Дорога, по которой нам предстояло проехать, знакома мне с детских лет. Казалось, я помню каждый её поворот, каждую извилину. По этой дороге в пору моего детства, мы каждую субботу ездили в деревню к бабушке, а в воскресенье после обеда возвращались назад.
Мама и папа были в ту пору ещё очень молодые, а мы с братиком совсем маленькие. В субботу, закончив работу, папа забирал нас из детского сада, в это время мама собирала сумки с гостинцами для бабушки. Наскоро перекусив, мы отправлялись в дорогу. Меня вёз папа на багажнике своего велосипеда, а Сашу везла мама.
Дорога сначала шла лесом, я каждый раз с восхищением рассматривала высокие сосны, тёмные ели, за раскидистыми лапами которых пыталась увидеть Бабу-Ягу или Кащея Бессмертного. Не менее интересными мне казались бескрайние ржаные, овсяные или гречишные поля, залитые солнцем. Извилистая тропинка по краю поля выходила к первой деревне на нашем пути.
До нашей деревни надо было проехать семь деревень. Они были небольшими, не более двух десятков домов. По тропинке мы проезжали вдоль одной деревни, другой… Я с интересом рассматривала бабушек в платочках, сидящих на скамейке и цветы на окнах деревенских домов, роскошные кусты сирени, благоухающие по весне. Это были какие-то запоминающиеся моменты того деревенского быта, по-своему дорогие и трогательные.
Я каждый раз удивлялась, когда мама останавливалась, встречалась со своими знакомыми старушками, а они называли её Клавденькой, а папу Васенькой, мне это было приятно. Нас приглашали в дом попить чайку, но мама и папа торопились доехать до своей деревни засветло, поэтому вежливо отказывались.
Когда же отказаться не получалось, уважив хозяев, мои родители принимали приглашение войти в дом, я с огромным интересом рассматривала деревенскую избу, замирая от восторга. В углу избы висела красиво украшенная икона, деревянные рамки с фотографиями, большой стол с медным самоваром. Позже я поняла: деревенский дом – это живой музей, где всё хранило дух прошлого, а моё детское воображение каждый раз рисовало сказку.
Наш путь продолжался дальше, за околицей последней деревни родители останавливались, чтобы нарвать букет цветов для бабушки. Она с какой-то неописуемой радостью каждый раз принимала эти цветы.
Остался последний участок дороги, а вот уже и первые крыши домов показались вдали. Я предвкушаю встречу с любимой бабушкой. Наша деревня в те времена была огромной, больше полусотни домов стояли в два порядка. Зелёная лужайка нарушалась проезжей дорогой и узкой тропинкой вдоль всей деревни. В ту пору деревня жила своей жизнью, где мне всё было ново и интересно.
Мы подъезжаем к своему дому, при виде которого у меня восторженно бьётся сердечко. Бабушка, увидев нас в боковое окошко дома, уже вышла на крылечко, и устремилась навстречу.
- Васёнка, Клавденька! – восклицает она, протягивая руки. – Элинька, Сашенька! – бабушка обнимает нас с братом, и ведёт в дом. Высокое чистое крыльцо с широкими белыми половицами – это наше крыльцо, любимые перила, с ромбиками мне никогда не забыть. Как я любила сидеть вечерком на его ступеньках и слушать бабушкины рассказы.
- Шура! – кричит бабушка. – Ступай, помоги Васе занести в дом сумки!
Тётя Шура, хлопотавшая у стола, сначала обнялась с мамой, потом обняла нас с братом и выбежала навстречу папе.
- Мойте руки, устали с дороги! – причитает бабушка.- Сейчас ужинать будем!
Стол уже накрыт, но бабушка хлопочет, достаёт что – то ещё, при этом они не перестают разговаривать с мамой, а вот и папа с тётей Шурой пришли.
Мама достаёт из сумки гостинцы для бабушки, выкладывает на стол разные припасы, которые меня мало интересуют. Я хочу скорее за стол, чтобы взять бабушкину сдобную лепёшку с моим любимым холодным топлёным молоком.
Взрослые весь вечер о чём – то разговаривают, я ничего не понимаю в этих разговорах, но чувствую, что для них это интересно.
Прошло несколько лет, не стало бабушки, няня Шура не смогла жить одна в доме, вышла замуж, уехала в другое село. Дом осиротел, а потом не выдержал одиночества, покосился и разрушился, на месте нашего дома осталась лишь старая ива, под которой когда-то папа сделал для нас с братиком качели.
Несмотря на то, что позже появилась асфальтированная дорога, ведущая в районный центр, спасти деревни всё-таки не удалось. Они уходили молча, одна за другой, и вскоре от них не осталось ничего. Мы не увидели ни одного дома, лишь одинокие кусты сирени, украшавшие раньше палисадник, одиноко встречают и провожают проезжающие мимо машины, и грустно смотрят им вслед.