Из дневника несогласного
Из цикла «Русский бунт»
«Человек с позитивным складом мышления, возможно,
действительно видит лишь хорошее, но куда тогда
девается плохое? Разве от позитивного отношения
плохое становится хорошим? Не становится.
Позитивный человек страшится плохого. Он
подсознательно чувствует, что плохое способно
спровоцировать всплеск его потаённой стороны.
Развивается способность избегать плохого, обходить стороной…»
Лууле Виилма
Суббота 30 мая.
Мало кто станет спорить с утверждением, что людям свойственно стремиться к благополучной жизни. Я не стал исключением. Однако к своим тридцати пяти годам не могу похвастаться какими-либо существенными достижениями. По наследству мне перешла однокомнатная квартира в хорошем районе. Сам же я ничего значительного не нажил, да и не совершил.
Работаю обычным менеджером в небольшой коммерческой компании. Представителей подобных профессий принято называть «белыми воротничками». Считается, что мы хорошо зарабатываем, но до так называемого «среднего класса» я всё же недотягиваю. На машину не скопил, в отпуск езжу по недорогим путёвкам.
Все эти обстоятельства послужили причиной неудовлетворённости собой, которая, в свою очередь, сказалась на моей личной жизни – семьи я так и не создал.
Несколько моих однокурсников, с которыми, спустя годы после окончания университета, я продолжаю поддерживать отношения, ударились в модную ныне практику позитивного восприятия жизни. Они регулярно посещают семинары разных заезжих гуру, изучают специальную литературу и самостоятельно занимаются, по их выражению, «духовным самосовершенствованием». И хотя незаметно, чтобы их успехи резко пошли в гору, они упорно продолжают свои занятия, склоняя к ним и меня.
Помню, в старом советском фильме «Аладдин и волшебная лампа» один из героев, явный последователь данной доктрины, всё время повторял: «Я прожил девяносто лет потому, что всегда говорил: «В Багдаде все спокойно».
Тогда эта фраза ничего, кроме смеха, у меня и моих сверстников не вызывала. Но в наше время пропаганда позитивного взгляда на мир стала настойчивой и тотальной – она смотрит с плакатов и рекламных щитов, её неустанно произносят звёзды телевидения и шоу-бизнеса. Никто уже не смеётся, напротив, армия последователей позитивного мышления растёт год от года. Современный человек верит в него так же, как в то, что зубная паста «Колгейт» защитит от кариеса, а шампунь «Хед энд Шолдерс» избавит от перхоти.
У меня же словно был иммунитет к этой философии. Она меня скорее раздражала, чем оставляла равнодушным. В самом деле, как замечательно – «Просто жить и радоваться»! Приятно, привлекательно и переживать ни о чем не надо! Не сомневаться, не терзаться, не мучиться! И ответственности по большому счету никакой, разве что за своё постоянно позитивное восприятие всего.
«Это несерьёзно!» – всегда считал я. Нам дают понять, что не надо искать никакого смысла жизни, не стоит разбираться в вечных вопросах. А надо заткнуть уши ватой, одеть шоры на глаза, обложить душу подушками, видеть и слышать только то, что касается меня «любимого». Причем делать это избирательно, – замечая лишь положительное и игнорируя всё, что может потревожить. А иначе данное мировосприятие не состоится.
Но вот недавно я прочитал повесть «Я умер вчера» известного психотерапевта Эрнеста Цветкова, книги которого читаю с интересом и даже делаю выписки. И тут в моей душе что-то щёлкнуло. Концовка повести настолько засела в память, что я её полностью перепечатал и включил в свой дневник.
Вот этот отрывок: «Радостный пёс резво ткнулся холодной влажной мочкой в его руку, словно напоминая задумавшемуся гостю о настоящем, которое представлялось простым и естественным окружением, как проста и естественна сама природа. Это и есть реальность, в которой следует жить, просто жить и не изматывать себя пустыми амбициями и иссушающими поисками неведомой никому истины, которая еще неизвестно чем может оказаться – правдой или ложью. Где она, эта высшая реальность? Да вот же она и есть – потрескивающие сосны в снегу, пылающий камин, запах намокающих берёзовых веников. И Герман вновь ощутил, что и маленький бревенчатый домик с дымящейся трубой, и распластанное сияющее небо, и звонко тявкающий пёс, и эти люди, его друзья, и есть жизнь, неповторимая, реальная, живая жизнь, самовыражающаяся здесь и сейчас, в данный миг, который и является единственным настоящим, а всё остальное – надуманное и придуманное, туманная зыбкая иллюзия... Глубокий, густой крик вырвался из самых недр его живота и плотным шаром покатился в сторону леса, который тут же отозвался гулкими шорохами в тишине подступающей ночи. И этот животный первобытный вопль принес ему чувство окончательного освобождения».
Тут я вспомнил, что и в классических романах главный герой, после долгих и бесплодных поисков истины, приходил к аналогичному выводу, как к конечному результату мучительных исканий смысла жизни, сущности бытия и себя в нём.
Серьёзные сомнения в правильности своих взглядов поселились в моей душе.
Понедельник 1 июня.
Вчера перед сном ещё раз перечитал отрывок из повести Э.Цветкова и решил попробовать, что из этого получится – с понедельника, как у нас принято, начать новую жизнь.
Итак, я проснулся, посмотрел на висящий на стене календарь – понедельник. «С новой жизнью!» – сказал я сам себе и попытался улыбнуться своему изображению в зеркале, как советуют мои новые учителя. Получилось не очень здорово. «Ну, ничего, – подбодрил я себя. – Москва не сразу строилась, научусь ещё!»
Завтрак мой слегка подгорел, домоуправление зачем-то опять отключило горячую воду, за стеной громко ругались соседи, а с улицы из открытой форточки доносилась чья-то пьяная брань – но все эти мелочи не смогли испортить моего приподнятого настроения. «В Багдаде всё спокойно!» – бодро сказал я вслух, выходя из квартиры.
Родной подъезд никак не отреагировал на моё решение начать новую жизнь. Выглядел он по-прежнему отнюдь не позитивно: обшарпанные и исписанные стены, искорёженные почтовые ящики, кучи мусора и смрадный запах. «Пустяки!» – сказал я себе и уверенной походкой, расправив плечи и держа спину, как порядочный танцор, направился к остановке.
