Завершено в июне 2015
1я публикация на Проза ру 2015 06 10
Редакция 2017 02 18
Если вы читаете текст повторно,
он может быть уже немного другим,
т.е. фрагментарно изменён и дополнен, найденные ошибки исправлены;
см. дату "ближайшей редакции".
Лидия Кузьмина-Сапогова
ОБСТОЯТЕЛЬСТВО ОБРАЗА БЕЗДЕЙСТВИЯ
(недатированные записи на уцелевших страницах сожжённого дневника Неизвестной)
"Чтоб зубы упражнять и в деле быть искусной
Съедать по сердцу в день - таков девиз твой гнусный".
Шарль Бодлер "Цветы зла"
«Скажите Роберту Пентегью,
Что Молли Грей умерла!
Не бойтесь – вам мы не желаем зла!»
^…^
Ведь я тоже Роберт Пентегью –
Прожила я так много кошачьих дней.
Когда же умрёт моя Молли Грей"?
Ирина Одоевцева "Баллада о Роберте Пентегью"
…отвращение в первую очередь. Просто физическое. Будто смотришь вооруженным взглядом, видишь ясно: рядом с тобою – и другими - ползает змея, ядовитая …огромная… Старается выглядеть, вести себя не как змея, до поры до времени, но ТЫ видишь – остальные нет.
Почти как в «Синих линзах» Дюморье.
Прапамять?
Не объяснить омерзение и страх. Надежды обречены. Пока другой не увидит, не почувствует сам, скажет: выдумываешь, чернишь – из зависти… корысти. Ты беспомощна.
Может, вспомнишь незавидную судьбу Кассандры – она ведь заранее и точно знала, а никто не верил. «Без умолку безумная девица кричала: «Вижу Трою павшей в прах…» И досталось ей же. Ну, высоко занесло в аналогиях… Тут проще…видишь не будущее - реальное настоящее…Но главное - жизнь одна или город жизней на заклание – разве в числе дело?
Не однажды предпринимала попытки объяснить… разглядеть. Пара провальных изначально. Другие…не знаю, жизнь нас развела, но выслушали невнимательно и недоверчиво.
«Я, - гордо заявил один объект, - принципиально не верю на слово – суммирую сведения только из несообщающихся сосудов, источников то есть. А ваши слова, уж пардоньте, проверить нечем». Ну – вроде разумно. Я, в общем, тоже так...
Больше не лезу – бессмысленно. И больно. Хочу помочь – а чем?
Есть картина… как его?...Франца фон Штука - «Чувственность». Фото видела, оригинал не довелось, он где-то в Мюнхене, но.… Впечатляет. Не помню лица женщины, только змею. Вот у нее такой же взгляд.
…Никто кроме не видит, не чует? Ну есть же и косвенные признаки…Тестируем, оцениваем встречных мы все. По своим шкале и системе. Посему выводы разные. Есть самое главное, второстепенное, неважное. Необходимое и достаточное. Для меня главное – наличие или отсутствие жестокости, подлости, порядочности, спеси, ответственности, верности, лютого эгоизма и черной зависти, милосердия… Отношения к людям - как к равным? Или буквально - «двуногих тварей миллионы для нас» …питание одно?
Прекрасно, если чел красив, ухожен, умен, продвинут, успешен, обладает талантами-знаниями-умениями-связями…и все зеро, если жесток и далее. А если умен-порядочен и проч., так ли важно, насколько эффектен внешне или практичен? Мне н е т а к.
Нет, я не идол добродетелей. Вполне себе эгоистична и …вообще грешна. Но тут…тут…
…Если уж она пошла на такой шаг – значит, обстоятельства сложились чрезвычайные. Риска, угрозы своему благополучию она избегает. Спокойно берёт своё – «по сердцу в день»… Не тратит энергию зря – сугубо с конкретной целью или – изредка! - поиграть… А уж разоблачение, наказание – то есть такая угроза – достаточный стимул остановиться. Как могло быть? Импульс! – не сдержала внезапно вскипевшей злобы. В этом случае могла и сглупить, лишь потому, что в цейтноте… То есть не принять все меры предосторожности. Но уже многое – все возможное – сумела подправить и замести. Подготовиться.
