Жил-был в одном городе волк с синей мордой. Звали его Джек. Надо сказать, что в этом городе волков вообще не очень жаловали, а тем более еще и с синей мордой. В общем, приходилось ему туго.
Домик его стоял на самом отшибе, почти в лесу. Днем он в город не совался, могли и побить, чего доброго. По ночам же он брал свой зонтик, застегивал на все пуговицы короткое пальто английского сукна, и выходил на прогулку.
Он шел и слушал, как капают капли с крыш после вечернего дождя. И смотрел, как вспыхивают голубым светом в окнах телевизоры. В душе он был городским жителем, и нередко, за чашкой какао, размышлял, как так получилось, что он уродился волком. Да еще и с синей мордой.
Однажды ночью, как всегда, Синемордый Джек прогуливался по притихшим улицам. На одной улице ярким оранжевым светом горел фонарь. Джек остановился, засмотревшись на мотыльков, кружившихся вокруг фонаря. Потом его внимание привлекло нацарапанное на той же самой стене сердце, пронзенное стрелой. Будучи волком, он не очень-то разбирался в человеческих рисунках и символах. Поэтому, вместо того, чтобы подумать: «Ах, какой-то несчастный влюбленный нацарапал здесь раненое сердце!», Джек просто посмотрел туда, куда указывала стрела, пронзившая этот жизненно важный орган.
А указывала она наверх и немножко вправо.
Вверху и немножко справа было дерево. Точнее, верхушка дерева. А на этой верхушке что-то качалось, привязанное к ветке.
Синемордый Джек повесил свой зонтик на самую нижнюю ветку, поплевал на лапы и полез наверх.
«Лучше бы уж я родился котом, – думал Джек, пока карабкался по дереву, – тогда бы меня, может, и молоком угощали, и по спине гладили, и еще вот по деревьям было бы лазить проще!»
Добравшись наконец до мешочка и развернув его, внутри Синемордый Джек обнаружил какой-то мерцающий порошок и записку, в которой говорилось:
«Мороженое счастья. Добав. 3 ч. ложки на кастрюлю молока. Приним. с осторож. Действует навсегда».
Синемордый Джек аккуратно завязал мешочек, спрятал записку в карман, слез с дерева и пошел домой.
Проснувшись наутро, Джек сразу же стал размышлять, что означает странная записка. Но думал он недолго. Волки этого не любят, предпочитая действие размышлениям. Синемордый Джек принялся готовить мороженое. По счастью, этому его научила его мама, когда Джек был совсем еще юным.
Взяв из холодильника трехлитровую банку молока, Джек вылил его в кастрюлю и насыпал в него три чайные ложки таинственного порошка, как было указанно в записке. Далее он действовал строго по рецепту, и вскоре мороженое было готово.
«Теперь я его пойду продавать в городе, - сказал сам себе Джек, – и если в записке написана правда, то люди, поевшие моего мороженого, станут счастливыми. И не будут меня больше гнать и бояться. И я смогу в городе днем гулять!»
И Синемордый Джек надел белый мамин фартук, белый поварской колпак, поставил кастрюлю с мороженым на тележку, прицепил к ней разноцветные воздушные шарики и табличку «Мороженое счастья». И направился в город.
Поначалу люди приняли его в штыки. Они не хотели покупать у него мороженое, некоторые даже плевались и выкрикивали что-то в его сторону. Надо сказать, что люди в этом городи были, по большей части, действительно несчастными. Точнее, для счастья у них все было, только они этого не понимали. И еще они не понимали и не принимали чужаков. Тех, которые от них отличались. А зря.
Синемордый Джек был, например, очень воспитанным и аккуратным. Он всегда обедал с салфеточкой, учтиво изъяснялся и складывал свою пижаму под подушку каждое утро. Еще он знал, кто и когда основал город, чего не знала половина горожан, а также свободно владел тремя языками. Человеческим, волчьим и еще одним, о котором никто никогда даже и не слышал.
Итак, к новоиспеченному продавцу никто не подходил. Но потом один мальчик устроил настоящую истерику, потому что ему очень понравились воздушные шарики, и он непременно захотел попробовать мороженого счастья. Тогда его мама, очень недовольная женщина в красных сережках, процедила сквозь зубы, протягивая Синемордому Джеку монетку:
– Один шарик мороженого, господин волк... Пожалуйста.
Не успел мальчик лизнуть волшебное мороженое, как из ворчливого и капризного мальчишки он в одночасье превратился в счастливого хохочущего мальчугана. Припрыгивая на одной ноге, он подбежал к своей матери, поблагодарил ее и поцеловал в щеку.
