Недавно мне в руки попала книга стихов Сергея Козлова, и я поразился тому ощущению тайного света, которое возникло в душе, при чтении этих, казалось бы, таких простых немудрящих стишат:
В эту осень, зверобой,
Мы прощаемся с тобой.
Хоть и мал и неказист,
Я любил твой горький лист.
Хоть и горек, невысок.
Я любил тебя, цветок.
Неба свод ли голубой,
Дым ли белый над трубой,
Словно лист перед травой,
Я стою перед тобой:
До свиданья!
До свиданья!
Зверик, травка, зверобой!
Сквозь забавное бормотание, прибаутки развлекающего детей чудака пробивается то, что дети еще не знают, но им предстоит еще узнать. Стихи исполнены горькою лаской прощанья. «Лист перед травой»- строчка из заклинанья, но каким неожиданным смыслом она начинает светится здесь: Зверобой остается расти в лесу, а оторванные листья вновь уносятся в бесприютное воздушное море.
А вот «Песня воробышка», абсолютно невероятная, головокружительная по своей глубине, исполненная сюрреалистического шиза...
Моя голова – ковш,
из которого пьют воду,
Мой язык – весло,
которым гребут по воде,
Моя спина – лодка,
раскачивающая воду,
Сам я – хлебный амбарчик,
выбежавший к воде.
Хвостом – я дразню собак,
У меня – крыло самолета,
Носом моим, как пешнёй,
Можно долбить лед.
Песню пою весне!
У меня от предчувствия лета
Голова, язык и крыло,
Хвост и спина поет!
Опять забавное бормотанье, опять смешные прибаутки... Образ хорошо знакомого детям веселого воробья-задиры, , казалось бы, вполне конкретен и легко узнаваем... Но при этом бросается в глаза странное, ошеломляющее нарушение всех пропорций и мерок. Всем знакомый серый невзрачный воробей у поэта превращается в волшебную птицу, сравнимую по своей красоте, могуществу и надмирности с загадочными Сирином, Гмаюном и Алконостом…
Совершенно бесподобна «Испанская Баллада». Смешная и одновременно, грустная – о кошачьих Моцарте и Сальери – Доне Мурлыке и Доне Мяуке:
«Повторяю:
Был прохвостом,
Рыжий весь,
Огромный ростом,
Дон Мяука.
В бубен эта бездарь била,
В Сарагоссе откусила _
Перламутовый,
легчайший…
Дон Мурлыке – музыканту…
Словно дым родной,
сладчайший…
Дон Мурлыке – музыканту…
Хвост
Мурлыке
Откусил.
Плачьте, плачьте кастаньеты!»
После этой баллады сразу идет баллада о глупом слоненке, пустившемся вплавь в бескрайний океан. Понимают ли дети, что это – о их будущем? И о нашем настоящем? Мы пускаемся отважно плыть по жизни – в погоне за далеким корабликом – недостижимым прекрасным идеалом. Но вот «точка возврата пройдена»:
« И Слоненок,
Немея от горя,
Понял вдруг: далеко до земли,
До земли теперь столько моря,
Сколько есть его в синей дали…».