Жизнь в годы застоя 1969-1971 гг

Игорь Суриков
Рассказы о жизни в России

Глава 4. Активная жизнь в начале периода застоя 1966-1976 гг.    
    
     В начале января 1969 года дети ездили с моими родителями на каникулы на дачу в деревне Погорелец. В феврале я получил от института трехкомнатную квартиру на четвертом этаже девятиэтажного блочного дома в Купчино на Пражской ул., 15, кв. 160, куда моя семья переехала. 23 февраля. Первые месяцы я осваивал территорию около нового дома. Весь год много путешествовал в окрестностях Ленинграда. Много экспериментировал с рожью, получил первые успешные результаты по гибридизации пшеницы и ржи.  Написал  и отослал академику Н.П.Дубинину и его помощнику Шевченко 700-граммовый обзор по генетики самонесовместимости  для сборника  «Успехи  современной генетики».  Опубликовал в журнале «Генетика» 3-ю статью по генетике самофертильности ржи.  Написал и отдал сотруднику кафедры генетики и селекции Ленинградского университета Виктору Смирнову для совместной  публикации статью о генетических гомологиях.
     Мои дети всё лето жили в Погорельце с моими родителями. В июле-августе я отдыхал там же.  В конце августа ездил в Погорелец за детьми. Накануне моего приезда там была грандиозная буря, образовались вывалы леса.  Весь год у меня были напряженные отношения с Кирой. У нее снова был период возбуждения,  сменившийся гораздо легче переносимой окружающими, но не ею самой депрессией.  В  период  возбуждения часто велись серьезные разговоры о разводе.  После одного из скандалов, закончившегося поочередной ночевкой  на  Рылеевой у моего брата Олега,  я уехал на неделю поездом в «ссылку» на Черное море в Гагры.  Назад возвращался самолетом до Москвы и сидячим экспрессом в Ленинград.  Мои родители осенью ездили на Победе на юг. Брат Олег летом забрался на Эльбрус, а осенью пытался поступить в аспирантуру.  У него тоже весь  год  были напряженные отношения с женой Зоей,  едва не закончившиеся разводом. Он длительное время не ночевал дома. Следствием напряженных отношений с Кирой было мое болезненное состояние. Несмотря ни на что год был творчески насыщенным.
     В марте 1970 года болел гриппом. Активно  ставил  опыты,  отослал в журнал "Генетика" 4-ю статью по генетике самофертильности ржи,  написал первую статью по факториальной генетике ржи.  Получил  от профессора Neuffer из США красивую книгу "The Mutants of Maize" по моему запросу и в обмен на высланную мною книгу по искусству.  Кира вынужденно  ушла  из Института радиационной гигиены и поступила на два месяца работать в библиотеку Всесоюзного Института Растениеводства (ВИР). После нескольких нервных попыток она купила  за  1100  рублей для себя и Димы пианино Scholze. Я также купил Диме полную виолончель за 300 р. Мои родители внесли  деньги  на  кооперативную квартиру.  Оля пошла в математическую школу. Дима впервые выступил в Эрмитажном театре с игрой на виолончели. Летом мы с Димой прыгнули с парашютной вышки на Кировских островах Ленинграда. Я много путешествовал пешком. Ездили с Кирой в автобусную экскурсию в город Старая Русса.  Летом родители жили с детьми в Погорельце. Я в июле съездил с родителями и детьми на машине на Селигер (деревня Красота)  и назад через Старую Руссу-Новгород. Затем отдыхал на даче в Погорельце. Кира с Олей ездила в Евпаторию лечить радикулит. С трудом нашел и прочитал в журнале "Международная жизнь" Декларацию прав человека.
     1971 год был годом напряженной творческой работы, путешествий, проблем с Кирой и здоровьем. Закончил писать первый вариант докторской диссертации.  Опубликовал первую работу по генетике ржи. Написал заметку о новой полигенной гипотезе генетического контроля самонесовместимости. Сначала я отослал рукопись на английском языке в журнал Nature-Лондон, но ее перехватили надзирающие органы. Затем я сдал русский вариант статьи в журнал «Генетика»,  но там её забраковали. Наконец, сдал статью в Бюллетень ВИР.  К этому времени сходные идеи  были  высказаны британской исследовательницей Crowe. Написал заметку по клонированию пшенично-ржаных гибридов. Начал прорабатывать в Публичной  библиотеке Ленинграда дореволюционную газету "Тверские епархиальные ведомости" в поисках следов моих предков. Активно работал в Совете Ленинградского Отделения Всесоюзного Общества Генетиков и Селекционеров (ВОГиС). Стал председателем секции генетики и селекции растений, наладил её регулярную работу. В марте мне присвоили звание старшего научного сотрудника. Оппонировал  по кандидатским диссертациям научных сотрудников Зосиной и Хроповой.
    Кира поступила работать младшим научным сотрудником к профессору И.Д.Романову, заведующему лабораторией цитологии ВИР, но в конце года  опять «сошла со стези», была возбуждена, агрессивна. Снова ссоры. Сын Дима в марте впервые выступил в Большом зале Филармонии, а в конце года в Капелле с концертом  Баха.  Родители летом жили с детьми в Погорельце,  а осенью ездили на юг.  Брат Олег был зачислен в аспирантуру. Я много путешествовал на лыжах и пешком. Мои походы проходили по берегу дельты Невы и Финского залива до поселка «Морское» около «Лисьего Носа», вокруг Васильевского острова в Ленинграде. По левому берегу Невы я поэтапно дошел до Шлиссельбурга и Ладожского озера. Прошел Невскую Дубровку с человеческими костями на берегу, оставшимися от тех времен, когда наша армия деблокировала Ленинград в ВОВ. "О поле, поле, кто тебя усеял мертвыми костями!" В июле ездил на неделю с  родителями  и Димой в Торжок-Барыково-Селигер.  Затем три недели отдыхал в Погорельце.  Кира с Димой ездили в Дом отдыха под Черниговом на Украине.