И когда разверзся Интернет, он выдернул шнуры из глазных, ушных, носовых, ротовых и прочих отверстий населения Земли. Выдающийся окулист, отоларинголог, проктолог, уролог, гинеколог и спамолог Гейм Оверович Геймоверофф. Мир оцифровывался. Шёл X его Z, какой год.
В электронной ванной лежало тело пользователя №1 000 001. Оно отмокало. На лохматом островке брюха пост апокалипсического человека нежился ноутбук, из экрана которого текли небеса прямолинейной лексики:
- Бог Интернет, я молю тебя, продли мой трафик! – молился человек в отражении экрана.
Небоскрёб, на 313 этаже которого находилась квартира с электронной ванной, проснулся. И два окна мировоззрения на предынфарктном этаже зажглись. За этими сетчатыми окнами жили спамоглоты. Они просыпались попозже. Чтобы не умереть от передозировки. Потому что начинали поглощать с самого утра. Гугл был открыт настежь всю ночь. «День обучения солидарности времени», - предсказывал он прогноз на сегодня. И спамоглоты завизжали, разминая пальцы на атрофированных конечностях. Мозг на крыше дома зашевелился, и геймерорги взяли джойстики, шнуры которых незаметно переходили в его извилины. Ctrl век. И ста лет как не бывало. Чёт. Лохматый островок на брюхе пользователя под ноутбуком значительно поседел. Он приподнялся из ванной, уронив ноутбук в шевелящуюся воду. И затрясся в приступе непредсказуемой смерти. Из окон его квартиры пошёл дым. На экране ноутбука застыла фраза-надгробие: «А теперь, чайник, молись, по-настоящему!» Лифт артериального давления дома остановился на 313 этаже. Из лифта вышел Геймоверофф. На нём была чистая выглаженная одежда. С преобладанием цветов живой природы. Он был бессмертен. А потому всегда непредсказуем.
- Отлучаю Вас от Интернета! Sos, электросос, - заложил он палец на странице сомнительного спамописания нового века. – Никогда до конца не поверю, что молитва №13 работает. – И с разбега вынес дверь квартиры с электронной ванной.
Прихожая была задушена проводами. На кухне паслись голодные дети с клавиатурами вместо животиков и джойстиками вместо щёк. Папаша лежал, отключённый от не пройденной жизни, всё в той же ванной, разжиревший на новостных калориях, и не дышал. Гейм Оверович нащупал пульс и, покачав головой, нажал на reset окоченевшего пупка на животе непревзойдённого папаши. Затем отправился на кухню, вырвал из спамописания изображение матери с обнажённой грудью, и размножил на цветных ксероксах, которыми был забит холодильник. Дети набросились на страницы и принялись засматривать изображения до дыр. Глаза их начали наливаться цветами душ.
- Эй-эй! Не надо сразу много. Сердца заболят. Аккуратней давайте. Нежно смотрите, благоговейно. Понимаете?..
- Нет, - отвечали дети.
- Будто не станет её, на «потом» оставляя, понятнее так?..
- Ага.
- Молодцы. Смотрите. Худенькие какие, - Геймоверофф опустил глаза, прикрыл рукой, проеденной молью времени, брови, и из глаз его закапала жидкость, от которой пол под ним зашипел.
А когда дверь за Геймоверовым захлопнулась, он вписал в блокнот верности номер посещённой квартиры и, разогнавшись, как следует, впрыгнул в лифт, окончательно сорвавшийся с петель электронного прогресса.
- Уповайте на Википедию!
И облака вернулись в Windows. А небу в очередной раз сменили фон рабочего стола.