ОТЕЦ НАСЕКОВСКИЙ СЕРГЕЙ ГЕОРГИЕВИЧ (1911-1993)
Город Сороки получил своё название в ХV111 веке. В 1692 году крепостью овладели поляки и защищались здесь от осаждавшего их Мустафы-паши. В 1711 году Петр 1, во время Прутского похода, переправил у Сорок свои главные силы на правый берег Днестра и сделал Сороки главным складочным пунктом запасов для своей армии. В 1738 году Сороки были взяты и разорены русскими войсками. По Бухарестскому мирному договору 1812 года город достался России. Сейчас это территория Молдавии.
Фамилия Насековские, как утверждает семейная история, была получена при поляках по делам нашего предка, который имел художественный промысел и занимался насеканием различных орнаментов, рисунков, картин на металле или камне, на жерновах для перемолки в муку.
В 19 веке в Сороках жила семья моего прадеда Насековского Павла Михайловича и Бойченко Юстины Васильевны. Было у них большое хозяйство. Трудились с раннего утра до позднего вечера. Семья была большая – это шестеро сыновей Александр, Георгий, Павел, Петр, Иван и Игнат. Мать была строгая, да и справиться со своенравными и самостоятельными детьми было нелегко, поэтому нагайка была всегда под рукой, но применять ее в дело она не спешила.
Хозяйство было безотходное, на столе всегда стояла ёмкость с вином. Этим вином утоляли жажду все, даже дети, но в семье никто не спился, хозяйство вели слажено и разумно.
Павел Михайлович был интернационалистом. Когда пришло время сыновьям жениться, он собрал их и сказал: « Жен вам я буду выбирать сам». На следующий день пошел на городской рынок. Ходил, много разговаривал, общался с друзьями и знакомыми и привел домой Элеонору, итальянку.
Отца Элеоноры звали Стефан Дельпино. Он был снабженцем в войсках Гарибальди. Военная кампания революционного генерала Джузеппе Гарибальди в 1860-61 годах называлась «Экспедиция тысячи», потому что их было тысяча человек. Гарибальди с отрядом добровольцев высадился на юге Италии и нанес ряд поражений Королевству Обеих Сицилий. Экспедиция была частью кампании по объединению Италии. Они вели национально-освободительную войну, и боролись за свободу Италии от австрийского гнета.
Стефан Дельпино ездил из Италии в Россию и закупал продовольствие и возвращался в Италию. Когда восстание Гарибальдийцев было разбито, его семья осталась в России. Стефан Дельпино поселился в Одессе , там он женился и имел трех дочерей и одного сына. Двух дочерей звали: Элеонора (мать Насековского Сергея Георгиевича) и Марьетта (по мужу имела фамилию Биазини). Имена других детей история не сохранила. Марьетта в 1934-35гг. не приняла советского гражданства и выехала с мужем и сыновьями Карлом и Женей в Италию город Милан.
Павел Михайлович привел в дом Элеонору, как жену для старшего сына Александра. Она была красива, стройна и умна. Александр полюбил ее. Беда была в том, что Элеонора очень понравилась и второму сыну Георгию, который не смог даже присутствовать на свадьбе старшего брата, не мог видеть, как его любимая становиться женой другого, и ушел из дома.
Жизнь все скорректировала. Александр и Элеонора поженились. У них родились две девочки Серафима Александровна и Полина Александровна. Серафима Александровна - это мама Эллочки из Киева. Полина Александровна - это та тетя Лина, которая жила на 3-ей Мещанской в Москве, в доме которой я прожила первые свои месяцы жизни. Это был дом работников НКВД. Дядя Женя (Евгений Анатольевич Якубович) был в личной охране Сталина, а его сосед по квартире приводил в исполнение решение суда. Об этом по тем временам никто не знал и не говорил. В квартире был телефон и ванная комната с газовой горелкой, и меня тетя Лина часто брала к себе помыться. Тетя Лина была прекрасная хозяйка, её махровые полотенца ароматно пахли свежестью, обед всегда был очень вкусный: суп, второе и пирожное с компотом.
