стремительно врастал в него и пытался разукрасить стенки своей неугомонной зеленью. Одна из ставень почти оторвалась и висела на одном гвозде, а другая плотно была приставлена к окну, так как не могла держаться ни на чём.
Через некоторое время пёс что-то учуял, он открыл один глаз и пошевелил хвостом. Скрипнула проржавевшая дверь, и вышел на улицу старик. Он держался одной рукой за сердце и пытался другой пятернёй прочесать свою свалявшую бороду. Кошка привстала, пытаясь увидеть того, к кому так долго шла. Но, нет, это был совершенно другой человек, тот, кого она знала и помнила, был сильный, шумливый и весёлый. А этот - старый, сутулый и обросший… Кошка думала. Он не мог быть тем, кого она любила, он не мог быть тем, кто позвал её всем сердцем, всей душой. Она услышала зов и пришла, уйдя из тёплого дома, из странного города, где было шумно, и страх двигался на неё из-за каждого угла. И там не было настоящей земли, только каменная, жёсткая поверхность. Так шла она целых полгода, ища того, кто позвал её. Вот она пришла, но он ли это был? Она шла к тому, кто когда-то кормил её, поглаживал по спинке, и она за это грела его, не мешая работать за столом. Старик присел на завалинку, молча погладил пса, постоянно держась за сердце.
Пара стрекоз уселась на засохшие шапки укропа. Мимо прожужжал огромный шмель и залетел в плющ, зашуршав ворохом листьев, пытаясь найти хоть каплю сока или пыльцы. С неба спикировали пара ласточек, предупреждая о скорой и капризной погоде.
Кошка мягко топталась передними лапами по засохшей коре. Тишина стояла такая, что было слышно, как у кого-то из соседей промычала в стойле корова, в другом месте заблеяли овцы, скромно забрехали ленивые псы.
За забором по улице проехали на велосипедах пацаны, поставив для большего шума трещотки на колёса. Старик улыбнулся, подставив солнышку своё лицо. Кошка скользнула по стволу и с последней ветки прыгнула на землю, она была дома.
Это был её хозяин, но перед тем, как подойти, она легко поймала сонную ящерицу и поднесла её к ногам человека, который был когда-то цветущим и молодым. Теперь её черёд кормить его. Её глаза светились любовью и благодарностью.
- Муська!? Откуда ты? Неужели ты ко мне пришла из города? Моя кормилица…Это мне? Спасибо, - он прижал с силой и нежностью живое понимающее существо к своему сердцу.
И сердце сразу стало менять ритм и успокаиваться. На его лице отражался тяжёлый жизненный путь, глубокие морщины прорезали лицо, полукругами проходя по щекам и проникая ещё глубже в бороду. Трудный опыт и тяжёлое испытание оставили глубокий след на лбу, обесцветив глаза и губы.
Слёзы капнули на бороду, старик шмыгнул носом и, не вытирая слез, занёс кошку в дом. А слеза отразила весь мир, который окружал старика и урчащую от удовольствия кошку. Пара удивлённых стрекоз взлетела над укропом, перемахнув через ворчливого пса и сонных кур. Всё так, да не всё. Пришла в дом хозяйка, лекарша и хищница…