Утро началось вполне себе обычно: дети отправились в школу, благо располагалась она весьма удачно, в двух кварталах от дома, и дорогу переходить не надо. Этим, собственно, и определялся выбор учебного заведения, другими словами, ничего супер-пупер, специализированного, с уклоном и углублением маги не стали искать принципиально. Было и ещё одно обстоятельство, сыгравшее свою роль: Стас, естественно, справки по своим каналам навёл и с удовольствием обнаружил, что в этой школе действительно учат, а не борются за успеваемость всеми правдами (чаще неправдами), причём с детьми…
Короче говоря, двойняшки упорхнули подгрызать гранит науки, Лея отправилась в родное издательство, прихватив с собой Рори. Да-да, такое случалось частенько, маленькому непоседливому дракончику скучно было целый день сидеть в квартире, и после того, как он обнаружился пару раз в кабинете у Стаса, вопрос встал ребром. Увещевать, а тем более - грозить сказочному всепроникающему созданию карательными санкциями было бесполезно, Рори слушал аргументы внимательно, соглашался, изображал крайнюю степень раскаяния – и делал по-своему. Отправлять его к Яге в Тридевятое царство означало добавить хлопот на седую бабкину голову, тем более что улизнуть обратно для дракончика труда не составляло, аррказору даже порталы не нужны, пространство и даже время для Древнейших – категории крайне относительные. Можно, конечно, попробовать отправить его к родителям… Архимаг беседовал на эту тему с Кощеем, старый философ долго рылся в файлах своего чудо-компьютера, наконец, оба пришли к единому мнению: рождение птенца у Древнейших – событие из ряда вон выходящее, учитывая то обстоятельство, что живут они практически вечно. Будь иначе, аррказоры давным-давно заполонили бы всю Вселенную, да и не одну. Появление Масика уже явилось чудом, дракончик стал результатом неудачного эксперимента (хотя почему это неудачного? Такой замечательный пацан получился!). Воспитал и вырастил его архимаг, так что новый аррказор наверняка чувствовал себя среди единоплеменников немножко белой вороной. Быть хранителем баланса Добра и Зла в масштабах мироздания – миссия почётная, но… Наверняка скучал ведь о былых приключениях! А если вспомнить, что матерью Рорика была Птица Прух, обитательница сказочного мира, чудесным образом преображённая в дракона, то компот тут намешался ещё тот… Так что по большому счёту Стас понимал ход мыслей Масика, однако хлопот с малышом от этого меньше не становилось. Перебрали все варианты, и тут Лея сама предложила, что будет брать дракончика с собой. К этому времени рыжая магичка доросла уже до заведующей новостным отделом и соответственно – до личного кабинета, в который забегала проверить почту и попить чая, всё остальное время мотаясь по городу и далеко за его пределами в поисках очередной сенсации. (Стас ещё шутил, что Лея слегка путает причину и следствие: это не она охотится за сенсациями, а сенсации неизбежно происходят там, где появляется неугомонная магичка). Если за годы, проведённые вместе с архимагом, она и повзрослела, то успешно это скрывала, оставшись такой же рыжей, любопытной и обожающей приключения Леей, гораздой на самые неожиданные поступки. Стас частенько вспоминал ту самую первую встречу в Лесогорье, когда дверь домика травницы распахнулась, пропуская в комнату его судьбу… Которая потом так и норовила напакостить исподтишка, дабы уязвить «городского пижона», тоже понравившегося ей с самой первой секунды. Да, много воды утекло с тех пор, а сколько приключений они пережили вместе! Словом, именно Лея взялась присматривать за Рори, объявив слегка ошалевшему от свалившегося на него везения дракончику, что берёт его в напарники. В обязанности Рори вменялось обеспечение безопасности, как магичкиной, так и своей собственной, поиск возможных сенсаций, ну, и просто вдвоём веселей. Под руководством архимага та освоила фото- и видеотехнику, так что таскать с собой оператора ей не было никакой нужды (за что начальство, норовящее навести экономию где надо и где не надо, особенно её ценило). За это дракончик обещает быть послушным, на людях не высовываться, народ не пугать. Удивительно, но это сработало, и пока новоявленным напарникам удавалось обойтись без эксцессов. Оба возвращались довольные судьбой и друг другом, а архимаг мог спокойно заниматься делами в своём самом секретном в мире институте, не дёргаясь ежеминутно от мысли, а что сейчас поделывает Рори…
Вот и сейчас Стас бодрым шагом миновал вахтёра, привычно потянувшегося отдать честь, тут же изобразив, что просто почесал макушку (старый вояка, к тому же если Семёныч, пристроенный генеральным директором института Краснобаевым на это тёпленькое местечко по-родственному, то есть по блату, кого и побаивался, так это архимага. Ну, ещё Лею, поскольку каждое появление магички в Институте было весьма запоминающимся… Особенно когда незадачливый вахтёр решил проявить служебное рвение и попытался остановить это торнадо в юбке…). Уже в фойе архимаг почувствовал: что-то произошло. Опасения немедленно подтвердились: ему навстречу буквально вылетел начальник отдела Иван Иванович Козырев. Утирая выступивший пот, тот махнул ему рукой:
- Срочно в кабинет Краснобаева! У нас ЧП!
