В большой стране длинные дороги, время в пути не промежуток, а кусок жизни, часто это приключение, встречи, знакомства, исповеди...
Году где-то в 1982 летом я ехала в купейном вагоне из Свердловска (теперь Екатеринбург)
в Москву.
Попутчиками оказались парень лет
двадцати пяти и пара японцев - муж
с женой - пенсионного возраста, лет
за шестьдесят.
Все ехали через Свердловск транзитом
из Сибири.
Паренек жил с матерью в Усть-Илимске.
Он устраивался на хорошо оплачиваемые тяжелые работы (например, на лесоповал)
и, накопив денег, увольнялся, брал карту
нашей необъятной Родины, зажмуривался, тыкал пальцем наугад и ехал в это место.
Там он снимал квартиру и жил, пока не кончались деньги. Потертую карту он возил
с собой, отмечая на ней места, где побывал.
В этот раз выпал Крым, Севпстополь.
К моменту моего вселения попутчики уже вполне подружились и почти все время
играли в шахматы. Парнишка знал только русский, японец имел при себе толстый
тяжелый японо-английский словарь, в их
случае совершенно бесполезный. Но они,
на удивление, прекрасно понимали друг
друга, бурно радовались победам, картинно изображали отчаяние, если проигрывали; хохотали и веселились.
Крошечная японочка сидела, как сидят дети:
на коленях, ножки по бокам - наши женщины так не умеют - на полу стояли малюсенькие, как пинетки, туфельки. Она ловко, быстро вязала крючком сложный узор, иногда мило нам улыбаясь.
У меня плохой английский, тем более устный, но общаться хотелось. Где не получалось на
слух, писали на листе.
Японское произношение затрудняло понимание - у них нет буквы "л"! Когда подъезжали к Свердловску, он спросил,
где "Урар Монтан" - Уральские горы.
Рассказал о себе. Он - булочник из Нагасаки. Два сына выучились на инженеров, дело отца продолжать не стали, он продал свой бизнес
и отправился в странствия - всегда мечтал!
Волею случая встретились любители путешествий, родственные души - стар
и млад. Так невероятно!
Они с женой совершали кругосветное турне через агенство путешествий Кука: да-да, того стародавнего Кука, к которому рекомендовал обращаться Маршак - "если вас одолеет скука,
и вы захотите увидеть мир"... Они захотели.
В Москве японцев должны были
встретитьи отвезти в гостиницу
"Интурист".
Сейчас они ехали из Гоби-дезерт.
Я спросила, как они перенесли последствия ядерной бомбежки. Их хранил бог, не иначе.
Он закупал пшеницу для своей пекарни в Австралии, и в этот раз с ним напросились
ехать жена и сыновья. Это их спасло.
Молодой человек просил узнать, сколько
в Японии стоят джинсы. Задача оказалась трудной, пришлось изъясняться письменно. Японец говорил "гинги - тен дорар": джинсы - десять долларов. Он обещал немедленно
выслать их своему другу по приезде домой.
Свои съестные припасы они еще раньше объединили. Я тут же добавила свои. Японцы ели блестящими бамбуковыми палочками, поев, вытирали их бумажной салфеткой и убирали
в пенал. Парень выложил хлеб, домашнее сало
и огромный пучок таежной черемши; японец сказал, что у них черемшу очень любят
и выращивают. Сало тоже ели охотно. Они кипятком заливали яркозеленый порошок
из сушеных водорослей и умудрялись есть эту пасту палочками.
Нам понравились их леденцы.
Мужчины подолгу лежали на своих верхних полках, глядя в окно на бескнечные просторы.
Японец был потрясен огромностью нашей страны. Едешь-едешь - и нет ни городов, ни
сел, на разьездах старые домишки. Большие станции редки.
Проезжали Волгу под Ярославлем.
Таких широких рек в Японии тоже нет.
- Много, много земли, людей мало! -
это я поняла в устном варианте.
В те времена и самолеты, и поезда опаздывали, наш поезд задержался в пути на восемь часов. Когда долго стояли в чистом поле, все выходили размяться, собирали цвеы. На столиках в купе стояли букеты.
Грустно было расставаться.
Японец дал молодому человеку
свой адрес, приглашал погостить.
А вскоре это стало возможно.