Второе…почувствовала реальную опасность – и не нашла другого выхода.
Наконец – очень, очень серьезная выгода, когда игра определенно стоит свеч. Тут уж все наверняка продумано до мелочей. Педантичный, ледяной ум. Деталей не упустит.
Скорее всего - сделала это чужими руками. Обвела, помутила, внушила. Есть несколько реальных кандидатов. Убийц двое – исполнитель и она… в каком-то смысле заказчик, по сути – манипулятор. Не сомневаюсь – сделано тонко, тщательно, с соблюдением техники личной безопасности. Вряд ли исполнитель осознает свою роль, использованность. Стал орудием по якобы собственному желанию.
А я? Теперь она знает. Медлит – с чего бы? Прощать и спускать – не её стиль. Кажется, императрица Цы Си говорила что-то вроде: тому, кто раз мне испортит настроение, я испорчу его на всю жизнь. А Цы Си гуманистка в сравнении…
…стояла на перекрестке, я почти налетела на нее, взгляды схлестнулись.
- Жду тебя, - слышу, не заметив, чтобы ее губы разжались. – Пошли.
Повернулась и двинула к парку. Мгновенно цепенея, послушно волокусь следом, обмираю от ужаса, тошноты, ярости.
Наглая. Сильная. Безжалостная. Умопомрачительная…
Упала возле на скамейку цвета перловой каши – тьфу, что замечаешь в такую минуту! - подняла глаза, уставилась на облако – нет, уже тучу, медленно превращающееся из бесформенной массы в темную хищную морду, закрывающую полнеба. Не показывать страха…дать почувствовать… Ха! Что я грозна, как заяц?
Проходящие мимо поглядывали на нас – две интересные дамы, она уж точно – эффектна, притягательна. Есть манок. Если бы пожелала, мы бы уже… Сейчас она не хотела. И никто не посмел. Даже те - подвыпившие «как бы крутые».
- Мы обе всё знаааем. Однако суммирую и подчеркну. Ты… мне… мешаешь, - протяжно сказала она, - давно. Надоела. Единственная причина, по которой с тобой говорю – не выношу лишних проблем.
- Могла - раздавила бы, - просипела я.
- Размааазала… Могу. Пачкаться не хочу. Утруждаться. Без того…
После мини-паузы:
- Исчезни. Уйди с дороги. Больше предлагать не буду. Пока надеюсь на твой инстинкт самосохранения - что он сильнее блажи. Тебе не справиться. Да, ты доставишь мне…некоторые затруднения. Может, даже слегка навредишь. Осложнишь ситуацию. Да нет…куда тебе – хи…с твоей агрессивностью панды…максимум обломаешь кайф…хм…как мёд в борще…
Но я тебя уничтожу, если пойму, что вариантов нет. Вымою руки – и займусь текущими делами. Надеюсь, в твою черепушку не приходит мысль, что меня замучает со-о-весть?
Хихикнула. Сижу – замороженная.
- Зачем нарываешься? Смыыысл? Тебя не трогаю…тебя это вообще никаким боком… ну почтиии…ну тааак…чуууть…Что – как той принцееессе, не спится от…моральной горошинки на двадцати тюфяках покоя и двадцати перинах благоразумия? Душааа в синяках?
Захихикала.
- Принцесса…огорошена, - машинально прошептала я. Лишь бы что. Издевается…на принцессу похожа весьма отдалённо – как бабочка на слона… Верней наоборот…
- За других переживаешь? Тебе тогда никто не помог. И не помооожет. И не оценит, даже если предположить, что ты могла бы победить. Никто даааже не заметит. А может, ты выбрала такой способ самоубийства? Нетривиааальный?
Засмеялась – зашипела.
Змея. Змея.
- Так устроено, - она наклонилась ко мне, и дыхание сперло от нежных духов. – Плотоядные и травоядные. Первые перерабатывают вторых в собственную плоть и энергию. Ты травоядная…не в моём вкусе. Не нужна. Спрячься. Убеги. Вокруг достаточно более заманчивой пищи. Мне хватит. Вкусные и не заметят, что съедены – быстро, безболезненно. А кто-то мучительно – что ж, хи-хи...жребий!
