Мне не спалось опять в оковах белых, лишь мной сминаемых, холодных простыней, когда бессонница огромной птицей серой взметнулась и присела у дверей…
Терзала моё тело, как хотела, вертела и швыряла на живот, выкручивая, резко на спину бросала, то волочила задом наперёд.
Мне не уснуть до солнца было. Стены. Родные мысли, признаки мигрени. Часов бездушных отблеск неизменный. Пустая ночь. Счастливые в пути застряли сновидения. И только вечный ветер, и знакомые деревья на широкоэкранном, снежном потолке, свои безумные в него, врезая тени, разыгрывали нечто в тишине. Немую пьесу из сплошных антрактов, без мыльных сцен и буйных актов, ни быль, ни сказку, ни пророчества, - до чёрных дыр засмотренное одиночество.