Рабочий день прошёл как обычно, сказал бы я, если бы не одно обстоятельство: я все старался воспринимать с позитивной точки зрения. И мне удалось не ответить на нервозность и не слишком ласковые замечания сослуживцев, на сообщение о задержке зарплаты, на не очень весёлые новости, ожидающие меня в скором времени и даже на поступок нахала, водителя проехавшей машины, забрызгавшего меня грязью и тут же удалившегося, без малейшей попытки извиниться. «Ладно, – сказал я себе, – всё, что не делается – к лучшему!»
Войдя в свой двор, я уже собрался поздравить себя с первой победой – никому и ничему не удалось сбить меня с позитива. Я провел день с «внутренней улыбкой», как выражаются представители школ духовного совершенствования. А, стало быть, принёс пользу своему здоровью. И даже на какое-то время увеличил продолжительность жизни!
Подножка ожидала меня в каких-нибудь ста метрах от собственного подъезда. Пройди я, как все нормальные люди, по тротуару, ничего бы не случилось. Но мне захотелось сократить путь, воспользовавшись тропинкой через гаражи. А там дорогу преградили два молодых человека, в ультимативной форме потребовавшие наличность, сотовый телефон и все ценные вещи, что есть при мне.
– Да вы что, ребята, шутить изволите? – попытался я вступить в переговоры.
Но тут же получил удар по голове сзади от находившегося за моей спиной третьего грабителя. Первые двое также запустили в ход кулаки. Быстро сообразив, что мобильник у меня не дешёвый, а покупать новый в мои планы не входило, да и до зарплаты надо дотянуть, я стал сопротивляться, что есть мочи. И хотя меня дважды сбивали с ног и порвали пиджак, мне удалось вырваться из-за гаражей, а на людях жулики не осмелились продолжить свое чёрное дело.
«Вот уроды!» – бранился я, пытаясь что-то сделать с полученными ссадинами. Как назло завтра вечером мне предстояло пойти в театр с очень интересной дамой, с которой я недавно познакомился. Но с такой физиономией об этом и речи быть не могло. Что же тогда она обо мне подумает? Пригласил и сам же отказался! И ведь, как пить дать, не поверит никаким оправданиям!
«Да, но я же не выдержал испытания! – вспомнил я о своей начавшейся новой жизни. – Выплеснул целое ведро негативных эмоций!» За это твёрдые последователи данного учения меня бы по головке не погладили: «Врагов нужно прощать! И даже любить!» Что же это я, – не смог? не потянул?
«Первый блин комом, – сделал я вывод по итогам понедельника. – Ну, ничего, завтра начну с начала. И какой чёрт меня дернул пойти через гаражи!»
Вторник 2 июня.
Утром я опять попытался улыбнуться себе в зеркале. Но из этой затеи ничего не вышло – физиономию разнесло и из-за постоянной боли мне больших трудов стоило позавтракать. Здорово портило настроение и предстоящее объяснение с дамой, которую я пригласил в театр. В голову не приходило ни одной стоящей мысли в оправдание своего отказа. Впрочем, мало удовольствия доставило и объяснение с коллегами по работе. Почему-то никто не верил в нападение грабителей, все были убеждены, что я вчера банально «перебрал» и с кем-то подрался.
Время шло, а главное объяснение я все откладывал – просто не знал, что говорить. Мне казалось, она не поверит ни срочной командировке, ни внезапной температуре, ни тем более нападению грабителей. Ссадины ныли, о позитиве думать не удавалось. В конце концов, я остановился на неудачном и малодушном решении отправить в театр вместо себя одного из сослуживцев, переложив всю тяжесть объяснений на него. После чего стал размышлять над подходящей кандидатурой. Больше всех на такую роль годился наш менеджер Борис Филимонов – приятный, вежливый и не бабник – не отобьет девушку. Но тот категорически отказался выручить меня, сославшись на неотложные дела.
«Тогда попрошу программиста Сергея Петрова, – решил я. – Он, правда, низковат ростом и повязан семейными обязательствами, но что остаётся... Однако и здесь меня ждала неудача. Петров сказал, что супруга его чуть ли не ясновидящая и ему не поздоровится от посещения театра с другой женщиной.
Я пытался уговорить ещё нескольких коллег, но опять безрезультатно. Никогда бы не подумал, что культпоход с интересной дамой в театр, да на халяву, никого не заинтересует! В конце концов, остался один шофёр Василий, кавалер, прямо скажем, не блестящий – безвкусно одетый, с простецкими манерами и запахом изо рта. Я был в шоке, но другого выхода не видел. Битых полчаса я объяснял своему «спасителю» как следует вести себя с этой девушкой, какая она интеллигентная и утончённая.
– Не боись, Володя! – отвечал Василий, широко улыбаясь, – всё будет хок-кей! Буду вести себя культурно и домой провожу.
Поздно вечером я получил SMS-сообщение, которое надолго выбило из моей головы мысли о начавшейся новой позитивной жизни:
«А вы, оказывается, настоящий джентльмен! Какая изысканная забота! Никогда не забуду расчудесный вечер с вашим другом! Где вы только откопали такое «чудо природы"»!
Заснуть в ту ночь мне не удалось.
Пятница 5 июня.
Я тяжело пережил разрыв со своей новой знакомой. Девушка мне очень понравилась – таких в моей жизни ещё не было. Но все попытки наладить с ней отношения оказались тщетны. На звонки и SMS она не отвечала, ни домашнего адреса, ни места её работы я не знал. В конце концов, пытаясь следовать философии позитивного мышления, я сказал себе, что она – не моя судьба и с ней, в любом случае, у меня ничего бы не получилось. Не скажу только, что от такого умозаключения я испытал позитивный настрой.
Общий же вывод был такой: неделю новой жизни я провалил. Всего-то и хватило меня до вечера первого дня. Надо проанализировать допущенные ошибки, чтобы не повторять их, – вспомнил я совет книжных мудрецов. А также всех простить, чтобы вернулось позитивное настроение.
Итак, ошибки. Ну, через гаражи я, факт, больше не ходок. И вообще впредь буду держаться людных мест. В чём я еще ошибся? В том, что отправил на свидание Василия? Так ведь другие отказались! Может, надо было предпринять что-то другое? Но я до сих пор не смог придумать, как тогда следовало поступить.
Теперь о прощении. Кто нанес мне боль и обиду? Девушка? Но я ни в чём её не виню. На её месте, наверное, так и надо было себя вести. И прощать или не прощать её мне не за что.
