- Итак, мой дорогой, Вы посвятите меня в свои планы?
Атос и д’Артаньян шли по одной из извилистых улиц Нанта. Пересекаемые бесконечными речушками и ручьями, улицы были «унизаны» мостами и мостиками, а кое-где, если позволяло расстояние, местные попросту перебрасывали от берега до берега бревно или доску. На таких улицах того и гляди можно шлепнуться в грязную лужу, так что друзья не спешили, внимательно поглядывая под ноги и по сторонам.
- Мои планы? – д’Артаньян пожал плечами. – Здесь мне придется оставить вас – служба.
Атос мягко улыбнулся, но ничего не сказал. Под его испытывающим взглядом д’Артаньян поежился:
- Атос, я уже как-то говорил, что с Вами положительно невозможно разговаривать!
- Милый мой, не стоит приписывать мне всеведение!
- Гм, тогда откуда Вы знаете, о чем я подумал? – тут же отпарировал гасконец.
Атос улыбнулся:
- Мы не первый день знакомы. Я потому и пошел Вас проводить, что хотел поговорить без помехи. Так что же Вы намерены делать дальше?
- Как что? Вернусь к своим обязанностям.
- Я не об этом. В Вашей проницательности я тоже нисколько не сомневаюсь, как бы Вы меня не захваливали, желая отвлечь от главного. Вы поняли, о чем я спрашивал. Что Вы намерены делать дальше?
- И этот человек отпирается от всеведения! – картинно развел руками д’Артаньян.
Однако Атос прекрасно видел, что эта шутливость была показной. Взгляд друга таил настороженность, словно д’Артаньян еще не решил, может ли он открыться до конца или лучше свести все к шутке.
- Д’Артаньян, скажите прямо – где они?
Д’Артаньян еще колебался долю секунды, но взглянув на Атоса, серьезно ответил:
- На Бель-Иле. Остров хорошо укреплен, но, конечно, их сдача всего лишь дело времени. Они не смогут сопротивляться королевскому флоту и войску, а Людовик, если будет нужно, отрядит туда целую армию. Для него это вопрос короны.
- Им нужно бежать.
- Надеюсь, они уже это сделали.
- А если нет?
- Атос, Вы тоже ответьте мне прямо – Вы считаете себя способным победить армию?
- Нет, но я могу умереть вместе с друзьями.
Д’Артаньян вздохнул.
- Вопрос в том, можете ли Вы себе позволить это сейчас!
- Почему нет? Не делайте вид, что не поняли моих намерений.
- Я понял, – с легкой досадой ответил д’Артаньян. – Женить Рауля, распрощаться с ними под предлогом свадебного путешествия и отправиться на Бель-Иль.
- Почти угадали. Свадьбу они сыграют позже, когда это будет уместнее.
Д’Артаньян махнул рукой:
- Мелочи! Сути дела это не меняет.
- За виконта можете не переживать. Я всегда держал его в стороне от своих дел. Если он узнавал о них, то разве что случайно.
- Угу, если бы реставрация Карла II не наделала шуму в Европе, то виконт и по сей день думал бы, что Вы ездили продавать партию леса.
Атос усмехнулся:
- Что-то вроде этого. Странно такое говорить, но Гримо проболтался.
Гасконец широко раскрыл глаза:
- Гримо? Тогда меня уже ничего не удивляет, не иначе, конец света близок.
- Не думаю. Но как бы там ни было, виконт ничего не будет знать. Я не собираюсь ломать ему жизнь.
Д’Артаньян хмыкнул:
- Интересное заявление. Дорогой мой, Вы уверены, что все будет так, как Вы хотите?
Атос пожал плечами:
- Не вижу никаких препятствий.
- Хм, хм… Ну, может, мадам де Беренжер пожелает выждать некоторое время. Все же, они знакомы так недавно, а она, возможно, придает значение условностям.
- Помолвка это еще не свадьба. Поженятся они позже, так что ничья репутация не пострадает.
- Почему бы Вам сначала не спросить ее?
- Я уже раз хотел это сделать, – Атос помрачнел, и улыбка его стала болезненной, – и услышал гораздо больше того, на что рассчитывал.
- Да, помню.
