Фанфик по фандому Дж.Р.Р. Толкина "Властелин Колец", "Арда и Средиземье"
Это был самый обычный день. Самое обычное дежурство, во время которого скулы сводит от зевоты. Я стоял на посту, лениво курил и смотрел в темное небо, на котором перемигивались звезды. Почти все созвездия за время моего контракта я уже выучил наизусть и, наверное, мог бы нарисовать карту неба, если бы кто попросил. Сегодня было что-то не так. Вроде по-прежнему тихо, но тишина эта была гнетущей, словно затаившийся хищник. Впрочем, это явление достаточно распространенное, особенно для таких контрактников, как я — нам было скучно, а оттого можно было придумывать себе все, что угодно, и тело, как зверь, отзывалось на разыгравшуюся фантазию.
Я бросил окурок под ноги и прижал носком сапога. Винтовка стояла рядом, стволом вверх — нарушение инструкций и приказов, но постоянно таскать на себе оружие я не любил, да и что может здесь случиться? Честно признаться, совсем не понимал, зачем здесь, в этой пустынной местности сделали базу. Да и базой этот укрепленный пункт даже язык не поворачивался назвать. Когда-то, если верить Google, здесь возвышались огромные деревья, леса простирались в бесконечность, являя глазам буйство красок. Но сейчас, после губительной войны, этого ничего не осталось — лишь пустыня, ночью холодная, а днем напоминающая адскую сковородку. Я привык, для меня здесь не было ничего удивительного — человек войны, видел слишком много боли и смерти, и потихоньку они перестали меня удивлять или трогать. Порой я жалел, что человечество не превратило себя в прах, оставив, наконец, эту планету в покое, но то ли воля небес, то ли существа из пекла желали, чтоб мы еще помучились, изворачиваясь, как червяки под занесенной ногой.
Небо потемнело, и я немного оживился. Это могло означать лишь две вещи — или надвигается песчаная буря, или гроза. Дождей Земля не видела многие годы, лишь изредка тот тут, то там падала пара капель, и это считалось большой удачей. Человечество уничтожило все, что ему было дано, в одно мгновение — в то самое, когда в странах почти одновременно были нажаты красные кнопки, и ракеты, несущие в себе килотонны зарядов, сорвались в полет.
Где-то на горизонте глухо зарокотало, и я улыбнулся. Все-таки гроза. Может, и правда немного повезет, и на пересушенную землю упадет немного воды? Или всю ночь пробушует ураган, небо будут расчерчивать электрические разряды, трещащие в сухом воздухе, и мое желание останется лишь мечтой. Я так хотел увидеть деревья. Я так хотел услышать пение подчистую истребленных птиц, о которых помнил лишь по детским, сохранившимся довоенным книгам, хотел почувствовать на губах привкус родниковой воды…
— Ты чего застыл? — буркнули сбоку, и я обернулся. Мой напарник недовольно глядел вдаль. — Уходим вниз, сейчас здесь будет опасно.
— Иди, — ответил ему я. — Постою еще немного.
— Поджарит тебя однажды, — досадливо произнес он; я слышал, как под тяжелыми армейскими ботинками скрипели ступени.
А потом что-то словно толкнулось в ноги, и я вздрогнул, понимая, что это не следствие грозы. То ли землетрясение, то ли что-то еще, но однозначно нечто необычное, не свойственное здешним местам. В то же самое время воздух ощутимо нагрелся, затрещал, словно внезапно наступил день — неприятные воспоминания мгновенно ожили в памяти. Так было, когда где-то далеко-далеко разорвалась первая ракета, предвещая скорую смерть всем нам. Но ядерных запасов больше не осталось, все они были использованы многие годы назад, а потому это не могли быть они.
Я схватил прибор ночного видения и всмотрелся в даль, стремительно чернеющую и расцвечивающуюся странными багровыми сполохами. Где-то внизу завыла сирена, оповещая бойцов об опасности и вызывая весь состав небольшой базы наверх, на защиту. Что-то зафиксировали приборы? Я видел лишь языки пламени в багровой мгле, а сердце бешено стучало и кровь билась виски — то, что надвигалось на нас, появилось в этом мире впервые. По крайней мере, для меня.
Все случилось слишком быстро. Я не успел даже понять, что произошло, как сверху на вышку, где я был, обрушилась полыхнувшая молния. Не обычная, не ослепительно яркая, а темная, пламенная — это был чистый огонь, с разводами тьмы в глубине. Щелкнула, разваливая рядом стоящий ангар, как крекер, и вновь взлетела вверх. Следовало уходить, убегать, стрелять — делать хоть что-нибудь, но я не мог заставить себя сдвинуться с места.