Кто ещё? Василий? Но что с него возьмёшь? Он и так один единственный пошел мне на выручку. Ну, если не может человек прыгнуть выше своей головы, в чем его вина? Так что никакой обиды на него быть не может.
Остаются грабители. Смогу ли я их простить? Думаю, что только отчасти. За побои и испорченный пиджак. Потому, что это касается одного меня. А вот за то, что из-за них я потерял девушку, возможно, своё счастье, простить их я вряд ли смогу.
И вообще в этом «простить и полюбить врага» больше вопросов, чем ответов. Кого считать врагом? И кого соответственно прощать? По моему разумению, я вправе простить только личных врагов, которые причинили вред мне одному. Могут ли эти подонки быть только моими врагами, ведь они, несомненно, продолжают своё грязное дело? Они же преступники, а таких принято наказывать!
А кроме того, как можно их простить за возможное лишение меня личного счастья? Ведь очень может быть, что при этом пострадал не я один. Неизвестно с кем эта девушка теперь разделит свою судьбу. Может быть, ей придётся всю жизнь мучаться с бездушным эгоистом, а я, по крайней мере, порядочный человек и заботился бы о ней. Не вмешайся сюда эти изверги, мы, возможно, поженились бы и завели детей. Так что пострадавших из-за них тут больше, чем один человек, и прощать их за всех я не вправе.
В данном вопросе я, похоже, разошелся с философией позитивного мышления и всепрощения. Может, я что-то недопонимаю, только кто растолкует? В умных книжках почему-то такие нюансы не рассматриваются. А как без них? Жизнь и состоит из нюансов.
Засыпая, я все же произнес про себя позитивную мысль: «Надеюсь, всё образуется. С понедельника предприму новую попытку».
Понедельник 8 июня.
Первой мыслью, что пришла в голову после звонка будильника, была: «Сегодня вторая попытка начать новую жизнь». Я вновь попробовал улыбнуться своему отражению в зеркале. Не скажу, что это получилось от души, – что уже в зачёт не идет. Позитивная философия, помимо прочего, заставляет не просто улыбаться самому себе, а ещё приговаривать при этом: «Какой же я красивый, какой молодой, какой умный, какой оригинальный, сексуальный, желанный, неотразимый!» Хотя всё это имеет весьма слабое отношение к реальности. Но я такой ерундой заниматься не стал, решив что это дело продвинутых, а не таких новичков, как я.
Выйдя из квартиры, я отметил, что подъезд чище не стал. Это говорило о явном пренебрежении жильцов философией позитивного мышления. То же являли и лица прохожих – озабоченные, угрюмые, раздражённые или просто ничего не выражающие.
На работе коллеги поинтересовались, как у меня на личном фронте, чем приятных чувств не добавили. А водитель Василий выразил готовность помочь ещё раз, если понадобится. Пришлось поблагодарить его, используя накопленный опыт позитивного общения. Это стоило напряжения, но я расценил своё поведение как победу над собой, что само по себе подняло дух, до сих пор терпевший одни поражения. И вот с чувством одержанной маленькой победы я возвращался домой, не обращая внимания на всякие мелочи.
Но тут произошла сцена, которую я при всем желании не смог отнести к мелочам. Моё внимание привлек отчаянный крик женщины и быстро удаляющиеся фигуры двух мужчин со спортивными сумками.
– Гады! Сволочи! – кричала женщина. Её лицо выражало столько горя и безысходности, что невозможно было пройти мимо. Оказалось, она шла с автовокзала, тяжело нагружённая, остановилась передохнуть, и тут двое грабителей схватили её сумки и убежали. В них, как выяснилось, помимо многих вещей, были документы, деньги и ключи от квартиры.
Пытаться догнать беглецов нечего было и думать – они скрылись из глаз, пока я выяснял что случилось. Как, наверное, девяносто девять процентов сочувствующих, я посоветовал несчастной обратиться в полицию. Но этим только добавил ей отчаяния.
– Что они могут, – говорила она, глотая слёзы, – разве что допрашивать потерпевших, да бумажки заполнять!
Возражать было нечем и я почувствовал себя крайне неуютно из-за осознания полной беспомощности хоть что-то сделать для бедной женщины. Я лихорадочно пытался вспомнить, что в подобных случаях советуют учителя позитива, но в голову не приходило решительно ничего. Многие представители прекрасной половины на моём месте не только не растерялись, а, напротив, оказались бы на своём коньке. Без малейших усилий они наговорили бы потерпевшей столько слов сочувствия, выразили такое участие, что психотерапевты отдыхают. Но я, увы, таким искусством не владел и стоял, как истукан, словно проглотив язык.
Слава Богу, женщина сама мне помогла:
– У меня и лекарства были в тех сумках, – сказала она упавшим голосом.
– Так давайте я куплю вам успокоительное или что-нибудь от сердца, – обрадованно выпалил я. И, не обращая внимания на протесты и извинения, довел её до ближайшей аптеки, от души раскошелившись.
– Я прямо не знаю, как вас благодарить! – проговорила несчастная.
– Пустяки! – парировал я, посоветовав ей на прощание всё же сходить в полицию.
Остатки вечера я провел в бесплодных попытках найти в умной литературе ответ на возникший вопрос: как с точки зрения позитивного мышления вести себя в ситуации, с которой я сегодня столкнулся? Ответа не нашёл – гуру всех мастей рассуждали так, будто все, к кому они обращаются, живут на этой планете в гордом одиночестве. И от того-то им, наверное, так покойно на душе, что ничто вокруг их не заботит, все думы лишь о «себе любимом»– это словосочетание их бренд! А вот у меня так не получилось, потому-то я и оказался в полном неведении, сомнении и душевной тревоге.
Машинально подойдя к окну, я вдруг совершенно иначе оценил огромный рекламный плакат на стене дома напротив. Шикарная красотка, улыбаясь полным ртом зубов, говорит всем нам, недотёпам: «Я выбираю быть счастливой».
Ну-ну, сказала бы лучше правду: «Я выбираю думать только о себе. А вы там как хотите!»
Четверг 11 июня – пятница 12 июня.
Сегодня «веселый» случай произошел по дороге на работу. Два пацана лет двенадцати затянули петлю на шее кошки, а один из них, держа верёвку над головой, стал крутить ей, изображая пропеллер.
– Вы что, очумели?! – крикнул я, машинально дал подзатыльник одному из душегубов и быстро снял удавку. Кошка была еще жива.
