Казаки, и десять заповедей Христовых

 
«Беспощадные к врагам казаки в своей среде были всегда благодушны, щедры и гостеприимны. Десять Христовых заповедей составили основу морально-нравственных устоев казачьих обществ: не убивай, не кради, не блуди, трудись по совести, не завидуй другому и прощай обидчиков, заботься о детях своих и родителях, дорожи девичьим целомудрием и женской честью, помогай бедным, не обижай сирот и вдовиц, защищай от врагов Отечество».

...Когда я читаю подобную «лабуду», так и хочется спросить:  "А порол-ли тебя дедушка-казак ремнём с «любовью», пока шкура твоя не запылает кроваво?  Если нет, то зачем взялся писать то, чего не знаешь?»...

А я вот знаю, что ни одну из десяти заповедей "Иисуса из Назарета" в казачьих хуторах и станицах Дона и Кубани не исполняли.

О других казачьих регионах писать не берусь, не жил там...

Я постараюсь доказать мною сказанное, ссылаясь на авторитетных казаков прошлых лет.
Так вот. Фёдор  Крюков, депутат Государственной думы от Войска Донского, казак не в одном поколении, наговаривать на своих же не станет, а он пишет:

«Пьянство и буйства во хмелю имеют место и там, где проходила служба. Вот лишь один из многочисленных примеров, почерпнутых из сборников приказов по Войску Донскому:

28 марта 1906 г. младший урядник 21 Д.к.п. Василий Глазков, ст. Иловлинской, 1898 г. переписи, разжалован в казаки "за пьянство и буйство, произведенные им с 3-мя казаками в г. Туле в доме терпимости". (от автора – кстати,один из моих дедов служил в том славном городе Туле, о чём свидетельствует не одно фото, доставшееся мне. Посещал-ли дом терпимости - не знаю ;-).

... Некоторые командиры пытаются контролировать процессы выдачи и расходования денег, и часть казаков отдаёт полученные ими деньги своим жёнам. Что из этого получилось, видно из пункта 2-го приказа по Войску Донскому № 216 от 2 апреля 1907 г.:
" Некоторые казаки отдают большую часть пособия своим жёнам, которые, возвратившись со сборного пункта, зачастую бегут из семейства своего мужа, унося полученное от него пособие".     Бегут они вместе с этими деньгами от надоевших им свёкров, с их популярными в казачьей среде сексуальными домогательствами в отношении снох, привередливых свекровей, да и вообще от постылой жизни жалмерки, соломенной вдовы при живом муже.»
Вот так казачий депутат документально свидетельствует о реальном неисполнении христовых заповедей своими земляками.

Этнографические исследования говорят: «Семья у казаков, зачастую, велика: число членов её доходит до 30- 40 душ.
В таких семьях есть и внуки женатые“. Большая семья помещается, либо под одним кровом, либо в разных хатах; бывает и так, что часть членов живет в станице, а остальная часть - на хуторе. Но во всех этих случаях они сохраняют тесную между собою связь посредством общего подчинения воле „старшего“ или „хозяина“.
В казацкой семье называют ,,хозяином“ деда, а если его нет, то - отца. А если и того нет, то - старший брат, а если других братьев нет, то «хозяином» становится один из старших дядьёв».
 
Не знаю как вы, но я в научные этнографические исследования верю, а они говорят:

«По смерти хозяина власть переходит к его жене, которая имеет власть и при жизни мужа, но ограниченную... Впрочем благоразумная вдова обыкновенно отстраняет себя от старшинства; братья делятся, а она остается при младшем. По смерти матери, власть переходит к старшему брату (Д. О. В. 1876. № 55).»

«Старший „сам собою“, т. е. в силу своего старшинства, делается хозяином, а не избирается. Хозяин творит также домашний суд и расправу. Самое обыкновенное наказание - побои „по старинке“ — „за чуб отодрать“ или по щеке ударить, или „плеткой постегать“.
По-многу баб в одной хате живало и ссориться не смели: свекор крепко их держал, а «старшая-же сноха наблюдает и за поведением сношельниц: младших снох, коих мужья на службе, она увещевает вести себя „аккуратно“, чтобы муж не побил их по возвращении.
При этом она пугает их примерами, бывшими в прежнее время, или в соседних станицах и хуторах - как такой-то казак бил жену, да еще при людях, бил до того, что жена старухой сделалась, или, что такая-то казачка оглохла от побоев мужа и т.п.
Она увещевает сношельницу „стерпеть“ до возвращения мужа, или уже если согрешить - то так, чтобы люди не узнали.

