Мы часто думаем о будущем, ведь, правда? Каждый представляет его по-своему. Кто-то своё будущее, кто-то будущие своего ребёнка; кто-то будущие соседской жены или соседской таксы, кто-то будущие консоли PS4 или режиссёра Ларса фон Триера; кто-то будущее государства или народа, а кто-то будущее человечества. Какое будущее мыслили себе философы античности, поэты и художники возрождения, интеллектуалы XIX века? Как минимум они представляли человека будущего на голову духовно и культурно выше, чем являлись они сами. Как максимум они грезили об утопичном мире, где интеллектуально-нравственное совершенство человека естественным путём образует идеальный социальный строй.
Как бы удивились они, увидев современное постмодернистское существо, которое и язык не поворачивается назвать человеком. Существо духовно и нравственно опустившееся, и при этом гордящееся собственным невежеством. Существо одержимое потребительской истерией и совокуплением, пленённое ТВ-машиной и всемирной паутиной, видящее смысл своей жизни в накопительстве материальных благ, и возможностях, которые эти блага окружают.
На что похожа современная интеллигенция, эти маргинально-оригинальные писатели, музыканты, режиссёры, фотографы? Прошлые века дали нам Сократа, Платона, Аристотеля, Эсхила, Софокла, Данте, Гёте, Гюго, Вагнера, Моцарта, Бетховена, Шуберта, Гегеля, Шопенгауэра, Ницше, Толстого, Достоевского, Чехова, Тургенева и т. д. А что способен преподнести этот век, кроме всяческих Кундер, Бегбедерор, Мураками, Майер, Коэльо, Буттгерайтов, Иттенбахов, Триеров, Линчей, Ходоровских, Арановских и прочих постмодернистских пошловато-гротескно-сюрреалистичных образчиков современного творчества? Да, в своём жанре они хороши, но никто из них не может претендовать на место в истории искусства. Какие тонкие ноты в душе способна была пробудить соната “Сон в летнюю ночь” Вагнера, или “Симфония номер пять” Шуберта, или “Ода к радости” Бетховена. А что способно пробудить в душе творчество Lady Gag-и или Madonn-ы, Slipknot или Chelsea Grin? Современное искусство красноречиво говорит о современных извращённых вкусах, о пошлых грубых эгоистичных душах нынешнего человека. Изредка, подобно огненным метеоритам, современный век всё же производит на свет людей подобных Делёзу, Фуко, Бодрийяру, Тарковскому, Ангелопулосу и Тарру, но эта искра не способна осушить море тщеславного ничтожества, коим является теперешний мир искусства. Наш век не родил ни одной новой истины, он построен на скелетах старых истин.
Миром правят транснациональные компании, принадлежащие еврейским банкирам и арабским нефтяным магнатам, которые чрез масс-медиа и word wide web навязывают свою волю овощеподобным существам. Эти “серые кардиналы” преуспели во внедрении коллективного бессознательного в массы, но какое будущее они способны дать мне? Какое будущее способны дать мне современные политические и культурные деятели? От их идей несёт пошлостью и наживой, от их речей разит лицемерием и глупостью, от их душ воняет затхлой засаленной совестью. Мне не хочется будущего уготованного ими для меня. Мой билет на него давно прострочен.
Однако не думайте, что я являюсь презирающим жизнь, и что антиутопия – моя религия. Я не страдаю человеколюбием, но, тем не менее, искренне сожалею, что мне приходиться признавать современную цивилизацию упадочной. Мне жаль, что как художника и эстета, меня выворачивает от омерзения к нынешнему постчеловеку. Боюсь, что это прозвучит малодушно, но я бы предпочёл остаться в модерне, не смотря на его наивную веру в прогресс и его наивные истины, чем с брезгливостью и злобой идти в ногу с постмодерном.
Но быть может, проведению угодна подобная модель развития человеческой цивилизации? Быть может, злобный смех должен стать моей главной добродетелью на пути к созиданию, чрез преодоление себя самого?
Все прежние истины постчеловек признаёт ложными, однако новых истин он ещё не способен обрести. Вследствие этого он завис во времени, завис между расколотых старых скрижалей и не рождённых новых скрижалей. У постчеловека отсутствует центр, его переменные не поддаются сбалансированию. Что будит с ним дальше, с этим заблудившимся в мирах истлевшего прошлого и призрачного будущего существом? С этим развращённым своими животными инстинктами индивидом? С этим выкидышем постмодернистской реальности, с этим псевдочеловеком?
Одно я знаю наверняка: чтобы наступило будущее для сверхчеловека, постчеловек, добровольно или принудительно, должен будет принести в жертву своё настоящее.