Не представляя, что делать дальше, я вернулся домой, налил бедному животному молока и вновь поехал на работу. Естественно, опоздал и, само собой, буду оштрафован, когда дойдет до получения зарплаты.
Вечером, придя домой, заметил, что кошка к молоку не прикоснулась. Я попытался накормить её колбасой, но она не проявляла никакого интереса к пище и только издавала звуки, похожие на стон.
Я вызвал ветеринарного врача, он сделал ей какой-то укол и сказал, что точный диагноз определить не может. Это мог быть и просто психологический шок, и ушиб внутренних органов. Необходимо сделать рентгеновский снимок.
Ладно, решил я, утром позвоню на работу, скажу что задержусь на пару часов. Не оставлять же несчастную в таком состоянии!
Но ночью кошке стало хуже. Она стала издавать громкие душераздирающие звуки и под утро скончалась. Заснуть мне так и не удалось. И на работу снова пришлось опоздать. Я подумал, что если просто выбросить труп на помойку, как некоторые делают, это будет совсем нехорошо. Надо беднягу похоронить. Но лопаты дома не оказалось. Одолжив её у дворника, я закопал кошку под деревом.
Начальник пообещал влепить мне штраф ещё больше вчерашнего, раз уж я так «распоясался».
События последнего времени самым отрицательным образом повлияли на мой настрой начать новую жизнь. Я решил, что мне, похоже, в одиночку с поставленной задачей не справиться. Необходимо пообщаться с теми, кто чего-то достиг в духовном самосовершенствовании. Просмотрев записную книжку, я нашел телефон одного йога, который лет пятнадцать назад уговорил меня посетить семинар заезжего гуру. Помню, потратился я тогда прилично, но так ничему не научился. Поэтому об этом своем знакомом больше не вспоминал. Но вот сейчас, возможно, он-то мне и поможет.
Йог, его звали Ильдар, долго не снимал трубку, видимо предавался своим медитациям. Как выяснилось, он меня прекрасно помнит и рад, что я, по его выражению, «решил встать на путь истины».
– Я принимаю учеников по будням у себя дома. Жду во вторник в семь вечера, – тоном наставника произнёс он.
Вторник 16 июня.
После работы я поехал к Ильдару. Это был прелюбопытнейший субъект. В бытность общения с ним, он поражал меня тем, что никогда и нигде не работал, заявляя, что работа и забота о хлебе насущном отвлекают от главного. А главное – поиск истины. На что он жил, как расплачивался за коммунальные услуги – было загадкой. Он никогда не пользовался и общественным транспортом – ходил пешком на любые расстояния.
Когда я с ним только познакомился, мы вместе ходили к известному путешественнику, вернувшемуся из поездки на Тибет. Йогу захотелось с ним пообщаться в связи с большим интересом к тибетской религии, а в особенности к загадочной Шамбале, по слухам находящейся там.
У путешественника в тот вечер собрались гости. Они сидели за накрытым столом и беседовали, выпивая и закусывая. Ильдар тогда удивил общество тем, что, усевшись в углу, ни к чему не притрагивался. У некоторых это вызвало любопытство, но у большинства, в том числе хозяина, – обиду. Его посчитали либо высокомерным гордецом, либо чересчур брезгливым. Поэтому разговор с ним не удался. Я тоже не понял его, но позже выяснилось, что дело тут было совсем в другом: он питался одной лишь проросшей пшеницей, которую выращивал дома на подоконнике.
Ильдар был откровенно рад моему приходу, посчитав, что одержал победу над очередной заблудшей душой. Он провёл меня в почти пустую залу, окна которой были тщательно задрапированы тёмной тканью. На журнальном столике горели свечи, а на полу кругом сидело пять девушек в позе лотоса, – кажется, так это называется. Их лица выражали полное послушание.
Хозяин представил меня и предложил сесть в круг в такую же позу. Я попытался возразить, что пришёл всего лишь за советом. Но мои слова не были восприняты – «здесь такой порядок: сначала занятия, а потом беседа с ответами на вопросы». Пришлось подчиниться.
Часа полтора мы медитировали, произносили мантры, взывали к Богу... Я мужественно терпел в надежде получить, наконец-то, ответы на мучающие меня вопросы.
– Ну, как тебе наши занятия? – улыбаясь, спросил хозяин, преисполненный уверенности, что я от них в полном восторге. – Теперь будешь ходить регулярно?
Я постарался ответить уклончиво, так как явно не собирался их посещать, но и обидеть наставника боялся.
– А что за вопросы у тебя ко мне?
– Как радоваться жизни, видеть во всём только положительное, постоянно пребывать в позитивном настроении, если то и дело сталкиваешься с несчастиями и трагедиями? – высказал я наболевшее.
– Надо научиться видеть во всём положительные моменты. Они есть всегда. Вот Ошо, например, когда умер его отец, устроил праздник, на который пригласил множество своих учеников. Объяснил он это тем, что уход души в лучший мир иначе как праздником не назовёшь.
Я был шокирован, но лица девушек выражали полное согласие с услышанным.
– А как быть с окружающими? Я ведь даже не столько за себя спрашиваю.
– Не надо брать на себя обязанности Бога! – был ответ. – Думай о себе и занимайся собой!
Вот такая любовь ко всему окружающему! Вот такое сострадание с милосердием!
– Ты пытаешься понять мир умом. Но это бесперспективное занятие, – сказал Ильдар на прощание. – Мир и истину можно постичь только сердцем. Поэтому мы говорим с тобой на разных языках. Тебе нужно прочитать много трудов Посвящённых. Можешь приобрести литературу у меня.
– Да я, в общем-то, достаточно читаю.
– Что ты читаешь?
– Сенеку, Канта, Ницше, Ивана Ильина...
– Ты не тех читаешь! Это всё простые люди, хотя и интеллектуалы. Интеллект – это всего лишь ментальный уровень. Не трать время на труды обыкновенных людей, их слишком много, жизни не хватит. А истины в их трактатах очень мало. Потому что только Посвящённые могут познать истину.
Пятница 19 июня.