- Д’Артаньян, я хочу покончить с этим как можно скорее. Ни к чему эти недомолвки и разговоры за спиной. Вы сможете сегодня освободиться, и еще раз навестить нас? Я хочу, чтоб Вы присутствовали при нашем окончательном объяснении, пожелали будущим новобрачным счастья и… чтоб мы, наконец, занялись нашим делом.
Д’Артаньян глубоко вздохнул:
- Ну что ж… Мне надо будет кое-что уладить, кое-что разузнать и в три часа я буду к Вашим услугам. Но это будет наше последнее свидание – дольше я не смогу уклоняться от своих обязанностей.
- Да, конечно, последнее свидание – с виконтом, но не со мной, надеюсь?
- До трех часов, милый граф.
Атос покачал головой, но д’Артаньян жестом остановил его:
- До трех, а там видно будет.
Атос проводил друга взглядом, пока тот не скрылся из виду, и, вздохнув, отправился назад, в гостиницу.
Он не знал о «заговоре», который устроили его сын, друг и мадам де Беренжер, но чувствовал напряжение, словно витавшее в воздухе. Взгляды украдкой, скованные жесты, сдержанное дыхание, неловкость в манерах – все заставляло его думать, что молодые люди с нетерпением ждут, когда же будет произнесено окончательное слово. Поэтому едва они прибыли в Нант, едва успели разобрать багаж и перевести дух, он объявил, что помолвка состоится на следующий день и что подобная отсрочка диктуется никак не желанием помучать молодых, а исключительно для того, чтобы дать мадам де Беренжер время выбрать приятную ей церковь и подготовить подобающий наряд.
Рауль и Аньес обменялись отчаянными взглядами – д’Артаньян был прав, когда торопил их, Атос не оставлял им времени на раздумья.
Когда Атос изъявил желание проводить д’Артаньяна, гасконец только хмыкнул про себя – яснее ясного, что дело с помолвкой граф считает решенным и теперь полностью намерен заняться спасением друзей.
Как и обещал, он вернулся к трем, терзаемый нетерпением и любопытством. Одного взгляда ему было достаточно, чтобы понять, что Рауль мучим таким же нервным возбуждением. Атос все это время не отпускал его от себя, уверяя, что мадам де Беренжер должно оставить в покое, и бедному виконту ничего не оставалось, как подчиниться.
При появлении Аньес взгляд Рауля исполнился такой мольбы, что д’Артаньян только удивленно поднял брови – как Атос этого не видит?
Атос увидел и шепнул гасконцу:
- Виконт глаз с нее не сводит, не могу себе простить, что тянул время. Я только мучаю его.
Д’Артаньян шумно выдохнул и с ироничным удивлением поглядел на Атоса:
- Да, действительно… Определенные чувства начисто лишают разума даже самых разумных. Но давайте послушаем, что хочет сказать нам мадам де Беренжер.
Аньес очень волновалась. Ей понадобилось все ее мужество, чтоб решиться выйти к мужчинам, тем более, что она единственная знала, чем закончится их встреча. Она быстро переводила глаза с одного на другого, и, наконец, остановила взгляд на д’Артаньяне. Рауль заставлял ее дрожать, Атос лишал дара речи, а дружелюбное лицо гасконца успокоило ее. Он едва заметно кивнул ей, и, вдохновленная этой поддержкой, она начала:
- Позвольте сначала поблагодарить господина графа за то, что дал мне время на раздумья. Шаг, который я собираюсь сделать, серьезен, и я хотела с должным уважением отнестись к вопросу о выборе церкви. Прошу прощения у господина виконта, что сейчас упоминаю об этом, – она бросила быстрый, ободряющий взгляд на Рауля, – мой первый муж имел своим покровителем святого Мартина Турского, поскольку был уроженцем Тура. Этот святой один из покровителей Франции и вам, добрым католикам, не надо рассказывать о добродетелях святого Мартина.
Аньес попыталась улыбнуться, но губы не слушались ее.
- Да, конечно, – поспешил прийти ей на помощь Атос.