- Ты…тварь…
Туман в голове. Неужели это я говорю? Я!
- Ты! заигралась. Вокруг не идиоты. Кто-нибудь еще видит, кроме меня – или почувствует хоть…проинтуичит…тебя остановят.
- Хочешь сложить кости в борьбе за правое дело? Это случится быстрее, чем предполагаешь. Или веришь в загробную жизнь, переселение душ, ждешь награды за свою праааведность? Дура! И еще раз то же самое. Дура многорааазового использования!
Она плавно изогнулась.
- Нууу – может, ты всё же не совсем дууура? Я недавно в Бирме была. У них там поговорка есть: бесхитростных людей можно встретить только на кладбище. Раз ты по сю пору не тааам…
Заглянула в лицо – полыхнула глазищами.
- Не можешь не понимать: я ничего не забываю и не прощаю… Никогда! Никому! Про принцип Талиона слышала? – слааабенько…я беру за зуб – тридцать три…это если нападёт стих быть доброй…а так – жизнь. И это прааавильно. Рационааально. Меня мааама с малолетства учила: никогда н е п р о щ а й, всегда отомсти. Ничего не оставляй безнаказанным.
- Моя другому учила, - это я – прошелестела..
Она наморщила носик.
- Наследственность… Мммм… "Семь смертных добродетелей"...Скууучно...
Хохочет. Какие зубки…как это? - «девушка, у которой красивые зубы, всё находит смешным»…
Очень смешно…
- Всё. Выражусь торжественно: последнее предупреждение. Не тупи. Пропади. Сама. Иначе помогу. Причем… тебе не понравится спооособ.
И контрольный выстрел:
- Подумай о близких.
Уползла.
Офигенная… Вооружена по полной… Вон шеи сворачивают…
А жертва её последняя была такая красивая…она… Да в этом разве…
Не первая, не последняя – к гадалке не ходи…
Я смотрела в потихоньку прояснявшееся небо, пока не почувствовала, как затекло тело. Встала. Надо было принимать решение.
Судьбоносный момент!
Какие у меня шансы? Никакейшие…фу, глупое слово…
Глупо всё... По Уайльду самое дорогое - глупость, ибо за неё...всего дороже платить...
В моём случае дороже некуда...
…притча в вольном пересказе… не помню откуда знаю…
***Когда-то давно, создавая людей, Бог наделял их волей, талантом и порядочностью. Со временем этих качеств перестало хватать, и большинству доставались только два. Потому волевые и порядочные люди зачастую неталантливы, талантливые и порядочные безвольны, а волевые и талантливые…***
Теперь, видимо, и по два не всем… Она-то и волевая, и талантливая…Разве я виновата, что слабая? Этим перечёркиваются все немногочисленные плюсы. Нет воли, особых талантов? – нет! Видимо, и порядочности… увы…много чего еще. На мне сэкономили. И дали возможность сие осознавать и страдать. С чем пойду в бой?
Была бы сильная…стряхнула бы все страхи…как Багира бандерлогов в мультфильме…ох, а ведь и она не справилась…невдохновляющий пример…Но ей помогли сказочные друзья. А мне? Реальной поддержки ноль – против лома нет приёма.
У Флобера где-то было…на гербе одного семейства…Дамрез?- «ВСЕМИ ПУТЯМИ».
Она использует ЛЮБЫЕ средства, мне годятся НЕ ВСЕ.
Шансы на победу - смехотворны… А жизнь – по ее правилам - хуже, чем…
Хуже? ЖИЗНЬ. Хочу жить. Как хочу! Не заниматься чёртзнаеткаковскими делами…
Я нужна не только себе. И без меня моим…
Не хочу сдаваться.
Боюсь. Очень боюсь…
Не знаю, как быть.
Такое...обстоятельство... образа бездействия...
…Сколькократно слышала: всегда можно изменить ситуацию, не меняешь – значит, не хочешь, значит, на самом деле тебя устраивает…по такой логике выходит, что мышь устраивает убегание от кошки: если бы захотела, то смогла бы загрызть кошку и улучшить тем свою жизнь? А хватит ли у мыши сил и ума главное - если такой вариант посетит её голову? или все же убегание – лучший выход в её положении? Убежать. Спрятаться и…
Но я ж не мышь?
