Я не люблю призраков прошлого. Людей, которых ты навсегда забыл, а они появляются, внезапно, когда ты пьешь кофе у себя на кухне. Они стучат в твою дверь, захлёбываясь слюной, мучая израненные гланды воплем сердитого ребенка. Они ходят за тобой тенью, они говорят тебе на ухо твои грустные воспоминания. Они заставляют тебя стыдиться самого себя. Милу всегда легчает когда он думает о жене, о её нежно-розовом шелковом платье, которое изящно обвивается вокруг талии. Когда он видит её сверкающие интересом глаза, когда её ноги мило ласкают его ноги. - Ты плохо выглядишь сегодня. Хочешь покушать? Он садится на диван, а Люси обнимает его за плечи. - Эти кошмары тебя совсем замучили, ты выглядишь побитым.
Шторы закрываются после окончания пьесы, актеры выходят кланяться зрителям.
Один из них, бородатый парень лет двадцати пяти зацепляется за провод микрофона и падает прямо за сцену. Другие улыбаются и принимают цветы. Какой восторг! Пьеса удалась, люди требуют экспромта. упавший поднимается, одевает на голову шляпу и говорит : Я устал быть мертвым! Кто поднял меня, когда я стал на самую низшую ступень моей жизни! - Парень выглядит словно пару дней или ночей постоянно пил. - Кто поднял меня когда все вы злорадно приветствовали комплименты в свою же сторону.
Он берет нож и вонзает себе в живот. - Кто подойдет ко мне сейчас, и скажет что этот спектакль стал чудовищным благодаря мне!?
Кровь начинает хлестать на пол,а зрители в шоковом состоянии.И тут Мил встает из кресла и наконец начинает хлопать.
Его веселый нрав встречают люди обезумевшими взглядами, они переговариваются, и кричат в его сторону. Сцена превращается в огромное поле боя как после войны. Солдаты бегут на помощь раненому товарищу. Их зеленая форма опрятно одета на их тонкие туловища. Лица их похожи на лицо маленького ребенка, которого принуждают кушать суп. Они бегают вокруг парня, и все зовут так называемого врача. Некоторые даже принесли ему попить.
А зал зрителей остается залом зрителей, и что удивительно, большинство сидит дальше так, словно представление все ещё продолжается. Разумеется, люди склонны жить в своем выдуманном мире, и каждый из них видит эту картину иначе. К примеру, - старый военный видит все именно так, а еще, быть может, и представляет себя на месте скорой помощи. Как он героически вынимает пули из раненого, как все хлопают его по плечу..
Люди всегда живут в своей голове, а те, кто в ней не живет, не выдерживает суровых реалий жизни и погибает. Таким образом, могу затвердить один единственный факт - пока ты летаешь в облаках ничто не способно тебя сломить, или сломать, или разрушить, поменять, выгнуть, расколоть. Или воткнуть, в конце концов, тебе свою лживую и терпкую истину. Человеческая точка зрения имеет две формы существования - так, я верю в это, и ты станешь. Либо - моя вера непреклонна, но вы не обязуетесь. Меня всегда относили к первой. Потому что так, я считаю, только может существовать мнение. Если ты не пытаешься перетащить на свою сторону других, то можешь ли ты быть уверенным в том, во что так страстно веришь?
На столе лежали книги, покрытые пылью. Под столом валялись бумаги со счетами, с документациями на жилье. Ноги касались их ежеминутно, дергаясь словно в истерическом припадке. Губы шевелились и напевали мелодию. Дар, присущий немногим - это радоваться одиночеству, это создавать в одиночестве шумное веселье.Ему вспоминаются моменты из детства. Когда все его друзья были простыми детьми. Не было никаких начальников, никакой ответственности, апатии, депрессии с жирной галочкой. Ходить по улицам было весело, и ты всегда улыбался. Сложно сейчас принудить себя к подобной счастливой гримасе. Вроде бы люди по другому реагировали на тебя, и ты по другому реагировал на них. И мир по другому стоял. Кажется ещё на большой черепахе, не так ли?
И Мил застыл углубленно в свои мысли. Даже глаза едва моргали.
На мне тогда были синие мокасины, штаны с Микки Маусом, рубашка, цвет которой, совершенно улетел из головы. Я бежал за своей подругой Лизой, она специально вела меня по лужам, чтобы я упал и загрязнился. Чтобы моя мама меня ругала, а её похвалила. А я ясно помню, как ловко я оббегал те грязные лужи, как ловко мчался, словно снесенный самим ветром, по двору моего садика. А рядом играли мальчики в футбол. А девочки стояли и смеялись. Не с меня ли? Меня не волновало. Я бежал чтобы доказать Лизе, что она со временем выдохнется, и тогда-то я и толкну её в грязь. Так и случилось. Она остановилась, переводя дыхание. А я, догнав её, толкнул, что есть силы. Она упала и начала плакать. Весь люд садика посмотрел на меня как на дьявола. А я смеялся, как я смеялся! Лиза сейчас уже замужем, у неё два ребенка, такие же блондинистые, какой раньше была сама. Но я точно знаю, как ненавидит она меня за тот поступок, хотя это было много лет тому назад. Мил тяжело вздохнул, воспоминания ранят его душу. И почему ему все время казалось что раньше происходящее с ним было какой-то выдумкой? И его раньше тоже не было. И помнить себя раньше означало лишь одно : забывать сегодня.
Вы замечали как люди парой хотят нас купить своими словами? И как нежно и ласково они пытаются угодить нам? Если ты действуешь отталкивающее, то в теории с тобой прекратят общение. В практике же, - девушки тянутся к таким. В целом, везде сплошное разочарование. И Мил даже не догадывался сколько разочарований обрушатся на его голову. Сколько мыслей лежащих на дне сознания он ещё не обуздал, и как его подсознание безмятежно и страшно.