Виктор Митрофанов, электромеханик подменной команды, знал, что пятидесятилетие будет отмечать в Адене. Отметить его он хотел, как полагается. Аден, так Аден. Все, что можно взять из дома, он взял. В Йемене не найдешь ни синеньких, ни перцев, ни грибочков. Все это, и многое другое, взятое в больших количествах из дома, было распределено между членами электрогруппы перед отъездом из Одессы.
Водка, естественно, тоже была куплена и грамотно упакована. И роздана, но уже не только электрикам. Глядя на столь серьезные приготовления, помочь с провозом не отказался никто. В Адене мы ремонтировали рыбопромысловые суда. И хоть приходили они на ремонт пустыми, это не означало, что на них совсем уж ничего не было. Несколько паков каракатицы, шеек лангуста, замороженная целиком негрита, кинг-фиш, - все это было. Хорошие люди понимали, что подменке тоже кушать надо.
И когда день рождения, наконец, наступил, Витя не стал собирать машинную команду в каюту в три захода. Нет, столы накрыли на весь экипаж в кают-компании. Ужин был отменен, а повар задействован в приготовлении блюд и украшении стола. Всего нас было в РПК двадцать восемь человек и два инспектора Регистра СССР, итого, ровно тридцать.
Каждое судно, вне зависимости от национальной принадлежности и типа должно раз в год пройти освидетельствование Регистра. В связи с ремонтом рыбопромысловых судов за границей нашим специалистам Регистра СССР давалась возможность иногда выскочить за кордон для выполнения этого нужного дела.
Вокруг безумствовало солнце, но кондиционер работал отлично. Три электрика, подчиненные Виктора, за стол не садились. Они соответствующим образом приоделись и выполняли обязанности официантов, иначе говоря, были на разливе. Два инспектора сидели за столом на положении почетных гостей. Оба они приехали издалека. Корпусник, керчанин, был парнем попроще и успел уже подписать все документы по своей части.
Механик, направленный к нам из Нижнего Новгорода, мотал механикам нервы уже несколько дней. Главные и вспомогательные двигатели в объеме ежегодного освидетельствования, были сданы. Якорное устройство и рулевую машину принял корпусник. Систему тушения пожара инертными газами мы тоже предъявили, продув трубопроводы воздухом по команде волжанина.
Приехав за границу с ответственным поручением, инспектор отводил душу. Наконец, осталась только электрочасть, главный распределительный щит, генераторы и системы защиты. Бедный Виктор даже в день рождения лазил с ним по нагретой до пятидесяти пяти градусов машине и мечтал хотя бы к вечеру подписать все бумаги. Не тут-то было. За стол инспектор сел, все еще неудовлетворенный.
Вечер начался с торжественного поздравления именинника капитаном. Затем сказал пару слов я, как непосредственный начальник именинника и его старинный приятель. Закуска была отменная. Самая лучшая рыба была представлена на столе. Салат из каракатицы, был великолепен. Крупно нарезанное её мясо напоминало по виду белок яйца, а по вкусу кальмар, только мягче и нежнее. Рыбные блюда разнообразили одесские соленья. Стол ломился от великолепных яств. Водки тоже хватало. За именинника пили без конца, но настроение его было испорчено соседом слева. Инспектор уже еле ворочал языком и пытался как-то объяснить свое поведение.
- Виктор, ты меня уважашь? И я тебя уважа! Усе должно быть. И будет! И если я тебе щас подпишу, ты сам меня не уважать бушь. И прально! Панш?
- Буду, буду уважать. Еще как буду!
- Нет! Нет! Не будшь! И прально не бушь! Тому что, что? О!
Назюзюканный инспектор наутро ходил с больной головой, страдал, но держался. Витя покорно выполнял все его требования. Пятьдесят первый год начинался нелегко.