Визит к йогу, вместо ясности, внёс ещё больше путаницы в мою голову. Я приобрел DVD-диск с беседой упомянутого им Ошо и несколько раз внимательно его просмотрел. Впечатление получилось смешанное. С одной стороны, нельзя отказать знаменитому мудрецу в логике и интеллекте, хоть я и не нашёл ничего из того, что меня волнует. Но, с другой стороны, неприятно поразило благодушное настроение и какое-то лукавство в глазах индийского старца. Похоже, он очень далеко отдалился от несчастий и трагедий своих обыкновенных соседей по планете. Похоже, ему вообще не знакомы душевные муки, которые не дают мне покоя. Своим видом он как бы говорит всем: «Будьте такими же расслабленными, довольными и счастливыми, как я! Нет причин расстраиваться в этом мире!» А лицом он (вот дела!) удивительным образом напомнил того старика из фильма «Алладин и волшебная лампа», что без конца твердил: «В Багдаде всё спокойно».
И тут я вспомнил, что один из моих сокурсников, Евгений Карасев, в котором все видели будущее светило науки (светилом так и не стал, пав жертвой завистников), после долгих мыканий, ударился в духовные учения Востока и даже ездил к какому-то гуру в Индию. «Не пообщаться ли и с ним? – подумал я. – Всё же со своим старым знакомым он, наверное, поговорит по душам».
Через приятелей-однокурсников я узнал его телефон, и вот сегодня он ждёт меня у себя дома.
Переступив порог квартиры, я заметил, что хозяин не слишком-то рад встрече, хотя мы и не виделись много лет. Его лицо не выражало даже любопытства, это было скорее даже не лицо, а маска. Маска Учителя, к которому явился Ученик!
Обстановка в квартире своим аскетизмом удивительно напоминала ту, что я видел у йога Ильдара. Лишь этажерка с книгами говорила о том, что хозяин, по крайней мере, раньше, занимался наукой.
Я не был приглашён ни к чаю, ни к кофе. Бывший сокурсник тоном, не выражающим никаких чувств, поинтересовался, как я поживаю, чем занимаюсь и, судя по всему, очень быстро составил обо мне мнение. Было заметно, что ничего лучшего он и не ожидал. Его невысокое мнение о людях, живущих обычной жизнью, чувствовалось во всём.
– Ну, с чем ко мне пожаловал? – спросил он тем же тоном наставника.
Я задал свой вопрос, обратив внимание, что всё время, какое я у него находился, Евгений ни разу не переменил выражения лица. Он беседовал со мной, как врач с пациентом.
– Думаю, ты не сможешь уразуметь то, о чём спрашиваешь, – получил я ответ. – Тебе очень много нужно узнать и постичь. Мы с тобой думаем на совершенно разных уровнях: я тебя понимаю, а ты меня не можешь понять.
– И как же достичь такого уровня? Что делать? С чего начинать?
– О-о-о, это очень долгий путь! Тут нет однозначных рецептов. Каждый должен пройти его самостоятельно.
– Но что-то всё-таки можно посоветовать?
– Не уверен. Я прошёл свой путь сам, и никто мне не помогал. Желаю тебе успеха!
Среда 24 июня.
Сегодня на работе ко мне заскочил водитель Василий. Его улыбке позавидовал бы Голливуд, если б не пораженные кариесом зубы.
– Володя, с тебя магарыч! – сообщил он, сияя от радости.
– С чего бы? – поинтересовался я.
– А я узнал, где твоя дамочка работает. С которой в театр ходил.
– ...Как?!
– Да я вчера заехал на распродажу шуб, – хотел сделать подарок жене к юбилею. Смотрю, эта самая дамочка тоже шубёнку себе справила. Я к ней. «Здрасьте, говорю, вы меня помните? В театр вместе ходили». А она отвечает, недовольно так: «Что-то не припоминаю». Хотя видно, что врёт.
«Давайте подвезу, говорю, а то с такой покупкой, да такой леди, как вы, рисково ходить по улицам». А она: «Спасибо! Я как-нибудь сама». И быстро так пошла к выходу, что я даже за ней не поспел.
Ладно, думаю, посмотрим куда ты пойдешь! Сел в машину и потихоньку поехал за ней. Так она, оказалось, неподалёку там работает, в одной фирме. Зашла она туда, а я немного подождал, вышел из машины и спрашиваю у охранника: «Эта дамочка, что сейчас прошла с большим свертком, у вас работает?» «Да, – говорит, – главным бухгалтером».
Вот так-то, брат! Беги в магазин!
– А ты не с кем её не перепутал? – засомневался я.
– Обижаешь! У меня память на лица знаешь какая! Да и с кем её перепутаешь? Слишком видная.
Вот ведь, Василий, кто бы мог подумать! Такую услугу по собственной инициативе не каждый друг окажет.
После столь сногсшибательной новости, работа в голову не шла. Я так разволновался, что коллеги забеспокоились: уж не заболел ли? «Может, я совсем потерял от неё голову? – пронеслась мысль. – Как теперь к ней подойти, что сказать?» – вот вопрос, целиком завладевший мной. В конце концов я решил, что лучше всего посоветоваться со своей давней приятельницей, примерно такого же возраста, как моя новая зазноба. Она даст совет именно с женской позиции и это то, что нужно.
Вечером я заехал к ней.
– Что с тобой? – удивилась подруга, – уж не влюбился ли?
– Сам не знаю.
– Ну-ну! Знаешь что, подари ей корзину цветов. Если бы мне сделали такой подарок, я бы всё простила!
– Серьезно?! Ну, спасибо! Я твой должник.
– Да брось! Давай, юный Ромео, ни пуха!
Четверг 25 июня.
– У тебя сегодня что, бракосочетание? – удивлялись сослуживцы, глядя на мой наряд.
В ответ я бормотал что-то невнятное, суеверно боясь озвучить раньше времени намеченное на сегодня мероприятие. А после обеда напросился отвезти документы в банк вместо курьера, чтобы заодно осуществить своё намерение. По дороге я заглянул в цветочный магазин и купил самую шикарную корзину цветов. Моё растущее волнение дополнительно усилил охранник, остановивший меня в фойе указанной Василием фирмы:
– Вы к кому? У нас не принято пропускать посторонних без согласования. И как вас представить?
– Владимир, – неуверенно ответил я, совершенно позабыв о принятых в офисах порядках.
– По какому вопросу?
– Да, в общем-то, по личному, – совсем растерялся я.
– Елена Станиславовна, к вам Владимир. Говорит, по личному вопросу.
– Я сейчас спущусь, – прозвучало в трубке.