"Но надо выбрать деревянные костюмы"?
Боюсь.
Думаю…
А если...
==============================
Примечания автора
* В рабочем и
первоначально опубликованном 2015 06 10 вариантах -
под названием "ПРИНЦЕССА ОГОРОШЕНА",
(как выяснилось позже, оно уже "занято")
=====================================================
==Дополнение –
для тех, кто не читает рецензий.
Ниже – часть ответа (оригинал – в рецензиях)
на один из отзывов.
Если такие вопросы возникают, стоит уточнить.
Ответ немного сокращён и подправлен.
*Не перестаю удивляться,
до чего ж различно восприятие читающих! –
принимая сие как данность, стараюсь предусматривать возможные варианты.
В этом ооочень помогают комментарии –
особенно, когда текст ещё в процессе, корректировка по ходу.
Я упоминала на фасаде,
что (кроме некоторых уже публиковавшихся вещей) здесь –
те, что в обозримом будущем не собираюсь предлагать редакциям –
это почти всегда значит: тексты ещё в работе
(за редким исключением тех, к которым пока угас мой интерес).
«ООБ» из «в работе».
Рассказ задуман как детективный с элементами мистики
(там говорится о красивой «последней жертве» - на самом деле далеко не последней).
И эпиграфы с намёком.
Раскрывать замысел пока, конечно, не могу –
и «только малость объясню в стихе». Но всё же.
Для удобства пусть главный персонаж будет N,
а носительница зла – F.
Абсолютно разные. Давно и хорошо знакомы.
Сейчас некогда перечитывать, но честно не помню, из чего следует, что F очень красивая (?!) а N нет (?!) и они делят мужчину или что-то вовсе «весомогрубозримое» - до кассы??!!
Нет-нет... Мне хотелось совсем не так мелко!
Если такое впечатление создаётся –
особо благодарю вас за сигнал,
это мой косяк! и надо срочно править.
Не это я хотела донести.
Может, F красивая, а может, не так уж и –
ОНА о ф и г е н н а я (примеры навскидку, не очень удачно здесь, м. б. …
Была ли красивой Лиля Брик? Иже с ней. По мне так… И даже сама Клеопатра вроде как не была… и чо?).
К тому ж F (в моей версии) умна чертовски (именно!), к цели - по-дамрезовски «всеми путями»
и кайф от этого!
Не помню откуда… людоед – на суде, в последнем слове - откровенничает:
!!!«Можете сколько угодно говорить, что это негуманно, аморально, только не говорите, что это НЕВКУСНО».!!!
F - ВКУСНО! В этом для меня ужас – при её арсенале!
Не хочу писать: роковая там, фаталь фам и пр. - не точно это здесь.
Хотелось показать её непреодолимую силу воздействия на окружающих – «покорение»:
и в сексуальном ключе, куда ж ныне без этого?!
Но не только – вообще.
Воздействие НА КОГО ОНА ХОЧЕТ И КАК ХОЧЕТ – неопределимое! Ну… сходное с гипнотическим… может быть…
Когда покоряемый –
отнюдь, отнюдь не обязательно дурак или слабак – но, себе на беду, ВКУСНЫЙ -
не только готов на всё для покорителя – а считает это привилегией, благом.
И главное.
Кошмар выбора N конкретно в том, что
она НЕ ЗАИНТЕРЕСОВАНА ЛИЧНО.
Её не тронут – она «невкусная». Пока не мешает – пусть живёт, неохота затрудняться устранением (мадам F ленииива).
Если (добровольно – это важно) N не полезет в неравную схватку… тогда угроза «быть размазанной» 9,99 из 10.
Вы читали «Синие линзы» Дюморье? я давно и впечатлилась, частично мне Дафна навеяла мысль.
(К слову, по её «Птицам» Хичкок снял свой знаменитый ужастик.)
Драма в том, что N - одна! –
в и д и т творимое зло и его носительницу – видит, как калечатся и гибнут другие, не понимая риска, добровольно ныряя в кровавую пасть.