Если же её увещевания не помогают, то она жалуется старшему:

Положение снох в такой большой семье очень часто бывает весьма тягостно. Здесь- то преимущественно казачка и бывает: „для мужа вековечная работница, свекрови безответная послушница, свекру-батюшке утешница, а всем добрым людям - куковница“.

... Да-а-а, жить в таком кагале, как на фото, не мёд. Да ещё когда мужа рядом нет, а «во далёком во краю» не слишком то скучает.

«Здесь женщина должна считаться не только с прихотями своего мужа, но и с волей всех его родственников, и недовольство на неё этих последних дает повод к ссорам с мужем. Первым поводом раздоров, говорит г.Ермолов, нередко является мать свекровь. Она за незнание обычных семейных порядков, подвергает молодую женщину брани; она не желает указать ей порядок, как вести семейные дела, а наговаривает своему сыну... Что должна делать молодая женщина, только что привезенная в дом своего повелителя? Она часто даже не знает, за что подвергается побоям... Родители лишь одним утешают себя и своих детей: небось жива будет! и мы такие были: пусть знает, что над нею есть муж“... (Д. О. В. 1875 г. № 70). На сноху возлагаются самые разнообразные обязанности. Она должна по выражению песни: Свёкору постелюшку стлать, Свекрухе в голове поискать, Деверю коня добра седлать, А золовки русу косу плесть, (День, 1863 г. Л« 49)... А четвертая заботушка — мужа удалая головушка... А между тем: свекруха лиха, лиха неласкова, неприветлива; она велит сыну плеточку купить, да молоду жену учить. И вот Невестушка капустушку сажает, сажает, Поливает и всю семьюшку проклинает... и воскликает в отчаянии: Ой, молодость, молодость. Девичья красота! Не чаяла, молодость, Измыкати тебя. Изнывала молодость Чужа дальня сторона: Отец мать не свои, А чужие люди, Не разгадливые. (Секретев). Дочь вдова, „водворенная“ или „водворка“, т. е. за которую во двор был принят зять считается „старше“ сестер девушек и снох и больше почитается, ибо „у ней с братами равная часть“ (зап. в ст. Малодельской). Дочь вдова, выданная на сторону, но по смерти мужа вновь возвратившаяся в семью, становится „младше“ снох, ее положение бывает нередко тягостно, ей приходится унижаться перед женами братьев (зап. в Пятиизб. ст.), а свёкру-батюшке ни в чём не противиться.