Вскоре женщина появилась на лестнице, и я был поражен, насколько она оказалась красивее, чем представлялась раньше. Ее лицо и фигура были словно выточены резцом искусного скульптора. А гордой и стройной осанке могли позавидовать участницы конкурсов красоты. Но взгляд её прекрасных и умных глаз не предвещал ничего хорошего. Им она буквально пронзала меня насквозь. Создавалось впечатление, что вся моя суть со всеми потрохами видна ей как на ладони и не вызывает ничего, кроме холодного презрения. Это была Снежная Королева, хотя и с чёрными волосами, гордая, неприступная, беспощадная.
– Здравствуйте! – сказала она подчёркнуто официальным тоном. – Давайте выйдем!
Я сразу почувствовал, что моя миссия провалилась, отчего окончательно растерялся и, по всей видимости, выглядел очень нелепо.
– Как вы узнали, где я работаю? – Тон, каким был задан этот вопрос, похоронил последнюю надежду.
– Случайно... – промямлил я упавшим голосом.
– Хорошая случайность! И чем же я обязана такому визиту?
Вместо ответа я неуклюже протянул корзину с цветами, пролепетав что-то вроде: «Это вам».
– Мне?! С чего бы? И как вы догадались, что я терпеть не могу цветы в корзине?
– Я хочу извиниться. Меня тогда избили грабители.
– Да что вы! Ну, надо же! Прямо как в кино!
– Возьмите цветы, пожалуйста!..
– Спасибо, не надо!
– Но, как же...
– Подарите их кому-нибудь другому! И у меня к вам огромная просьба: забудьте, где я работаю! Надеюсь, больше мы не увидимся. Всего хорошего!
Не помню, как я тогда вернулся к себе и куда девал корзину с цветами, кажется, оставил старушке, торговавшей на остановке редиской.
– Ну, как? – спросил никогда не унывающий Василий. Но, увидев моё состояние, всё понял и стал успокаивать:
– Да ты, брат, не расстраивайся так! Велика беда – с одной не вышло, с другой выйдет!
– С какой другой? Где такую другую найдешь!
– Брось ты! Бабы все одинаковые! Подумаешь фифочка! «Не с лица воду пить!» – слыхал про такое выражение?
Видя, что слова на меня не действуют, Василий предложил:
– Давай, Володя, в выходные поедем ко мне в сад. Там у меня баня и речка рядом. Порыбачим, отдохнёшь, развеешься и забудешь свою кралю...
– Ладно, – неожиданно для самого себя согласился я.
Суббота 27 июня - воскресенье 28 июня
Василий заехал за мной рано, как договорились.
– Ну как, готов? – громко с порога спросил он. Его лицо как всегда сияло, а широкая улыбка без малейшего стеснения демонстрировала всему миру два ряда отнюдь не голливудских зубов.
– Готов, – ответил я, отметив про себя, что как ни пытался научиться вот так же улыбаться, но за целый месяц не научился. А нашему шоферу это удаётся без всяких усилий.
В машине на заднем сидении расположились жена и шестилетняя дочь Василия. Он представил нас друг другу, и мы тронулись.
Тут меня вдруг осенило: человек, которого я так искал всё последнее время, сидит возле меня. Он никогда не унывает, всегда бодр, всегда весел. Вот же реальный пример жизни с позитивным настроем! И как это я раньше не обращал на него внимания? Ведь второго такого человека я даже и не знаю. Даже моим однокурсникам, столько лет мучающим себя медитациями и психологическими установками, не удаётся так естественно и непринуждённо быть позитивными.
«Простой, как три рубля» – таково общее мнение о Василии в нашем коллективе. Но ведь нет в моём окружении больше таких простых! Примитивных сколько угодно, а вот таких простых в лучшем понимании – открытых, дружелюбных, всегда готовых помочь – я вокруг не наблюдаю. На чём основано его постоянно хорошее настроение? Почему у других не так?
– Василий, – спросил я, – а ты вообще болеешь когда-нибудь?
– Не-ка! – ответил он, нисколько не удивившись моему вопросу. – У меня крепкий иммунитет.
– Мы с ним семь лет женаты и за все это время у него даже простуды не было, – добавила его жена Люба.
– Ты, наверное, сто лет проживешь, – продолжал я.
– А почему нет!
– А кто тебе втолковал, что нужно всегда быть в хорошем настроении?
– Никто. А чего грустить-то?
– Он с детства такой, – пояснила супруга, – мы в школе вместе учились. И родители у него очень добрые люди, никогда не ругаются.
– А книги ты какие-нибудь читаешь про то, как правильно жить?
– Не-е, не тянет.
– Он больше анекдоты любит читать, – сказала Люба. – Я покупаю ему книжки с анекдотами, так он их от корки до корки прочитывает.
По всему было видно, что живут они в полном согласии – жена не нарадуется на мужа и ему никакой другой не надо.
Садовый участок, куда мы, наконец, приехали, был самый обыкновенный: традиционные шесть соток. Правда, с добротным домом, баней, гаражом и туалетом.
– Это все Василий сам построил, – не без гордости похвасталась Люба.
– Ай да Василий! – искренне подивился я.
– Да чего уж, для себя же делал, – поскромничал мастер на все руки.
Местность вокруг и в самом деле была замечательная, я даже ощутил что-то вроде душевного подъёма после долгой депрессии.
– Владимир, давайте сначала позавтракаем! – предложила добродушная хозяйка.
Угощение оказалось выше всяких похвал.
– Василий, а тебе повезло с супругой, – от души порадовался я за него.
– А то! – засиял хозяин. – Я ведь её давно приметил.
– А вы, Владимир, что же так долго в холостяках засиделись? Такой положительный мужчина...
– Да так... кто нравится, тех не добьёшься, кто не нравится, – зачем такой брак?..
– «Имею желание купить дом, но не имею возможности. Имею возможность купить козу, но не имею желания», – продекламировал Василий крылатую фразу из популярной комедии.
– Сложно как-то у вас всё. Надо вторую половину по себе подбирать, – дружески посоветовала Люба.
– Да, так говорят. Но я, наверное, не слишком практичен в сердечных делах.
– Ну что, пойдем рыбачить? – спросил Василий после завтрака.
– Нет, я, пожалуй, не пойду. Не одобряю я это занятие.
– Вот те на! А чем тебе рыбалка-то не нравится?
– Не доброе это дело, понимаешь. Не могу видеть, как рыба гибнет, мучаясь.
– Так то ж не нами придумано! Такова жизнь: сильный поедает слабого.