Прожили Александр с Элеонорой 10 лет, потом он поехал в командировку на пароходе и погиб в шторм. Георгий взял в жены Элеонору с двумя детьми. У Георгия и Элеоноры родились Наташа и Сергей Георгиевич. Наташа умерла во младенчестве. Официально пожениться они не могли по религиозным устоям, потому что это был брак родственников. Зарегистрировали Георгий и Элеонора свой брак только тогда, когда потребовался документы для Сергея, подтверждающие его личность для поступления в гимназию..
Старшие сестренки Серафима и Полина очень любили Сергея. Все его холили, обожали и называли «мазаный пирожок». Сергей подрос, и его надо было отправлять учиться. Полина к этому времени вышла замуж за Евгения Анатольевича и жила в Одессе. Детей у них не было из-за раннего аборта. Сергея отправили в Одессу. Сергей недоумевал, глядя на плачущую мать, почему его отрывают от дома и посылают в город, ему этого не хотелось, но пришлось. Он хорошо учился в школе, затем поступил и окончил архитектурный институт. Женился на Валентине в Москве. Родил Наташу Насековскую, прожил в семье 6 лет, а потом в его жизни появилась Элеонора Казимировна Кродкевская. Познакомились они при строительстве рубежей где-то под Ленинградом в январе 1943года. Он был много читающий говорун, и убалтывал маму своими разговорами. Она даже не поняла, как так получилось, что я родилась, хотела сделать аборт, но её отговорила подружка. В её планы это не входило. Она была комсомолкой и спортсменкой, и ей хотелось бежать на стадион, ставить рекорды, а не катать коляску.
В нашей семье Сергей Георгиевич прожил 2 года ( год до моего рождения и год со мной). Семейная жизнь с ее обязанностями его очень тяготила. Ребенок ему мешал плачем, за ним надо было ухаживать. Хотелось лежать и читать книгу, а ему приказывали: подай то-то, сходи в магазин, погуляй с ребенком, постирай пеленку. Был случай с яблоком. Он принес яблоки и дал маме, чтобы она съела сама, а мне не давала. Почему он пожалел яблоко для меня неизвестно. Мама возмутилась, они в очередной раз поругались. Он мог заботиться о ком-нибудь только два дня, а потом ему все надоедало и хотелось смены впечатлений. Ребенок (дочь Наташа) уже была 5 лет тому назад, и теперь не хотелось ухаживать за младенцем, не было ни радости, ни желания. Он терпел недолго, а затем сбежал. Ушел без сожаления в спокойную одинокую жизнь. Может он и прав, нужны ли дети, от которых мало радости, а только проблемы, печали и заботы? Нет детей – плохо, а есть – ещё хуже. Сбежал он сначала в дом к тете Лине, а затем в Киев, на площадь Богдана Хмельницкого рядом с Софийским Собором.
Алименты он платил Насековской Валентине Васильевне на дочь Наташу (1/6 от зарплаты) и Кродкевской Элеоноре Казимировне на дочь Алину (1/6 от зарплаты). Валентина с дочерью Натальей проживала по адресу площадь Борьбы, дом 15, квартира 3. Элеонора, с дочерью Алиной, проживала по адресу: Институтский пер, дом 26, квартира 4. Эти адреса находились не далеко друг от друга. Девочки потом учились в одной школе № 243. Но платил алименты мало и редко, потому что переводился в разные организации (ГИПРОГРАД, НИИДИПРОМЕСТ, СОЮЗГИПРОТОРГ, ГИПРОСТРОЙМАШ, УКРГИПРОСЕЛЬСТРОЙ), и старался от алиментов убежать. Мама с бабулей подавали иски в суд, в прокуратуру УССР, присылали исполнительские листы, но он изворачивался, пока его найдут, пока что-то оформляется, он уже в другом месте. Понять его можно, детей двое, денег мало. Мама ему писала: «Терпение мое в ожидании появления у тебя даже не отцовской, а просто человеческой совести- истощено. Нет у тебя ни стыда, ни совести».
Жил он в Киеве в 3-х этажном доме на третьем этаже в большой комнате с высокими потолками. До революции весь этаж занимала одна семья и имела огромную квартиру, которую позже разделили на отдельные комнаты и поселили много семей. Особенность отцовской комнаты была таковой, что она была изолирована от всех, и дверь из комнаты открывалась прямо на лестничную площадку, куда и выходили, чтобы потом войти в соседнюю квартиру, чтобы сходить в туалет либо приготовить еду.