- Я никогда раньше не была в Англии, и одно из мест, которое я хотела посетить – это Кентерберийское аббатство, место упокоения святого Фомы. Я знаю, что в Кентербери есть также церковь святого Мартина, одна из старейших церквей королевства. Мне много рассказывали о ней, она известное место паломничества.
Аньес на мгновение задержала дыхание, собралась с силами и решительно закончила:
- Я желаю объявить нашу помолвку в церкви святого Мартина в Кентербери, 11 ноября, в день памяти этого святого.
Д’Артаньян первый пришел в себя и, едва сдерживая радость, уточнил:
- Господин граф будет сопровождать вас?
Аньес сдержанно кивнула:
- Мне кажется, этот вопрос неуместен. Я успела немного узнать Вас, господин д’Артаньян, и потому полагаю, Вы сказали это, не подумав. Вы не хотели задеть мою порядочность.
- Да, – склонился в поклоне гасконец, – я сказал глупость. Вас и виконта де Бражелон будет сопровождать граф де Ла Фер, иначе и быть не может. Граф?
Но вместо замершего в неподвижности Атоса ответил Рауль:
- Мадам, благодарю Вас за Вашу заботу. Я принимаю Ваши условия. Отложив помолвку по столь благочестивой причине, мы, несомненно, поступим правильно. Господин граф?
- Да, – охрипшим, еле слышным голосом отозвался Атос.
- Вы не возражаете?
- У меня нет права возражать.
Аньес, чье волнение становилось все более заметным, прерывистым голосом попросила:
- Вы позволите сейчас покинуть вас?
Рауль в одно мгновение оказался рядом и подал ей руку:
- Я провожу Вас, обопритесь на меня.
Они, словно два заговорщика, обменялись быстрыми взглядами, и Рауль увел Аньес.
Д’Артаньян поспешно закрыл за ними дверь и невольно потер руки:
- Атос, как видите, все решилось несколько иначе.
Атос сидел, качая головой и не находил слов.
- Послушайте, – гасконец сел рядом и положил ему руку на плечо. – Все складывается вполне удачно.
- Удачно! – Атос поднял глаза, и в его взгляде отразилась боль. – Наши друзья…
- Атос, слушайте. Я отправлюсь на Бель-Иль, и сделаю все возможное. Я верю в Арамиса и Портоса больше, чем Вы, раз не сомневаюсь, что они выкрутятся. Но, на всякий случай, я буду рядом. Черт возьми! Вспомните, тогда, в Англии, Вы послушно тесали камень и знали, что делаете то, что нужно в данный момент. Вы не хватали шпагу и не кидались на стражу, у Вас хватало выдержки и понимания того, что каждому – свое дело.
- И каково же должно быть мое дело в этот раз?
- Вот это другой разговор! Езжайте в Англию и подготовьте все, чтобы принять наших друзей, а я уж обеспечу их прибытие!
Атос недоверчиво поглядел на гасконца:
- Вы уверены?
- Нет, проклятье! Но я обещаю сделать все возможное. Я обещаю Вам, Атос!
Атос кивнул и, поколебавшись секунду, резко привлек к себе д’Артаньяна и крепко обнял:
- Да поможет нам Бог!
- Теперь, Атос, мне нужно идти.
Атос кивнул:
- Я тоже сделаю все, что в моих силах и буду ждать Вас и наших друзей. Нам нужно условиться о том, как поддерживать связь.
- Вот что мне только что пришло в голову. У меня есть дом в Шотландии, на Клайде. Симпатичное место, куда мне до сих пор как-то не пришлось съездить. Если я попрошу Вас о дружеской услуге проверить, как там обстоят дела, Вы же не откажетесь?
- В Шотландии? Любопытно. А знаете ли Вы, что изначально именно туда я намеревался отвезти Рауля?
- Ну и славно. Значит, Вы согласны? Всего лишь дружеская просьба, ничего общего не имеющая ни с какими заговорами, не так ли?
Атос кивнул с понимающей улыбкой:
- Просто узнав, что мы едем в Шотландию, чтоб познакомить виконта и его будущую жену с моими родственниками, Вы попросили меня заодно присмотреть за Вашим имением.
- Именно. Я напишу адрес и позже передам Вам письмо для управляющего. Полагаю, на месте Вы разберетесь сами. Позволяю Вам распоряжаться людьми, как сочтете нужным.
