Маленькое сердце (Любовь Матвеева-Поротикова) / Проза.ру

            «Сердечный друг не родится вдруг»(русск.пог.)

            Обычно летом раз или два в неделю я выхожу во двор своей пятиэтажки с ящиком инструментов, и дети со всего двора сбегаются, чтобы «помочь». Малыши расхватывают пилы, гвозди, молотки, секаторы, пассатижи, мётлы, кисти, краски, и начинают трудиться, кто во что горазд! Они всаживают куда попало гвозди, срезают нужные и ненужные ветки, подметают, копают, красят, пилят, строят и разрушают, получая полное моё одобрение.
         - Баба Люба, а кто здесь главный? – подбегает пятилетний Максимка.
         - Ты у нас самый главный по организации и менеджменту! – объявляю я, и объясняю его обязанности: - Ходи и смотри, чтобы твои подчинённые всё делали правильно, не махали пилами, чтобы никто не поранился!
      - А я сам пилить хочу!
      - Пили, но и своих обязанностей не забывай. Ты же главный!
      Довольный Максимка убегает, подбегает Серёжка:
      - А почему Максим главный? Я же его старше!
      - Старше? Это хорошо. Значит, будешь главный по строительству! Максиму этого нельзя поручить, он ещё мал. А ты смотри, чтобы гвозди и дощечки прибивали правильно, пересчитай молотки и потом все их сдашь!
      - Я – главный по строительству! – хвастается Серёжка и начинает считать молотки:
      - Раз, два, три, пять… Баба, я посчитал! Пять молотков!
      - Да? А было четыре! Пересчитай!
      - Раз, два, три, пять…
         В этот раз надо было кирпичи из подвала поднять в садик, чтобы попытаться их как-то использовать для его украшения – печку для Иванушки сложить, что ли? У нас же здесь много больших фигур сказочных персонажей – тоже вместе с детьми трудились. Но те детки уже подросли и отдалились, а я радуюсь новому поколению.
         Открыла замок и малыши боязливо вступили в темноту подвала. Но вот первая робость прошла, я включила свет, работа закипела! Снова удивляюсь – уже в детстве ясно видно, что за человек растёт? Вот пятилетняя Назгулька с энтузиазмом хватается за каждое новое дело, тут же остывает, теряет интерес, бросает, и хватается за новое.
      Вот маленький Маратик. Он большой математик и обладает массой знаний, сразу видно, что родители уделяют ему много внимания, развивают его. Он считает вынесенные им кирпичи, и не сбивается даже до двадцати!
      Кто-то берёт по одному кирпичу, и ждёт одобрения. Кто-то – носит по два. А я обратила внимание на новенького в нашей компании, самого трудолюбивого, лет четырёх. Ему хотелось унести три кирпича сразу, не получалось, и он… матерился! Три силикатных белых кирпича… Это тяжело даже взрослому, а ему было явно не по силам, но он старался.
         Подошла его испуганная бабушка:
      - Что вы делаете? Ему же нельзя! Вадика только недавно выписали из больницы после операции на сердце! - Она задрала его майку – через всю грудку проходил свежий шрам! Я тоже испугалась:
         - Вадик! Там маленькие дети не умеют правильно вырывать сорняки. Иди, покажи им, как надо! Будешь за главного среди малышей!
      Четырёхлетний ругатель идёт командовать, а мы беседуем с бабушкой.
      - Какой он милый! – говорю бабушке. – И такая беда! Как он перенёс операцию?
      - Да, ему тяжело, и мы настрадались. Там, в больнице, тоже все его полюбили. В реанимации лежит, после операции, один раз ему кашку принесли, второй. Он с матерками на медсесту:
      - Туды тебя, растуды, что ты мне всё кашу носишь? Ты мне колбасы принеси!
      - Тебе нельзя, да у нас в больнице и нет колбасы!
      - Так ты, когда будешь идти утром на работу, зайди в магазин, да купи! – объяснил мальчишка бестолковой медсестре.
         - Что же он так ругается? Где услышал?
         Бабушка махнула рукой:
         - Есть – где. Дома у него ругаются! Я же ему не бабушка, а прабабушка. Вот, подкинули – воспитывай! Тяжело в моём возрасте. Он такой беспокойный! Вот, бегаю за ним целыми днями. А мне бы полежать…
         Потом я увидела родителей Вадика. Молодые, красивые, с банками пива в руках, шли они мимо меня и переругивались. И трёх месяцев не прошло после операции, отец Вадика покинул семью в поисках другого счастья...
         Думаете, дети ничего не понимают? Как бы не так! Когда-то в молодости мы с мужем и первым ребёнком жили в семейном общежитии, и стали свидетелями случая, когда после ухода из семьи отца вполне здоровая девочка, его десятилетняя дочь, внезапно стала «сердечницей».
         И мама, и сорокапятилетняя бабушка Вадика работают, пытаются строить своё женское счастье. Мама скоро нашла утешение и поселилась у нового сожителя. Потом – у другого. А через два года Вадик будет стоять у гроба своего отца, который, видно, пошёл за счастьем не тем путём. Про маминых же мужей будет говорить: «…папа-Витя", "папа- Коля", "папа-Серёжа", "ну, родной папа, который умер…».
         Мы с ним подружились. Он мне доверяет. Не скрывает, что хотел бы чаще видеть маму, но той некогда. Не до сына ей! И как маленькому сердцу, узнавшему жестокую сторону жизни в таком юном возрасте, выдержать столько предательских ударов? Маленькому, больному сердечку?
         Сейчас Вадику семь лет. Мы любим с ним съездить летом искупаться на озеро Пёстрое, сходить на дачу или в Ботанический сад с обязательным посещением кафе, покататься с горки на санках или просто погулять за гаражами, куда одного его не пускают.
         А все наши прогулки начинаются одинаково. Да вон же он идёт! Звонок. Я бегу открывать дверь. Вадик, весь в снегу, в промокших перчатках, появляется на пороге:
         - Баба, колбаса есть? Пойдём гулять!
         - А колбаса?..
         - А мы её с собой возьмём!..

         Прошли годы... Вадик взрослый, красивый, здоровый, закончил школу, учится какой-то простой профессии -учиться он никогда не любил. Живёт по-прежнему с бабушкой, иногда к ним приходит мать с сожителем. Теперь Вадик меня избегает, стесняется вспоминать о нашей дружбе, почти не здоровается, и во дворе его не увидишь... Другие интересы...