I
У меня есть два друга. Один - замечательный человек приятной наружности, с блестящим образованием, который хорошо зарабатывает и разбирается в искусстве. Другой – редкостный разгильдяй, бросивший пять ВУЗов и имеющий четыре брака за плечами, зато отличный музыкант и путешественник. Весёлый такой, хоть и дурной немного. Это разные люди, люди-антонимы, небо и земля, если хотите. Но. Они мне одинаково дороги, без них меня нет.
Первого зовут Антон, второго - Кеша. И, наверное, стоило бы представить его как Иннокентия, но ни у меня, ни у Антона, ни у какого-либо другого человека на земле не хватило бы духу так назвать это странное чудо с косыми полупьяными глазами. Иннокентий…Даже смешно как-то.
А кто же я? Человек на порядок младше их. Им по 25, мне всего лишь 20. Ещё учусь, подрабатываю нянечкой в детском саду. Я – между ними. Я не бросала ВУЗов, но и не строила умопомрачительной карьеры. У меня нет четырёх браков, но мне и не чужды серьёзные отношения. Я не думаю, что работа и деньги – смысл жизни, но понимаю, что без этого сегодня никуда. Такая вот я. Сидорова Ольга.
***
Зимний вечер. На улицах холодно. В торговых центрах скучно. Мы гостим у Антона. Сегодня он угощает. Впрочем, почти как и всегда. Кеша, как вы могли бы догадаться, не имеет постоянного места работы, а с меня ему стыдно брать мою «нищенскую» стипендию. Поэтому, когда мы заходим к Антону на столе уже обычно стоит бутылка виски. Хозяин квартиры молча открывает её, садится в кресло и спокойно говорит:
- Начинаем, господа.
Нам становится смешно. Особенно, когда после двух бокалов его начинает клонить в сон, и он тихо посапывает. Мы называем его «наш старичок». А вот нас после двух бокалов тянет танцевать. И каждый волен делать то, что он захочет. Кеша включает ноутбук и пускается в пляс, я часто иду у него на поводу и танцую с ним. Антон уже медленно закрывает глаза…
С Кешей мы неуклюже кружимся, что-то воображаем. Он пытается вальсировать. Очень смешно. Антон гогочет в голос:
- Медведь, какой же ты медведь, Кеша…
- А ты, Антон, несносный человек – почти писком отвечаю я – скучный.
Не то, чтобы Антон совсем не прав. Просто мне очень жалко Кешу. Смерть родителей сломила его, он редко улыбается теперь. Я стараюсь над ним не подшучивать.
- Не нравится – сделай лучше – бубнит обидчиво Кеша.
Закуривают.
По-прежнему играет медленная музыка, которую Кеша рассеянно забыл убрать с повтора. Я сижу в кресле.
- Учись, дилетант.
Антон приглашает меня жестом к себе, аккуратно берёт за талию и кружит. Наверное, со стороны это было даже красиво. И да-да, он ни разу не наступил мне на ногу.
- И что же скажет наша дама? – ехидно спрашивает Антон, надеясь на победу.
- Красиво, но скучновато. С Кешей повеселее будет. – с такой же ехидной улыбкой отвечаю я – Что тут скажешь? Победила дружба, друзья мои.
Они улыбаются, жмут друг другу руки. Так и идёт наша скромная жизнь втроём.
I I
Как-то раз мы сидели на берегу. Где-то там, в дали тихо шелестели деревья. Воздух заполнял приятный запах костра. Как хорошо с любимыми друзьями. Просто потому что они есть.
-…Ну а вот правда? Зачём тебе это всё? Работаешь ты, как проклятый, получаешь вторую вышку, даже жениться не хочешь. Как сказал Обломов: «А жить то когда?»
- Я итак здесь двух детей воспитываю. Ладно Олька, она учится ещё. А вот ты что? Тебе 25, у тебя ни работы, ни семьи, кстати говоря тоже нет. Сам, как Обломов. И если что это не Обломов сказал, а Гончаров написал в своём романе от его имени.
- Я может «единственную» ищу.
- Ага, пятый раз уже. Попытка не пытка, что уж там. Одна за другой прут. Нет, спасибо. Я уж подожду.
- Да, я ошибался. Но я же был счастлив, я узнал, что такое «любить»!
-Дорога же цена твоим знаниям. Всё наследство у тебя отсудили «единственные» твои. Глупца никакие грабли не научат, что я называю. Что скажешь, Оль?
- Я вас обоих не пойму, вот что. Один готов жениться на первой встречной, другой – вообще не готов. Один всё растратил непонятно на что, другой – вкалывает непонятно для чего. И сидят здесь учат друг друга. Тоже мне, философы. Надо жить, надо. И ради чего и на что-то. Всё нужно. Одно без другого не обходится.
- Ты слышал, да? «Ради чего-то»!
- Слушай внимательнее «и на что-то». Одно без другого не обходится.
- Да ну вас! – я махнула на них рукой и ушла.
I I I
Сегодня настал тот день, когда в моей душе зародились смешанные чувства.
