В 2014 году мне не довелось услышать весеннее курлыканье журавлей, пролетавших над Ялтой с юга на север. А ведь своей песней они приветствует нас торжеством пробуждающейся и обновляющейся жизни, солнечным теплом, цветением садовых деревьев, красотой и запахами цветов. И, конечно же, приближающимся летом!
Но в нынешнее лето мне было не до радости: случилась беда –
да такая, что жить не хотелось! И ничего уже не изменишь, не исправишь! Необходимо смириться, но это не так просто, почти невозможно!
Чтобы как-то развеяться, я бродил по родным с детства улочкам города, а к вечеру спускался к морю, где на нижней набережной садился на скамью у самой воды. Тихий, равномерный всплеск волн успокаивал мою исстрадавшуюся душу.
Чтобы как-то развеяться, я бродил по родным с детства улочкам города, а к вечеру спускался к морю, где на нижней набережной садился на скамью у самой воды. Тихий, равномерный всплеск волн успокаивал мою исстрадавшуюся душу.
Так уж случилось, что моё личное горе совпало с трагедией на Украине, где в феврале в Киеве после кровавого переворота власть захватили нацисты – бандеровцы. Начались безжалостные обстрелы мирных городов Донбасса и Луганщины… И хотя радость от воссоединения Крыма с Россией была огромна, боль за многострадальный юго- восток Украины не давала нам покоя. Мы испытывали сильные потрясения, узнавая о новых разрушениях и гибели мирного населения. В Киеве нацисты устраивали ночные факельные устрашающие шествия, заставляя молодёжь на площадях выкрикивать речёвки, типа «Хто не скаче, той – москаль!» Мой друг из Львова перешёл на сторону националистов, поссорился со мной, взял в руки оружие и был ранен в Донбассе: потерял ногу, и теперь ему не до скачек… Хорошо, что мы – в России, живём без войны, без единого выстрела!
Я сижу на набережной. Вечереет. Замигал красным огоньком маяк порта. Из-за горизонта поднимается луна: на её светло-жёлтом ярком диске можно различить горы и кратеры… Впечатляющая картина! По мере сгущения темноты, луна блестит всё ярче, и вот уже на спокойной глади моря вырисовывается её отсвет в виде узкой дорожки. Луна в этом году в перигее, то есть ближе всего к Земле. Это бывает раз в 10 лет.
В нескольких метрах от меня, на верхней набережной, готовятся к выступлению самодеятельные артисты – молодой мужчина и его сын. Они здесь каждый вечер дают концерты для публики. На них костюмы индейцев. Оба смуглые, темноволосые, с карими глазами. Разноцветные перья на головах и прикрепленные веером к поясницам имитируют птицу кондор. Артисты играют на своих необычных инструментах, танцуют и поют.
Всё готово для концерта.
– Здравствуйте! – мужчина говорит в микрофон с едва уловимым акцентом. – Я приехал на Украину из Перу 15 лет назад. Меня зовут Автака. Я окончил Киевский университет, женился на русской девушке. А это мой сын Гитари, ему 13 лет. Мы познакомим вас с искусством древних индейцев – музыкой, танцами и песнями.
Публика благожелательно улыбается и аплодирует.
Сначала раздается таинственный птичий свист – то ли сокола, то ли грифа. Из динамика нарастают звуки губных свистулек, тамтамов и воинственных выкриков индейцев. Мальчик в ритме музыки начинает с плавных движений, потом их темп ускоряется, и вот он уже совершает прыжки, вращается вокруг себя, порывисто вскидывая руки. Очарованная публика не отрывает глаз от юного танцора. А мне кажется, что я уже где-то в далёкой Америке, среди индейцев древнего воинственного племени!
В толпе стоит девочка в белом платье… Я её заприметил раньше, несколько дней назад. Она приходила сюда каждый вечер и стояла до конца выступлений, прячась за спины взрослых. Сегодня мальчик выглядел изрядно уставшим. Это было видно по нему. Но когда стоявшие перед девочкой взрослые ушли, Гитари, увидев девочку, вдруг преобразился, выпрямился, принял величественную осанку – ну прямо настоящий вождь племени гордых индейцев! И куда девалась его усталость? Казалось, он никого вокруг не видел, кроме одной этой девочки в белом платьице.
Чтобы дать сыну передохнуть, Автака начинает общаться со зрителями.
– Друзья, кто из вас счастлив, пожалуйста, поднимите руку.
Он начал считать: «Раз, два, три, четыре!» – «Вас так много, а счастливы лишь четверо. Я вам расскажу одну притчу. Едет на коне гринго, то есть бледнолицый. Видит, на лужайке лежит индеец. Гринго замученный, уставший. А индеец беззаботный, счастливый. Разговорились. «Ты такой несчастный потому, что весь в заботах. А мне ничего не надо. Довольствуюсь тем, что даёт мне природа. Человек страдает из-за своих бесконечных и чаще всего неисполнимых желаний!»
Толпа слушала молча. Тишину нарушило редкое одобрительное рукоплескание.
– Всегда почему-то считалось, что индейцы – дикий народ, – грустно резюмировал Автака. – Да нет же, индейцы – представители цивилизованного народа, с древней культурой, с глубокой философией…
Потом отец и сын запели, закрыв глаза, как будто мысленно всматривались в далёкую историю своих предков. Концерт подходил к концу.
Удивительно было то, что Гитари за всё время (видимо, из-за своей стеснительности) ни разу не взглянул на девочку в белом платье. А она смотрела на него открыто, прямо, не отводя глаз. Очевидно, ей казалось, что этот смуглый мальчик какой-то особенный, не такой, как её знакомые мальчишки. Словно он с другой планеты. И, возможно, она верила, что с ним ей было бы очень интересно!
В эту минуту я завидовал одарённому артисту. Хотя жизнь у него не лёгкая. Ему приходится зарабатывать на жизнь… Но меня этот мальчик-индеец своей чистотой, искренностью и открытым добрым сердцем неожиданно исцелил от душевной боли!
В этот же вечер, когда я шёл домой, я увидел в траве крошечного светлячка. Какая радость: в кромешной тьме увидеть свет! Как свет надежды. Я осторожно взял светлячка, но в моей ладони он начал тут же угасать. Тогда я положил его обратно на траву. И он засветился вновь. Наверное, так и каждая душа светится только в своём неприкосновенном, никем не нарушаемом святом мире!