Снохачество среди казаков настолько обыденно и заурядно особенно в северных округах и более среди раскольников, что на него смотрят снисходительно и сквозь пальцы, лишь бы снохач не слишком явно выказывал себя. Казаки, желая пояснить насколько распространено у них снохачество, рассказывали мне в шутку в нескольких местах одну и ту же легенду, содержание которой следующее. В одной станице поднимали новый колокол. Но как ни старались станичники — не могли его втащить на колокольню. Выискался тут какой-то иногородний и крикнул станичникам: „эй, люди добрые, это Господь по тяжким грехам вашим усердие ваше не принимает — отойдите прочь все, кто с невестками живет!“ И прочь отошла вся станица. Женив своего сына возможно раньше, казак пользуется сначала его молодостью, а затем продолжительным отсутствием из дому по службе и завязывает в это время с его женой любовную связь. Староверы снохачи часто женят, как было упомянуто, своих сыновей лет 13 или 14 на девушках лет 20 и старше под благовидным предлогом иметь в доме работницу, при чем в жены выбирают, конечно, такую, которая им самим нравится. Таким образом выходить, что жена не для сына нужна, а для отца. (Д. О. В. 1873., № 13). Внимание хозяина и данная им полная свобода щекочут самолюбие невестки, которая не редко бывает в тоже время и младшая из сношельниц. Это побуждает ее еще больше склоняться на преступную связь (1. с). Таким образом и полагается начало семейной драме, которая разыгрывается по возвращении сына со службы, когда между ним и отцом порождается страшная неприязнь, влекущая за собой отвратительные сцены. Сын старается поймать отца на месте и, застав его, кричит: „куда ты лезешь, аль жены у тебя нет? а мать то моя ничего не жена тебе: к ней и ступай!“ и т. д. (В ст. Чернышевской урядник Скобелев рассказывал мне следующий случай, бывший не так давно. Казаку призналась жена, что свекор склоняет ее на грех с ним. Сначала казак не поверил, но проследив, за отцом, и убедившись в справедливости слов жены, стал ее ревновать. Наконец он предложил жене доказать ему, что все это делается против её собственной воли.
Семейный лад в таких случаях прекращается. Вот, что например рассказывал один из местных наблюдателей народной жизни. „Мария Борисова, красивая и энергическая женщина, что выражается на её увядшем от скитальческой жизни лице, находилась в любовной связи с своим свекром Павлом Борисовым. По её словам, она несколько раз говорила свекрови и мужу о том, что свекор ухаживает за ней и не дает ей покою своими приставаниями; но не говоря уже о свекрови, которая не верила ей, и муж не обращал на это никакого внимания, тоже не веря ей. В результате, получилось сначала насилие, а потом преступная связь. По показанию на суде свекрови, с этого момента никому житья в доме не стало. Старик гонит из дому её и всех детей своих, а о том сыне, с женой которого он находился в связи и говорить нечего, так что жить ему дома не стало никакой возможности, и он отправился скитаться по белу свету, в качестве бобыля, и до сих пор скитается. Жена же его, бросивши свекра, ушла тоже из дому и ведет ту же скитальческую жизнь, как и муж“. (Д. О. В. 1880, № 69). Не всегда однако бывает подобный конец. Не редко снохачество служить поводом к убийству снохача, совершаемому либо женой его, либо родным сыном. (Д. О. В. 1873, № 13). Более смирные жены — по словам казаков — замечая преступную склонность мужа к снохе, стараются делать вид, что ничего не знают, потому что „горю не, пособишь бранью и криком“. Одна старуха казачка рассказывала мне следующую побасенку, которой она желала охарактеризовать отношение самих снохачей к своим проделкам и к своим законным женам. „Ох уж мужья наши, говорила казачка, — Бог им судья... Вот, к примеру: приходит казак к жене. Где был? — „Где был — мое дело“ — А у нас новость есть: невестка забеременела. — „А! ну, это её дело“. — Да, говорить, забеременела то от тебя. — „А это мое дело“ — Ах, ты, старый хрен: да я тебе глаза за это выцарапаю, есть тебе не дам. — „Ну, это уж твое дело“ — Да тебя старого, грешника, Господь терпеть не будет. — „А это Его дело — ты уж не мешайся“... Заплакала жена — ничем его лютого нельзя пронять, лучше уж и не тревожить саму себя“... Между условиями, поддерживающими снохачество в казацком быту, прежде всего, следует отметить ранние браки казаков, при чем жены бывают сплошь и рядом значительно старше мужей. Вследствие этого жена состарится в то время, когда казак сохраняет еще полную свежесть и силу. Кроме того, необходимо иметь в виду следующее: вся молодость казака, как известно, проходит в непрерывных трудах, частью далеко от дома на Государевой службе и в походах, частью же на полевых работах. Годам к пятидесяти, когда казак успеет создать семье известное благосостояние, он начинает „жить на себя“ и, доставляя себе больше покоя и разные удовольствия, вообще желает насладиться жизнью. А к тому времени жена его уже окончательно состарится, что и заставляет его останавливать своё внимание на молодых невестках. (Быть может, этими, же самым можно объяснить и другой вид кровосмешения, который встречается кое где среди казаков, а именно — любовную связь казаков с родной дочерью или внучкою? Так, в Нижнекурмоярской ст. мнеj рассказывали следующий случай. На одном из хуторов родной отец имел подобную связь с родной дочерью — девушкой. Он ей дарил всегда подарки, привозил гостинцы, ревновали, ее к париям, и всякий раз, как к ней сватался жених, он отказывали, ему, пока наконец дочь не призналась матери, что отец растлил ее, отправившись с нею ловить раков и подошедши к ней сзади, в то время, когда она нагибалась над водой. Быть может, указанная причина порождает и встречающееся между старыми казаками скотоложство, (причем суккубом служит свинья). Сами казаки приписывали это сладострастию стариков.)» (от автора – вы можете подробнее ознакомиться с нарушением «заповедей христовых» по этому веками существующему безнравственному обычаю казаков в этнографическом исследовании «Большая казачья семья»).
Читатель, для опроверженя утверждения о соблюдении казаками «десяти христовых заповедей» (от автора – которых он никогда и ни кому не давал) давайте «копнём» в глубь столетий. Читаем: "Уходить на дальние заработки у крестьян и на долговременную службу у казаков, сумел породить новый вид преступления, который называется кровосмешением и слывет в народе под названием " снохачества"
Кровосмешение со снохой и со свекром - принадлежит первое место. Отцу с дочкой и невестке с деверем- второе. Деверю с невесткою и сестре с братом- третье. Вотчиму с падчерицей и племянице с дядей- четвертое. ..
По губерниям, кровосмесители всего больше понесли наказание в Тобольской, Вятской, Пермской, земле Донских казаков, Полтавской и Харьковской.
Кровосмешение же в Сибири преступление настолько древнее, что об нем находим свидетельство в обличительной грамоте патриарха Филарета, присланной сибирскому архиерею Киприану в 1622 году.
Казаки, первые обитатели Сибири, не носили крестов, не хранили постов, жили с кумами и сестрами своих жен. ..
B 1725 году митрополит Филофей извещал Губернаторскую канцелярию, что казаки, посланные за ясаком, вместо подводчиков берут красивеньких остяцких девушек и дорогою их насилуют. ..
Распущеность нравов в прошлом столетии была так же велика как и в предшествовавшем. воеводы и сильные люди, не исключая амурского героя Хабарова, отнимали чужих жен и жили с ними блудно. "
Выдержка из С. В. Максимова. " Сибирь и каторга. " 1900г. Стр. 309.