В этом N одинока до отчаянья – «вообрази, я здесь одна, никто меня не понимает».
Изнемогают и рассудок, и сердце, и совесть.
Резюмирую.
*Невыносимо смотреть на творимое зло, даже если оно тебя лично не бортануло никак .
**Попытки вразумить «ягнят» приводят к отчуждению, обвинению в зависти.
***Ввязаться – почти верная гибель - и! никаких!! личных выгод!!! - кроме чистой совести, ясен пень… Сомнительная награда для многих…
****Что делать N?!
Чёрт, не умею я коротко. Ну, надоест – не дочитаете.
А я доработаю,
если руки дойдут – надо просить у Дедушки Мороза «маховик времени».
Не уверена, увы, что воплощу задуманное.
На руках охапка текстов и все – для меня – важны по-своему.
А жизнь реальная ещё важней.
Но вот такие задумки.
«Он постарается» - как Мухтар.* ========
=======================================Информация к моим размышлениям ==
Прямых аналогий нет, но я вспоминала эти (см. ниже)строки,
работая над "ООБ".
К вопросу "что допустимо в борьбе со злом"...
Этот отрывок -
"Сказ о двух великих грешниках"
ошеломил меня ещё в школьные годы.
С тех пор помню наизусть.
И до сих пор не понимаю, как...?
Если ещё помнить, к о г д а творил Некрасов...
Но вот такой выбор.
Гораздо позже узнала, что эта легенда - многовариантно -
очень распространена у восточных славян.
Грешник убивает ещё большего грешника...
Привожу целиком.
==="Господу богу помолимся,
Древнюю быль возвестим,
Мне в Соловках ее сказывал
Инок, отец Питирим.
Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр — атаман,
Много разбойники пролили
Крови честных христиан,
Много богатства награбили,
Жили в дремучем лесу,
Вождь Кудеяр из-под Киева
Вывез девицу-красу.
Днем с полюбовницей тешился,
Ночью набеги творил,
Вдруг у разбойника лютого
Совесть господь пробудил.
Сон отлетел; опротивели
Пьянство, убийство, грабеж,
Тени убитых являются,
Целая рать — не сочтешь!
Долго боролся, противился
Господу зверь-человек,
Голову снес полюбовнице
И есаула засек.
Совесть злодея осилила,
Шайку свою распустил,
Роздал на церкви имущество,
Нож под ракитой зарыл.
И прегрешенья отмаливать
К гробу господню идет,
Странствует, молится, кается,
Легче ему не стает.
Старцем, в одежде монашеской,
Грешник вернулся домой,
Жил под навесом старейшего
Дуба, в трущобе лесной.
Денно и нощно всевышнего
Молит: грехи отпусти!
Тело предай истязанию,
Дай только душу спасти!
Сжалился бог и к спасению
Схимнику путь указал:
Старцу в молитвенном бдении
Некий угодник предстал,
Рек «Не без божьего промысла
Выбрал ты дуб вековой,
Тем же ножом, что разбойничал,
Срежь его, той же рукой!
Будет работа великая,
Будет награда за труд;
Только что рухнется дерево —
Цепи греха упадут».
Смерил отшельник страшилище:
Дуб — три обхвата кругом!
Стал на работу с молитвою,
Режет булатным ножом,
Режет упругое дерево,
Господу славу поет,
Годы идут — подвигается
Медленно дело вперед.
Что с великаном поделает
Хилый, больной человек?
Нужны тут силы железные,
Нужен не старческий век!
В сердце сомнение крадется,
Режет и слышит слова:
«Эй, старина, что ты делаешь?»
Перекрестился сперва,
Глянул — и пана Глуховского
Видит на борзом коне,
Пана богатого, знатного,
Первого в той стороне.
Много жестокого, страшного
Старец о пане слыхал
И в поучение грешнику
Тайну свою рассказал.
Пан усмехнулся: «Спасения
Я уж не чаю давно,
В мире я чту только женщину,
Золото, честь и вино.
Жить надо, старче, по-моему:
Сколько холопов гублю,
Мучу, пытаю и вешаю,
А поглядел бы, как сплю!»