- Я буду ждать от Вас вестей.
Друзья поцеловались на прощание, и гасконец покинул гостиницу.
Дальше задерживаться в Нанте не имело смысла и путешественники стали собираться в путь. Пока они готовились, от д’Артаньяна принесли пакет. В нем было письмо, где гасконец рассыпался в извинениях, что не сможет их проводить и, прощаясь с Раулем и Аньес, шутками старался скрыть искреннее огорчение. Также было приложено запечатанное письмо для управляющего и еще одна маленькая записочка лично для Атоса, прочитав которую граф растроганно вздохнул.
Аньес расстроилась:
- Шевалье д’Артаньян не сможет прийти?
Атос печально покачал головой:
- Увы, нет. Но он обещал приехать позже, а пока попросил об одолжении.
- Каком?
- Быть гостями в его поместье в Шотландии.
Рауль и Аньес удивленно переглянулись:
- Мы поедем в Шотландию?
- Простите, что только сейчас говорю об этом, но я сам узнал о приглашении шевалье лишь во время нашего прощания. Я говорил Вам, виконт, что желал бы навестить наших родных? Я помню, Вы дали свое согласие.
Виконт хмуро кивнул.
- Теперь у нас есть возможность одновременно с этим воспользоваться любезностью господина д’Артаньяна. До 11 ноября достаточно времени, чтоб мы осмотрелись в поместье и к назначенной дате приехали в Кентербери.
При этих словах Рауль и Аньес разом вздохнули, но делать было нечего. Оказалось, граф уже успел навести справки о корабле, и подходящее судно как раз стояло в порту, готовое к отплытию. Еще трех пассажиров приняли беспрепятственно.
Погода благоприятствовала плаванию, и многие предпочитали открытый воздух тесным каютам. Аньес не была исключением. Тем более, что Рауль старался оставлять ее с графом одну. Еще в первый день он серьезно сказал ей:
- Сударыня, я благодарен Вам за отсрочку. Ваша доброта дает мне надежду, что, в конце концов, Вы продлите ее настолько, чтоб вовсе освободить меня от обязательств, которых я не давал.
Больше он ничего не добавил, но Аньес поняла, что его неизменные отлучки были той формой, в какой выразилась его благодарность.
На корабле их никто не знал и не обращал внимания. Аньес могла сколько угодно прогуливаться под руку с графом, не опасаясь толков. Рауль сделал ей еще одну любезность. Он рассказал, что граф когда-то служил во флоте, и теперь у Аньес был обоснованный повод для бесконечных бесед. Она умела слушать, а граф умел рассказывать. Виконт, как правило, незаметно исчезал, оставляя этих двух увлеченных общением и не замечающих никого и ничего вокруг.
Несколько дней путешествия пролетели почти незаметно, но когда корабль вышел в Ла-Манш, погода резко изменилась. Желающих гулять по палубе заметно поубавилось. Атос спокойно переносил качку, и Аньес мужественно выходила вслед за ним. Однако на второй день она не выдержала. Слушая пояснения Атоса относительно того, как моряки определяют приближение шторма, она вдруг резко побледнела, лицо приняло зеленоватый оттенок, а глаза остекленели. Рауль, на этот раз бывший поблизости, не сразу понял, что с ней, но Атосу достаточно было одного взгляда. Он оборвал себя на полуслове и, схватив Аньес в охапку, тут же унес ее за бочки, стоявшие на палубе. Он действовал так быстро, что ни один из нескольких пассажиров, тоже вышедших подышать воздухом, ничего не успел заметить. Через несколько минут он вернулся один, неспешной, ленивой походкой, позволявшей сохранять равновесие на качающейся палубе.
- Виконт, позовите горничную мадам.
- Что-то случилось? Я не понял.
- Ничего. Ей наскучило наше общество, и она хочет вернуться в каюту.
Рауль в недоумении пожал плечами, но послушно выполнил распоряжение отца. Явившейся горничной Атос шепнул на ухо несколько слов, после чего девушка в свою очередь исчезла за бочками.
- Пойдемте, виконт, мы тут больше не нужны. Она отведет мадам де Беренжер в каюту.