– Знаю, но участвовать в этом не хочу. Не желаю быть таким сильным.
– Ладно, брат, делай как хочешь. Один порыбачу. Скучать-то не будешь?
– Нет, не беспокойся! Я пока поброжу по окрестностям, пофотографирую... Природа у вас и впрямь – заглядение.
– Это да. Ну, давай, Володя, не скучай!
Участок Василия располагался с краю коллективных садов и метрах в двухстах от него начинался живописный лес. На пути к нему я сделал добрый десяток снимков.
«Сколько же лет я не был в лесу?» – пытался я вспомнить, да безуспешно. Вот как повседневность засасывает – забываешь что есть ещё на Земле райские уголки для тоскующей души.
Я почувствовал необыкновенный прилив сил. К сожалению, скоро он сменился разочарованием. Войдя в лес, я то и дело натыкался на кучи выброшенного мусора. Со временем отходы перегнили, перебродили и оттого издавали смрадный запах. Так как в лесу царило безветрие, ощущение было такое, что находишься на свалке.
В этом загаженном лесу не было никакого буйства жизни, характерного для летнего периода. Ни пения птиц, ни барабанной дроби дятла, ни уханья совы, ни кукушкиного ку-ку. Только карканье вездесущих ворон нарушало мертвецкую тишину. Я присутствовал на кладбище жизни, и об этом сообщали могильщики-вороны.
Мне стало жутко. Я поспешно покинул лес и направился к реке. Ни Василия, ни других рыбаков в этом месте берега не было. Тут находилось нечто вроде дикого пляжа, загаженного не меньше леса. Потухшие костры с остатками пиршеств, горы бутылок и мусор, мусор, мусор.
Поскольку время было ещё довольно раннее, на пляже была только одна женщина лет тридцати пяти.
– Мужчина! – улыбаясь, обратилась она ко мне, – вы не могли бы покараулить мою одежду, пока я скупнусь?
– Отчего же нет, покараулю, – согласился я.
– Ой, ну сразу видно, порядочный человек! А то тут ходят всякие...
Я задумался, глядя на медленно текущие воды реки. Женщина вышла на берег и снова обратилась ко мне:
– Мужчина, спасибо вам большое! А не будет нахальством с моей стороны, если я попрошу покараулить мои вещи, пока я голову помою?
– Да нет, не будет.
Женщина взяла шампунь, полотенце и вновь направилась к реке.
– Постойте! Вы что, собираетесь мыть голову шампунем в реке?
– Ну да, а что?
– То есть, как это что? В реке ведь рыба живет. И не только она. И всем придется травиться вашим шампунем.
– Ха-ха-ха! Вы меня прямо уморили! Как вы интересно шутите!
– Я и не думал шутить. Вот если вас начнут травить шампунем и смеяться при этом, каково вам будет?
– Что за ерунду такую вы говорите, мужчина! Вы зачем ко мне придираетесь? От того, что я одна помою в реке голову, ничего не случится.
– Ну да! Те, кто загадил весь берег и весь лес, тоже так, наверное, рассуждали.
– Вы что, из «Гринписа»?
– Нет.
– А кто вы, полицейский что ли?
– Я просто порядочный человек.
– А-а-а, значит, я непорядочная! Плевать я на вас хотела! Ходят тут всякие! Можете больше мою одежду не охранять, обойдусь!
Нет, ничего у меня не получается с позитивным восприятием мира, – думал я, возвращаясь. – Почему же у Василия получается? Потому что он простой. Он, конечно, очень хороший парень, и думать о нем плохо я не вправе. Но ограниченность мировоззрения и интеллекта делают его счастливым. Не зря ведь существует выражение: «Счастливы бывают только идиоты». Не зря есть и такое: «Многие знания умножают печали». И как гениально Грибоедов назвал свою пьесу: «Горе от ума»!
Не пришёл ли я тем самым к окончательной формуле своих поисков? – Чтобы воспринимать жизнь позитивно, чтобы радоваться каждой прожитой минуте и, соответственно, иметь здоровые нервы и долгую жизнь, нужно упроститься до уровня Василия. Только как это технически сделать? Попросить хирурга отрезать часть мозгов?
Впрочем, проблему можно решить и без операционного вмешательства, как очевидно многие и делают. Нужно просто навеки усыпить свою совесть –дать ей столько «снотворного», чтобы она впала в анабиоз до гробовой доски.
Так может, стоит попробовать? Другим ведь не стыдно. Только мне кажется, после этого я уже не человеком буду, а зомби. Ведь именно совесть и ничто другое отличает человека от прочих животных.
Что-то сухое и тёплое ткнуло мою ладонь сзади. Я обернулся и увидел несчастного, определённо брошенного пса. Он был, наверное, на последней стадии истощения, – впалый живот чуть ли не касался позвоночника.
Заметив, что я на него смотрю, пёс остановился, отступил немного назад и глядел мне в глаза с какой-то недоверчивой надеждой. Он одновременно ждал, что я кину ему что-нибудь съестное, и был готов броситься наутёк. Похоже, ему было хорошо известно, что от этой двуногой твари, что стоит перед ним, можно ожидать чего угодно.
– Пойдем! – сказал я собаке и двинулся к даче Василия. Пёс понял и пошёл за мной, держась на безопасном расстоянии. Я попросил Любу накормить беднягу. Надо было видеть, как тот набросился на пищу!
– Какой вы заботливый человек, Владимир! А мы тоже подкармливаем собак и кошек. Тут их полно бегает. Садоводы привозят и оставляют. И как только сердце у них не болит! Ну, а вы чем занимались? Не скучаете?
– Да нет, все нормально.
– Через час обед. Можете отдохнуть пока наверху, в мансарде.
Поднявшись по лестнице и оказавшись наедине с собой, я снова припомнил отрывок из повести Э.Цветкова «Я умер вчера», который знаю уже чуть ли не наизусть.
Так это и есть то единственное настоящее, которым нужно жить, не помышляя о высоких материях? Этот уютный дом, эти радушные хозяева, этот чудный лесной пейзаж за окном?..
Вот только я не уверен, что увижу этот пейзаж через каких-нибудь пару лет. Что эти живописные деревья не спилят за бабло. Или кто-нибудь не спалит весь лес просто так, от «полноты чувств». Да и семейная идиллия Василия и Любы в любую секунду может оборваться. Кто даст гарантию, что так будет всегда? Разве их фамильное гнездышко сможет устоять от злых ветров этого жестокого и бездушного мира?