Чудо с отшельником сталося:
Бешеный гнев ощутил,
Бросился к пану Глуховскому,
Нож ему в сердце вонзил!
Только что пан окровавленный
Пал головой на седло,
Рухнуло древо громадное,
Эхо весь лес потрясло.
Рухнуло древо, скатилося
С инока бремя грехов!..
Господу богу помолимся:
Милуй нас, темных рабов"!
Николай Некрасов «Кому на Руси жить хорошо»
============================================
Отрывок из Синих линз" - вспоминала тоже. Давно читалось - помнилось.
Привожу для желающих.
«Мада сидела за туалетным столиком, втирая в лицо крем, и не заметила,
как отворилась дверь и раздался знакомый мягкий голос, чарующий голос:
- Я еле могла дождаться, чуть не пришла раньше времени, но побоялась.
Вы бы подумали, что я глупо себя веду.
И перед ее глазами за спиной в зеркале медленно возникла длинная
плоская голова, извивающаяся шея, острый раздвоенный язык - он высовывался и
молниеносно прятался во рту. Змея.
Мада Уэст не шевельнулась. Лишь рука продолжала механически втирать в
щеку крем. Зато змейка ни на миг не оставалась в покое, она вертелась и
извивалась, словно хотела рассмотреть все баночки с кремом, коробочки с
пудрой, флаконы с духами.
- Приятно снова себя увидеть?
Как нелепо, как ужасно слышать голос сестры Энсел, доносящийся из
змеиного рта; одно то, что при каждом звуке ее язык двигался взад и вперед,
парализовало Маду. Она почувствовала, что к горлу подступает тошнота, душит
ее и... внезапно физическая реакция оказалась сильнее ее... Мада Уэст
отвернулась, но тут же крепкие руки сестры подхватили ее и повели к кровати.
Она позволила уложить себя в постель и теперь лежала, не раскрывая глаз,
тошнота постепенно проходила.
- Бедняжечка моя! Что они тут вам дали? Успокоительное? Я видела
назначение в вашей карте.
Этот мягкий голос, такой спокойный и умиротворяющий, мог быть только у
того, кто все понимает. Пациентка не раскрывала глаз. Не отваживалась на
это. Она лежала, она ждала.
- Это было вам не по силам, - продолжал голос. - В первый день так
важен покой! Были у вас посетители?
- Нет.
- Все равно вы нуждались в отдыхе. Смотрите, как вы бледны. Вам нельзя
показываться мистеру Уэсту в таком виде. Пожалуй, мне следует позвонить ему
и попросить его не приходить.
- Нет... пожалуйста, не надо, я хочу его видеть. Мне нужно его видеть.
От страха Мада открыла глаза, но не успела она это сделать, как к горлу
снова подкатила тошнота, - змеиная голова еще длинней, чем прежде,
извивалась над воротником сестры, и Мада впервые увидела крошечный глазок
величиной с булавочную головку. Она зажала рот рукой, чтобы не закричать.
Сестра Энсел испустила тревожное восклицание.
- Что-то вам навредило, - сказала она. - Это не успокоительное. Вы
часто принимали его. Что у вас было сегодня на обед?
- Вареная рыба. Я к ней почти не прикоснулась.
- Интересно, была ли она достаточно свежая. Пойду узнаю, не поступали
ли жалобы от других пациентов. А вы полежите спокойно, дорогая, и не
расстраивайтесь.
Дверь тихо растворилась и снова затворилась; и Мада Уэст, вопреки
просьбе сестры, соскользнула с постели и схватила первое оружие, попавшееся
ей под руку, - маникюрные ножнички. Затем снова легла в постель и спрятала
ножнички под простыней. Сердце гулко билось у нее в груди. Ее душило
отвращение. Теперь ей будет чем защитить себя, если змея слишком приблизится
к ней. Она не сомневалась больше в реальности всего, что здесь происходило.
Все это было явью. Какая-то злая сила завладела лечебницей и ее обитателями
- старшей сестрой, сиделками, врачами, ее хирургом, все они были в сговоре,
были соучастниками чудовищного преступления, смысл которого понять было
нельзя. Здесь, на Аппер-Уотлинг-стрит, тайно готовился злой заговор, и она,
Мада Уэст, была одним из заложников: каким- то неведомым образом они хотели
использовать ее как орудие для достижения своих целей.