Когда я с тетей Линой приезжала в Киев, я видела деда Георгия Насековского. Он был стар и болен. Он был заядлый рыболов, пропадающий сутками на реке, стоя по колено в воде, поэтому у него были больные ноги. Тетя Лина делала ему ножные ванны и мазала ноги мазью. Меня он не воспринял как внучку, очевидно, он любил Наташу, а может быть, ему было уже и не до внуков. Бабушку Элеонору Насековскую я не видела никогда. Первый раз я приехала с 2 –х колесным велосипедом, чтобы быть более мобильной. Тетя Лина варила варенье, и мы ездили на рынок за вишней и другими фруктами. По радио были передачи на незнакомом украинском языке.
В этой комнате в Киеве я жила по месяцу еще два раза. Один раз на студенческих каникулах с Лидой Павловой и Галей Шнееровой. Другой раз я с Сахаровым.
Прожив какое-то время один, отец познакомился и вскоре перешел жить гражданским браком с Ириной Борисовной Бонк, у которой была двойня. Две девочки . Они были уже подростками. Когда я приехала к ним в гости, Ирина Борисовна произвела на меня очень приятное впечатление. Она была по специальности микробиолог, а ее хобби было участие в самодеятельности, где она пела, плясала, участвовала в спектаклях. Она была величава, держалась уверенно и независимо. Я думаю, что отца она не любила, но он ей был нужен как прикрытие и вывеска. Но, что удивительно, его это тоже устраивало.
Он с восторгом рассказывал, как не раз он встречал Ирину Борисовну при неожиданных обстоятельствах на улице или у кого-то в гостях с другим мужчиной, где было явно видно, что отношения у них очень близкие. Он делал вид, что ее не знает, тем самым поощряя ее поведение. Оба были довольны. А отец мне объяснял свой восторг тем, что этот мужчина временный, а я муж, она моя, хотя спрос на нее велик.
Ирина Борисовна несколько раз приезжала ко мне в Москву в однокомнатную квартиру. Мне она симпатизировала, а Наташу ругала. Она очень любила московское мороженое и ходила есть в Макдонольдс. Осталась о ней и память. Однажды она подарила мне щетку подметать пол.
Хозяйка Ирина Борисовна была плохая. Готовить она не любила. Однажды отец принес с рынка свежую рыбу и попросил ее приготовить что-нибудь из нее вкусное. За что получил этой рыбиной по морде, чтобы впредь не было подобных предложений. Об этом он тоже рассказывал с восхищением. Вот это женщина! А я на всю жизнь запомнила вкус чая в их доме. Мне предложили чашку чая, на вид он был похож на чай, но на вкус это была страшная гадость. В этой чашке держали в холодильнике недоеденные шпроты. Чашку плохо вымыли и налили мне чай. Вкус шпрот, заварки, сахара – отвратно, но как себя вести. Отказаться от чая, но я согласилась пить чай, сказать, что они не моют посуду, обидеть хозяев, встать и помыть чашку самой и вновь налить чай. Я постеснялась кого – либо обидеть, давилась, но пила. А теперь я думаю, что Ирина Борисовна даже бы и не обиделась, ей было бы наплевать и забыть на чашку чая со шпротами.
В 1973 году умер отчим Бугров Борис Андреевич, Насековский Сергей Георгиевич, к тому времени уже разбежавшийся с Ириной Борисовной, решил вернуться к маме- Элеоноре Казимировне. Он поменял свою комнату в Киеве на комнату в Москве на Мясницкой ул. на 3-ем этаже. Когда то это была 4-х комнатная квартира (три комнаты большие и одна маленькая для прислуги) с ванной, большой кухней и широким коридором, где жила одна семья. Сейчас же там проживало три семьи и сумасшедшая пиковая дама 90 лет, бывшая хозяйка квартиры. Я её не видела, а только слышала её голос из-за закрытой двери. Потом её куда-то сдали, а в эту комнату въехал милиционер с женой и ребенком.