Наше благополучие – что хрупкая стеклянная ваза, которая в любую минуту, от малейшей тряски, вызванной проезжающим мимо дома трамваем или порывом ветра из открытого окна, упадёт с полки и разобьётся вдребезги.
Тебе кажется, что ты счастлив, но откуда ты можешь знать, что в следующую минуту поджидает тебя за углом? Всегда найдётся тот, кто в одночасье сломает твоё счастье.
Тут я подумал о том, как разительно отличается взгляд молодой девушки и женщины, едва достигшей сорокалетнего возраста. В глазах девушки открытость, наивность, беспечность, уверенность, мечтательность или спокойствие. Её глаза горят. Смена настроений тут же в чистейшем виде отражается в них. Без малейших примесей.
Совсем другое дело глаза женщины. Принято находить отличие женщины средних лет от молодой девушки в наличие морщинок и несвежей коже. Но в первую очередь её отличают именно глаза. В них нет того, что было каких-нибудь пятнадцать лет назад. Зато появилось другое. А перемена настроений если и отражается, то с изрядной долей примесей. Эти примеси нашли постоянную прописку в глазах пожившей женщины – разочарование, неверие, тоска, душевная боль, суровость. Мимолётного взгляда достаточно, чтобы увидеть в этих глазах, как натерпелась их обладательница. Как она готова покорно терпеть и дальше.
На память пришли слова из песни группы «Наутилус Помпилиус»: «Здесь женщины ищут, но находят лишь старость…». Под «здесь» подразумевалась одна конкретная страна. Но вообще-то «здесь» – это вся наша планета.
Откуда берутся эти примеси в глазах женщин? От жизни! Женские глаза отравлены жизнью до самой смерти.
Вот и Елена, почему она так жёстко со мной обошлась? Неужто, она с молодых лет была такой? Сомневаюсь. Это жизнь сделала её жёсткой.
Молодым девушкам свойственно верить в счастье. Верят ли в него пожившие женщины? Не уверен.
Так я, стало быть, должен просто жить и наслаждаться? Чем? Надвигающейся смертью всего живого? Сегодня здесь, как и раньше в городе, я вдоволь насмотрелся на признаки этой приближающейся глобальной катастрофы. Её уже видно за бесчисленными частностями. Я, значит, должен жить и радоваться как Смерть неотвратимым, холодным, беспощадным покрывалом медленно, словно растягивая удовольствие, накрывает всех без разбора? Я должен вдыхать смрад помоев, смешанный с трупным запахом, и говорить, улыбаясь голливудской улыбкой: «Вот она настоящая жизнь в этом лучшем из миров!» Мне предлагают каждый день начинать с любования своим отражением в зеркале и самозомбирования: «Ах, какой же я молодой, красивый и умный!» в то время, как мир вокруг проваливается в Тартарары!
Перед глазами вновь возник рекламный щит, что виден из окна моей квартиры: «Я выбираю быть счастливой». Вспомнилась и надпись на плакате, висящем в кабинете нашего зама: «Я свободен и счастлив».
О каком таком счастье может идти речь в этом угасающем на глазах мире?! Счастливым и свободным можно быть только тогда, когда ничего не видишь вокруг, кроме самого себя. Но если у тебя есть хоть одно родное существо, не важно – мать, жена, ребёнок, кошка, собака – ты уже не свободен, потому что вынужден постоянно, ежедневно переживать и заботиться о нём.
Они говорят: «Счастье и успех – это вопрос установки, данной самому себе». Но как можно, зная о том, что творится вокруг, давать себе такую установку? Они говорят: «Научитесь быть счастливыми, позитивными и увидите, как мир улыбается вам». Только миру улыбаться уже нечем – у него вместо рта осталось всего несколько гнилых зубов.
Апологеты этой философии, пытаясь успокоить таких несогласных, как я, говорят что мир – череда бесконечных перерождений. Что, когда всё, что я вижу и люблю, погибнет, народится другая жизнь. Только мне почему-то от этого легче не становится. С точки зрения высоко сидящего Творца, это, возможно, и нормально. Но мне дороже всего именно то, что я люблю. А о будущей народившейся жизни, после того как от меня даже костей не останется, пусть думают те, кто будет жить в те годы.
Нет, не по дороге мне с позитивной философией! Не могу я самоустраниться от зла, напастей, несправедливостей. Кем я буду, если даже сумею надеть шоры на глаза? А если не проходить мимо и вмешиваться в происходящее, от этой философии ничего не остаётся.
Великие успокоители рода человеческого, говоря о любящем Боге и нашем мире (лучшем из миров!), похоже, недоговаривали нечто очень существенное. Тогда я за них договорю! – Мир не страшен, в нем можно жить, для кого-то он даже распрекрасен, но только при одном условии: если всегда думать только о себе. Если же задуматься о самом мире, а не своей шкуре в нём, немудрено и умереть от ужаса.
И еще: как увязать установку на «просто жить и радоваться» с потенциями человека? Для чего нам дана способность размышлять, анализировать, делать выводы? Зачем дано право выбора? Почему мы называем себя «Человек разумный»? И к чему заезженное до безобразия выражение «Человек создан по образу и подобию Бога»? Всё это только для того, чтобы смотреть, как горит огонь в камине, чтобы вдыхать запах берёзовых веников и вкушать шашлык? А также ходить в нужник, предаваться ночным физиологическим отправлениям и петь хвалу Всевышнему за то, как хорошо он всё устроил и за то, как горячо он нас всех любит?
А не является ли вся эта философия частью программы по уничтожению человечества? Почему она стала так широко распространяться именно в наше либеральное время? Нам постоянно твердят: «Полюбите себя, любимого! Тогда и только тогда вы сможете полюбить и других». Но как же раньше мы и понятия об этом не имели, но любили друг друга нисколько не меньше? Пожалуй, даже побольше.
Сначала либералы разделили общество на индивидуальности – отдельные атомы. А затем многочисленные проповедники привязали нас к зеркалу и предлагают заниматься самозомбированием, не замечая того, что происходит вокруг. Что-то я не замечал, чтобы горячие сторонники данной системы взглядов, ежедневно любя себя, стали так же любить других.
«Разделяй и властвуй!» – старый проверенный принцип. Были ли люди когда-нибудь во всей истории так разделены, как сейчас?
Если же все мои рассуждения неправильны, то кто объяснит, в чём правда?