Одно она знала твердо. Нельзя показывать, что она их подозревает. Надо
попытаться держать себя с сестрой Энсел так, как она держалась с ней прежде.
Одна промашка - и она пропала. Нужно притвориться, что ей лучше. Если она не
сумеет превозмочь тошноту, сестра Энсел наклонится над ней и... о, эта
змеиная голова, высовывающийся язык!
Дверь отворилась. Змея снова была здесь. Мада Уэст сжала кулаки под
одеялом. Затем через силу улыбнулась.
- Вам со мной одно мучение, - сказала она. - Мне было нехорошо, но
сейчас получше.
У скользящей к ней змеи был в руках пузырек. Подойдя к умывальнику, она
налила в мензурку воды и капнула туда капли.
- Сейчас все пройдет, миссис Уэст. Скоро конец, - сказала она, и
пациентку снова охватил страх, ведь в самих этих словах таилась угроза.
Конец? Чему, кому конец? Ей, Маде? Жидкость была бесцветной, но это ни о чем
не говорило. Мада взяла протянутую мензурку и прибегла к уловке:
- Вам не трудно достать мне чистый носовой платок, он там, в столике.
- Конечно, нет.
Змея отвернулась, и Мада Уэст тут же вылила содержимое мензурки на пол.
Затем зачарованно стала следить, как отвратительная извивающаяся головка
заглядывает по очереди в ящики в поисках платка. Вот змейка уже несет его к
кровати. Мада Уэст задержала дыхание. Голова приблизилась, и Мада впервые
заметила, что шея змеи не гладкая, как у червяка, - так ей показалось с
первого взгляда, - а зигзагообразно покрыта чешуей. Странно, но шапочка
ладно сидела на голове, а не торчала нелепо, как у коровы, кошечки и овцы.
Мада взяла платок.
- Почему вы так пристально смотрите на меня? - послышался голос. -
Хотите прочитать мои мысли? Мне даже неловко.
Мада Уэст не ответила. В вопросе могла скрываться ловушка.
- Скажите мне, - продолжал голос, - вы не разочарованы? Я выгляжу так,
как вы ожидали?
Снова ловушка. Нужно быть осторожной.
- Пожалуй, да, - проговорила она медленно, - но я не могу сказать
наверняка, когда вы в шапочке. Мне не видны ваши волосы.
Сестра Энсел рассмеялась. Мягкий, низкий смех, так пленявший Маду в
долгие недели слепоты. Она подняла руки, и через секунду взору Мады Уэст
предстала вся змеиная голова, плоская, широкая макушка, красноречивое V.
Гадюка.
- Нравится? - спросила она.
Мада Уэст отпрянула на подушку. Она снова заставила себя улыбнуться.
- Очень красивые, - сказала она. - Очень, очень красивые.
Шапочка вновь очутилась на голове, длинная шея раскачивалась, затем
мензурка была вынута из рук пациентки и поставлена на умывальник. Обман
удался. Змея не была всезнающей.
- Когда я поеду к вам, - сказала сестра Энсел, - мне не обязательно
носить форму... то есть если вы не хотите. Вы же будете тогда частным
пациентом, а я - вашей личной сиделкой на ту неделю, что пробуду у вас.
Мада Уэст почувствовала, что она холодеет. Волнения этого дня
вычеркнули у нее из памяти их план. Сестра Энсел должна была пожить у них
неделю. Все было договорено. Главное, не выказать страха. Делать вид, что
ничего не изменилось. А потом, когда приедет Джим, она все ему расскажет.
Пусть даже он сам не увидит змеиной головы - это не исключено, если ее
сверхвидение вызвано линзами, - ему придется принять в расчет ее слова, что
по причинам слишком глубоким для объяснения она больше не доверяет сестре
Энсел, более того, даже думать не может о том, чтобы та ехала с ними домой.
План придется изменить. Она не хочет, чтобы за ней ухаживали. Она хочет
одного - быть снова дома, быть с ним».
Дафна Дю Морье. Синие линзы