В тот день Аньес больше не появлялась, и Рауль воспользовался этим, чтоб засесть у себя и тоже не показываться.
Если бы он знал, что отец пойдет справляться о здоровье Аньес сам, вместо того, чтобы, по обыкновению отправить его, Рауль был бы удивлен. Но он не высовывал носа из каюты и ничего не узнал.
Атос приказал отнести обед для мадам де Беренжер и пришел вместе со слугой.
Дверь открыла сама Аньес.
- Ах, это Вы? Прошу Вас.
- Вам принесли поесть. Поставьте сюда, на стол. Мадам сама возьмет, когда захочет.
Слуга оставил блюда, осведомился, не надо ли чего еще и, получив отрицательный ответ, удалился.
Атос не последовал за ним.
- Мадам де Беренжер, Вы позволите задержаться на несколько минут?
- Да, конечно.
- Как Вы себя чувствуете?
Аньес покраснела. Атос взял ее за руку и мягко усадил на стул, сев на соседний.
- Как Вы себя чувствуете? – сочувствующим тоном повторил он.
- Я… мне… мне уже лучше. Простите, мне так неловко…
Атос склонился к ней и понизил голос:
- Я никому не скажу, обещаю. Но Вам не стоит так переживать. Это совершенно обычное явление, хотя и малоприятное. Вы редко ходите в море?
- Я еще никогда не плавала на корабле.
Атос улыбнулся:
- Не вздумайте сказать так кому-нибудь из команды! Вы их ужасно обидите. Корабли не плавают, только ходят.
- Простите, я не знала. Я действительно никогда не была в море и не представляла, как может быть неприятно.
- Не волнуйтесь. Вот, возьмите, я принес это специально для Вас.
- Что это?
Аньес с удивлением смотрела на темные, практически черные, продолговатые куски. Она почти с испугом отняла руку, когда Атос протянул ей один.
Атос рассмеялся:
- Они не живые и не кусаются. Это лучшее средство от качки, не считая рома. Но для рома нужен закаленный желудок, а это подойдет всем. Попробуйте. Это сухари.
Аньес осторожно, двумя пальцами взяла черный кусок и растерянно поглядела на Атоса:
- Я должна это есть?
Атос улыбнулся, взял другой сухарь и сунул себе в рот. Аньес попыталась откусить кусочек, но не смогла. Тогда она попробовала разломить неподатливый хлеб:
- Я не могу.
- Позвольте.
Аньес смотрела как по видимости легко, без напряжения, граф ломал сухари. Это казалось каким-то фокусом, как эти тонкие, изнеженные пальцы могут таить в себе такую силу.
- Какие у Вас руки! – с невольным восхищением воскликнула Аньес. – Можно подумать, это сдобное печенье, которое может разломить и ребенок, но я же пробовала – они твердые, как камень!
Атос положил на ладонь несколько кусочков и протянул Аньес:
- Сударыня, я фехтую с семи лет.
- Простите, я обидела Вас? Конечно, Вы должны иметь крепкие руки. Но все равно, так странно…
Она легонько провела кончиком пальца по его ладони и чуть надавила:
- Она совсем не мягкая, а мне казалось…
- У меня неженские руки, – улыбнулся Атос. – Ваши не в пример мягче и нежнее.
Аньес слегка покраснела, но ответила с легким лукавством:
- Мне не доводилось держать шпагу.
Атос рассмеялся:
- Слава Богу! Но попробуйте сухари, они не особо приятны на вкус, но если Вы будете время от времени их есть, это уменьшит Ваши страдания.
- Да, не очень вкусно, но не так страшно, как казалось.
- Я бы посоветовал Вам больше не выходить сегодня. Поднимается ветер, лучше всего, если Вы заснете поскорее. Ночью может изрядно качать и во сне это будет легче перенести.
- Спасибо, я постараюсь.
- Тогда спокойного отдыха. Если позволите, утром я загляну.
Атос поклонился и вышел.
Когда он закрывал дверь, ему показалось, что за спиной раздался печальный вздох. Но он уверил себя, что ему показалось – с чего бы мадам де Беренжер расстраиваться, расставаясь с ним?