Мгла приняла очертания огромного существа, свирепого и невозможного. Фигура могучего демона соткалась из пламени: голову венчали витые рога, а за спиной простирались крылья, застилающие небосвод. В руках он держал огненный меч и пламенную же плеть, багровеющую сгустками мрака. Звуки доносились до меня как сквозь стену бункера, и вряд ли я что-то понимал. Просто в одно мгновение обнаружил себя уже на земле с винтовкой в руках. Все мои сослуживцы уже давно были на позициях и вели огонь по внезапно образовавшейся перед нами цели, вынырнувшей словно из ниоткуда. Но яростная атака не причиняла существу никакого вреда — оно лишь отмахнулось от нас, как от надоедливых мух.
Было ли это карой за грехи человечества? Сошел ли это ангел возмездия с небес или демон поднялся из глубин Ада? Стоило бы знать, да я не хотел — бросил оружие и попытался было удрать. Таков этот мир, и давно уже честь и храбрость не в почете — о них остались лишь воспоминания в детских книжках. А мы лишь спасали собственные шкуры, старались выжить.
Брошенное человечество.
Уничтожившее свой дом своими же руками.
Ставшее единственным представителем жизни на мертвой — почти мертвой, — планете.
За спиной глухо бухало, и под ногами прокатывалась дрожь. Это наша база превращалась в очередной мираж в пустыне, уходила в мое прошлое, в котором только воспоминания. Мне не было жаль — я давно разучился сочувствовать. Равно как и любить, и бояться. Но любопытство все же осталось при мне — удивительно, но это так, — и я все же остановился и медленно повернулся, глядя на беснующееся существо. И внезапно кое-что понял.
Не демон.
Не ангел.
Такой же, как мы. Просто немного выглядит не так. Растерян, недоумевает.
Не знает, как быть и что произошло.
Проснувшийся и увидевший уничтоженный мир.
Они появились столь же внезапно, как и ветер, последовавший за ними. Но не ураганный, сухой вихрь, а дуновение свежих струй воздуха, принесший с собой прохладу летнего дождя.
Одна высокая фигура со светлыми, длинными волосами, в боевом костюме, с опущенным щитком защитного обруча и вооруженная — смешно подумать! — мечом. На лезвии играла гравировка, складывающаяся в неизвестные символы, ранее мною не виданные. Да и что я видел в этой жизни?
Второй был невысоким, коренастым и широкоплечим. Крепкий облегченный костюм защитника, энергетический щит едва ли не в его рост — и двулезвийная секира в руках. На ногах я увидел гравикомпрессоры — иначе бы за быстрым товарищем он не поспевал.
Потом были лишь вспышки ослепительного света, резавшего глаза, которые я не мог отвести от места схватки, и оглушительный рев существа, которое не желало умирать несмотря ни на что. Но эти двое были сильнее, хоть и выглядели совсем не внушительно. Я стоял на коленях, забыв подняться после того, как сильный толчок земли заставил меня повалиться на растрескавшуюся от жара почву под ногами, и смотрел.
Не верил.
Даже тогда, когда тьма и пламя оказались повержены, и огненная плеть искрами растаяла в воздухе, и мгла исчезла.
Даже тогда, когда увидел, что у того парня, что повыше — серо-голубые глаза и заостренные на кончиках уши. А второй посмотрел на меня удивленно и ухмыльнулся, тряхнув головой и откидывая назад заплетенную в косу прядь, скрепленную на конце старинным металлическим зажимом. Я с надеждой поднялся на ноги, качаясь, как пьяный.
— Идем, — нетерпеливо бросил первый. — Мы и так тут задержались. Этот балрог был последним.
— Может, дадим им еще шанс? — тихо спросил второй, закидывая секиру за спину.
— Они уже упустили его, — покачал головой его товарищ, убирая меч в ножны.
— Да ты посмотри на него, — не уступил этот, с косами.
«Да, посмотри на меня!» — я взмолился про себя, ибо сердце, глупое, билось так, что, казалось, его сейчас разорвет в клочья.
Я верил, что шанс есть.
Хоть и не понимал, о чем они.
Не понимал, но знал.
Как знает это животное, учуявшее воду в пустыне.
— Опять потом скажут, что это мы во всем виноваты, — вздохнул остроухий и стянул с руки перчатку.
Присел на корточки и коснулся пальцами, длинными и изящными, растрескавшейся земли. Мгновение ничего не происходило, а потом я увидел, как смыкаются трещины, как темнеет песок, превращаясь в жирный чернозем, как бежит по нему зеленая полоса быстро поднимающейся травы, ковром расстилающейся под ногами. Как рвутся ввысь молодые деревца, с каждой секундой становясь выше.
Я видел солнце, поднимающееся над обновленной Землей, и более оно не было свирепым врагом.
Я чувствовал, как ласково оглаживает щеки ветерок, и слышал, как грохочет гром прямо над головой.
И когда на лицо упали первые тяжелые капли дождя, а потом ливень зашумел, застучал по раскидистым кронам деревьев с серебряными стволами и золотыми листьями, я упал на землю, и слезы смешались с потоками влаги, льющейся с небес.
Жизнь вернулась.
Как в старой сказке.