Ольга Боровская. Бабушкины качели

Наши Гениальные Матери
Опубликовано с разрешения автора. Оригинал: http://www.proza.ru/2011/10/06/902

(С любовью и благодарностью вспоминаю ежечасно тебя, моя родная)

Мы разошлись по разным комнатам и закрыли двери. Опять поссорилась с дочерью. Закрылись друг от друга. Дети. Как же их воспитывать?

Я мать- клуша. Постоянно волнуюсь, накручиваю, обижаюсь. И не слушают, и не советуются, и все не так делают. Недавно, младшая дочь спросила:
-Мам, а вот когда ты из дома уехала в 16 лет, твои родители как к этому отнеслись?
-Никак, - ляпнула я.
-Они вообще не заметили, наверное, что меня нет. Я всегда была сама по себе.

 И прикусила язык, увидев удивленные и жалеющие синие глаза Сашки. Почему – то обидно стало, что меня жалеют. Я – то себя помню очень счастливой в детстве. То артисткой,  выступающей перед бабками – соседками, то танцующей на свадьбе у многочисленной родни цыганочку под гитару и восхищенное цоконье, запевалой в школьном хоре, то пацанкой, скачущей на дедушкиной лошади или купающей коня Мальчика в Кубани, то по огромным тутовым деревьям лазающей  обезьянкой,  то  босоногой пастушкой большого стада коров на степном лугу у поймы реки, то «сынком»,  как называл меня отец, его хвостиком. И на стройке, и на охоте, и на рыбалке. 

Когда уехала из дома, долго, больше десяти лет,  снился один и тот же сон: иду босиком по пыльной дороге, жаркая южная ночь, веет теплый летний ветер, пахнет невероятно сладкими травами, вдалеке блестит река, счастье переполняет меня. Хочется взмахнуть руками и полететь. А иногда и взлетала, и парила над кубанскими степями. Просыпаюсь – подушка мокрая. Плакала во сне. Все, надо ехать на родину. Соскучилась, наверное, бабушка  "зовет".

Бабушка. Мягкое, теплое, ласковое слово. Сколько помню себя в детстве и юности - она рядом. Мой друг, мой Ангел-хранитель. В самые счастливые и в самые темные, страшные для меня минуты,  она была рядом. Запах хлеба, открытых пирогов, теплой печки, стук швейной машинки, ворох газетных мерок-лекал и ласковые огромные темные глаза вспоминаю, когда думаю о ней.

- Тюря, тюря, тюря, - зовет она цыплят. Для них пшено с яйцом и зеленым луком, которое мы воруем с Танькой, моей сестрой, о -о-очень вкусно. Цыплят ведет наседка с веревочкой на ноге,как собачка на цепи,  чтобы не увела далеко. Любимое место подросших цыплят - на спине у кошек. Кошек в усадьбе несколько поколений. Они цыплят не обижали, дружили с ними.

Вечером, после хлопот и забот дня - «улица». Так назывались посиделки у дома. Соседки, принарядившись, собираются на лавочке возле бабушкиного дома под раскидистыми акациями. Сладкий запах цветов: то ли ночных фиалок, то ли сирени, которая повсюду. Особенно вкусно пахнут цветы акации. «Кашка –малашка» - называли мы эти кисти,  и с аппетитом ели их, потому что цветы  очень сладкие. Но сначала  положишь белую цветочную кисть на ладошку, второй ка-а-ак дашь, сверху, потом пальчиками -вжик, и собрала все цветы в пригоршне, да в рот. Так мы делали,  чтобы мелких насекомых вытрясти.

Почти всегда «улица» или, как еще у нас назвали,"плант" у бабушкиного дома. Она уважаемый человек в селе. Хотя даже читать почти не умела. Приносят скамеечки, столик для лото. Кон - 3 копейки. Когда наша очередь «кричать» (называть цифры на бочонках), бабушка, к моей радости, доверяла это мне. Я тараторила как трандычиха, чтобы быстрее всех закрыть карту и получить заветный куш. А бабушка улыбалась и говорила: «По одной, не части!». До сих пор люблю эту игру.

Мое любимое место - в юбке у бабушки, вернее, в подоле. Длинная, цветастая юбка покрывает ноги до земли, сверху фартук, обязательно с оборочками.  Я делаю углубление, своеобразный гамак в юбке, сажусь туда и качаюсь, слушая женские истории, шутки и песни. Меня почти не видно, я никому не мешаю, места не занимаю. Это мои любимые качели. Тихо убаюкивают и утешают.

Бабушка была верующей. В церковь мы ходили регулярно. Я любила туда ходить, как сейчас моя дочь в театр. Особенно в воскресенье.