Доживал он в этой квартире с двумя мышками, которые жили под шкафом и выбегали покушать рассыпанные крошки (пугать их запрещалось) и тараканами, которые жили дружной и большой семьёй под сковородкой, висящей на стене в кухне ( травить их запрещалось). Из квартиры выезжали соседи, которые получали квартиры и отец занимал уже две комнаты. По стенам он развесил свои архитектурные рисунки. Как он рассказывал, он работал со знаменитым архитектором Иваном Жолтовским, и много его труда вложено в архитектуру СССР и Украины. А мама называла его – строителем курятников.
Я одна или с Геной частенько приезжала к нему на Запорожце. Он приезжал ко мне в однокомнатную квартиру, иногда гулял с коляской.
Отец был на пенсии, и несколько лет снимался на Мосфильме в массовых съемках. В фильме «Визит дамы» играл глухого учителя, в фильме «Чародеи» играл члена комиссии принимающего работу. Хвастался, что его путают со старым Бондарчуком, так он на него похож. Совместной жизни его и мамы на старости лет не получилось. Он так же как и в молодости лежал на диване, ничего не хотел делать и требовал заботы и внимания. Он был любитель поговорить: «Я вырастил девятерых детей: Наташу, Алину, двух девочек Ирины Борисовны, двух дочек Наташи, Свету, Нину, Гену». ЦСО (Центр социального обслуживания) определил его ходить в ресторан на благотворительные обеды, пока хватало сил ходить. В конце жизни он жил с пустым холодильником, пустым шкафом только лежал и смотрел телевизор.
В трудовой жизни архитектор Насековский С.Г. много участвовал в работе с архитектором Иваном Владиславовичем Жолтовским (1867-1959).По проектам архитектора строились не только жилые дома в разных концах Москвы, но и целые города. По указанию И. Сталина, его назначают руководителем проекта по строительству первого социалистического города-курорта Сочи-Мацеста. Жолтовский разработал общую концепцию строительству города, спроектировал здания санаториев, мосты, морской вокзал, театр. В руководимой им мастерской готовились проекты инженерных сооружений. Он ежегодно ездил в Сочи, контролируя процесс строительства. Только в конце тридцатых годов архитектор вернулся к работе в Москве. Накопленный опыт позволил ему осуществлять уникальные проекты. В жилое здание, построенное на Смоленской площади, он мастерски вписал вестибюль станции метрополитена, а для дома на Большой Калужской улице впервые в СССР спроектировал подземный гараж, расположив его в подвальном этаже. В послевоенные годы Жолтовский начинает работать в новом направлении, осваивая методику крупнопанельного домостроения. В 1952—1953 гг. он разрабатывает систему крупнопанельных домов, предназначенных для различных природных зон, и систему технологических решений для их заводского изготовления. Жолтовский предлагает использовать ряд стандартных элементов из железобетона, пользуясь которыми архитектор мог составить проект здания с нужными характеристиками. Особенность подхода Жолтовского заключалась в том, что по его системе можно было строить здания различного назначения. Вместе с группой инженеров он начинает работу над проектом автоматизированной линии для производства типовых деталей. Впервые она была использована при постройке здания Музыкального театра в Москве. Ему удалось показать возможности железобетонных конструкций: он смог по строительству зданий на ограниченной территории в центральной части города, причем после перестройки внешние размеры здания остались прежними, а объем зрительного зала увеличился вдвое. Со второй половины пятидесятых годов и до конца жизни И. Жолтовский занимался исключительно педагогической работой в собственной мастерской в Московском архитектурном институте.
Прожил отец 81 год. Как и тетя Сима (его старшая сестра), которая сказала «Хватит, я пожила достаточно!».
Прошло более ста лет со дня рождения отца. Родился он 30.11.1911г. умер летом 1993г. и похоронен на Котляковском кладбище. Он часто говорил: « Когда в твоей жизни будет что- либо интересное, постучи мне в крышку и расскажи». В жизни каждый день что-то интересное, но постучать и рассказать уже не реально.
В настоящее время весь его дом, на бывшей улице Кирова ныне Мясницкая расселили, там какая - то контора. Рядом магазин чай-кофе, самый вкусный в Москве, куда мы с бабулей, а потом и я одна ходили за покупками. Ушло то хорошее спокойное и теплое время. Грустно, когда проезжаешь мимо.