Весна. Вокзал. Антон уезжает работать и жить в Брюссель.
- Сегодня не будет ни водки, ни вина. Шампанское! Мы будем пить шампанское! – радостно орал Кеша. – Поздравляю! Сегодня сбылась твоя мечта!
- Оленька, Оленька, на кого же я тебя оставляю…- с привычной снисходительной улыбкой сказал Антон.
- Да ну, перестань. Я беречь её буду, как зеницу ока. О! – многозначительно поднимая указательный палец вверх лепетал Кеша.
- Тебя ещё самого беречь надо, увалень.
- Мальчики, у меня тост. Сегодня мы, втроём, возможно видимся в последний раз…
-Оль, ну что ты…
-Тоха прав, будет ещё…
- Ну ладно, ладно, - сказала я, утирая слёзы, - По крайней мере, нам предстоит долгая разлука. Так давайте выпьем за настоящую дружбу!
-Выпьем!
- Выпьем!
Дальше последовали долгие обещания, что мы никогда не потеряемся, что мы «одна сатана», а также фразы со смыслом типа «лучшая любовь – дружеская любовь».
Послышался стук колёс.
- Вот и поезд мой подъезжает, пора мне.
- Бывай, брат.
Она обнялись и хлопали друг друга по спине чуть дольше, чем обычно. Я бросилась к Антону на грудь:
- Ты только это, не забывай нас, Антошенька… - еле прохрипела я.
Он нежно поцеловал меня в лоб и быстро ушёл в вагон.
Поезд отъехал. Мы долго бежали за ним, прямо как дети. Дети, которые бояться потерять в магазине собственную маму. Наконец, мы остановились. Я продолжала плакать. Кеша взял меня за обе руки:
- Оленька, милая, не плачь. Сердцем он всегда рядом с нами. Да и мы с тобой никогда не расстанемся. А знаешь что? Выходи за меня!
Его глаза были полны счастья. Мне хотелось повеситься.
I V
Прошёл год. После моего отказа Кеша стал звонить всё реже, наши встречи стали случайными. Через некоторое время он совсем пропал. Антон стабильно писал из-за границы. Нужно сказать, что стабильность – его главная черта. Но он тоже не мог найти Кешу. Никто из наших общих знакомых его тоже не видел.
Через два года я закончила ВУЗ, стала работать воспитателем. Антон не раз звал меня к себе, говоря о том, что у них, в Бельгии, преподаватели – абсолютно другой класс людей да и работы там много. Обещал познакомить меня со своей женой. Сказал, что если я и не хочу работать воспитателем там, то могу быть няней в их доме. Я долго отказывалась. Что-то ещё держало меня на Родине. Антон обещал приехать в Россию.
***
Антону всё-таки удалось вырваться. Мы наконец-то нашли Кешу. И вот мы снова вместе. Втроём. На кладбище. Я, Антон и Кеша. Я полю цветы на его могиле, а Антон красит ограду. Позже мы узнали о том, что после уезда Антона ему предложили работу в ресторане, в соседнем городке. Учитывая внешние обстоятельства и своё финансовое положение, он согласился. Как известно, такие люди, как он одинокими долго не бывают. Он нашёл ещё одну «единственную», и они сыграли уже пятую свадьбу. Только вот вместе с обручальным кольцом на его руке появились раны от шприца. А дальше всё по старой схеме: его окончательно обокрали. Больницы. Гроб. До конца моих дней меня терзает чувство вины за то, что я не вышла за него замуж. Пусть даже пятой «единственной», возможно, я уберегла бы его от всего этого...
- …Так грустно, - говорю я,- он ведь чудесный, удивительный, много бы мог добиться…
- И добился. Он испытал и видел столько, сколько нам и не снилось. Я тоже люблю тебя, потому и уехал. В отличии от этого мечтателя я понимал всю призрачность нашего счастья. Ты никогда бы и никого не выбрала. Ты любила нас как одно, целое. Всю жизнь бы тебя терзала совесть. За любой выбор.
Слабо улыбаясь, я кивнула. Через два года я всё-таки переехала. Хорошо жила, воспитывала детей Антона, потом – пенсия. Лишь иногда жалуясь ему, что меня преследует один и тот же сон:
V
Маленькая первоклассница, Оленька быстро шагает из школы, во все стороны размахивая новеньким портфелем. Она получила сегодня первую пятёрку, она счастлива. Вдруг на неё несутся и сбивают два мальчика лет 10-11. Один пытается отряхнуть ей платье, другой – берёт портфель и быстро убегает.
- Куда понёсся, глупый? Давай за ним! Меня Антон зовут.
- Быстрее, быстрее – кричит другой – А то без портфеля останешься!
- Ты Кешку не бойся, отдаст он всё.
- А я…Оленька – смущённо пробормотала девочка.
- Ну пойдём, Оленька – сказал Антон.
В первый раз я увидела его снисходительную улыбку. В первый раз тогда меня повеселил Кеша. В первый раз тогда я не была одинока.
Был теплый осенний день. Дети бежали.