Церковь. Пение. Толпы людей. Я за руку с бабушкой в самом красивом атласном платьице с оборочками, с огромными бантами в косах, заплетенными и подвязанными в бублики над ушами. Все смотрят на меня с восхищением, как мне кажется. Я самая красивая девочка здесь. Бабушка сияет, темные ласковые глаза лучатся, гордо поглядывает по сторонам,  она довольна: это платьице – ее произведение. Сама придумала, кроила, сшила, как всегда. Я выгляжу, судя по оценкам окружающих,  по-царски.

Жили мы небогато, как все тогда,  но я всегда чувствовала себя не хуже, а часто лучше других.Стараниями бабули. Как она шила!  Она была сельской модисткой. Этим и зарабатывала в основном уже после войны. Когда началась война, она была беременна третьим ребенком  - моей мамой. Мама родилась в 1941 г. Бабушка моя –Ольга Моисеевна – вырастила одна троих детей, не получая даже пенсию по потере кормильца, муж пропал  без вести в 42-м. И всех их «поднимала» моя бабушка, работая не покладая рук на колхозных полях,  да корова Зорька, которая зимой жила прямо с ними в хате, у печки. Она -то и спасла в военное лихолетье всех ребятишек, ни одного не потеряли Зорька и бабушка.

Не знаю, как где, а у нас, на Кавказе, надо  буренке памятник поставить, вот кто  спас  детей войны.   Первую пенсию получила уже в 75 лет. Маме с трудом удалось найти в архиве  бабушкины  палочки – трудодни  Все утеряно было. Но я даже и не догадывалась, что моя бабушка всю жизнь кормила сама себя и своих детей, а потом помогала внукам и правнукам.

Сколько всего умела! И хлеб испечь, и пряжу спрячь. Я помню и белую печь во дворе, и плетеную люльку, подвешенную к потолку на цепи, и большую печь в доме. Помню,  как бабуля  месила тесто, вставая несколько раз за ночь,  пекла хлебы, сажая хлеб на  потемневшей деревянной лопате в печь, обдаваемая  жаром, помню огромный расписной сундук полный муки.

Этот ларь жив до сих  пор, стоит у нас в сарае, как и темная деревянная прялка и швейная машинка «Зингер». Я очень любила играть возле прялки, когда бабушка пряла.  Жужжало колесо, «волны» шерсти или кудель превращались в нить,  а веретенце закручивало нить в клубок. Бабушка пела или рассказывала смешные истории, а мы с открытыми ртами, затаив дыхание, слушали или возились у ее ног. 

Жила бабушка на другом конце села. Почти каждый день приходила к нам, пока я была маленькой, часто забирала нас к себе. А когда я подросла, навещать ее стала сама. Приезжая в село из дальних мест уже взрослой, сразу шла к ней на другой конец села. И ничто никогда не могло мне помешать: ни плохая погода, ни болезнь, ни что-то  другое. Такой был сильный зов.

Походы к бабушке - это целый ритуал. Нельзя было прийти к ней, даже в детстве,  неопрятной, неумытой, непричесанной, в грязной обуви. Это при нашей черноземной грязи, которая так налипала на обувь после дождя, что руками ее не соскребешь. Каждый вечер я  наливала в железный таз  воды и перемывала всю обувь семьи. В ряд всегда сохло 5 -10 пар.  И чтобы туфли были чистыми,я бежала босиком по пыльной или вязкой после дождя дороге, а перед тем как появится у бабушки, мыла ноги под колонкой, обувалась и степенно шла к дому. Хотя даже не помню, чтобы она хоть слово строгое на этот счет сказала.

Она и сама очень следила за собой. Единственную белую батистовую блузку стирала, подсинивала каждый день и крахмалила. Всегда выглядела так, что все встречающиеся говорили: «Ах, какая ты, Ольга, красавица!» Она и правда была красива. Большие карие ласковые глаза. Коса, сначала темная, а потом седая, ухоженная и густая, венком по –царски лежала на голове. Платье по фигуре сидело как влитое. Сама же шила. Была талантлива как модистка. Статная,  высокая, с легкой походкой, всегда с улыбкой на лице. «Здравствуйте»- слегка склоняя голову, с улыбкой, говорила она каждому, кто нам встречался по пути.

Прожила бабуля 90 лет. До самого конца сохранила ясный ум, юмор и любовь к жизни, к людям. Когда я жаловалась на старшую дочь, что не жалеет меня, не помогает, не делает того или другого. Она спокойно отвечала: «А ты приказывай, а не жди, когда она сама догадается, что ты от нее хочешь» Она имела ввиду, что наши дети просто часто и не догадываются, что мы от них хотим. Им просто нужно давать задания, проговаривать  свои пожелания.  И  никаких обид.

Пойду к Сашке, открою дверь и улыбнусь. А потом обниму крепко. И все будет хорошо. Самое сильное лекарство от непослушания – это любовь и доброта.

Фото автора (Бабушка и я)