Преступниками против «Христовых заповедей» во все века были казаки. О том так много говорится в самых различных исторических, этнографических, судебных материалах и в художественной литературе, что мне так и хочется сказать псевдоисторикам казачества: - Хватит, ханджи, чуши. От правды не уйдёш. Признайте, что Разврат. Кровосмешение. Снохачи. Сводные браки. Прелюбодеяние. Растление и насилование. Мужеложество и скотоложество казачьему сословию присущ не меньше чем всем остальным, как они называли «москалям», «хохлам» и «кацапам».

O каких традициях блуда можно говорить для христианской морали? Таких ''традиций'' не было ни у одного христианского народа.

 О том, что творилось в это время на Дону, хорошо рассказано у Фёдора Крюкова в его повести "Шаг на месте", напечатанной в № 5 журнала "Русское Богатство" за 1907 год. «Казаки, получив сторублёвое пособие, а офицеры - выданное не в зачёт жалованье, семейным - за четыре, холостым за два месяца, и те, и другие устраивают многодневную пьяную оргию, в ходе которой дебоширят, громят торговые лавки и т.п.
- Пьяные урядники командовали:
- Бутылки на изготовку!
Все вынимали из карманов разного размера стеклянные сосуды, откупоривали и подносили ко рту.
- Пей! - торжественно-радостным голосом кричал вахмистр, взмахивая плетью. Казаки опрокидывали бутылки в рот и булькали.
- Трубки!- продолжал он команду.
Доставали: кто новые трубки, кто сигары, кто папиросы. Солидно закуривали и ехали дальше.
- Говори, Сломов!
Невидимый и одинаковый со всеми Сломов из глубины второго ряда запевал:
«Ой да что за садик, за зелененный, что за зелена трава…»

И песня, разом подхваченная многими голосами, текла, грустная и томная. И не было похоже, что её поют пьяные, бесшабашные люди, в пьяном угаре готовые грабить, топтать, бить, разорять всё без пощады…»  Это было на начало двадцатого века.               
А на начало двадцать первого, по словам казаков: „...теперь дети поотвадились — по миру отцов-то пускают“...