- Толком скажи, что случилось, - поторопил его Стас, размашисто шагая рядом с невысоким, бойким колобком катящимся по коридору начальством.
- Кот пропал! – коротко объяснил Козырев.
Стас присвистнул. Кот в Институте, занимающемся вопросами науки и магии, мог быть только один. И это был знаменитый Кот Шрёдингера…
…Здесь, наверное, нужны некоторые пояснения… Неизвестно, чем именно досадили этому приколисту от науки представители рода кошачьих (может, в ботинок нагадил какой или там научный доклад пометил, кто уж там их разберёт!), но с данным гипотетическим котом Шрёдингер поступил весьма сурово. Суть эксперимента заключалась в следующем. Представьте, что в закрытый ящик помещён кот (некоторые, кстати, полагают, что кошка, но так как животное никто воочию не видел, утверждать наверняка невозможно, так что договорились считать несчастного все же котом). Согласитесь, уже повод для Гринписа атаковать учёный мир с плакатиками: «Свободу коту!», «Шрёдингера - в ящик!» Мало этого, туда же помещена адская машинка, содержащая радиактивное ядро и ёмкость с ядовитым газом. А дальше, потирая ручки, заявляет учёный маньяк, как говорится, фифти-фифти! Если ядро распадается, оно приводит механизм в действие, ёмкость с газом открывается, кот, соответственно, откидывает лапки, проклиная своего создателя и науку в целом. Если нет – кот цел и невредим и по-прежнему точит зуб на Шрёдингера, устроившего ему столь весёленькую жизнь. Так как ящик должен в целях чистоты эксперимента оставаться всегда закрытым, подтверждений тому, как себя чувствует кот, естественно, никаких. Натешившись вдоволь умозаключениями, защитив на этой теме огромное количество научных работ, учёные заскучали, а сам Шрёдингер давно уже пребывал в лучшем из миров и, возможно, уже даже и встретился со своим питомцем, в любом случае, результаты эксперимента ему были точно по барабану… В Министерстве науки и магии почесали маковки и приняли гениальное решение: сплавить ящик с котом в Институт, где он и пребывал среди кучи других полезных и абсолютно бесполезных (типа недоделанного путеводного клубочка, прозванного «Иваном Сусаниным» за способность указывать дорогу только в одну сторону – а именно, куда кинули) вещей. Сотрудники Института в большинстве своём отнеслись к новому приобретению прохладно: склад большой, пусть себе стоит. Краснобаев и вовсе готов был разместить в стенах вверенного ему учреждения хоть ангар со слоном, лишь бы выслужиться перед начальством. Стас пару раз походил около таинственного ящика, пытаясь уловить мысли кота и таким образом определить, как самочувствие тамошнего сидельца. Однако Шрёдингер, видимо, был всё же не дурак: представьте себе, стенки оказались непроницаемыми даже для архимага!