– Мама, я счастлив! Ты такая красивая! Мне ничего больше не нужно, даже можешь больше не покупать мне велосипед, который я у тебя клянчил целый год!
– Ну-ка, дай сюда ! – воскликнула мадам в красных сережках, отбирая мороженое у сына. Но тот был так счастлив, что даже ничего не возразил, а побежал на площадь играть у фонтана.
Мадам тут же откусила целый кусок и, едва прожевав его, заулыбалась и порозовела.
Глядя на нее, горожане тут же бросились покупать мороженое у Синемордого Джека. В несколько минут мороженое было раскуплено. Вскоре площадь наполнилась счастливыми людьми. Одни весело разговаривали, обсуждая великолепную погоду, другие любовались играющими на мостовой детьми, третьи принялись танцевать тут же, на площади.
Как и ожидал Джек, горожане оказались им довольны. Все, кто поел мороженого, благодарили Джека, а некоторые даже хлопали его по плечу.
На следующий день Джек снова пошел продавать мороженое счастья, и накормил им всех, кто не успел его попробовать накануне. И на следующий день тоже.
Когда все горожане стали наконец счастливыми, Синемордый Джек стал частенько наведываться в город днем. Теперь от него уже не шарахались в сторону, а некоторые даже с ним здоровались.
– Как дела, господин волк? Ну, вы как-нибудь заходите при случае! – сказал один, не оставив адреса.
А другой заметил с воодушевлением:
– Я несколько раз бывал в лесу. Замечательное место. Замечательное. С городом, конечно, не сравнить, хе-хе! Но вам простительно. У нас-то все-таки цивилизация...
Потом Синемордый Джек случайно услышал разговор в кафе за соседним столиком.
– Ох уж эти волки... Мы так добры с ними, а ведь если разобраться, то публика довольно дикая, неотесанная...
– Да ладно вам... Некоторые из них встречаются довольно приличные... Оригиналы, знаете ли.
– Да, да. Да и потом, мы ведь так добры и счастливы. Пусть уж живут у нас в городе. Правда, домой их, конечно, звать не надо. Мало ли. Потом шерсти на диване не оберешься. Да и блох могут натащить.
Синемордый Джек вернулся домой, забыв в кафе свой зонтик.
Он сварил себе какао и сел за стол. Потом он вспомнил, что так и не попробовал мороженого счастья. Хорошо, что в холодильнике, на донышке кастрюли, осталось немножко. Он выложил его в красивую железную вазочку. Рассеянно ковыряя его ложкой, он размышлял. В сущности, он и не хотел ни к кому напрашиваться в гости. Но теперь ему было грустно. Ненавидеть его перестали, но и полюбить не полюбили. Он был в городе чужим.
Джек вышел из дому. Не надев пальто. Было уже темно. Только сегодня Джек заметил, что ночью светят луна и звезды, хотя раньше он замечал только городские фонари.
Синемордый Джек забрел уже далеко, когда заметил, что двигается в противоположном от города направлении. Он закрыл глаза и вдохнул. Пахло как в детстве. Горькими травами и болотом. Так пахло, кажется, возле бабушкиного дома.
Джек наклонился и встал на четыре лапы. Он уже делал так, когда был маленьким. Он с удивлением обнаружил, что ему очень удобно ходить на четырех лапах. Еще он вспомнил, что вроде бы в детстве он выл на луну вместе с бабушкой и дедушкой. Только вот их самих он совсем не помнил. Он попробовал завыть, но получился скорее какой-то свист. Джек кашлянул и попробовал еще раз, и у него получилось.
– Ха-ха, – воскликнул Джек, – кажется, я начинаю еще что-то припоминать. И он побежал. Вначале тихонько, рысцой. Потом быстрее, потом галопом. Травы хлестали его на бегу, ветер свистел в ушах. Наконец он очутился на черничном холме, сплошь усеянном зарослями черники. Джек опустил голову в черничный куст и принялся поедать ягоды. А когда он поднял голову, то вся его морда была в черничном соке.
И тогда Синемордый Джек все вспомнил.
Семья его принадлежала к редкой породе синемордых волков, которые жили очень обособленно и питались исключительно черникой. Но однажды его родители решили перебраться в город, чтобы у их сына были все шансы выбиться в люди. Именно язык синемордых волков, о котором никто никогда не слышал, и был третьим языком, которым свободно владел Синемордый Джек.
Теперь Джек знал, что он абсолютно счастлив.
Он встал на задние лапы и в последний раз посмотрел на далекий город, который хорошо было видно с холма. Усмехнувшись, Джек снова опустился на четыре лапы и побежал к себе домой. В лес синемордых волков.
Маша Шаммас, 07/06/15