Особым случаем стала Наташа, сотрудница отдела, в котором трудился Стас. Наташа была заядлой кошатницей, дома у неё обитали три кошки, о чём красноречиво свидетельствовали разноцветные шерстинки на её одежде. Избавиться от доказательств любви и преданности своих питомцев она не могла ни обычным, ни волшебным способом, сперва вроде как и комплексовала, но, когда Стас с серьёзным видом успокоил её, мол, теперь в одежде есть хоть что-то стопроцентно шерстяное, а не синтетика голимая, успокоилась. Так вот, эта самая Наташа прониклась настоящим сочувствием к коту, заключённому в ящике. Как-то раз Стас застукал её в хранилище артефактов за весьма странным занятием: она сидела возле ящика на корточках и что-то увлечённо бубнила в полголоса, так что даже не заметила, как он вошёл... Как выяснилось, Кота Шрёдингера Наташа навещала регулярно, разговаривала с ним и даже пыталась подкармливать нафантазированными сосисками. Для улучшения быта несчастного пленника Наташа украсила его существование компактным приёмничком, настроенным на волну, передающую мелодии для релаксации и звуки живой природы, а также организовала поилку с подогревом, всегда наполненную лучшим молоком… Естественно, предметы были вымышленные, но на фантазию деятельная Наташа не жаловалась. Во всём этом она, пунцовая от смущения, честно призналась Стасу. Естественно, закладывать её начальству он не стал, однако попросил всё же быть поосторожнее. Всё-таки хранилище артефактов, а не проходной двор… Наташа закивала, однако архимаг точно знал, что таскаться сюда она всё равно будет… В этой связи припомнилась история с бесёнком Васенькой, сбежавшим от Наташи и едва не защекотавшим Краснобаева до состояния упоения… Хотя… оно того стоило: таким оживлённым начальство больше никто и никогда не видел!
Пометив себе мысленно, что надо первым делом пообщаться с Наташей, Стас вслед за Козыревым поспешил «на ковёр» к начальству.
- Явились?! – встретил их шеф, буравя вошедших особым начальственным взором, вырабатываемым большими начальниками годами. При виде Павла Константиновича архимаг каждый раз вспоминал фразу из популярной некогда песенки: «У неё глаза – два бриллианта в три карата»… Мало того, что карат – всё же единица веса, а не размера, так ещё и глазки получаются не особо впечатляющими… Хотя на вкус и цвет критиков нет, а тут речь всё же о любимой, а не о начальнике. Короче, Краснобаеву определение подходило идеально, да и вышеупомянутые сверкали очи не хуже бриллиантов… То, что они действительно явились, отрицать было сложно, так что Козырев молча кивнул, а Стас уставился прямо в переносицу начальствующему объекту, изображая предельное внимание.
- Животное отыскать, в ящик вернуть. О выполнении доложить! – распорядился драгоценнейший Павел Константинович, откидываясь в кресле. Кожа предательски скрипнула, скрежет напоминал зубовный. «Интересно, обтянули обычной кожей или кого из неугодных сотрудников ободрали?» - подумалось Стасу. Менять обивку на мебели ему доводилось… правда, без использования столь оригинального материала… Вслух же архимаг произнёс несколько другое:
- Значит, считаем Кота живым? Раз ему удрать удалось!
Козырев предупреждающе дёрнул его за рукав, но было поздно. Краснобаев только и ждал момента, чтобы выпустить пар.
- Не умничайте мне тут! Ваше дело – найти и доложить! Выполнять!
- Есть! – чётко, по-военному, отозвался архимаг, повернулся и маршевым шагом отправился к двери. Козырев, окинув укоризненным взглядом багровое начальство, поспешил за ним. Повышать голос на архимага не стоило, тут Краснобаев зарвался… Вот ведь ничему не учится человек!
- Я, кажется, никого не отпускал.. – начал было Павел Константинович. Стас обернулся. Краснобаев открыл рот, подумал и захлопнул его…
- Сутки даю! – раздалось уже в спину выходящим из кабинета. Аккуратно прикрыв дверь, Козырев накинулся на Стаса:
- Ну ты чего, плохо его знаешь? Зачем демонстрацию-то устраивать?!
- А чтобы неповадно было, - спокойно отозвался архимаг. – Он же на всех голос повысить норовит. Мне-то, сам понимаешь, это по касательной, а у девчонок и до слёз доходит.
- Кстати, о девчонках… - Козырев внимательно посмотрел на Стаса. Тот догадался, что мысли о возможном участии Наташи в этом деле забрели не только в его голову. Значит, и Иван Иванович тоже знал – и молчал! Вот ведь жук!
- Что ж, давай навестим прекрасную половину отдела, - слегка пожал он плечами, соглашаясь. – У них наверняка кофе есть…
- С конфетами! – подмигнул Козырев, и оба волшебника, оживившись, отправились на поиски рьяной поборницы прав животных.